1. Вот уже и мы, лежащие в глубочайшем рве неведения и во тьме страстей, и в смертной сени тела сего, по дерзости своей начинаем любомудрствовать о земном небе.

2. Великолепие тверди суть звезды, а украшение бесстрастия — добродетели; ибо бесстрастие, как я думаю, не иное что есть, как сердечное небо ума, которое все коварства бесов считает за детские игрушки.

3. Итак, истинно бесстрастным называется и есть тот, кто тело свое сделал нетленным, ум возвысил превыше всякой тва­ри, все же чувства покорил уму, а душу свою представил лицу Господню, всегда простираясь к Нему, даже и выше сил своих.

4. Некоторые говорят еще, что бесстрастие есть воскресение души прежде воскресения тела; а другие, что оно есть совер­шенное познание Бога, какое мы можем иметь после Ангелов.

5. И так сие совершенное совершенных несовершаемое со­вершенство, как сказал мне некто, вкусивший оного, так освящает ум и исхищает его от вещественного, что часто, впрочем по достижении сего небесного пристанища, от жиз­ни в теле восхищением на небо возносит к видению. О сем говорит Псалмопевец, который, может быть, собственным опытом познал это, яко Божии державнии земли зело вознесошася (Пс. 46,10). Таков был и тот Египтянин, кото­рый, при молитве с другими, не мог оставлять надолго прос­тертыми рук своих к небу.

6. Между бесстрастными один бывает бесстрастнее друго­го. Ибо иной сильно ненавидит зло, в другой ненасытно обо­гащается добродетелями.

7. И чистоту называют бесстрастием, да и справедливо: ибо чистота есть начало общего воскресения и нетления тленных.

8. Бесстрастие показал написавший: ум Господень имамы (1 Кор. 2,16). Бесстрастие показал Египтянин оный, сказав­ший: «Я уже не боюсь Господа». Бесстрастие показал и тот, кто молился, чтобы опять обратились на него страсти. Кто прежде будущей райской светлости удостоился такого бесстрастия, как Сириянин оный? Ибо Давид, столь слав­ный между пророками, говорит ко Господу: ослаби ми, да почию (Пс. 38,14); а сей подвижник Божий взывал: "Ос­лаби ми волны благодати Твоея".

9. Та душа имеет бесстрастие, которая приобрела такой же навык в добродетелях, какой страстные имеют в слас­тях (страстях).

10. Если верх объядения состоит в том, что человек при­нуждает себя на принятие пищи, когда и не хочет есть, то верх воздержания — в том, чтобы и при алкании неповин­ную плоть свою удручать воздержанием. Если предел блу­да есть то, когда кто похотствует при виде животных, и даже бездушных созданий; то предел чистоты состоит в том, чтобы ко всем иметь такое же чувство, как к предме­там неодушевленным. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богат­ство, или не насыщается им; то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего. Если крайним преде­лом уныния считается, когда кто и в покое, по всему не имеет терпения; то верхом терпения справедливо называет­ся то, если человек, находясь в утеснении, считает себя имеющим отраду. Если пучину гнева означает то, когда человек и наедине гневается; то глубина долготерпения по­казывается в человеке, когда он пребывает в равном спо­койствии и в присутствии, и в отсутствии злословящих. Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, обнаруживает тщеславные по­ступки; то признак совершенного нетщеславия есть, чтобы и при посещениях других, никогда не окрадываться тще­славной мыслию. Если знак погибели, т.е. гордости, есть, когда кто возносится и малыми и незначительными дела­ми; то спасительный признак смирения есть смиренно ду­мать о себе и при великих начинаниях и совершенствах. И если знак совершенного порабощения страстям состоит в том, что человек скоро повинуется почти всему, тайно все­ваемому от бесов; то почитаю за признак святого бесстрас­тия, когда кто может неложно сказать с Давидом: уклоня­ющегося от мене лукаваго не познах (Пс. 100,4), и не знаю, как он пришел, и зачем приходил, и как ушел; я ко всему такому стал нечувствителен, будучи весь соединен, и упо­вая всегда быть с Богом.

11. Кто сподобился быть в сем устроении, тот еще во плоти имеет живущего в себе Самого Бога, Который руко­водитель его во всех словах, делах и помышлениях. Посему таковый чрез внутреннее просвещение познает волю Господню, как бы слыша некоторый глас, и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: когда прииду и явлюся лицу Божию? (Пс. 41,3). Ибо не могу более сно­сить действие сего вожделения; но ищу той бессмертной красоты, которую Ты даровал мне прежде сего брения.

12. Но что много говорить? Бесстрастный не к тому живет себе, но живет в нем Христос (Гал. 2,20), как сказал подви­гом добрым подвизавшийся, течение скончавший и веру пра­вославную соблюдший (2 Тим. 4,7).

13. Из одного камня не составляется царский венец: так и бесстрастие не совершится, если вознерадим хотя об од­ной какой-либо добродетели.

14. Представляй себе, что бесстрастие есть небесная пала­та Небесного Царя. Многие обители суть селения внутри сего града, а стена горнего оного Иерусалима есть прощение со­грешений. Поспешим, братия, поспешим, чтобы получить вход в чертоги оной палаты. Если же, о бедствие, удерживает нас бремя греховных навыков, или самое время, то постараемся по крайней мере не лишиться одной из обителей близ сего чертога. Если же еще храмлем, или немощствуем, то всячес­ки потщимся хоть внутрь стены оной войти. Ибо кто прежде кончины не успеет войти туда, или, лучше сказать, кто не перейдет этой стены, тот водворится в пустыне бесов и страс­тей. По сей причине некто в молитве своей говорил: Богом моим прейду стену (Пс. 17,30); и другой пророк говорил от лица Божия: не греси ли ваши разлучают между вами и Мною? (Ис. 59,2). Итак, разрушим, други, сие средостение огра­ды, которое мы по безумию нашему преслушанием сооруди­ли. Потщимся еще здесь избавиться от греховного долга; ибо во аде нет могущего исцелить. Братия, оставим попечения; ибо мы записались в число свободных от попечений. Невоз­можно ни падением, ни временем, ни тяжестию бремени из­виняться; ибо тем, которые прияли Господа чрез возрождение св. крещением, дал Он область чадом Божиим быти (Иоан. 1,12), и глаголет: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45,11) и бесстрастие. Славу Ему во веки веков. Аминь.

Блаженное бесстрастие восставляет убогий ум от земли па небо, и воздвигнет сего нищего от гноища страстей (1 Цар. 2,8); всехвальная же любовь посаждает его со князи, с Ангелами святыми, с князи лю­дей, Господних (Пс 112,8).

1. Ныне же, после всего сказанного, пребывают три сия, все связующие и содержащие: вера, надежда и любовь, боль­ше же всех любовь, ибо ею именуется Бог (1 Кор. 13,13).

2. По моему разумению, вера подобна лучу, надежда — свету, а любовь — кругу солнца. Все же они составляют одно сияние и одну светлость.

3. Первая все может творить и созидать; вторую милость Божия ограждает и делает непостыдною; а третья никогда не падает, не перестает от течения, и не дает опочить уязвленно­му ее блаженным упоением.

4. Кто хочет говорить о любви Божией, тот покушается говорить о Самом Боге; простирать же слово о Боге погрешительно и опасно для невнимательных.

5. Слово о любви известно Ангелам; но и тем по мере их просвещения.

6. Любовь есть Бог (Ин. 4,8); а кто хочет определить сло­вом, что есть Бог, тот, слепотствуя умом, покушается изме­рить песок в бездне морской.

7. Любовь по качеству своему есть уподобление Богу, сколько того люди могут достигнуть; по действию своему, она есть упоение души; а по свойству — источник веры, бездна долготерпения, море смирения.

8. Любовь собственно есть отложение всякого противного помышления; ибо любовь не мыслит зла (1 Кор. 13,5).

9. Любовь, бесстрастие и сыноположение различаются меж­ду собою одними только названиями. Как свет, огонь и пла­мень соединяются в одном действии, так должно рассуждать и о сих совершенствах.

10. По мере оскудения любви бывает в нас страх; ибо в ком нет страха, тот или исполнен любви, или умер душою.

11. Нисколько не будет противно, как я думаю, заимст­вовать сравнения для вожделения, страха, тщательности, ревности, служения и любви к Богу от человеческих дейст­вий. Итак, блажен, кто имеет такую любовь к Богу, какую страстный любитель имеет к своей возлюбленной. Блажен, кто столько же боится Господа, сколько осужденные пре­ступники боятся судии. Блажен, кто так усерден и приле­жен в благочестии, как благоразумные рабы усердны в слу­жении господину своему. Блажен, кто столько ревностен к добродетелям, сколько ревнивы мужья, лишающие себя сна от ревности к своим супругам. Блажен, кто так предстоит Господу в молитве, как слуги предстоят царю. Блажен, кто подвизается непрестанно угождать Господу, как некоторые стараются угождать человекам.

12. Мать не так бывает привязана к младенцу, которого кор­мит грудью, как сын любви всегда прилепляется к Господу.

13. Истинно любящий всегда воображает лицо любимо­го, и с услаждением объемлет образ его в душе своей. Вож­деление это не дает ему покоя даже и во сне, но и тогда сердце его беседует с возлюбленным. Так бывает обыкно­венно в телесной любви, так и в духовной. Некто, уязвлен будучи такою любовию, сказал о самом себе то (чему я удивляюсь): аз сплю, по нужде естества, а сердце мое бдит (П. Песн. 5,2) по великой любви моей.

14. Заметь, о премудрый брат, что когда олень душев­ный истребит ядовитых змей, тогда душа желает и скончавается (Пс. 83,2) от любви ко Господу, будучи жегома огнем ее, как некиим ядом.

15. Действие голода бывает как-то неопределенно и неяс­но, а действие жажды ясно и ощутительно; ее узнают по внут­реннему жару. Посему любящий Бога и говорит: возжада душа моя к Богу крепкому, живому (Пс. 41,3).

16. Если присутствие любимого человека явственно всех нас изменяет, и делает веселыми, радостными и беспечаль­ными: то какого изменения не сделает присутствие Небесно­го Владыки, невидимо в чистую душу приходящего.

17. Страх Божий, когда он бывает в чувстве души, обык­новенно очищает и истребляет нечистоту ее. Пригвозди, гово­рит Пророк, страху Твоему плоти моя (Пс 118,120). Святая же любовь в действии своем иных снедает, по оным словам Песни Песней: сердце наше привлекли еси, сердце наше при­влекла еси (Пс. Песн. 4,9). А некоторых она просвещает и радует действием своим, по сказанному: на Него упова серд­це мое: и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс. 27,7); и сердцу веселящуся, лице цветет (Прит. 15,13). И когда че­ловек весь бывает внутренно соединен и срастворен с любо­вию Божиего, тогда и по наружному своему виду, на теле своем, как в зеркале, изъявляет светлость души своей. Так прославился Моисей Боговидец.

18. Достигшие сей равноангельской степени часто забыва­ют телесную пищу; думаю же, что они очень часто и не жела­ют оной. И это не удивительно, потому что нередко и против­ным сему желанием томимые отвергают пищу.

19. Еще думаю, что и тела сих нетленных не подвергаются болезни по обыкновенным причинам; ибо они уже очисти­лись, и некоторым образом сделались нетленными от пламе­ни чистоты, которая пресекла в них пламень страстей. Ду­маю также, что и самую пищу они принимают без всякого услаждения; ибо как подземная вода питает корни растений, так и сии души питает огнь небесный.

20. Умножение страха Божия есть начало любви; а совер­шенство чистоты есть начало Богословия.

21. Совершенно соединивший чувства свои с Богом тайно научается от Него словесам Его. Но когда это соединение с Богом еще не совершилось, тогда и беседовать о Боге трудно.

22. Слово, соприсносущное Отцу, творит чистоту совер­шенную, пришествием Своим умертвив смерть; а когда она умерщвлена, ученик богословия получает просвещение.

23. Слово Господне, дарованное от Господа, чисто, и пре­бывает в век века; непознавший же Бога разглагольствует о Нем по догадке.

24. Чистота соделала ученика своего богословом, который сам собою утвердил догматы о Пресвятой Троице.

25. Любящий Господа прежде возлюбил своего брата; ибо второе служит доказательством первого.

26. Любящий ближнего никогда не может терпеть клевет­ников, но убегает от них, как от огня.

27. Кто говорит, что любит Господа, а на брата своего гневется, тот подобен человеку, которому во сне представ­ляется, что он бежит.

28. Сила любви в надежде; ибо надеждою ожидаем воз­даяния любви.

29. Надежда есть обогащение невидимым богатством; на­дежда есть несомненное владение сокровищем еще прежде получения сокровища.

30. Надежда есть упокоение в трудах, она — дверь любви; она убивает отчаяние, она — залог будущих благ.

31. Оскудение надежды есть истребление любви; с надеж­дою связаны наши труды; на ней зиждутся подвиги; ее ми­лость Божия окружает.

32. Монах с благою надеждою закалает уныние, мечом первой умерщвляя второе.

33. Вкушение даров Господних рождает надежду; ибо не-вкусивший оных не может не иметь сомнений.

34. Надежду разрушает гневливость; ибо упование не по­срамит, муж же ярый неблагообразен (Притч. 11,25).

35. Любовь есть подательница пророчества; любовь — виновница чудотворений; любовь — бездна сияния; лю­бовь — источник огня в сердце, который, чем более исте­кает, тем более распаляет жаждущего. Любовь — утверж­дение Ангелов, вечное преуспеяние.

36. Возвести нам, о Ты, прекраснейшая из добродете­лей, где Ты пасеши овцы Твоя? Где почиваеши в полудне (Песн. 1,6)? Просвети нас, напой нас, наставь нас, руко­води нас: ибо мы жаждем прийти к Тебе. Ты владычеству­ешь над всеми. Ты уязвила душу мою, и не может стерпеть сердце мое пламени Твоего. Итак, воспев Тебя, иду. Ты владычествуеши державою морскою, возмущение же волн его Ты укрощавши и умерщвляеши. Ты смирявши, яко язвена, гордый помысл; и мышцею силы Твоея расточив вра­ги Твоя (Пс. 88,10-11), делаешь любителей Твоих непобе­димыми от всякой брани.

37. Но желаю я узнать, как видел Тебя Иаков утвержден­ною наверху лествицы? Скажи мне, какой был вид оного восхождения? Что означает самый образ лествицы, и распо­ложение степеней ее, тех восхождений, которые полагал в сердце своем (Пс. 83,6) некий любитель красоты Твоей? И сколько их числом, жажду узнать? И сколько времени требуется на восхождение оной? Тот, который Тебя видел и боролся с Тобою, возвестил нам об одних только по оной лествице руководителях (Ангелах); но ничего более не вос­хотел, или, лучше сказать, не возмог открыть. Тогда Она, сия царица, как бы с неба явившись мне, и как бы на ухо души моей беседуя, говорила: Доколе ты, любитель Мой, не разрешишься от сей дебелой плоти, не можешь познать красоты Моей, какова она. Лествица же, виденная Иако­вом, пусть научит тебя составлять духовную лествицу добро­детелей, наверху которой Я утверждаюсь, как и великий таинник мой говорит: ныне же пребывают три сия: вера, надежда, любовь; больше же всех любовь (1 Кор. 13,13).

Восходите, братья, восходите усердно, полагая восхожде­ния в сердце своем, и внимая Пророку: который говорит: приидите, взыдем на гору Господню, и в дом Бога нашего (Ис. 2,3), совершающего нозе наши яко елени, и на высоких поставляющего (Пс. 17,34), чтобы нам сделаться победите­лями на пути Его. Теките, умоляю вас, с Апостолом, сказав­шим: потщимся, дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Божия, в мужа совершенна, в меру возраста испол­нения Христова (Ефес. 4,13). Христос же, крестившись в тридесятное лето видимого возраста, получил тридесятную степень в духовной сей лествице; ибо любовь есть Бог. Ему хвала, Ему держава, и Ему сила; в Нем начало всех благ и есть, и было, и будет в бесконечные веки. Аминь.

В сей земной книге дал я тебе, божественный отче, послед­нее пред всеми место. Но я уверен, что в небесной и божест­венной книге ты написан первейшим из всех нас; ибо истинен Тот, Который сказал: последнии мудрованием будут первии достоинством (Мф. 20,16).

1. Истинный пастырь есть тот, кто может погибших сло­весных овец взыскать и исправить своим незлобием, тща­нием и молитвою.

2. Кормчий духовный тот, кто получил от Бога и чрез соб­ственные подвиги такую духовную крепость, что не только от треволнения, но и от самой бездны может избавить ко­рабль душевный.

3. Врач духовный тот, кто стяжал и тело, и душу сво­бодные от всякого недуга, и уже не требует никакого врачевства от других.4. Истинный учитель тот, кто непосредственно принял от Бога книгу духовного разума, начертанную в уме перстом Божиим, т. е. действием осияния и не требует прочих книг.

5. Учителям неприлично преподавать наставления, выпи­санные из сочинений других, так как и живописцам, когда они делают только списки с чужих рисунков.

6. Наставляя низших, сам учись сначала свыше; и от чувст­венного научайся духовному, и не забывай того, который сказал: ни от человек, ни человеком проповедую учение. Ибо земное не может исцелить земных.

7. Добрый кормчий спасает корабль; и добрый пастырь оживотворит и исцелит недужных овец.

8. Насколько овцы сии, преуспевая безостановочно, пос­ледуют своему пастырю, настолько и он должен отдать за них ответ Домовладыке.

9. Да мещет пастырь, как камнем, грозным словом, на тех овец, которые по лености или по чревоугодию отстают от стада; ибо и это признак доброго пастыря.

10. Когда овцы сии, от зноя, т.е. от телесного распаления, станут дремать душою, тогда пастырь, взирая на небо, дол­жен еще усерднее бодрствовать над ними; ибо многие из них во время такого зноя делаются добычею волков. Впрочем, если и сии духовные овцы, по примеру бессловесных овец, во время зноя низко к земле преклоняют главу души своей, то имеем ободряющее нас свидетельство: сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит (Пс. 50,19).

11. Когда тьма и ночь страстей постигла паству, тогда определяй пса твоего, т.е. ум, на неотступную стражу к Богу, ибо ничего тут не будет несообразного считать ум губителем мысленных зверей.

1. Благий Господь наш даровал естеству нашему и то свойство, что больной, видя врача, веселится, хотя, может быть, и никакой пользы от него не получит. Стяжи и ты, о досточудный муж, пластыри, порошки, глазные примочки, пития, губки, и при сем небрезгливость, орудия для крово­пускания и прижигания, мази, усыпительныя зелия, ножи, перевязки. Если мы не имеем сих припасов, то как пока­жем врачебное искусство? Никак не можем; а между тем мзда врачам дается не за слова, а за дело.

2. Пластырь есть врачевство на страсти видимые, или те­лесные; а приемы лекарства внутрь — врачевство противу страстей внутренних, и очищение от невидимой скверны.

3. Порошок есть уязвляющее бесчестие, врачующее гни­лость возношения. Глазная примочка есть очищение душев­ного ока, или ума, смутившегося от движения гнева.

4. Питие врачебное есть выговор огорчающий, но скоро врачующий болезнь.

5. Кровопускание есть скорое извлечение скрытого гноя. Кровопускание есть сильное и жестокое нападение на недугующих, для их спасения.

6. Под губкою разумеются кроткие, тихие и мягкие сло­ва, которыми врач как бы отирает больного, после крово­пускания или резания.

7. Прижигание есть определенное наказание или епитимия, для покаяния человеколюбиво назначаемая на время: а мазь есть предлагаемое больному или приятное слово, или неболь­шое телесное утешение.

8. Усыпительное зелие значит принять на себя бремя послушника, и чрез его повиновение подать ему спокойст­вие, сон бессонный, святую слепоту, чтобы он не видел своих добродетелей.9. Перевязки означают расслабляемых и ослабленных тще­славием утверждать и укреплять терпением до самой смерти.

10. Наконец, нож есть определение и приговор об отсечении от общества члена, умершего душою и согнившего, чтобы он не передал другим своей заразы.

11. Блаженна у врачей небрезгливость, а в наставниках бесстрастие; ибо те без отвращения смело приступают к врачеванию всякой смердящей раны, а сии могут воскре­сить всякую умершую душу.

12. Предстоятель должен молиться и о том, чтобы ко всем иметь сострадание и расположение соразмерно их достоин­ству, дабы и ему, как некогда случилось с Иаковом (Быт. 37), не сделать вреда и любимому ученику его, и собратиям, что обыкновенно случается с теми предстоятелями, которые не стяжали ее душевные чувствия обучена долгим учением в рассуждение добра же, и среднего, и зла (Евр. 5,14).

1. Великий стыд для наставника молиться Богу о дарова­нии послушнику того, чего сам еще не стяжал.

2. Как увидевшие лицо царя и сделавшиеся его друзья­ми, если пожелают, могут не только всех слуг его, но и неизвестных ему, и даже врагов его представить к нему, и сделать причастниками его славы: так понимай и о святых. Друзья стыдятся в чем-либо отказать искреннейшим дру­зьям своим, но слушают их, а иногда, может быть, неволь­но бывают ими убеждаемы. Хорошо приобрести друзей, но друзей духовных; ибо никто столько не помогает нам к преуспеянию в добродетели. Один из Боголюбцев сказы­вал мне, что хотя Бог и всегда награждает рабов Своих дарами, но наиболее в годовые и Господские праздники.

1. Духовный врач должен совершенно совлечься и самих страстей, дабы мог он при случае притворно показывать какую-либо из них, и особенно гнев. Если же он совершен­но не отринул страсти, то не возможет бесстрастно прини­мать на себя их личины.

2. Видел я, что конь, который был объезжен, но еще не совсем, шел спокойно, пока его крепко держали на узде, а как только ему было послаблено, он низверг своего всадни­ка. Притча эта указывает преимущественно на две страсти (Сластолюбие и гнев); желающие испытывать, да испытуют с усилием.

1. Тогда духовный врач познает данную премудрость от Бога, когда успеет исцелить такие страсти, которых мно­гие не могли уврачевать.

Не тот учитель достоин удивления, который способных отро­ков сделал знающими людьми; но тот, который невежд и тупо­умных умудрил и довел до совершенства. Искусство ездоков тогда является и похваляется, когда они и на плохих конях одержат верх над своими противниками, и сберегут коней.

2. Если ты получил от Бога дар предвидеть бури, то явно предвозвещай о них находящимся с тобою в корабле. Если не так, то ты будешь виновен в крушении корабля, потому что все с полною доверенностию возложили на тебя упование оного.

3. Видал я врачей, которые не предупредили больных о причинах усиления болезни, и чрез то сделались виновными многих трудов и скорбей, и больным, и себе.

4. Насколько настоятель видит к себе веру, как послушни­ков, так и мирских посетителей, настолько он обязан со вся­ким опасением блюсти себя во всем, что делает и говорит, зная, что все смотрят на него, как на главный образец, и все от него принимают за правило и закон.

5. Истинного пастыря укажет любовь; ибо из любви пре­дал Себя на распятие Великий Пастырь.

1. Говоря с братиею, усваивай себе самому те согрешения, которые надобно тебе обличить в том или другом из них; таким образом ты всегда будешь свободен от лишней стыдливости.

2. Опечаливай до времени недугующего, чтобы не закос­нел в своем недуге, или не умер от проклятого молчания. Многие принимали молчание кормчего за признак благопо­лучного плавания, доколе не ударились о камень. Послуша­ем, что пишет к Тимофею великий Павел: настой, говорит он, благовремение и безвременне. Благовремение, сим обо­значает, по мнению моему, такое время, когда обличаемые благодушно переносят обличение; а безвременне, когда их оно огорчает. Ибо источники не перестают изливать струи свои и тогда, когда нет и ни одного жаждущего.

3. В некоторых настоятелях бывает как бы природная стыдливость, по которой они часто молчат, когда и не долж­но молчать. В таком случае да не отрицаются поступать так, как обыкновенные учители поступают с учащимися, и письменно излагать наставления, нужные для братии. Ус­лышим, что Божественный глас говорит о некоторых: посецы ю, вскую и землю упражняет (Лк. 13,7); и паки: измите злаго от вас самех (1 Кор. 5,13); и еще: не молися о людех сих (Иерем. 7,16). И о Сауле тоже сказано Са­муилу (1 Цар. 16,1). Все это надобно знать пастырям, и смотреть, над кем, как и когда, должно употреблять такие меры; ибо ничего нет истиннее Бога.

4. Если кто, будучи обличаем наедине, не стыдится, тот и обличение, сделанное перед многими, обращает в повод к боль­шему бесстыдству, самовольно презрев свое спасение.

1. Усматриваю и здесь то же, что видел я у многих благо­разумных больных, которые, сознавая свою робость и не­мощь, умоляли врачей связать себя, хотя бы врачи того и не хотели, и в произвольном насилии лечить их; ибо дух их был бодр ради ожидаемого будущего, но плоть немощна, ради застарелых худых привычек. Видя такое расположение сих недужных, я просил врачей послушаться их.

2. Путеводитель не всем приходящим к послушанию дол­жен говорить: путь сей узок и тесен (Мф. 7,14); и не каж­дому: иго сие благо и бремя легко (Мф. 11,29); но должно рассматривать, и избирать приличные врачевства. Отягчен­ным лютыми грехами и склонным к отчаянию прилично второе врачевство; а склонным к высокоумию и самомне­нию первое средство.

3. Некоторые, имея намерение пуститься в дальнейший путь, и воспросивши знающих путь сей, услышали от них, что это путь прямой, гладкий и безопасный; и услышав это, скоро расслабели в путешествии своем и на средине пути потерпели бедствие; а другие возвратились назад от того, что не приготовили себя к скорбям. Поэтому же долж­но заключать и о противном. Где любовь Божественная коснулась сердца, там грозные слова не могут устрашить. Где является страх геенны, там терпение всяких трудов и скорбей. Где видна надежда царствия небесного, там и пре­зрение всего земного.

4. Добрый воевода должен ясно знать состояние и устрое­ние каждого из подчиненных. Может быть, некоторые из дружины его могут вместе с ним перед полком сражаться за всех сподвижников; может быть, есть способные к единоборс­тву, которых должно возводить на путь безмолвия.

5. Не может кормчий один, без помощи корабельных слу­жителей, спасти корабль. Не может врач исцелить больного, если сей не убедит врача просьбою и открытием язвы с пол­ною доверенностию. Устыдившиеся врачей подвергали раны свои гниению; а многие нередко и умирали.

1. Когда овцы пасутся, пастырь да не перестает употреблять свирель слова, и особенно когда они преклоняются ко сну; ибо волк ничего так не боится, как гласа пастырской свирели.

2. Пастырь не должен всегда безрассудно смиряться пе­ред подчиненными; но не должен и возноситься всегда несмысленно, взирая в обоих случаях на пример Апосто­ла Павла. Господь часто закрывает очи подчиненных, не видеть немощей в предстоятеле; а когда сам предстоя­тель начнет им объявлять свои недостатки, тогда родит в них неверие.

3. Видел я настоятеля, который от крайнего смирения советовался в некоторых делах с своими духовными чадами. Но видел я и другого, который от возношения старал­ся являть подчиненным своею немудрую премудрость и обращался с ними насмешливо.

4. Видел я, — хотя это и редко случается, — что страст­ные, по некоторым обстоятельствам, начальствовали над бесстрастными; и мало-помалу, устыдившись своих подчи­ненных, отсекли собственные страсти. Я думаю, что воз­даяние за спасаемых произвело в них эту перемену: и таким образом начальствование в страстном устроение послу­жило для них основанием бесстрастия.

1. Должно остерегаться, что собранного в пристанище не расточить на бурном море. Сказанное поймут вдающиеся в молву, не приобвыкши к ней. Поистине велик подвиг благо­душно и мужественно терпеть зной и тишину и томление без­молвия, и не искать вне корабля своей келии развлечения и утешений, по примеру малодушных служителей корабельных, которые во время зноя повергаются в воду. Несравненно же большее дело — не бояться молв, но среди шума их сохра­нять небоязненное и неподвижное сердце, пребывая внешне с людьми, внутренне же с Богом.

1. Порядок мирских дел да будет тебе, о досточудный отче, примером для нас. Одни приходят в наше, поистине, страшное судилище, как осужденные: а другие, будучи не­повинны, поспешают на делание и служение Богу. Причи­ны прихода тех и других очень различны; а потому и пра­вила для них должны быть различны.

2. Виновного прежде всего должно спрашивать, впро­чем наедине, какие именно его согрешения. Это должно делать по двум причинам: во-первых для того, чтобы он, всегда убодаемый сею исповедию, пребыл бездерзновен­ным; во-вторых, чтобы помнил, в каких язвах мы его при­няли, и возбуждался этим любить нас.

3. Достойно также внимания твоего, пречестный отче (впро­чем и самому тебе, как я уверен, известно), что Бог взирает на места, откуда и куда кто приходит к иночеству, а сте­пень ревности к обновлению жизни, и на нравы кающихся. Во всем этом бывает много несходств и различий. Часто немощнейший бывает смиреннее сердцем, а потому и су­дии духовные должны такого легче наказывать. Против­ное же сему само собою явно.

1. Несвойственно льву пасти овец; небезбедно и тому, кто еще сам страстен, начальствовать над другими страстными.

2. Несообразно видеть лисицу между курами; но еще несо­образнее видеть пастыря гневливого. Ибо лисица губит кур, а сей смущает и погубляет разумные души.

3. Смотри, не будь строго взыскателен за малейшие согре­шения; иначе ты не будешь подражателем Бога.

4. Имей и сам Бога руководителем и наставником твоим. Наставляемый Им, как превосходнейшим правителем, во всех твоих внутренних и внешних действиях, и пред волею Его отсекая свою волю, будешь и ты без попечения, водимый единым Его мановением.

5. Еще должно тебе и всякому пастырю рассмотреть и то, что если благодать Божия через нас действует на при­ходящих к нам, то не от веры ли их это бывает, а не от нашей чистоты? Ибо многие и страстные таким образом чудодействовали; и если многие, как говорит Спаситель, скажут Ему в день судный: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом (Мф. 7,22) и проч., то сказанное мною не должно казаться невероятным.

6. Кто поистине обрел милость у Бога, тот неприметно может благодетельствовать недужным, чрез то имея две выгоды, и себя сохраняя невредимым от ржавчины славы, и располагая помилованных воздавать благодарение Единому Богу.

1. Тем, которые, подобно крепким юношам, ревностно и мужественно подвизаются на духовном поприще, предла­гай лучшее и высшее; а тех, которые разумением или жизнию остаются позади, питай млеком, как младенчествующих. Ибо для всякой пищи есть свое время: часто одна и та же пища в некоторых производит усердие, а в других печаль. При сеянии духовного семени должно рассуждать о времени, о лицах, о количестве и качестве семени.

2. Некоторые, ни во что вменяя суд за духовное восприемничество, безрассудно покусились пасти души; и имевши прежде большое богатство, с пустыми руками отошли из этой жизни, разделив во время своего прав­ления другим все добро свое.

3. Как дети бывают разных родов, одни законные от пер­вого брака; другие от второго брака; иные подкинутые, а иные от рабынь: так и восприятие пастырского попечения о душах бывает различных видов.

Совершенное восприятие есть предание души своей за душу ближнего во всем. Иное, когда пастырь принимает на себя прежде сделанные грехи, и только. Иное, когда он принима­ет согрешения после (восприятия) бывающие, и только. Неко­торые же, по недостатку духовной силы и по неимению бес­страстия, принимают на свою ответственность пред Богом только тяготу повелений своих. Но и в самом совершенном восприятии, пастырь подлежит суду по мере того, сколько принятый им отсекает пред ним свою волю.

4. Истинный сын познается в отсутствии отца.

5. Предстоятелю надобно внимательно замечать противящих­ся в некоторых случаях и прекословящих ему братий; и в при­сутствии почтенных мужей делать им строгие выговоры, наво­дя этим страх и на других; хотя бы наказываемые очень огорчались за такие уничижения. Вразумление многих должно пред­почитать огорчению одного.

6. Некоторые, движимые духовною любовию, принима­ют на себя бремена других сверх силы своей, поминая сло­во Спасителя: больши сея любве никтоже имать, и проч. (Ин. 15,13). Другие же, может быть, и получили от Бога силу принимать на себя бремена иных, но неохотно подклоняются, чтобы нести тяготу для спасения братий. Сих последних, как не стяжавших любви, я считаю весьма жал­кими. О первых же сказано в Писании: изводяй честное от недостойного яко уста Моя будет (Иерем. 15,19); и якоже сотворил еси, будет ти (Авд. 15).

7. Прошу тебя также иметь в виду, что мысленный грех пастыря на суде Божием оказывается важнее греха, на самом деле совершенного послушником; так как и преступление воина легче злоумышления полководца.

8. Научай послушников исповедовать Богу плотские и блудные искушения не по виду; а все прочие согрешения днем и ночью вспоминать подробно.

9. Обучай их словом и собственным примером быть незлобивы­ми друг к другу; а против бесов мудрыми и осмотрительными.

10. От тебя не должно быть скрыто, какая цель у твоих овец во взаимных их и дружественных между собою сно­шениях; ибо невидимые волки стараются чрез ленивых расстроивать тщательных.

11. Не ленись просить и молить Бога за самых ленивейших; не о том, чтобы они были помилованы, ибо это без их содейст­вия невозможно, но чтобы Господь воздвиг их к усердию.

12. Немощные не должны вкушать пищу с еретиками, как и правила повелевают. Сильные же, если неверные призыва­ют их для познания православной веры, и они хотят идти, пусть идут в приличное время во славу Господа.

13. Не извиняйся неведением; ибо неведевый, сотворивый же достойная ранам биен будет за то, что не узнал (Лк. 12,48).

1. Стыдно пастырю бояться смерти; ибо о самом послуша­нии иноческом говорят, что оно есть небоязненность смерти.

2. Испытуй, блаженный отче, какая та добродетель, без ко­торой никто не узрит Господа; и ее прежде всех усвоивай твоим чадам, всячески охраняя их от красивых и женовидных лиц.

3. Все, находящиеся под твоим руководством, по различию телесного их возраста, должны иметь различные занятия и раз­личные жилища; ибо никого из приходящих к нашему приста­нищу не должно отвергать. Прежде довольного рассмотрения, которое и у мирских благоразумно употребляется, руки (к по­стрижению) ни на кого скоро не возлагай (1 Тим. 5, 22), чтобы некоторые из овец, пришедшие к нам в неведении, со временем достигши полного разума, и не стерпев нашей тяготы и зноя, снова не обратились в мир; за что будут отвечать пред Богом возложившие на них руку прежде времени.

4. Есть ли такой домостроитель Божий, который не имел бы более нужды в слезных источниках и в трудах для себя самого, но нещадно употреблял бы их пред Богом для очи­щения других?

5. Никогда не переставай очищать души, и еще более тела оскверненные, чтобы ты мог с дерзновением искать у доброго Подвигоположника венцов не только за труды о себе, но и за души других. Видел я одного немощного, который, укрепившись верою, очистил немощь другого не­мощного, помолившись за него с похвальных бесстыдст­вом, и положив душу свою за душу ближнего, однако со смирением. Таким образом чрез исцеление ближнего, он исцелил и самого себя. Видел я и другого, который сделал подобное этому, но с возношением; и ему сказано в обли­чение: врачу, исцелися сам (Лк. 4,23).

6. Можно оставить одно добро ради другого большего добра. Так поступил тот (Св. Григорий чудотворец.), который бегал мученичества не по страху, но для пользы спасаемых и просвещаемых под его руководством.

7. Иной сам себя предает бесчестию, чтобы сохранить честь ближних; и когда многие почитают его за сластолюбца, он поступает яко льстец, и истинен (2 Кор. 6,.

8. Если тот, кто может пользовать других словом, но не преподает его изобильно, не избежит наказания: то какой беде подвергают себя, возлюбленный отче, те, которые трудами своими могут помочь злостраждущим, и не помогают? Избав­ляй братий, о ты, избавленный Богом! Спасенный! Спасай ведомых на смерть, и не будь скуп к искуплению душ убива­емых бесами. Ибо в этом состоит величайшая почесть, данная от Бога разумному созданию, и она выше всякого делания и видения смертных и бессмертных.

9. Тот, кто отирает скверну других чистотою, данною ему от Бога, и от нечистых приносит Богу чистые дары, показывает себя споспешником бесплотных и умных сил. Ибо это составляет единственное и всегдашнее дело слуг Божиих, по слову Давидову: вси, иже окрест Его, прине­сут дары (Пс. 75,12); и сии дары суть души.

10. Ни в чем столько не открывается человеколюбие и бла­гость к нам Создателя нашего, как в том, что Он оставил девяносто девять овец, и взыскал одну заблудшую. Внимай сему, возлюбленный отче, и все твое старание и любовь, го­рячность, прилежание, и моление к Богу покажи о далеко заблудших и сокрушенных. Ибо где тяжки недуги, и злокачественны язвы и струпы, там без сомнения и награду ве­ликую дают врачующим.

11. Всмотримся, вникнем и сотворим. Ибо пастырь не всегда должен держаться справедливости, по причине немощи неко­торых. Видел я, как двое судились у мудрого пастыря, и он оправдал неправого, потому что сей малодушествовал; а об­винил правого, как мужественного и благодушного, чтобы правдою не усилить вражды; впрочем, каждому порознь он сказал должное, и особенно недугующему душою.

12. Поле, изобилующее травами, полезно всем овцам; а назидательное учение и воспоминание об исходе из сего мира прилично всем словесным овцам, и может их очис­тить от всякой проказы.

13. Примечай благодушных, и без всякой вины уничи­жай их в присутствии немощных, чтобы тебе можно было врачеванием одного исцелить болезнь другого и научить малодушных терпению.

14. Нигде не видно, чтобы Бог, приняв исповедь, обнару­жил грехи покаявшегося; ибо Он отвратил бы этим грешни­ков от исповеди, и недуги их сделал бы неисцельными. Итак, хотя бы мы и дар прозорливости имели; не должны предуп­реждать согрешивших изъявлением их грехов, но лучше по­буждать их к исповеданию гадательными выражениями; ибо и за самое их исповедание пред нами бывает им немалое про­щение. По исповедании же должны мы удостоивать их боль­шего нежели прежде попечения и свободнейшего к нам досту­па; ибо чрез это они более преуспевают в вере и любви к нам. Покажем также им в себе самих образ крайнего смирения, и научим их иметь к нам страх. Смотри, чтобы излишнее твое смирение не привлекло углия огненного на главу чад твоих.

15. Во всем ты должен быть терпелив, кроме преслушания повелений твоих.

16. Смотри со вниманием, нет ли в твоем саду таких деревьев, которые понапрасну только занимают землю, ана другом месте, может быть, были бы плодоносны. В та­ком случае отнюдь не отрицайся со светом, человеколюби­во пересаживать их.

17. Иногда настоятель может безбедно руководить своих овец к добродетели в местах по-видимому несвойственных иночеству, веселых или многолюдных. Поэтому в приня­тии к себе приходящих овец да будет он осмотрителен, потому что уклонение от принятия и отказ не во всяком случае возбраняются Богом.

Если духовный врач изобилует душевным безмолвием, то при попечении о недугующих немного имеет нужды во внешнем; если же он не обладает первым, то должен упот­реблять последнее.

18. Никакой дар от нас Богу не может быть столько при­ятен, как приношение Ему словесных душ чрез покаяние. Ибо весь мир не стоит одной души, потому что мир прехо­дит, а душа нетленна, и пребывает во веки.

1. Итак, блаженный отче, не тех ублажай, которые жерт­вуют Христу имением, а тех, кои приносят Ему словесных овец. Но старайся приносить это всесожжение непорочно; если не так, то никакой тебе не будет пользы.

2. Как должно разуметь: яко подобаше предану быти Сыну человеческому, горе же тому, им же предается: так понимай и в обратном смысле, что многим произволяющим подобает спастись, но награда дана будет тем, которые по Господе по­служили их спасению.

3. Прежде всего, честный отче, нужно нам иметь духов­ную силу, чтобы помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего. Ибо когда сии руководимые находятся еще в преддвериях свя­тилища, и мы видим, что толпа хотящих им воспрепятство­вать войти угнетает и утесняет их: тогда мы обязаны взять их за руку, как младенцев, и освободить от сей толпы, т.е. от бесовских помыслов. А если они еще очень младенчест-венны, или немощны, то нужно их и на плеча взять, и понести, пока они пройдут дверь сего поистине тесного входа; ибо тут обыкновенно бывает самое давление и тес­нота. Потому и говорил об ней некто: сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Божие (Пс. 72, 16).

4. Мы уже говорили, отец отцов, и в предыдущих словах, каков был оный отец отцов и учитель учителей; весь облечен вышнею премудростию, нелицемерен, обличителен, вникателен, целомудрен, снисходителен и радостен: и что всего уди­вительнее, за теми, которые изъявляли пламенную ревность к духовной жизни, он следил несравненно строже. Если же находил некоторых державшихся собственной воли, или имев­ших к чему-либо пристрастие, то лишал их любимой вещи, так что все наконец стали остерегаться, чтобы не изъявлять своей воли в том, к чему они чувствовали влечение. Достопа­мятный муж этот всегда говаривал, что лучше изгнать по­слушника из обители, нежели позволить ему исполнять свою волю. Ибо изгнавший часто делает изгнанного смиреннейшим, и готовым уже отсекать свою волю; а изъявляющий мнимое человеколюбие и снисхождение к таким инокам бывает при­чиною того, что они проклинают его при кончине своей, как человека, который обманул, а не воспользовал их.

5. Чудно было видеть, как сей великий отец, по исполне­нии вечерних молитв, сидел, как бы некий царь на престоле, на седалище своем, наружно сплетенном из ветвей, а внут­ренне из духовных дарований, и как дружный сонм братий, подобно мудрым пчелам, окружал своего пастыря, внимая словам его, как словам Божиим, и получая от него повеле­ния. Одному пастырь повелевал прежде сна прочитать наи­зусть пятьдесят псалмов, другому тридцать, иному сто. Ино­му назначал положить столько же земных поклонов; другому сидя спать; иному читать столько-то времени, а другому столь­ко-то стоять на молитве. Он поставил также над братиями двух надзирателей, которые днем примечали и возбраняли праздность и празднословие, а ночью — безвременные бде­ния, и то, чего не должно предавать писанию.

6. Мало этого. Сей великий муж определял каждому осо­бенные правила и касательно пищи; ибо не для всех была одинаковая пища, но назначалось каждому по его устроению: для одних, сей добрый домостроитель назначал пищу более суровую, а для других более приятную. И удивительно, что все принимали и исполняли его повеления без ропота, как из уст Божиих. Сему достойнейшему мужу была подчинена и Лавра, в которую сей совершеннейший во всем посылал из обители своей более сильных духом на безмолвие.

7. Не приучай, прошу тебя, простосердечных иноков к тонкоразборчивости помыслов; но лучше, если можно, и тонко­разборчивых приучай к простоте; это дело преславное.

8. Достигший совершенной чистоты чрез крайнее бесстрас­тие, как Божественный судия, может употреблять и строгие меры. Ибо оскудение бесстрастия уязвляет сердце судии, и не до­пускает ему, как бы следовало, наказывать и искоренять зло.

9. Прежде всего оставляй сынам твоим в наследие непо­рочную веру и святые догматы, чтобы тебе не только сынов, но и внуков твоих привести ко Господу путем православия.

10. Крепких телом и юных ты не должен щадить, по лож­ному милосердию, но умолять и истощать их, чтобы они бла­гословляли тебя при исходе из этой жизни. И на сие, премуд­рый муж, ты имеешь пример в великом Моисее, который послушного и с покорностию за ним следовавшего народа не

мог освободить от рабства Фараонова дотоле, пока не заста­вил их есть опресноки с горьким зелием. Опреснок означает душу, которая несет отсечение своей воли; ибо собственная воля надмевает и возвышает ее, а опреснок никогда не надымается. Под горьким зелием должно разуметь иногда огорчение от по­корения себя повелевающему, а иногда горечь сурового поста. И. Но написав это к тебе, о отец отцов, прихоже в страх, слыша говорящего: научая иного, себе ли не учиши? (Рим. 2,21). Итак скажу еще одно, и кончу слово.

Душа, чистотою соединившаяся с Богом, для научения свое­го не имеет нужды в слове других: ибо блаженная сия в себе самой носит присносущное Слово, которое есть ее тайноводитель, наставник и просвещение. Такова и твоя душа, как помню я, о священнейшая и светлейшая глава; и не от слов только одних, но и от самих дел и опыта познал я святейший ум твой, блистающий особенно звероубийственною кротостию и смирением, как и у оного великого законоположника Моисея; следуя стопам его, ты, о многострадательнейший, всегда восходя на высоту совершенства, едва и того не пре­взошел славою чистоты, и честностию целомудрия, каковы­ми добродетелями более, нежели иным чем, приближаемся ко Всечистому Богу, и всякого бесстрастия Подателю и По­мощнику, и за которые Он еще живущих на земле переселяет на небо. Сими ты, подобно Илии, оному любителю чистоты, ногами неленостного тщания взошел как бы на огненную не­кую колесницу, и не только Египтянина убил, и победный венец скрыл в песке смирения; но еще взошел на гору и в тернистом, зверям неприступном жительстве видел Бога, и насладился Божественного гласа и светозарности. Ты изул сапоги, т.е. всю мертвенную оболочку ветхого человека, ивзявши за хвост, т. е. за конец, того, который из Ангела сде­лался змием, низринул его в его же мраком покрытую нору и преисподний ров, в Египет кромешней тьмы. Ты победил вы­сокомерного и гордого Фараона; поразил Египтян и умертвил их первенцев; победа, славою превосходящая все другие. Посему Господь и вверил тебе, как непоколебимому, настав­ление братий, которых ты, наставник наставников, небоязненно избавил от Фараона и от скверного плинфоделания, т. е. угождения сей бренной плоти; и от собственного во всем опыта преподал им видение Божественного огня и облака чистоты, угашающего всякий нечистый пламень. Но и Чермное, страстьми палящее море, в котором столь многие бедст­вуют, рассек для них жезлом твоим, и чрез пастырское ис­кусство сделал их торжествующими и победителями, и всех гонителей их потопил совершенно. Потом и Амалика возно­шения, который встречает обыкновенно победителей после победы в море, ты одолел распростертием рук, стоя посреди деяния и видения. За людей, вверенных тебе Богом и Богом просвещенных, ты побеждал языки, а сущих с тобою привел к горе бесстрастия, поставил священников, предал обрезание, не очистившиеся которым не могут увидеть Бога. Ты восшел на высоту, и отразив всякий мрак, и мглу, и бурю, т. е. тремрачную тьму неразумия, приблизился к свету несравненно честнейшему виденного в купине, и непостижимому и высше­му; удостоился гласа, удостоился видения и пророчества. Ты увидел, может быть, пребывая еще здесь, задняя будущего, т. е. будущее совершенное просвещение разума. Потом глас оный: не узрит человек (Исх. 33,20) слышал, и в глубочай­шую некую юдоль смирения от Боговидения в Хориве сошел, неся скрижали разума и восхождения духовного, будучи про­славлен лицом души и тела. Но увы! дружина моя увлеклась слиянием тельца. Увы! скрижали сокрушены! Что же после сего? Взявши людей сих за руку, ты провел их чрез пусты­ню; и когда они были жегомы пламенем огня своего, ты произвел в них древом, т.е. распятием плотии со страстьми и похотьми, источник слезной воды. И вот вступаешь в брань с языками, сретающими тебя, истребляя их огнем Господним; на Иордан приходишь (ибо ничто не возбраняет мне отсту­пить несколько от истории); словом, как Иисус Навин, раз­деляешь воды для людей и нижние отделяешь в соленое и мертвое море, а верхние — струю любви, на иной вышней стране поставляешь перед очами духовных твоих Израиль­тян. Потом повелеваешь вынести двенадцать камней, воссозидая чрез них или Апостольский лик, или тайнообразуя одо­ление осьми языков, т.е. главных страстей, и приобретение четырех верховных добродетелей. Потом, оставив позади себя мертвое и бесплодное море, приступаешь к граду вражию; трубишь вокруг его молитвою, в продолжение сего седмеричного круга человеческой жизни; и вот низложена твердыня, побе­да одержана, так что и тебе прилично петь к невещественному и невидимому Поборнику: врагу моему оскудеша оружия в ко­нец, и грады страстей моих разрушил еси (Пс. 9,7).

Хочешь ли, коснусь того, что выше и превосходнее всего прочего? Ты взошел к горнему Иерусалиму, к созерцанию совершенного мира души, и зришь Христа Бога мира; злостраждешь с Ним, яко добр воин, сраспинаешься Ему плотию со страстьми и похотьми; и справедливо, ибо и ты сде­лался богом Фараона и всей его богопротивной силы и спогребаешься Христу; и нисходишь с Ним во ад, т.е. в глубину неизреченных таинств Богословия; принимаешь помазание миром от сродных и любимых жен, т.е. от добродетелей, и благоухаешь. (Ибо что возбраняешь мне все высказать под­робно?) Какое богатство корыстей! Тебе дано сесть со Хрис­том на престоле небесном. Воскреснешь и ты в третий день, победив трех мучителей, или чтобы яснее сказать, одержав победу над телом, душою и духом, или по очищении тричастия души, т.е. желательной, раздражительной и разумной силы. Ты и на гору Елеонскую восходишь. Но время уже и сократить слово, и не мудрствовать, особенно пред тем, кто исполнен премудрости, и превосходит разумом всех, кто выше нас. О горе, полагаю, этой, доблестный некий путник, восхо­дя на нее, сказал: "Горы высокия еленем, т.е. душам истреб­ляющим мысленных змей". С сим и ты, совосходя и следуя за ним, восшел на оную гору; и воззрев на небо (опять беру для моего слова прежнюю образную речь), благословил нас, учеников твоих, и видел предложенную и утвержденную лест­вицу добродетелей, которой ты, как премудрый архитектон, по данной тебе благодати Божией, не только положил осно­вание, но и совершение, хотя по смиренномудрию твоему убедил и нас, скудоумных, отдать наши нечистые уста на поль­зу твоих братий. И это не удивительно; священная повесть говорит, что и Моисей называл себя косноязычным и худо-гласным. Но у него был богатый даром слова и вещатель Аарон: ты же, тайноучитель, не знаю почему, пришел к без­водному источнику, который весь полон египетскими жабами или нечистотами. Но как мне не должно оставлять моего сло­ва, о небесный путник, не окончивши повесть о твоем тече­нии, то, вновь сплетая венец доброты твоей, скажу: ты при­близился к святой горе, и устремил взор твой к небу, вознес ногу для восхождения, и потек, и востек до херувимских добро­детелей, и возлетел, и восшел в воскликновении, победив врага, и сделался для многих предшественником и путевождем; и доныне наставляешь всех нас, и предводительству­ешь, восшедши на самый верх святой Лествицы и соединив­шись с любовию, а любовь есть Бог. Ему же подобает слава, держава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.