Один из наиболее спорных моментов теоретических оснований данной практики – основание шести последовательностей асан на некоем древнем тексте «Йога-корунта», оригинал которого по одной версии не сохранился до наших дней и передавался изустно, а по другой – наоборот, был найден в середине прошлого века самим Паттабхи Джойсом. Однако многие исследователи, например, Д. Фёрштайн, возражают, что подобная форма практики вообще не могла возникнуть раннее ХХ века. Перевода «Йога-корунты» на европейские языки не существует, и ни один из приближенных учеников Паттабхи Джойса никогда не видел оригинала на санскрите, хотя многие читали цитаты из него. По слухам, оригинал рукописи был «съеден крысами». При всей таинственности и неуловимости первоисточника, приведем обе версии истории его открытия.

Согласно официальной версии, аштанга-виньяса-йога – древняя система, изложенная риши Ваманой в тексте «Йога-корунта», который был передан Шри Кришнамачарье в начале ХХ в. его учителем Рамамоханом Брахмачари. В тексте содержались списки множества различных групп асан, а также начальные пояснения к выполнению таких технических приемов, как виньясы, дришти, бандхи, мудры, и философские основания практики. В свою очередь, следуя священной традиции гуру-парампары, с 1927 г. Шри Кришнамачарья передавал этот текст изустно Паттабхи Джойсу, а с 1948 г. тот преподает его содержание в своей йогашале. Утверждается, что последовательности были разработаны в процессе практики сотни или даже тысячи лет назад. Некоторые признают их за первоначальную форму хатха-йоги, из которой образовались все остальные направления, являющиеся на самом деле лишь неполными фрагментами цельной системы. Паттабхи Джойс, ссылаясь на аштанга-йогу Патанджали, подразумевает, что именно данная форма практики асан была известна мудрецу. Но независимо от того, являются эти последовательности плодами опыта Шри Кришнамачарьи или древней устной традицией, большинство признает их несомненную эффективность.

Иную версию вкратце описывает Стефан Ян Лапейрере. Все знания о системе были утеряны до того момента, пока в начале сороковых годов ХХ в. Шри Кришнамачарья и его молодой ученик Паттабхи Джойс не обнаружили некий текст в затхлых санскритских архивах библиотеки университета Калькутты. Даже сам Шри Кришнамачарья был изумлен, обнаружив собрание строф на связке пальмовых листьев. Рукопись «Йога-корунта» производила впечатление написанной между 500 и 1500 гг. н. э., но в строфах просматривалась возможность и более древней устной традиции. Текст состоял из сотен сутр, настолько детально описывающих позы и способы их соединения между собой, что «Хатха-йога-прадипика» представляется в сравнении с ним черновыми заметками. Изучив рукопись, Шри Кришнамачарья и Паттабхи Джойс восстановили шесть последовательностей, которые теперь называются аштанга-виньяса-йогой. Шри Кришнамачарья включил новые сведения в свои обширные знания различных техник йоги, но убедил Паттабхи Джойса посвятить себя исключительно практике и распространению обнаруженных последовательностей.

Динамические практики свойственны более холодным регионам, нежели Индия, и издавна практиковались в Гималаях и Тибете, а ведь известно, что Шри Кришнамачарья обучался у тибетского учителя. Хотя Сьоман и склоняется к мысли, что аштанга-виньяса-йога сложилась как синтез хатха-йоги и индийских боевых искусств, но похожая динамическая практика с асанами, дыханием и концентрацией имеется в тибетском буддизме ваджраяны. Это ца лунг (йога ветра), практикуемая в линии преемственности Лонгчен Ньингтиг традиции Ньингма. Также ее называют янтра-йогой, – это обозначение ввел Намкхай Норбу Ринпоче для западных учеников, преподавая им начальные уровни ца лунга. Оле Нидал, лама другой линии тибетского буддизма – Карма Кагью, отмечал, что буддийская йога для тела предназначена для той стадии развития, когда практикующий уже способен представлять собственное тело как йидама, – тело из энергии и света. Это всевозможные виды тряски и подпрыгивания для открытия внутренних каналов, т. е. движения быстрые и сильные, а не медленные и легкие. Но их передают ученику лишь после того, как у него выработалось полное ощущение внутренних энергетических каналов и чакр. В отличие от тибетских практик, в аштанга-виньяса-йоге хотя и желательно наличие учителя, но никаких особых посвящений не требуется.

Именно отличия янтра-йоги от классической хатха-йоги сближают эту тибетскую практику со стилем аштанга-виньяса-йоги. Трул-кхор означает «магическое колесо» – последовательность семи кругов, содержащих в целом 38 движений. Форма, известная как янтра-йога и включающая 108 движений – одна из немногих практик трул-кхор в буддийской традиции, которую передают уполномоченные на то учителя, хотя бы частично, ученикам, не участвующим в трехлетнем ретрите и не закончившим длительных серий простираний, медитаций и мантр. Так, инструктор Фабио Андрико из Италии встретил Норбу Ринпоче в 1977 г., после того как несколько месяцев изучал хатха-йогу и узнал, что тибетский учитель преподает форму йоги с особым углублением в аспект дыхания. Более двадцати лет спустя, когда его попросили сравнить обе йоги, Андрико заметил, что в тибетской йоге, как и в хатха-йоге, существует довольно много школ и традиций. Но основная разница состоит в том, что в янтра-йоге имеется непрерывная последовательность движений, а в хатха-йога делается акцент на статические формы. В янтра-йоге практикующий не остается в позе длительное время – поза представляет только момент в последовательности движений, управляемой ритмом дыхания и применением одного из пяти типов задержки дыхания. В предисловии к своей книге «Восемь движений янтра-йоги» Чогьял Намхай Норбу поясняет эти различия:

«В янтра-йоге асана один из важных моментов, но не основной. Движение более важно. Например, для того чтобы войти в асану, дыхание и движение связаны и применяются постепенно. Движение в хатха-йоге также ограничено по времени, которое определяется периодами, каждый из которых состоит из вхождения в позу, удержания позы и выхода из нее. Все это связано в янтра-йоге».

Подтверждают это мнение и другие инструктора йоги. Майкл Кац, который практикует янтра-йогу с 1981 г. и преподает в Нью-Йорке, согласен, что фокусировка на дыхании – основной момент в различии между янтра-йогой и хатха-йогой. Янтра-йога выглядит более активной, ориентированной на движение – это первое бросающееся в глаза различие. Здесь делается сильный акцент на процессе дыхания, и множество упражнений созданы для совершенствования дыхательных методов. Чеол-Райч, преподающий другую форму трул-кхор, также разделяет мнение об акценте на движении и дыхании. Одно из наиболее очевидных отличий от хатха-йоги состоит в том, что в трул-кхор позы – не фиксированные асаны, но непрерывное движение, иногда очень энергичное. Другое отличие в том, что практикующий задерживает дыхание в течение всего движения и отпускает его только в конце выполнения позы. Иногда также утверждают, что из-за своей мощной природы, пробуждающей глубинные энергии, трул-кхор похож на практику, которую на Западе называют кундалини-йогой. Сходство аштанга-виньяса-йоги с янтра-йогой станет еще более очевидно в следующем разделе, при рассмотрении особенностей практики в данном стиле.

Аштанга-виньяса-йога – динамическая практика, которая включает в себя последовательности асан, связанных между собой комплексами движений – виньясами и выполняемых совместно с пранаямой (приемами управления дыханием), бандахами (энергетическими замками) и дришти (концентрацией внимания на определенных точках). Во время практики сохраняется дхьяна (медитативное состояние сознания). При синхронизации движения с дыханием по типу уджджайи и применением во время выполнения асан энергетических замков мула-бандхи, уддияна-бандхи и джаландхара-бандхи в теле возникает сильный внутренний жар, вызывающий обильное потоотделение. Таким образом происходит процесс очищения и омоложения мышц и внутренних органов, из организма выводятся токсины, и в результате практикующий чувствует в теле силу и легкость. Виньяса уравновешивает дыхание и обеспечивает бесперебойную циркуляцию крови по всему телу, дыхание становится ритмичным, тело – сильным, а ум – спокойным.

В аштанга-виньяса-йоге асаны сгруппированы в шесть уровней, на каждом из которых разработана фиксированная последовательность. В книге Паттабхи Джойса «Йога-мала» приводятся только асаны первой серии – рога-чикитса, имеющие терапевтическую функцию. Выполнять асаны нужно обязательно в приведенной последовательности, начиная с Сурья-намаскар (комплекс «поклонение Солнцу»). И все же тело каждого человека имеет определенные особенности, поэтому важно определить, какие асаны для него наиболее оптимальны. В каждом комплексе обязательно присутствует несколько ключевых асан и виньяс, которые бросают настоящий вызов силе духа практикующего. Практика асан в течение многих лет порождает ясность сознания, устойчивость тела и успокоение нервной системы. Паттабхи Джойс настаивает, что виньяса и тристхана – главные компоненты аштанга-йоги, способствующие правильному выполнению асан.

Виньяса есть система приведения в соответствие дыхания и движения: каждое движение выполняется за одну фазу дыхательного цикла. Например, в комплексе Сурья-намаскар девять виньяс: вдох при подъеме рук; выдох при наклоне вперед и т. д. Таким образом, каждая асана предполагает некоторое определенное число виньяс. Цель виньяс – внутреннее очищение. Совмещение дыхания и движения при выполнении асан разогревает тело, или, как говорит Паттабхи Джойс, «кипятит кровь». Сгустившаяся кровь грязна и вызывает болезни в теле, а повышение температуры при практике чистит кровь и разжижает ее, чтобы она могла циркулировать свободно, снимая боли, возникшие от затрудненного кровообращения. Нагретая кровь также перемещается через все внутренние органы, удаляя загрязнения, вымытые из них, вместе с потом, выделяющимся в течение практики. Потение важно, ибо только через пот болезнь оставляет тело, и происходит очищение. Это подобно тому, как золото растапливают в горшке, чтобы удалить примеси, а грязь всплывает на поверхность при кипении. При выполнении виньяс тело становится здоровым, сильным и чистым, подобно золоту. После того как тело очищено, можно очистить и нервную систему, а затем и органы чувств, – виньяса создает для этого необходимые предпосылки. Тело инертно, но путем формирования намерения и прилежной практики им можно управлять, и тогда контроль над сознанием обретается автоматически.

Тристхана означает «три места», т. е. три объекта внимания или действия: положение тела, процесс дыхания и направление взгляда. Все они важны для практики и охватывают три уровня очищения: физическое тело, нервную систему и сознание, поэтому всегда выполняются в соединении друг с другом. Асаны очищают тело, придают силу и гибкость. Дыхание – речака и пурака (выдох и вдох) – должно быть устойчивым, и длина вдоха должна быть равна длине выдоха, ибо такое дыхание уравновешивает нервную систему. Дришти – место, куда направлен взгляд во время нахождения в асане. Выделяется девять дришти: кончик носа, межбровье, пупок, большой палец, руки, ноги, а также взгляд может быть направлен вверх, вправо или влево. При выполнении асан, когда внимание сосредоточено на дыхании и дришти, погружение в состояние концентрации прокладывает путь к дхаране и дхьяне. Таким образом, дришти очищает и делает устойчивым осознание. Метафорически, чтобы очистить тело, нужны два внутренних фактора: воздух и огонь. Место огня в теле – внутри живота, это постоянное местонахождение жизненной силы. Для поддержания огня необходим воздух, следовательно, существует потребность в дыхании. При раздувании огня в печи нужно следить за тем, чтобы пламя не потухло и не вышло из-под контроля сознания.

Важные компоненты системы дыхания – мула-бандха, уддияна-бандха и джаландхара-бандха – «замки», которые «запечатывают» энергию, придают легкость и силу телу и помогают развести сильный внутренний огонь. Цель замков состоит в том, чтобы сохранить прану внутри тела и направить ее в 72000 нади, или каналы тонкого тела. Мула-бандха (корневой замок) удерживается внизу тела, чтобы запечатать прану внутри, а уддияна-бандха (брюшной замок) направляет ее вверх по тонким каналам. Джаландхара-бандха (горловой замок) происходит спонтанно в тонкой форме во многих асанах в связи с дришти (направлением пристального взгляда) или положением тела. Этот замок предотвращает утечку праны и останавливает наращивание давления в голове при проведении дыхания. Без бандх и дыхание не будет правильным, и асаны не принесут никакой пользы. Только в соединении с тремя бандхами выполнение вдоха, выдоха и задержки дыхания может считаться пранаямой.

Уджджайи-пранаяма, практикуемая при выполнении виньяс, состоит из пураки (вдоха) и речаки (выдоха), длина которых должна быть сначала уравнена, а затем постепенно увеличена. Растягивание дыхательного цикла, сопровождающееся характерным звуком в горле, приводит к растяжению тела и разжиганию внутреннего огня. Долгое дыхание в подобном режиме повышает температуру тела, нагревает кровь для физического очищения и сжигает загрязнения в нервной системе. Все эти действия становятся управляемыми, если удерживается правильный ритм. Когда огонь усилен, улучшается здоровье и увеличивается продолжительность жизни, поскольку неравномерность вдоха и выдоха, а также слишком частое дыхание вызывают аритмию, что сказывается на теле и психике. В практике пранаямы сознание сосредоточено в единственном направлении и следует за движением дыхания, что формирует основу для внутренних методов очищения.

Правильный звук, характеризующий уджджайи, весьма характерен. Воздух вдыхается и выдыхается через нос, но звук должен происходить не из ноздрей, иначе возникнет хрипение. Когда практикующий двигается в ритме дыхания, мускулам необходима постоянная подача кислорода и поток воздуха должен быть увеличен, а при хрипе поток воздуха сокращается. Для предотвращения этого каждое дыхание производится в задней части горла так, чтобы поток воздуха был увеличен и контролируем мышцами вокруг голосовой щели. Трение воздуха, проходящего через голосовую щель, производит звук уджджайи, а также согревает воздух перед его поступлением в легкие. Правильный звук уджджайи подобен звуку волн, набегающих на покрытый галькой пляж. Для достижения свободного дыхания следует держать голосовую щель открытой в течение дыхательного цикла, иначе поток энергии останавливается и мышцам не хватает кислорода и праны.

Основу практики составляют шесть постепенно усложняющихся последовательностей асан, состоящих из связанных между собой поз, для выполнения каждой из которых необходимо от полутора до четырех часов. От практикующего требуется определенное мастерство в каждой последовательности для перехода к следующей, и лишь немногие способны освоить все шесть. Все студенты занимаются вместе, каждый по своей программе, а гуру поправляет их. На первом уровне (йога-чикитса) производится детоксикация и выравнивание состояния тела. На промежуточном уровне (нади-шодхана) очищается нервная система и открываются энергетические каналы. На продвинутых уровнях A, B, C и D (стхирабхага) в практике объединяются сила и изящество, требуется большая гибкость и расслабление. Каждый уровень необходимо проработать перед переходом к следующему, и последовательный порядок асан следует соблюдать неукоснительно. Каждое положение служит подготовкой к следующему, развивая силу и равновесие, необходимые для дальнейшего продвижения.

Названные последовательности не снабжаются теоретическими комментариями, и почти вся книга Лино Милини «Аштанга-йога», написанная под руководством Паттабхи Джойса, равно как и вторая половина «Йога-малы» самого гуру, представляет собой последовательность картинок с краткими примечаниями и должна служить лишь справочным пособием для практики под руководством учителя. Тем не менее, Сьоман выделяет следующую общую схему построения каждой последовательности. Система представляет собой четкое деление на начальные, промежуточные и продвинутые асаны со своими виньясами. Первые шесть виньяс являются частью подготовительного Сурья-намаскара, а остальные входят в практику самих асан. Далее снова повторяются первые шесть виньяс, а затем их повторение требуется после выполнения асиметричной асаны на каждую сторону. И так, пока не будет выполнено нужное количество виньяс, зависящее от конкретной асаны, которые становятся все более сложными. Время пребывания в асане отсчитывается по числу дыхательных циклов и увеличивается с ростом мастерства и выносливости. Студенты учат последовательности целиком, повторяя одни и те же асаны с виньясами каждый день, понемногу добавляя новые.

Хотя йога направлена на преобразование тела и психики, поначалу для занятий необходимо учитывать естественные ритмы Вселенной. Среди них наиболее сильное влияние оказывают лунные месяцы, а на социальном уровне – недельные циклы. Аштанга-виньяса-йогу не следует практиковать в дни новолуния и полнолуния, что хорошо объясняет ученик Паттабхи Джойса американский инструктор Тим Миллер. Луна воздействует на все в природе, что содержит воду, а человек в значительной мере состоит из воды. На всех людей воздействуют фазы луны, которые определяются ее положением по отношению к солнцу. Взаимодействие солнца и луны вызывает различные движения энергии, которые можно сравнить с циклом дыхания. Энергия полнолуния соответствует концу вдоха, когда предельно возрастает сила праны, что перемещает энергию наружу и вверх, заставляя человека чувствовать себя энергично и эмоционально, но лишая его укоренения. Согласно упанишадам, главная прана находится в голове, и в полнолуние человек становится более упорным. Энергия новолуния соответствует концу выдоха, когда предельно возрастает сила апаны, что перемещает энергию внутрь и вниз, заставляя человека чувствовать себя спокойно и уверенно, но делая его слишком плотным и неподвижным. Практика аштанга-виньяса-йоги развивает восприимчивость ко всем естественным ритмам. Наблюдение за сменой лунных фаз – один из способов жить в гармонии с природой.

На городского жителя гораздо сильнее влияет чередование трудовой недели с выходными днями, и он нуждается в снятии напряжения. Паттабхи Джойс рекомендует каждую субботу, – день, предназначенный для отдыха, рано утром принимать «масляную ванну». Это традиционное аюрведическое домашнее средство, которое широко применяется местными жителями на юге Индии для уменьшения избытка питты (огня). Жар в теле возникает от неправильного образа жизни, включая потребление жирных, обработанных и трудноусвояемых продуктов, алкоголя и табака, при недостатке свежего воздуха и нормального сна. Дисбаланс усиливается от нагревания тела при практике йоги в жарком климате, к чему добавляется употребление «горячих» продуктов (острых специй и т. п.). Избыток «огня» ощущается как боль и неподвижность в спине, вызывает эмоциональную раздражительность и покраснение кожи. Нет никакой необходимости «погружаться в масло», достаточно втирать его в кожу головы, поскольку жар в теле поднимается вверх и выходит через голову. После нужно находиться в состоянии расслабления и избегать любых контрастов.

Наконец, следует остановиться на уже упоминавшемся «разоблачении» древности и «йогичности» принципа виньясы, предпринятого Сьоманом. В архивах Майсурского дворца он обнаружил учебник гимнастики «Вьяяма-дипика» индийского автора С. Бхарадваджа, который скорее всего был учеником Вираны, преподававшим гимнастику принцам. «Вьяяма-дипика» представляет собой компиляцию из английских и индийских упражнений, причем вторая группа предназначена для развития тела, борьбы и использования оружия. Среди них говорится об упражнениях данда, во многом похожих на отжимания и известных в йоге с глубокой древности как Сурья-намаскар. В них могут быть включены отдельные асаны, и, судя по всему, именно они послужили основой для виньяс Шри Кришнамачарьи. Этот текст Сьоман называет «выражением духа времени», когда индийцы пытались собрать лучшее из всех возможных источников в соответствии с иностранным высказыванием о «здоровом духе в здоровом теле». Вторым источником йоги Шри Кришнамачарьи он считает средневековый трактат по борьбе «Шритаттва-нидхи», в котором также представлен синтез асан из различных традиций.

В результате исследований Сьоман пришел к выводу, что система Шри Кришнамачарьи является синкретическим учением, опирающимся в основном на текст по гимнастике, однако подаваемым под видом йоги. Серии из двухсот асан, ставшие известными благодаря Паттабхи Джойсу, не приводятся в первых книгах Шри Кришнамачарьи, где есть рисунки только 38 асан, хотя очевидно, что сам он знал гораздо больше. Он дает подробные описания виньяс для каждой асаны, указания по дыханию и время пребывания в асане. Затем определенная система подсчета времени на основе дыхания становится общей для всех асан и у Паттабхи Джойса, и в поздних концепциях Шри Кришнамачарьи. Асаны в его первой книге не совпадают с начальными сериями Паттабхи Джойса. Вероятнее всего, последовательности асан были разработаны Паттабхи Джойсом в период ученичества у Шри Кришнамачарьи, а вовсе не были традиционными. Итак, Сьеман однозначно заключает:

«Шри Кришнамачарья творчески организовал серии асан, взятых из своих источников, но рассматривал их символически, а Паттабхи Джойс следовал линейной традиции, внося лишь небольшие изменения в перспективу, преобразовал серии, переосмыслил асаны динамически и сконцентрировал внимание на точности исполнения. Он возродил основную идею, а именно, функциональный подход к асанам – подход, возвращающий нас к Патанджали, к истинной сущности динамической традиции. Такой взгляд помогает традиции развиваться, обладать творческим потенциалом и, конечно же, выжить».

Шри Беллур Кришнамачар Сундарараджа Айенгар родился 14 декабря 1918 г., в то время как его мать Шешамма страдала от гриппа. Его отец Шри Кришнамачар служил школьным учителем, и Айенгар был тринадцатым ребенком в семье. В детстве он бесконечно болел, став жертвой малярии, тифа и туберкулеза в ту пору, когда антибиотики еще не существовали. В возрасте шестнадцати лет юный Айенгар был представлен мужу его старшей сестры Шри Кришнамачарье, который преподавал тогда йогу в Майсуре. После успешного участия юноши в демонстрации асан тот начал обучать его йоге, но период ученичества был недолгим. В 1936 г. Шри Кришнамачарья отправил 18-летнего Айенгара в Пуну преподавать йогу, поначалу на полгода, но этот срок растянулся на всю жизнь. Выбор пал именно на него, поскольку он немного знал английский язык, а другие ученики говорили только на местном диалекте или санскрите. Айенгар просто не имел никакого права на отказ: ему велели, и он подчинился.

Жизнь Айенгара в Пуне была суровой: у него не было ни дома, ни друзей, ни семьи, ему были незнакомы язык маратхи и местные обычаи. Хотя перед отбытием в Пуну он прожил с Шри Кришнамачарьей два года, их общение было крайне ограничено, и у него было немного возможностей учиться. Поэтому ему ничего не оставалось, как практиковать старательно и внимательно, приобретая знания на собственном опыте. Айенгар продолжал занятия йогой, отбирая и пересматривая асаны, стараясь достигать совершенствования и точности, и скорее мог пропустить обед, чем практику. Он упражнялся часами, чтобы понять метод выполнения каждой асаны и эффекты, которые она вызвала. Совершенствование в практике отражалось на преподавании, и число учеников росло. Однако в те дни преподавание йоги не приносило достаточно средств к существованию, и Айенгар часто не знал, когда ему доведется поесть в следующий раз.

В конце концов, Айенгар стал признанным учителем йоги и обучал таких известных лиц, как Д. Кришнамурти и других. Он провел сотни демонстраций, которые были высоко оценены доктором Раджендрой Прасадом, первым президентом Индии, и доктором Мохаммадом Хатта, вице-президентом Индонезии. Случайная встреча со скрипачом Ехуди Менухином в 1952 г. положила начало контактам Айенгара с Западом. Менухин стал его самым преданным учеником, и ежегодно Айенгар выезжал за рубеж, чтобы преподавать йогу его семейству. Однако в действительности занятия посещало намного больше людей, и постепенно многие из них стали его учениками, нетерпеливо ожидающими его приездов. Менухин оставался его горячим приверженцем и искренним последователем вплоть до своей смерти в 1999 году, он также представил Айенгара многим влиятельным лицам, включая королеву Бельгии, которая возжелала «стоять на голове» в возрасте 82 лет. Айенгар обучил ее не только ширшасане, но и различным другим асанам.

В самой Пуне еще долгое время Айенгар не мог преподавать йогу всем желающим. Он снимал маленький домик, где мог давать уроки только одному-двум ученикам одновременно. Он преподавал в чужих залах или на террасах зданий, и ему часто приходилось отменять занятия или переносить их, если не было места. В 1968 г. он приобрел землю, на которой в настоящее время стоит институт айенгар-йоги. Однако строительство не начиналось в течение последующих четырех лет из-за денежных трудностей, и лишь в 1975 г. оно было окончено. Через институт прошел целый поток обычных и высокопоставленных посетителей, его удостоил визитом даже Шри Ваджпайи, премьер-министр Индии. Фундаментальный труд Айенгара «Прояснение йоги» был издан в 1966 г., выдержал множество переизданий и был переведен на два десятка языков. Последователей Айенгара становилось все больше, и все они желали учиться у него самого, но со временем это стало невыполнимым, и лучшие ученики получили право обучать йоге в своих странах. Так постепенно началось обособление школы айенгар-йоги от других йогических направлений.

Айенгар-йога распространилась по всему миру, вдохновляя на практику людей всех возрастов во всех слоях общества. Преподаватели этого стиля обучают, как приспособить практику йоги к личному развитию, чтобы в итоге музыкант стал виртуозом, а ученый преуспел в научных открытиях. Труд Айенгара высоко оценен разными организациями и правительствами, он получил многочисленные вознаграждения и титулы. До 1984 г. Айенгар сам вел все занятия в институте, где теперь преподают его ученики, но даже в возрасте за восемьдесят лет он никогда не пропускает собственную практику.

Выбор Айенгара в пользу семейной жизни был совершенно сознателен, и ему нередко приходилось объяснять его преимущества людям, которые сомневались, можно ли заниматься йогой и вести нормальную семейную жизнь. Именно собственный пример Айенгара оказывался необходимым и достаточным ответом. У многих учителей йоги, принявших обеты санньясы, обычно находятся влиятельные покровители, но никто никогда не поддерживал Айенгара, ибо он вел жизнь обычного семьянина. В молодости многие люди старались уговорить его стать санньясином, однако он неизменно отвечал: «Нет, я женюсь. Я хочу столкнуться с трудностями и превратностями мира, и я буду продолжать практику». Вместе с любимой женой он вырастил и воспитал шестерых детей, не прерывая повседневных занятий йогой и не бросая своих обязанностей по отношению к другим людям. В итоге, Айенгар обрел способность жить как «очевидец», не будучи вовлеченным в действия: он присутствует там, где помогает другим, но может полностью отрешиться от всего за долю секунды. Это результат практики, и он бесконечно благодарен йоге как искусству проживания и философии отношения к жизни.

Йога стала семейной традицией Айенгара, подобно тому, как произошло в семьях его учителя Шри Кришнамачарьи и других его учеников. В 1943 г. братья устроили его брак с совсем юной девушкой Рамамани, которая ранее не имела никакого понятия о йоге. Тем не менее, она довольно скоро постигла сущность практики и стала оказывать реальную поддержку мужу в его занятиях. Рамамани никогда не вмешивалась в его методы обучения, но при просьбах с его стороны выступала лучшим критиком и советником. Нередко ей приходилось в одиночку заботиться о большом семействе, состоявшем из пяти дочерей и сына, чтобы муж имел свободное время для практики, она сама учила йоге детей. В благоприятный день 1973 г. Рамамани провела бхуми-пуджу (обряд поклонения земле) перед закладкой фундамента их нового дома. Однако волею судьбы ей не суждено было дожить до новоселья: она скоропостижно скончалась после пуджи. Смерть любимой жены стала ударом для Айенгара, и тогда он принял решение построить на этой земле названный ее именем Институт йоги.

Старшая дочь Гита с раннего детства постоянно наблюдала за практикой Айенгара и его преподаванием йоги, но поначалу не проявляла ни малейшего желания приобщиться к занятиям. Однако в возрасте десяти лет у нее развилась болезнь почек, которая могла стать роковой, ибо медицинское лечение не приносило никаких результатов. Айенгару не хватало денег на лекарства, и он вынужден был поставить дочь перед выбором: либо заняться йогой, либо приготовиться к смерти. Гита нашла в себе силы посвятить жизнь йоге: как прилежный ученик, она тренировалась днем и ночью, а скоро стала учить других. Подведением итогов опыта стала книга Гиты Айенгар «Йога. Руководство для женщин», где представлены фотографии ее сестры, Ваниты Шридхаран, сделанные во время беременности значительного срока, на которых она выполняет сложные асаны. Гита включила их в книгу с целью убедить женщин заниматься йогой даже в этот период.

Всемирное влияние книги Гиты Айенгар оказалось неоспоримым, и восторженность западных практикующих неудивительна. Сам Айенгар оценивает книгу дочери в духе феминизма: автор показывает, что женщины могут заниматься йогой так же, как и любыми предметами в университетах. Автор отмечает, что сейчас женщина должна выполнять двойную функцию: отвечать на давление внешнего мира и поддерживать гармонию в семье, а йога может дать необходимое облегчение. Речь идет лишь об использовании йоги в облегченном варианте для успешного перенесения физиологических периодов, но отсутствует идея об использовании особых возможностей женского организма для прогресса в йоге. В качестве безусловного долга (свадхармы) женщины названо материнство – обязанность, данная Богом. В итоге, «женская йога» в истолковании Гиты Айенгар наделяется чисто социальными функциями. В настоящее время она является содиректором Института йоги и продолжает делать в своем преподавании акцент на особенностях женской практики.

Другим содиректором Института стал Прашант – единственный сын Айенгара. Он также длительное время ведет занятия по йоге, и отражением его опыта стала книга «Класс после класса». В ней раскрываются те аспекты айенгар-йоги, которые невозможно вместить в практику, проводимую в классах Института, поэтому ученики должны выполнять их самостоятельно дома. Постепенно Айенгар передал практически все полномочия в управлении Институтом своим детям, которые стали реальными продолжателями его дела. Подчеркнем еще раз, что подобная «семейная преемственность» характерна для всех школ в традиции Шри Кришнамачарьи.

Хотя Айенгар и считается почти «самоучкой», особенности его стиля были заложены в период недолгого ученичества у Шри Кришнамачарьи, причем «на горьком опыте». Имеет смысл вернуться к переломным моментам его судьбы, вынуждавшим его совершенствоваться в искусстве йоги. Примечательно, что история жизни Айенгара допускает «переписывание» по сравнению с официальной версией, несмотря на полное сохранение событийной канвы, но лишь при введении некоторых уточнений. Однако именно они являются решающими для понимания методов его собственной практики и преподавания йоги. Их можно обнаружить в источниках, не переведенных на русский язык, особенно в уникальной книге «Йогачарья Айенгар об йогачарье Шри Кришнамачарье». Ведь только человек, на себе испытавший неприемлемость освоения йоги приступом, мог ввести столько вспомогательных средств в обычной практике. Айенгар делал серьезный упор на «искусство осторожности», вплоть до идеи имитации выполнения асаны для немощных в теории йога-терапии. Кроме того, этот очерк оттеняет портрет самого Шри Кришнамачарьи как учителя, «один вид которого внушал ужас».

Сначала Шри Кришнамачарья показал Айенгару всего несколько асан, но тело юноши было настолько слабым и непослушным, что при наклоне он не смог дотянуться пальцами рук даже до колен. Тогда учитель заявил: «В этой жизни ты не будешь заниматься йогой. Ты анадхикарин (не избранный)», – и потерял к нему всякий интерес. Но случилось так, что незадолго до Международного съезда по йоге от Шри Кришнамачарьи сбежал лучший ученик, и демонстрировать асаны стало некому. Учитель снова обратил внимание на Айенгара и на следующий день показал ему тридцать-сорок основных асан сразу, одну за другой, коротко приказав: «Ты должен это сделать». Дело, конечно, не в жестокости Шри Кришнамачарьи, просто в данной ситуации не было иного выхода. Он научил Айенгара всем сложным прогибам за три дня: он был тогда еще молод и достаточно крепок, чтобы силой заставлять юношу прогибаться с опорой на его поднятые ноги. Слишком быстрое освоение прогибов в столь юном возрасте впоследствии привело к серьезным сложностям на подступах к пранаяме.

Итак, Шри Кришнамачарья показал начинающему ученику несколько десятков сложных асан, которые обычно выполняются после долгих лет регулярной практики, и у того было менее недели, чтобы довести их до совершенства и продемонстрировать на конференции. В отчаянии Айенгар умолял учителя хотя бы раз взглянуть, правильно ли он делает асаны, но тот решительно отрезал, что увидит все во время демонстрации вместе с остальными. Айенгар прекрасно понимал, что, если он сделает что-то неверно, то пострадает репутация самого учителя, а в индийской традиции это подлинная трагедия. На демонстрации он старался изо всех сил, так что на глазах выступали слезы, и выступление произвело огромное впечатление на публику, а учитель признался, что не ожидал такого результата. Именно это событие навсегда связало жизнь Айенгара с йогой, хотя он заплатил за это высокую цену, и боли во всем теле мучили его долгие месяцы. С тех пор Шри Кришнамачарья изменил свое отношение к Айенгару и допустил к занятиям в йогашале.

По признанию Айенгара, большинство трудных поз, включая стойку на руках, он осваивал не в процессе длительных занятий, а во время демонстраций. Обычно асану приходилось выполнить безукоризненно с первого раза, а объяснения сводились к двум-трем отрывочным указаниям. Однажды йогашалу посетил высокопоставленный гость из Мадраса, и Шри Кришнамачарья потребовал, чтобы Айенгар сделал хануманасану, которую никто из старших учеников не был в состоянии выполнить. Айенгар вообще не знал этой асаны, тогда Шри Кришнамачарья кратко описал позу, и оказалось, что речь шла о продольном шпагате. В результате его выполнения Айенгар повредил подколенные сухожилия, которые зажили лишь спустя несколько лет. Наконец, не слушая никаких возражений, Шри Кришнамачарья отправил Айенгара преподавать йогу в Пуну, однако два года, которые тот провел вместе с учителем, трудно воспринимать как серьезное обучение.

Айенгар неоднократно просил учителя научить его пранаяме, но неизменно получал отказ. Шри Кришнамачарья считал, что ему вообще не суждено заниматься пранаямой, ибо у него были плохо развитая грудная клетка и слабый позвоночник из-за болезней в детстве и чрезмерной практики прогибов в юности. Наконец, когда Айенгар в очередной раз приехал к гуру в Майсур, он решил тайком понаблюдать за его практикой. Шри Кришнамачарья делал пранаяму рано утром, а Айенгар выходил в сад и наблюдал за учителем через окно. В 1944 г., основываясь на том, что ему удалось увидеть и запомнить, Айенгар приступил к самостоятельным занятиям пранаямой. Первые шаги давались ему с таким же трудом, как в практике асан, начатой десятью годами ранее. Он был не в состоянии сделать даже один цикл дыхания: если он делал глубокий вдох, то сил на растянутый выдох уже не оставалось. Тогда он полностью перестроил практику асан и стал придавать особое значение наклонам вперед, которые дали позвоночнику необходимую силу и стабильность. Лишь через несколько лет он снова вернулся к пранаяме.

Более чем шестидесятилетняя практика Айенгара была полна трудностей не только в начале пути. Вплоть до 1958 г. одна напасть непрерывно сменяла другую: когда наметился определенный прогресс в пранаяме, Айенгар начал терять сознание в асанах. Но он продолжал заниматься, и его упорство было вознаграждено: последующие двадцать лет стали золотым веком его практики. В 1978 г. Шри Кришнамачарья велел Айенгару уменьшить физическую нагрузку и больше медитировать. Спустя всего три месяца тело Айенгара утратило эластичность, и хотя он снова начал практиковать по четыре-пять часов в день, так и не смог вернуть былую форму. Восстановлению прежних достижений помешала авария, в которую он попал в январе 1979 г., повредив левое плечо, позвоночник и колени. Айенгар не мог делать наклоны вперед, балансы и скручивания, он практически вернулся к тому, с чего начинал сорок лет назад. А всего через три месяца с ним случился еще один несчастный случай, в результате которого он повредил правое плечо и правое колено. Следующие десять лет ушли на то, чтобы научиться выполнять большинство асан, которые Айенгар был в состоянии делать ранее. Незадолго до своего восьмидесятилетия он снова повредил ногу, а в конце 2001 г. – плечо, но по-прежнему занимался йогой по шесть часов в день. Резюме практики Айенгара выражено в его словах: «Я хочу умереть с сознанием того, что сделал все возможное с телом, которое у меня есть».

Институтом айенгар-йоги управляет Б. К. С. Айенгар, ему помогают дочь Гита и сын Прашант. Институт был открыт в Пуне в 1975 г. и посвящен памяти супруги Айенгара. Скоро он превратился в место паломничества для тысяч учеников, прибывающих туда со всего мира, чтобы постичь сущность йоги и ценности жизни. В последнее время попасть туда без необходимых рекомендаций становится все труднее. Холл института заполнен многочисленными вознаграждениями, приглашениями и произведениями искусства, представленными Айенгару правительствами и организациями, студентами и поклонниками со всех континентов. Главный зал для занятий находится на первом этаже, над которым расположен меньший зал для новичков. В библиотеке института собраны более десяти тысяч книг на индийских и иностранных языках по самым разнообразным предметам: философии, анатомии и физиологии, аюрведе, медицине, священным писаниям и, конечно, йоге.

Уникальная планировка института весьма символична: здание имеет три этажа, которые представляют тело, разум и душу, а также бахиранга, антаранга и антаратма садхану – внешнюю, внутреннюю и сокровенную практику. Восемь колонн и 88 ступеней воспроизводят по смыслу восемь этапов аштанга-йоги Патанджали. В институте регулярно проводятся занятия по асанам и пранаяме, а также специальные классы для женщин, детей и спортсменов. Множество больных людей с любыми диагнозами получают знания и помощь на занятиях по йога-терапии. Наиболее обычны случаи с высоким кровяным давлением, заболеваниями сердца, неполадками с позвоночником. Здесь часто используются опоры и веревки, чтобы помочь пациентам принимать и удерживать классические асаны, которые они иначе не способны выполнить. Мы отмечали данную особенность айенгар-стиля и еще вернемся к ней ниже.

В 1978 г. по случаю 60-летия Айенгара его учениками был создан исследовательский центр «Прояснение йоги», зарегистрированный в Обществе Милосердия в Бомбее. Главная цель нового подразделения института состоит в том, чтобы распространять айенгар-йогу среди всех слоев общества. Кроме развития йога-терапии там осуществляются иные виды деятельности: занятия по йоге для детей, научные исследования в области йоги, подготовка преподавателей для проведения кратких курсов в различных городах Индии, демонстрации и лекции по йоге для широкой публики и различных организаций, особые мероприятия, имеющие отношение к айенгар-йоге.

Обзор центров айенгар-йоги в мире представляется еще более неподъемной задачей, нежели в случае аштанга-виньяса-йоги. Современному ученику проще всего разобраться в столь разветвленной организации по Интернету. На официальном сайте института приводится директорий с перечнем центров во всех странах, и всякий может выбрать себе учителя в своем городе. Одним из самых первых и наиболее известных центров стал Парижский центр йоги Айенгара, который возглавляет Фаек Бириа – «любимый ученик» Айенгара. Элитность некоторых мероприятий этого центра довольно показательна. Например, на рекламе семинара Бирии в Гонконге, проведенного по просьбе самого Айенгара, была объявлена плата тысяча долларов за один день, причем туда допускались только практикующие айенгар-йогу не менее года, а на обеденный перерыв никому не позволялось покидать зал, поэтому предлагалось приносить «легкую еду» с собой. Комментарии относительно «бизнес-йоги» излишни, ибо такова реальность.

Среди крупных национальных объединений достаточно отметить Всеобщую американскую ассоциацию айенгар-йоги. Цели этого союза состоят в том, чтобы распространять айенгар-йогу предельно широко и поддерживать установленные стандарты ее преподавания, облегчать и ускорять связь между Айенгаром и его последователями в США, в целом способствовать плодотворному культурному обмену между Востоком и Западом. В рамках данной организации несколько центров составляют отдельную ассоциацию айенгар-йоги в Южной Калифорнии, включая Институт айенгар-йоги в Лос-Анджелесе и центры в других крупных городах штата. Американизация йоги представлят собой довольно интересный феномен. Лучший пример – лаконичные сведения на сайте лос-анджелесского института, где представлены всего три веб-страницы: расписание занятий на неделю, карта стоянок для парковки автомобилей и газета с новостями по йоге. Очевидно, сама айенгар-йога в представлении уже не нуждается, достаточно объяснить людям, когда и как добраться до места практики.
Айенгар приезжал в Москву в конце октября 1989 г. на Первую всесоюзную конференцию по йоге и пробыл там около десяти дней. Бесспорно, самой важной частью его визита были занятия, включая два мега-класса, на которые пришло огромное количество людей. Айенгар начал с того, что заставил всех снять носки и оголить колени – это уже была сенсация. Люди занимались с нескрываемым энтузиазмом, засыпали учителя вопросами, но было много новых терминов, и переводчики плохо справлялись с передачей смысла. В 1992 г. Айенгар дал официальное разрешение открыть центр йоги в России, и уже годом позже возник Центр Йоги Айенгара в Москве, а вскоре появился русский перевод книги Айенгара «Прояснение йоги». Спустя десять лет, наполненных всевозможными трудностями и успехами, два десятка преподавателей ведут занятия в залах центра и клубах по всему городу. В центр приходит заниматься около тысячи человек, и администраторы в горячие дни отвечают на десятки звонков. Успешно развиваются центры айенгар-йоги в Петербурге и других крупных городах России, налажены связи с группами в Молдавии и на Украине.

В истории становления айенгар-йоги в России следует отметить особую роль Фаека Бирии, директора Центра Йоги Айенгара в Париже. Первый раз он специально приехал из Франции в 1989 г., чтобы сопровождать Айенгара, и тот попросил его время от времени посещать Россию и обучать йоге. Бирия отнесся к заданию очень ответственно и на долгие годы стал настоящим апостолом айенгар-йоги в России и самым любимым учителем. Месяц спустя после визита Айенгара он приехал вести занятия на рождественских каникулах, а после его отъезда йога стала неотъемлемой частью жизни для многих, и они продолжили регулярные занятия дома. В апреле 1990 г. Бирия снова приехал в Москву, но не ограничился занятиями, а принял участие в съемках для телевидения и провел цикл из десяти передач «Уроки с Фаеком Бирия». В очередной приезд в сентябре того же года Бирия посетил Петербург, и хотя занятия шли всего два дня, вернувшись туда через год, он застал и там неплохо подготовленную группу учеников. Сейчас в петербургском центре айенгар-йоги работают более десяти инструкторов, некоторые имеют международный сертификат.

Как предполагалось, именно комментарий Айенгара к «Йога-сутрам» Патанджали должен стать центром сосредоточения внимания при выявлении философских оснований не только айенгар-школы, но и традиции Шри Кришнамачарьи в целом. Хотя создатели двух других школ были несравненно ближе к учителю, их обращение к сутрам носило характер обобщающий. Патабхи Джойс никогда не занимался последовательным комментированием, а вырабатывал отношение к этапам йоги, изложенным в сутрах, причем с практическими целями. Дешикачар же передавал через свои комментарии в большей мере дух учения, на правах сына и преемника, и его текст далек от научной последовательности, а более похож на собрание «возвышенных» афоризмов, вступающих в резонанс с сутрами. Вот почему мы подробно остановимся на введении основных понятий в комментарии Айенгара к «Самадхи-паде», где присутствует усилие к строгости в употреблении терминов и выстраиванию логических связей. Айенгар исходит из практики и не претендует на ученость, однако в смысле осознанного предстояния перед чистым бытием он, безусловно, философ.

В пословном переводе второй сутры вместо вариантов перевода слова «йога» Айенгар приводит собственное определение йоги: «объединение или интеграция от самых внешних проявлений к сокровеннейшей душе, т. е. от кожи к мышцам, костям, нервам, уму, разуму, воле, сознанию и самости». В контексте этого движения читта (сознание) понимается как «транспортное средство», на котором ум перемещается все ближе к душе, а йога призвана устранить вритти, или «вибрации», утомляющие в этом путешествии. Однако Айенгар редко удовлетворяется метафорами, и в данном случае он апеллирует к философии санкхьи, чтобы объяснить соотношение манаса и читты – ума и сознания. В его интерпретации, принцип мышления (антахкарана) связывает мотивирующий принцип природы (махат) с индивидуальным сознанием (читта), которое представляется потоком, объединяющим самость (ахамкара), разум (буддхи) и ум (манас). Этот поток становится замутненным из-за контактов с внешним миром, а подобная «муть» и составляет те вритти, которые йога призвана устранить. Практика йоги позволяет воссоединить составляющие человеческой личности по мере углубления сознания вовнутрь: от осознания кожи к осознанию души. В пределе человеческая самость погружается в космическую Самость, и происходит слияние одной формы бытия (пракрити) с другой (пуруша). Данный вывод соответсвует пониманию Айенгаром творения по санкхье, которое происходит как «смешивание» пракрити с пурушей.

Отмечая, что в определении йоги как читта-вритти-ниродха слово читта часто переводят как «ум», Айенгар обращает внимание на его типичное западное значение: это не только способность связывания и воления, постижения и развития мысли, но также и способность различения. Однако в действительности читта означает «сознание», причем в индуистских философских направлениях (санкхья и йога) читта делится на три составляющие: ум (манас), разум (буддхи) и эго, или осознание себя (ахамкара). Ментальное тело имеет две части: ментальную оболочку (маномайя коша) и интеллектуальную оболочку (виджнянамайя коша). Термин «сознание» (читта) охватывает обе части: ум отражает объективные знания, а разум – субъективный опыт, и при объединении они трансформируются в мудрость. Так, если космический разум является первопринципом природы, то сознание выступает первопринципом человека, который йога призвана восстановить в исходном значении.

При переводе пятой сутры о том, что вритти бывают пяти видов и притом «болезненные или безболезненные» (клишта или аклишта), Айенгар добавляет «постижимые или непостижимые», а в комментарии – «явные или скрытые». Он приводит для примера раскаленный уголь, покрытый пеплом, жгучая природа которого познается при прикосновении к коже. Постижимое страдание и беспокойство контролируется в процессе практики йоги посредством силы воли, а проявление непостижимого предотвращается путем освобождения от желаний и привязанностей. Основанием для расширения смысла сутры Айенгару послужила параллель со второй сутрой «Садхана-пады», где Патанджали пользуется словами дришта и адришта – «видимые и невидимые». Однако в действительности там речь идет о клешамула кармашая – «корнях кармических впечатлений». По-видимому, сравнение самих вритти с клеша представляется Айенгару избыточным, и он ограничивается соотношением атрибутов. Оба состояния – болезненное и безболезненное – могут быть явными или скрытыми, и их можно остановить посредством йогической практики и отречения. Причем это не обособленные проявления независимых реальных событий, ибо они взаимно питают и поддерживают друг друга. Для дальнейшего раскрытия сути данной сутры приводятся отсылки в двух направлениях: к сутрам о свободе и несчастье.

В качестве определения по аналогии Айенгар предлагает соотносить пять типов сознания (читта) с пятью видами загрязнения сознания (читта-вритти) следующим образом: мудха (невежественное) – нидра (сон), кшипта (отторгнутое) – випарьяя (заблуждение), викшипта (приверженное) – викальпа (воображение), экагра (однонаправленное) – смрити (память), нируддха (контролируемое) – прамана (правильное знание). Последнее из них есть непосредственное знание сути бытия, выводящее познающего за пределы процесса познания к состоянию, которое Айенгар определяет как аманаскатва. В комментарии к определению правильного знания он поясняет, как практика асан становится первым шагом на пути пробуждения осознанности. Выполнение асан подводит осознание к поверхности клеточного тела посредством напряжения, а к физиологическим системам – по мере удержания позы. Однажды пробужденный, разум может проявляться в динамическом качестве как способность различения. Это происходит, например, при выполнении равновесных асан, когда нужно уравнять вес левой и правой руки, задней и передней части тела. Человек управляет телом, прививая ему физическую культуру, но развивает осознание, культуру мышления. Точно так же осуществляется работа с более тонкими оболочками тела посредством пранаямы, пратьяхары и на более высоких ступенях йоги.

Способность различения есть процесс уравновешивания в мире двойственности, позволяющий очистить читту от чувственных впечатлений. Но духовное знание, или истинная мудрость, запредельна способности различения, она не функционирует в мире двойственности и воспринимает лишь основание единства. Буддхи обладает способностью воспринимать самого себя, и согласно Айенгару, внутренне присущей «добродетелью» буддхи является честность. В данном случае он осуществляет «возведение в понятие», и честность выступает как «собственное свойство» буддхи. Напротив, неверное понимание и ошибочные суждения вызывают ложные чувства и «заражение» сознания, которое сбивает практикующего с верного направления приложения усилий в опыте раскрытия субъекта познания и может привести к раздвоению или «расколу» личности. При изменении восприятия, содержание памяти, вмещающее результаты всех остальных четырех видов вритти, тоже может измениться, но при правильном использовании память отражает опыт в его истинном свете, и эта способность служит основанием для практики различения.

Абхьяса (практика) и вайрагья (отречение) – два основных средства успокоения беспорядочного движения сознания, которые взаимозависимы и важны в равной степени. Айенгар раскрывает их взаимодополнительность следующим образом. Практика – позитивный аспект йоги, а отречение – негативный, и они уравновешивают друг друга подобно вдоху и выдоху, или ха и тха в определении хатха-йоги. Практика представляет собой эволюционный процесс, а отречение – инволюционный; соответственно, из восьми ступеней йоги, практика включает в себя преимущественно первую половину пути самореализации (яма, нияма, асана, пранаяма), а отречение – вторую половину (пратьяхара, дхарана, дхьяна, самадхи). Несмотря на данное распределение преобладания того или иного средства на конкретном этапе пути, они должны соприсутствовать на всем его протяжении. Без отрешенности на низших уровнях сила, выработанная в процессе практики, может выйти из-под контроля, и привести к разрушениям в жизни практикующего, тогда как на высших уровнях отрешенность в отсутствии всяких усилий чревата стагнацией и внутренним падением. Если посредством практики человек вырабатывает и очищает энергию, то посредством отречения он освобождается от вовлеченности даже в тончайшие проявления феноменального мира. Накопление энергии без контроля не может привести к свободе, и с целью управления сознанием Айенгар выделяет пять стадий вайрагьи в соответствии с пятью стадиями инволюции пракрити согласно системе санкхьи.

В контексте йоги Ишвара – ориентир для реализации, ибо его основное отличие от индивидуальной души состоит в свободе от клеш, вызывающих вритти. Он есть пуруша-вишеша – особый (превосходный) индивидуум и представлен священным слогом Аум, три звука которого получают множество коннотаций: три гуны, три бога, три аспекта времени, три аспекта личности и другие триады. Смысл предания себя Господу путем повторения мантры заключается в установлении вибрационного соответствия, позволяющего растворить грубые составляющие сознания и освободиться от навязчивой конкретизации бытия, заданной в текущем воплощении. Даже первое слово «Йога-сутр» – атха, которое обычно переводят как «теперь», но которое означает также «молитва» и «благословение», Айенгар переводит как «с молитвой о божественном благоволении». Однако он протестует против обычного заключения, что экаграта есть преданность Господу, ибо бог в качестве объекта запределен способностям среднего человека к созерцанию. Если непосредственная преданность Господу была бы доступна каждому, Патанджали не пришлось бы описывать иные средства достижения божественного состояния. Медитация на образе бога позволяет лишь уловить резонанс и задать верное направление, а устранение препятствий на пути самореализации выполняется с помощью технических методов самой личностью. Полная и безоговорочная преданность доступна только тем, кто прошел весь путь в предыдущих жизнях и близок к цели.

Как отмечают рецензенты, хотя Айенгар достаточно резко отрицает, что йогу можно считать религией, в принципе, он отвергает только слово «религия». Айенгар раскрывает свою позицию, переводя первую сутру нетрадиционно: «С молитвами о божественных благословениях, теперь начинается изложение священного искусства йоги». В обычных переводах это утверждение звучит просто: «Теперь наставление в йоге», и в санскритском оригинале есть только три слова. Айенгар считает Патанджали развитой душой, воплотившейся по своему собственному желанию, чтобы помочь человечеству, которая приняла человеческую форму, перенесла горе и радость и научилась возвышаться над ними. Интересно, что Айенгар занимает здесь более религиозную позицию, чем в своем раннем трактате «Прояснение йоги», хотя даже там он вызывает йогу «истинным единением с желанием Бога». И все же акцент сделан на практику, поэтому айенгар-йога доступна людям всех вероисповеданий, и религиозность не составляет препятствия. Идея Бога в йоге не личная, а лишь отражает ведическое представление о Невыразимом.

Патанджали называет девять препятствий в практике и четыре дополнительных причины дальнейшего отвлечения внимания от реализации цели. Поясняя способы их преодоления, Айенгар привлекает практику асан даже там, где Патанджали ведет речь исключительно о созерцании. Так, в качестве «божественных объектов» он предлагает созерцать каждую стадию выполнения асаны или каждое дыхательное движение в пранаяме. Это позволяет привести читту в состояние незаинтересованности объектами желаний, ибо лишь сознание, свободное от желаний, становится чистым. Для того чтобы добиться устойчивости сознания, в качестве «желанных объектов» для медитации, доставляющих удовольствие при созерцании, Айенгар снова рекомендует в совершенстве освоенные асаны, ибо самым «приятным» объектом является собственное существование, суть бытия.

Именно посредством абхьясы и вайрагьи, как уточняет Айенгар, достигаются четыре типа сампраджнята (различимого) самадхи, а именно: витарка (анализ) вичара (синтез), ананда (блаженство) и асмита (самость). Первые два типа подразделяются на савитарка (правильный анализ) и нирвитарка (без анализа), савичара (правильная рефлексия) и нирвичара (без рефлексии). В итоге мы получаем шесть разновидностей сампраджнята самадхи, или сабиджа (с семенем), однако существуют седьмое состояние – асампраджнята (неразличимое) самадхи и восьмое – нирбиджа (без семени), которое также называется «облако добродетели» (дхарма мегха). Асампраджнята самадхи выступает в качестве места духовного отдохновения (вирама пратьяя), промежуточного состояния между сабиджа и нирбиджа самадхи. В словаре терминов Айенгар приводит несколько переводов для каждого слова, и сам использует те или иные в разных местах текста.

Айенгар обосновывает необходимость идентификации состояний самадхи именно в практике асан, обращая внимание, что Патанджали в основном дает рекомендации сразу на нескольких уровнях. Когда человек приступает к практике асан, он полон сомнений и действует методом проб и ошибок – такова природа витарки, затем он переходит к исследованию возможностей собственного тела и учится их использовать и развивать – это уже вичара. Когда выполняемая асана приобретает правильную форму, возникает ощущение, что осознание смещается от поверхности кожи к центру бытия, а от центра излучается к периферии тела – внимание становится центробежным и центростремительным в одном и том же процессе, и это переживания слияния с самим собой вызывает блаженство – ананда. Наконец, деятельное вмешательство сознания становится излишним, процесс освоения асаны подходит к завершению и практикующий обретает полный покой. При достижении совершенства в выполнении асаны сознание пронизывает все тело, и каждое движение тела включено в его целостное восприятие, так что асана схватывается как одно связное целое во всех направлениях. Асана полностью вмещается и удерживается в сфере внимания, ориентированного на постижение души. Метафорически тело представляется как лук, асана – как стрела, а душа – как цель. Когда асана «срабатывает», цель достигается, а смысл асаны и логика ее действия реализуется. Практикующий теряет ощущение различия между идеальной формой асаны и своим собственным телом, все миллионы клеток его тела воссоединяются с сутью его бытия, и таким образом он обретает единство с самим собой, соответствующее асмита – высшей форме сампараджнята самадхи.

Айенгар предлагает собственное истолкование также и двух последних форм самадхи. Состояние, которое Патанджали выделяет между сабиджа самадхи и нирбиджа самадхи, называя его вирама пратьяя, Айенгар относит к асампраджнята самадхи. Последнее самадхи наступает вместе с прекращением функционирования мозга по обслуживанию воспроизведения всех самскар, кроме достижений правильной практики. В этом состоянии практикующий свободен от всех желаний, стремлений и упований, однако его положение «сомнительно». Патанджали подчеркивает, что не следует останавливать практику, но следует удвоить усилия, а Вьяса называет удвоенные усилия упая пратьяя, посредством которых достигается нирбиджа самадхи. Айенгар обращает внимание на то, что Патанджали использует здесь не термин, а просто слово «другое», подразумевая другой тип самадхи, а вовсе не асампраджнята самадхи, как толкует большинство комментаторов. Опасность данного состояния состоит именно в переживании «бестелесности», которая приводит к естественной изоляции души, или «самодостаточности», но не к освобождению. Для того чтобы преодолеть эту духовную заторможенность, вызванную самодовольством, Патанджали рекомендует объединить пять качеств: веру, упорство, память, сосредоточение и понимание. Но он отмечает также различие возможностей практикующих, которые пребывают на одном из трех энергетических уровней и способны проявлять различную степень настойчивости в практике.

Представления Айенгара о синтезе йоги в форме понятийного «дерева» (врикша) были изложены им в книге «Йога-врикша», где йога определяется как единение индивидуальной души с Абсолютным Духом. Практика йоги первоначально объединяет тело и ум, при дальнейшем развитии происходит также единение ума и разума, а в пределе, – союз тела, ума и разума с глубинами души. Напомним, что в «Йога-сутрах» Патанджали путь делится на восемь этапов или аспектов: яма, нияма, асана, пранаяма, пратьяхара, дхарана, дхьяна, самадхи. Кроме того, йогу можно рассматривать как состоящую из трех слоев: внешнего, внутреннего и сокровенного, или физического, ментального и духовного. В таком случае восемь этапов йоги делятся на три стадии духовного возрастания. Яма и нияма содержат социальные и личностные этические учения; асана, пранаяма и пратьяхара ведут к развитию личности, к пониманию самого себя; дхарана, дхьяна и самадхи завершают путь, принося опыт прозрения души, но не входят в практику.

В иносказательной форме Айенгар повествует о том, как мудрецы прошлого, испытавшие прозрение души, обнаружили семя дерева внутренней сути в йоге. Это семя состоит из восьми долей, из которых возникают восемь частей йоги. Корнем дерева является яма, которая заключается в пяти принципах: ахимса (ненасилие), сатья (правдивость), астея (неворовство), брахмачарья (целомудрие) и апариграха (нестяжательство). Соблюдение принципов ямы дисциплинирует пять органов действия: руки, ноги, рот, половые органы и органы выделения. Поскольку органы действия управляют органами чувств и разумом, йоги начинают с контроля над поступками, и яма служит укоренением в йоге. Затем идет ствол, который сравнивается с принципами ниямы: шауча (чистота), сантоша (довольство), тапас (устремленность), свадхьяя (изучение священных текстов и твержение мантр) и Ишвара-пранидхана (предание себя Господу). Пять принципов ниямы, по мнению Айенгара, контролируют пять органов чувств: глаза, уши, нос, язык и кожу.

После обретения устойчивости в мире начинается развитие личности. От ствола дерева отходят ветви – асаны, различные позы, приводящие физические и физиологические функции тела в гармонию с психологическим идеалом йоги. На ветвях вырастают листья, которые взаимодействуют с воздухом и снабжают энергией все дерево. Листья соответствуют пранаяме, науке о дыхании, которая связывает макрокосм с микрокосмом, налаживают работу дыхательной и кровеносной систем. Овладение асанами и пранаямой помогает достичь независимости разума от тела, что само собой приводит к установлению состояний концентрации и медитации. Ветви дерева (асаны) полностью покрыты корой, которая защищает поток энергии между листьями и корнем (пранаямой и ямой). Кора соответствует пратьяхаре, представляющей собой движение чувств внутрь, от поверхности кожи к внутренней сути.

Наконец, в развитии присутствуют естественные потоки и закономерные результаты. Сок дерева, который переносит энергию во внутреннем путешествии, есть дхарана – концентрация, сосредоточение внимания на сути бытия. Сок связывает клетки листвы с клетками корней, т. е. пранаяму с ямой – дыхание с действиями. Опыт такого единства бытия, от периферии до самого центра, когда наблюдатель и наблюдаемое становятся одним целым, достигается в медитации. Когда энергетический обмен внутри дерева совершенен, на нем распускаются цветы. Дхьяна (медитация) – это цветок дерева йоги. Наконец, когда цветок превращается в плод, наступает самадхи, или окончательное и бесповоротное сосредоточение в блаженстве осознанного бытия. Как сутью дерева являются плоды, так и сутью практики – свобода и покой самадхи, где тело, разум и душа объединяются и сливаются с Абсолютным Духом.

Опираясь на два основных классических текста – «Йога-сутры» и «Хатха-йога-прадипику» – Айенгар стремится развеять неверное представление о том, что раджа-йога духовна, а хатха-йога – просто физическая подготовка. В обоих текстах целью названо состояние самадхи, различие же Айенгар усматривает в следующем. В «Хатха-йога-прадипике» говорится, что йога есть прана-вритти-ниродха, т. е. успокоение колебаний дыхания, а в «Йога-сутрах» йога определяется как читта-вритти-ниродха, т. е. успокоение колебаний ума. За доли секунды ум может последовать во многих направлениях, тогда как у дыхания единственный путь: вдох и выдох. Оно может приостановиться в момент задержки, но не бывает множественным, подобно уму. Вот почему управление дыханием и наблюдение за его ритмом ведет к успокоению сознания. Таким образом, «Хатха-йога-прадипика» начинается с контроля над праной (т. е. дыханием или энергией), а «Йога-сутры» – с управления сознанием, но эти пути встречаются в определенной точке, и в конечном счете между достижениями не обнаруживается различий. Управление дыханием позволяет контролировать сознание, управление сознанием делает дыхание ритмичным, и их единение выступает итогом как хатха-йоги, так и раджа-йоги. В целом, йога едина.

Айенгар разъясняет свое отношение к хатха-йоге в предисловии к изданию «Хатха-йога-прадипики», исследуя пять основных концепций: мнение, знание, цели жизни, здоровье и счастье. Мудрецы древности обнаружили цели, достижение которых становится средством улучшения жизни: выполнение обязанностей (дхарма), приобретение богатства (артха), осуществление желаний (кама) и освобождение от мира (мокша). Патанджали в конце «Йога-сутр» заключает, что практика освобождает йога от целей жизни и качеств характера, после чего он способен достичь своего предназначения, т. е. преодолеть «бытие человеком» как таковое. Человек (мануша) по определению есть тот, кто обладает мнением (манасом), которое выступает внутренним координатором органов восприятия и действия и внешним координатором поступающих сведений и самосознания. Человек наделен этим специальным «шестым чувством», чтобы он мог наслаждаться миром или искать освобождения от мирских объектов. Знание предполагает знакомство с фактами или принципами изучения и бывает двух типов: мирское и духовное. В процессе практики йоги оба вида знания способствуют развитию сбалансированной структуры мнения во всех обстоятельствах. Для приобретения знания важно здоровье, или совершенная гармония систем организма, и методы хатха-йоги разработаны затем, чтобы наладить верный ритм их взаимодействия. На психическом уровне практика хатха-йоги помогает преодолевать три типа несчастья: физическое, умственное, духовное (адхьятмика, адхидайвика, адхибхаутика).

Примечателен исторический подход Айенгара к сотношению развития методов раджа-йоги и хатха-йоги. Во-первых, он отождествляет Патанджали, автора «Йога-сутр», с двумя другими Патанджали, грамматистом и врачевателем, что примечательно, но лишь в смысле традиционности его мнения. Во-вторых, и это действительно оригинальное суждение, он считает Сватмараму, автора «Хатха-йога-прадипики», по образу мыслей «современником» Патанджали, хотя по имеющимся данным их разделяет около полутора тысяч лет. Аргументация, которую он приводит, носит легендарный характер. Богиня Парвати, жена Господа Шивы, получила от него наставление в самой важной науке целостного развития человека – хатха-йоге. Парвати передала ее Брахме, а тот – древним ведическим мудрецам. Наконец, практическое знание было записано йогом Сватмарамой (XV в. н. э.) как дополнение к литературе йоги, восходящей к ведам (XV в. до н. э.). Сватмарама был особым звеном в длинной ненарушенной линии мудрецов, которых он называет поименно в начале трактата. Рассмотрение перечня приводит Айенгара к выводу, что йога, описанная Сватмарамой, вполне «современна» йоге Патанджали, чьи «Йога-сутры» также служили закреплением укоренившейся практики. На этом основании Айенгар снова подтверждает заключение, что все методы хатха-йоги служат исключительно достижению целей раджа-йоги.

Айенгар стал первым учителем ХХ века, который сделал мудрость «Йога-сутр» доступной для обычных людей всех слоев общества через практику йоги. В отличие от ученых пандитов, формулирующих смысл сутр посредством умозрительных понятий, Айенгар находит смысл каждого слова сутр в реальном поиске и практике, путем экспериментирования на себе перед проведением занятий. Выполнение асан и пранаям учит человека концентрироваться на любом предмете по своему выбору и развивает способность различения. Тогда он отделяет в восприятии существенное от случайного и достигает не только физической устойчивости, но и душевного равновесия. В результате каждый обретает совершенство в самореализации: так, скрипач Менухин почитал Айенгара не как лучшего преподавателя йоги, а как лучшего преподавателя музыки. На социальном уровне айенгар-йога универсальна и рассчитана на людей любого возраста и пола, независимо от географических и экономических барьеров. Однако это не предполагает случайности практики, а требует от любого практикующего систематических занятий на избранном пути.

Внутренняя работа в айенгар-йоге полностью зависит от внешней активности, которая позволяет жителям современных мегаполисов достичь высокого уровня в практике йоги. Человек, живущий в обществе, должен научиться противостоять любым экономическим, социальным и семейным трудностям. Окружающая реальность, повседневность, действительность воспринимается как вызов. Оставаясь в обычной обстановке, человек обретает совершенство быстрее, нежели находясь в уединении. Таким образом, цивилизованная жизнь придает дополнительную «окраску» практике йоги. Жизнь в большом городе становится тяжелым испытанием, но ведет к значительному прогрессу в практике. Пребываяя в горах ради духовного поиска, человек не приобретет такого опыта противостояния жизненным неурядицам, как среди повседневной суеты. Практикующий айенгар-йогу живет в мире, хотя и не принадлежит ему.

Тема, возможно ли продвижение по пути йоги для людей, живущих в напряженном ритме современной цивилизации, была ключевой в одном из интервью с Фаеком Бирией. Он отмечал, что йога относится к тем редким практикам, которые в любой период истории могли решить многие вопросы, и именно поэтому сохранилась. Глобальные человеческие проблемы, даже видоизменяясь, остаются очень схожими во все времена: жизнь человека двадцать веков назад была не менее насыщена драматическими событиями, чем жизнь современного человека, и он точно так же страдал, например, от бессонницы, как и сейчас. Вопрос, может ли западный человек заниматься йогой, сугубо «восточной» практикой, лишен смысла, ибо головная боль американца ничем не отличается от головной боли француза. Единственное различие заключается в причинах и формах проявления проблем, а суть их повсюду одинакова. Йогу можно практиковать в любой стране мира. По наблюдениям Бириа, йогой сейчас больше интересуются на Западе, чем в самой Индии, что свидетельствует о ее пользе и насущной потребности в ней западных людей.

Бириа знает многих людей, которые живут «в бешеном ритме», значительную часть времени уделяют работе, но тем не менее регулярно занимаются айенгар-йогой. В процессе работы они подвержены частым стрессам, им нужно освободиться от накопившейся усталости. На начальном этапе занятий требуется что-то вроде «первоначального взноса» в виде получаса ежедневных занятий. Но спустя месяц человек чувствует такую ясность ума и бодрость духа, что может постепенно заменять регулярной практикой часть ночного сна, не внося беспокойства в жизнь семьи и не меняя рабочего режима. Под релаксацией понимается способ позволить разуму побыть наедине с собой в состоянии чистоты, чего невозможно достичь, если человек недостаточно тренирован в выполнении асан и пранаямы. По научным данным, частота электрической активности мозга обычного человека составляет 14–21 пульсацией в секунду, а во время практики она постепенно замедляется до 5–7. Такое состояние и считается истинной релаксацией.

Теперь становится понятным, почему особое значение в практике уделяется работе в асанах, где акцент делается на выстраивание правильного положения тела и «выдержки времени», при которой практикующий должен оставаться как можно дольше в каждой асане, чтобы испытать ее воздействие. Важно не внешнее принятие формы, а понимание внутренних процессов и состояние расслабления и покоя, на фоне которого становится возможным тонкое урегулирование кожи, мускулов и сухожилий, чтобы достичь стабильности и ощущения движения энергии в каждой асане. Айенгар-йога – это интенсивные занятия, требующие от человека огромой силы воли и концентрации, больших усилий. Но не следует путать интенсивность с напористостью, ибо она зависит от приложения силы воли, а не физической силы. Если использовать только ресурсы тела, то можно нанести лишь вред. Ученика ведут от простых асан к сложным постепенно, не столько за счет усиления нагрузок, сколько путем укрепления силы воли.

Индивидуальный подход к каждому – обязательное условие занятий: принцип остается тем же, однако в зависимости от особенностей человека, ему предлагают самое необходимое. Во время практики допустимо использование вспомогательных опор типа деревянных устройств, поясов и веревок. Особенно это актуально в период освоения и совершенствования асаны (с постепенным отказом от пропсов), а также в йога-терапии с целью получить характерный эффект воздействия каждой асаны при физической невозможности ее выполнить. Практикующий тщательно изучает разнообразные последовательности, в которых должны выполняться различные группы асан, поскольку эффект асаны зависит от ее места в определенной последовательности. Практикующий должен быть полностью вовлечен (физически, мысленно и эмоционально) в применение предлагаемых методов, ибо руководство на пути йоги предполагает, что индивидуальность ученика не фрагментирована. Компромиссы неприемлемы: ученик прилагает максимум усилий, а преподаватель постоянно усложняет требования, оставляя возможности для совершенствования.

Основной тезис Айенгара: пока не достигнута свобода тела, о свободе духа и говорить не приходится. Айенгар-йога не предлагает своим адептам никаких рекомендаций по медитации. Дхьяна понимается как состояние, которому нельзя научить, ибо в нем каждый остается наедине с абсолютным духом. В самадхи человек не имеет никаких мнений и чувств, не осуществляет специальных действий и у него не возникает вопросов относительно природы данного опыта. Часто люди путают чувства тишины и ясности с медитацией, но при полном погружении нет даже таких чувств, – это лишь этап на пути к медитации. Выполненные в определенной манере асаны вызывают чувство тишины и ясности, и корректно осуществляемая практика приводит не только к физическому, но и к умственному равновесию. Правильная практика направленно воздействует на тело, эмоции и сознание, которые невозможно отделить друг от друга. Например, когда человек волнуется, его тело становится напряженным, а дыхание тяжелым и быстрым. На принципе подсознательного отражения состояния сознания в дыхании и теле строится практика асан и пранаям. Физическое тело и дыхание сознательно изменяются, чтобы через подсознание управлять эмоциями и мыслями.

На данном основании в айенгар-йоге все восемь ступеней аштанга-йоги преподаются посредством практики асан и пранаям. Айенгар подчеркивает, что выполнение асан нуждается в дисциплине, правила которой сформулированы как яма и нияма. Далее, телом следует управлять в асанах посредством дыхания (пранаяма), при полном вовлечении органов чувств (пратьяхара) и полной концентрации (дхарана). Выполнение асан ведет к погружению в медитацию (дхьяна), однако только первые четыре ступени (яма, нияма, асана, пранаяма) можно преподавать, тогда как остальные осваиваются на собственном опыте, и им нельзя научить. Асаны выполняются не просто физически, но предполагают комплексную работу с дыханием, восприятием и мышлением, вовлечением их в каждое положение тела. Любая асана, принятая без полного погружения в нее, превращается в обыкновенное упражнение. Асана по сути предполагает отражение состояния сознания в действии, которое никогда не должно отделяться от тела.

Ключевое отличие подхода Айенгара к освоению пранаямы от других школ в традиции Шри Кришнамачарьи состоит в четкой последовательности: сперва асаны, потом пранаяма. В «Прояснении пранаямы» он вполне определенно утверждает:

«Широко распространено неверное представление о том, что асаны и пранаямы должны практиковаться вместе с самого начала занятий йогой. Опыт автора говорит о том, что если начинающий следит за совершенством позы, он не может сконцентрироваться на дыхании. Он теряет равновесие и глубину исполнения («сущность») асаны… До тех пор, пока поза не будет совершенной, не делайте попыток в пранаяме».

Возвращаясь к классической последовательности, Айенгар предлагает достичь устойчивости и спокойствия в выполнении асан перед введением в практику техник ритмического дыхания. Суть объяснений Айенгара сводится к тому факту, что диапазон движений тела изменяется от позы к позе. Вот почему, чем меньше диапазон движений, тем меньше объем легких и короче дыхательный цикл. И наоборот, чем больше диапазон движений тела в асанах, тем больше возможности легких и глубже дыхание. В итоге, когда асаны выполняются хорошо, дыхание пранаямы устанавливается автоматически, но нужно продолжать следить за тем, чтобы не нарушалось совершенство позы. Айенгар подчеркивает важность последовательности освоения, но не отрицает возможность совмещения асаны и пранаямы, после того как освоены оба метода. Подробнее он останавливается на этом моменте в «Йога-врикше» в форме целенаправленной критики других направлений йоги:

«Выполняя асану, мы только тогда можем полностью вытянуть тело, когда синхронизируем дыхание с движением. К сожалению, некоторые учителя просят своих учеников задерживать дыхание во время выполнения асан. Нигде в древних текстах не сказано, что нужно задерживать дыхание. Когда мы задерживаем дыхание, на что мы обращаем внимание, на дыхание или на позу? Когда мы вдыхаем, наш разум движется вперед, как листок. Когда мы выдыхаем, он возвращается назад. Когда мы задерживаем дыхание, мозг напрягается. Как же при этом можно ожидать, что в нашем теле появится спокойствие?»

Духовный смысл пранаямы Айенгар раскрывает на основе физиологии дыхания. Вдох есть движение внутренней сути к связи с поверхностью кожи, границей тела – это путь наружу, или эволюционный процесс души. Выдох есть возвращение назад – это инволюционный процесс, когда тело, клетки и рассудок следуют внутрь, достигая своего источника, Атмы. Сочетание эволюционного и инволюционного процессов в каждом человеке и называется пранаямой. В каждом цикле дыхания чередуются два пути постижения существования Бога: вдох и выдох. Правритти-марга, направленный вовне путь созидания, есть вдох, а нивритти-марга, направленный внутрь путь отречения, есть выдох. Основываясь на этой философии, йоги достигают равновесия между обоими состояниями. Наконец, созидание (абхьяса) и отречение (вайрагья) объединяются при задержке дыхания (кумбхака), которая удержавает вместе дыхание, разум и внутреннюю суть. Когда проявляющаяся во вдохе божественная основа бытия удерживается йогом так долго, насколько он способен, наступает атма-дхьяна – медитация на душе.

Такое техническое нововведение Айенгара, как «коэффициент сложности» выполнения асаны, учитывает не просто трудность принятия физической формы, а доступность выполнения в ней работы с чувствованием и осознанием. Айенгар уделяет особое внимание трем различным уровням, которые присутствуют в практике асаны: конативному, когнитивному и рефлективному. Внешнее копирование позы – это конативное действие, означающее способность к волевому импульсу, который является активной составляющей ума. Далее, при физическом выполнении позы все органы чувств начинают ощущать то, что происходит с телом, – это когнитивное, познавательное действие. Третья стадия наступает, когда ум наблюдает связь познания кожей с управлением плотью, и практикующий не просто чувствует, а осознает асану. Ум действует как посредник между движениями мышц и чувствами, соединяя разум со всеми частями тела и анализируя ощущения – это рефлективное действие. Мы остановимся на примерах акцентирования работы на каждом из этих уровней, предполагая их последовательное освоение.

Пример конативного подхода. Напомним, что конативное действие означает способность к сознательно предпринятому волевому усилию. Практически это означает внешнее копирование позы в соответствии с полученным представлением, независимо от качества выполнения. Иными словами, это стадия попытки. Например, коэффициент сложности «стоячих» асан в три раза превышает таковой для широко известной позы лотоса, которую обычный человек считает трудной. История из богатой практики Айенгара указывает на его способность простроить переход от внутренней формы к внешней. Однажды к нему привели старика, который был вполне здоров, но настолько ослаб, что его вели под руки. Айенгар предписал ему выполнение «стоячих» асан, чем изрядно удивил учеников, но сразу же пояснил: «Он будет делать их лежа!» Практика началась с имитации формы «стоячих» поз при минимальной нагрузке, и через три месяца старец обрел былую способность передвигаться без всякой поддержки.

Пример когнитивного подхода. Напомним, что когнитивное, или познавательное действие предполагает в большей мере чувствование позы, нежели осмысление. При физическом выполнении позы все органы чувств начинают ощущать то, что происходит с телом, и это особенно показательно на примере женской практики. Основное отличие от йоги как таковой связано здесь не столько с качественным изменением самой практики, сколько с количественным приспособлением к ограничениям, налагаемым спецификой женского организма. Так, в течение менструации асаны должны быть подобраны так, чтобы не препятствовать протеканию очищения и избежать энергетического истощения или гормональных нарушений. Лежачие асаны, выполняемые с помощью ремней и одеял, способствуют расслаблению и сохранению энергии, а сидячие асаны позволяют устранить напряжение и стресс. Следует избегать перевернутых поз, балансов на руках, прогибов назад, сжатия живота, выполнения бандх и мудр, замыкающих энергетическую систему, а также пранаям, активизирующих восходящие токи энергии. Цель такой практики – адаптация к ограничениям и снятие их по возможности, причем с ориентацией прежде всего на чувствование организма.

Пример рефлективного подхода. Напомним, что третья стадия наступает, когда ум наблюдает связь познания кожей с управлением плотью, и практикующий не просто чувствует, а осознает асану. Согласно Айенгару, еще Патанджали осознавал важность человеческого мозга и открыл способ его совершенствования, когда все четыре доли приводятся в пассивное состояние. Однако только четыре состояния сабиджа самадхи могут быть локализованы в сфере активности определенных частей мозга: передний мозг – савитарка, задний мозг – савичара, нижняя часть – ананда, верхняя часть – асмита. Посредством практики и отречения все части человеческого существа: кожа, клетки тела, дыхание и размышление связываются с самостью в сампраджнята самадхи, или непрерывном созерцании. Осознание практикующего равномерно распространяется внутри и вокруг тела, и он начинает видеть суть всех вещей ясно и отчетливо, хотя различие между видящим и видимым сохраняется. Так, например, учитель айенгар-йоги рекомендует при выполнении стойки на голове в качестве точки опоры использовать не лоб (как в шивананда-йоге), а макушку. Объясняется это просто: при давлении на лоб активизируется передний мозг, отвечающий за аналитическую деятельность, т. е. продуцирование читта-вритти только усиливается, и в лучшем случае практикующий реализует состояние савитарка, а во втором случае при движении энергии непосредственно к макушке естественным образом достигается состояние асмита.

Наконец, когда достигается полнота ощущений в деятельности, все три уровня практики сливаются воедино в полноте осознания – от внутренней сути до поверхности кожи и от поверхности кожи до внутренней сути. В этом заключается духовная практика в йоге. Когда все уровни действия сливаются воедино, возникает связь физического тела с внутренней сутью, поза становится созерцательной и достигается высшее состояние медитации непосредственно в асане. В итоге, «Йога-сутры» представлены Айенгаром как полная методика успокоения ума, следуя которой любой человек может развиваться и достичь состояния внутренней тишины, единства в себе самом. Вместо направленности на внешний мир мозг обращается вовнутрь и начинает поиск своего источника, теряя осознание себя. Практика йоги должна продолжаться от колебаний к успокоению, от спокойствия к безмолвию и от безмолвия к прозрению души.

Т. К. В. Дешикачар родился в 1939 г. в Майсуре (штат Карнатака); он был четвертым ребенком Шри Тирумалаи Кришнамачарьи и его жены, Шримати Намагириаммалы. Поскольку он был сыном прославленного пандита, еще в детстве перед ним раскрылось все богатство и глубина индийской культуры. Но хотя его и нарекли именем великого знатока веданты Дешики, в молодости Дешикачар стремился преуспеть в современном образовании. Поэтому он получил степень бакалавра в области гражданского строительства, и начало его взрослой жизни было отмечено успешной карьерой в качестве инженера. И все же влияние отца оставалось сильным и привело к изменению направления всей его жизни.

В 1961 г. Дешикачар посетил дом родителей в Мадрасе проездом в северную Индию. Однажды рано утром его разбудил переполох, устроенный иностранкой, которая настойчиво стучала в двери, желая видеть «профессора». Прежде чем стало ясно, что случилось, Дешикачар с удивлением наблюдал, как западная женщина бежит по дорожке и обнимает Шри Кришнамачарью, вышедшего со своей половины, с возгласами: «Я спала! Я спала!» Несмотря на светское образование, молодой Дешикачар был шокирован поведением иностранки, обнимающей строгого и внушающего почтение южно-индийского брахмана. Однако сам факт существенного облегчения хронической бессонницы позволил Дешикачару оценить целительную мощь йоги и выдающееся мастерство Шри Кришнамачарьи в искусстве ее применения. Он решил выяснить больше и вскоре оставил технические занятия ради углубленного обучения у собственного отца. Дешикачар продолжал изучать йогу почти трех десятилетия и создал институт, который назвал его именем.

Долгое время преподавая в Индии и выступая на международных семинарах и конференциях за рубежом, Дешикачар получил признание как мастер йоги, представляющий наследие Шри Кришнамачарьи. В настоящее время он живет в Ченнаи (Мадрас) с женой Менакой, которая также преподает йогу и ведическое пение, двумя сыновьями, дочерью и внуком. Дешикачар пишет книги и часто публикует статьи об оздоровительных аспектах занятий йогой, психологии и духовности, в индийских газетах и журналах, на английском и тамильском языках. По его признанию, вся его жизнь подчинена духовной практике:

«Соответствующее применение йоги – выполнение асан и пранаям, расслабление, размышление, образ жизни в целом, включая как питание, так и любые занятия – все это для меня представлено одним словом вини-йога».

Кастуб – сын Дешикачара

Кастуб, один из сыновей Дешикачара, преподает йогу в Ченнаи и во всем мире, выступает заместителем директора Кришнамачарья Йога Мандира и возглавляет Отдел публикаций. Кастуб начал заниматься йогой очень рано. В возрасте всего тринадцати лет он уже обучал йоге детей и сегодня признан специалистом по детской йоге. После завершения образования и получения степени магистра менеджмента, Кастуб решил полностью посвятить себя преподаванию йоги. Он получил диплом по йоге в Кришнамачарья Йога Мандире и стал его ведущим преподавателем и главным администратором. В последние годы Кастуб путешествует по миру и преподает различные аспекты йоги на семинарах, симпозиумах, конференциях и в университетах. Кроме двух книг – «Вини-йога в йоге: методы оздоровления» и «Ведическое пение», – написанных им в соавторстве с отцом, в 2001 г. вышла его собственная книга «Йога для молодежи».

Всемирное движение «Йога йоги»

В распространении данного стиля интересен опыт, который можно назвать «свободной» преемственностью, подобной излучению традиции в пространстве, не ведущему к ее рассеиванию. Дешикачар и Кастуб вместе передают учение Кришнамачарьи не конкретным ученикам, а делают его открытым для овладения всеми людьми так, как те сами посчитают нужным. Внешняя форма, которую они избрали, получила философское название «Йога йоги». Это вполне отчетливо оформленное «путешествие» по миру с целью исследовать и испытывать методы обучения вини-йоге. Первоначально задуманное как ряд семинаров, это движение началось в июле 2001 г., когда Дешикачар и Kастуб провели семинары во Франции и Германии. В своих выступлениях они подчеркивали, что нужно стремиться понимать дух каждого действия, предложенного в йоге, а не сосредоточиваться только на методах. Мастерство в йоге не должно измеряться умением применять методы, например, выполненять асаны и пранаямы. Важно, как йога влияет на повседневную жизнь, улучшает отношения человека с внешним миром и оттачивает остроту мышления.

В последние годы Кастуб стремится донести это сообщение йоги до людей во всем мире не только через семинары, но и другие средства массовой информации, включая Интернет. Специально для этой цели был спроектирован веб-сайт, отражающий сведения и обеспечивающий информационные услуги, которые помогают поддерживать дух йоги в современном мире. Например, на его веб-страницах представлена трактовка «Йога-сутр» Патанджали как «исцеления от глубокого сна невежества». Это один из опытов йоги on-line, встречающихся уже на многих сайтах, созданных в Шотландии, Арканзасе и других странах учителями вини-йоги, получившими дипломы инструкторов непосредственно в Кришнамачарья Йога Мандире либо в его филиалах. Это расширенный поиск, при котором воздается должное бесценному наследию древних мастеров, но одновременно создаются предпосылки для его развития в современном контексте, чтобы действенные методы йоги не стали механическими.

Главная «статическая» организация вини-йоги, Кришнамачарья Йога Мандир был основан Дешикачаром в 1976 г. в Мадрасе (Ченнаи) с целью сделать доступным наследие йоги, а позднее и ведического пения в традиции Шри Кришнамачарьи. Здесь оказывается помощь людям, прибывающим со всей Индии и из других стран путем тщательной диагностики и индивидуального лечения, а также предоставляется возможность пройти курс обучения и получать консультации в рамках специальных проектов, включая, например, программы обучения преподавателей, работающих с детьми с различными отклонениями в развитии. Кроме того, существует специальный двухгодичный курс для преподавателей с выдачей диплома инструктора йоги при успешном окончании.

В небольшом здании в бедном пригороде на окраине Мадраса изучающие получают индивидуальные консультации и уроки по асанам, пранаяме, пению ведических гимнов, йога-терапии, медитации и философии йоги. Преподаватели также проводят занятия в отдаленных деревнях, изучают влияние йоги на разнообразные заболевания. В центре стремятся к тому, чтобы йога была доступна всем и каждому, а не оставалась привилегией избранных. Основная деятельность центра – распространение йоги среди местных жителей, а не обучение иностранцев, поэтому поток искателей с Запада, заинтересованных в йоге Шри Кришнамачарьи, застал центр врасплох: они не принимают посетителей, которые не предупредили о своем появлении – напротив, приветствуется, чтобы человек занимался йогой с учителем из собственной страны.

Сущность подхода Шри Кришнамачарьи – понятие вини-йоги, заключающее в себе представление, что йога должна преподаваться соответственно возрасту ученика, культурному уровню, образу жизни, физическому состоянию, умственным способностям и прочим факторам. В соответствии с принципами вини-йоги в Кришнамачрья Йога Мандире нет групповых классов по изучению йоги, а все преподаватели общаются с посетителями лично. Во время первой встречи преподаватель внимательно изучает прибывшего и предлагает ему упражнения, ориентированные на работу не столько с симптомами, сколько с выявленной или предполагаемой причиной заболевания. Через несколько дней занятий йогой практикующий приходит снова, и ему «прописываются» новые асаны, диета и др.

Одна из специализаций Мандира – ведическое пение, которое рассматривается и как духовная практика, и как форма терапии. Согласно Шри Кришнамачарье, пение выражает связь ума и тела, а вибрации голоса одновременно и показывают состояние разума, и влияют на него. Пение используется в сочетании с асанами, причем влияние мантры на организм зависит от таких мелких деталей, как высота тона, фонетика и поза, в которой поются мантры. Вследствие огромного интереса к ведам в 1999 г. образовался отдельный центр «Ведавани», где ведическим мантрам обучают индивидуально и в небольших группах.

Поскольку здесь преподаются такие сложные дисциплины, рекомендуется заниматься с учителем вини-йоги по меньшей мере год, прежде чем ехать в Mандир. Центр не предоставляет ни жилья, ни питания, а поблизости нет ни отелей, ни ресторанов. Одни западные ученики останавливаются в отеле в десяти минутах езды на авторикше, другие снимают жилье по соседству. Расписание занятий вырабатывается индивидуально. Каждую неделю Дешикачар проводит открытое занятие по «Йога-сутрам» Патанджали. Плата также устанавливается в каждом отдельном случае, но обычно она не слишком высока. Расположен Мандир на южной окраине Ченнаи, в районе Рамакришнанагар.

Вини-йога не настолько популярна на Западе, как другие две школы в традиции Шри Кришнамачарьи. В пределах Великобритании и Ирландии обучение вини-йоге представлено Центром изучения йоги, где западные учителя поддерживают студентов, которые взяли на себя обязательство закончить по крайней мере шестилетний курс и практикуют четыре года, чтобы полностью освоить данный стиль и стать квалифицированными специалистами в избранном направления. Система обучения в Центре изучения йоги выработалась на основе подхода Дешикачара и его учителя Шри Кришнамачарьи в течение почти трех десятилетий преподавания. Центр был первоначально основан в 1981 г. Паулем Харви, учеником Дешикачара с 1976 г., чтобы развивать исследование йогических методов и методы преподавания. Цель центра – обучение вини-йоге на Западе при сохранении подлинного духа данного стиля.

Здесь йога предлагается как инструмент, помогающий поддерживать физическое здоровье, психологическую устойчивость и духовную целенаправленность в повседневной жизни, включая работу и самые разнообразные отношения в современном обществе. Это означает применение йоги в соответствии с текущей ситуацией, следуя завету Шри Кришнамачарьи: «когда мы внимательны к своим действиям, мы больше не заключены в тюрьму привычек». При обучении соответствующим методам йоги учитываются различия в возрасте, поле, умственном и физическом здоровье, культурном уровне, религиозных убеждениях, роде занятий и интересах. Все практикующие, желающие получить диплом, должны добросовестно выполнять ежегодные программы обучения. Квалифицированным выпускникам предлагают вести занятия в небольших группах, проводить семинары и давать индивидуальные уроки.

В центре стремятся сохранить самый дух и ключевые аспекты вини-йоги. Адаптация всех аспектов йоги к потребностям и возможностям человека включает движение, дыхание и внимание для улучшения здоровья и понимания самой практики. Переход от обучения комплексам, приспособленным к человеческим ограничениям, и далее – к построению последовательностей развивает скрытые способности. Точное использование дыхания как мощного инструмента влияния на человека в целом включает в действие и разум, и физическое тело. Важны также правильные отношения между преподавателем и студентом в процессе обучения, их согласие в понимании сути практики. В условиях современной жизни вини-йогу предполагается использовать различными способами: оценивание взаимосвязи между телом, дыханием и эмоциями; развитие внимания, которое способствует самоанализу и изменению привычек; терапевтическое воздействие с целью улучшения здоровья.

В качестве терапии вини-йога способствует восстановлению или поддержанию хорошего самочувствия, что позволяет осуществлять необходимые перемены в образе жизни. Практика позволяет справиться с чрезмерным напряжением или беспокойством, уменьшить зависимость от табака, алкоголя, наркотиков и переедания, подготовиться к родам и кормлению, восстановить менструации или с легкостью перенести менопаузу, решить другие женские проблемы, облегчить хронические болезни типа артрита, астмы, гипертонии, бессонницы. Когда же восстановление здоровья не главное, вини-йога позволяет перейти на более высокий уровень. В таком случае человек способен накопить энергию и повысить работоспособность, улучшить ясность мышления и быстроту реакции, поддерживать спортивную форму или привлекательную внешность, работать с большим диапазоном движений тела и выходить за его пределы, выработать собственные способы положительно влиять на свой организм.

Основатель Американского института вини-йоги Гарри Кравцов начал заниматься под руководством Дешикачара еще в 1974 г. Десять лет спустя он собрался открыть школу терапевтической йоги в Мауи на Гавайях, но с благословения Дешикачара сразу назвал ее институтом вини-йоги, чтобы заранее отразить предстоящее расширение функций. Деятельность института посвящена созданию полного спектра возможностей для обучения, полезного и приемлемого для современной жизни на Западе путем соответствующей практики, обучения, терапии и смены стиля жизни. Семинары по углубленному изучению вини-йоги проводятся в Сиэтле, Чикаго, Торонто и других городах. На семинары допускаются практикующие всех уровней, вдохновленные идеями вини-йоги и стремящиеся установить глубокую связь с учителем. Практика дает каждому набор инструментов, способствующих саморазвитию и обмену опытом. Семинары полезны как новичкам, так и опытным преподавателям йоги и профессиональным медикам, занимающимся йога-терапией, а также каждому, кто просто заинтересовался йогой. Начинать углубленное изучение вини-йоги можно на любом из семинаров, которые не образуют цикл, а проходят вполне самодостаточно.

В понимании Гарри Кравцова, вини-йога – не столько название направления йоги, сколько методология для развития личной практики, в которой используются асаны, пранаямы, медитации и ритуалы, отвечающие целям поддержания здоровья и улучшения социальной адаптации, а также вдохновляющие на более глубокие поиски самореализации. Данный подход восходит к предку Шри Кришнамачарьи – южно-индийскому мудрецу Натхамуни, который учил, что человек использует различные методы для своего развития, а в этом процессе должна изменяться и сама цель практики. В детстве практика призвана поддерживать сбалансированный рост и развитие тела и мировоззрения; взрослым она должна возвращать здоровье и работоспособность; престарелым йога позволяет поддерживать силы и вдохновляет на глубокие поиски самореализации. Цель работы Института вини-йоги состоит в том, чтобы уменьшить конфликтность в ежедневной жизни, выявить творческий потенциал и направить его в нужное русло различными способами, которые включают широкий спектр методов работы с телом, дыханием, речью и убеждениями.

Как известно, существует комментарий Дешикачара к «Йога-сутрам» Патанджали, к тому же выполненный им в строгом соответствии с позицией его отца Шри Кришнамачарьи. Но данный текст немного дает для вскрытия философских оснований стиля вини-йоги, ибо он выполнен более на метафорическом уровне, чем на понятийном. Конкретные определения, содержащие ясные и отчетливые формулировки отношения к сутрам, следует искать скорее в книге Дешикачара и его выступлениях. Гораздо более важным оказывается принципиально экспериментальный характер данного стиля и поиски обоснования для осознанной нетрадиционности. В связи с этим в традиции преимущественную роль начинает играть ориентация не столько на прошлое, сколько на будущее. В данном контексте «Йога-сутры» воспринимаются как пророческий трактат, направляющий дальнейшее развитие йоги. Вот почему мы лишь вкратце остановимся на непосредственном истолковании сутр, а затем сразу перейдем к основаниям, на которых базируются перспективы вини-йоги и принципы новаторства.

В книге Дешикачара «Сердце йоги» косвенное истолкование «Йога-сутр» Патанджали начинается с перестановок в описании ступеней раджа-йоги. Мы отмечали ранее, что Шри Кришнамачарья считал первые две ступени (яма и нияма) почти утратившими актуальность, а последние четыре (пратьяхара, дхарана, дхьяна, самадхи) вводил в практику асан и пранаям, равно как и в каждое действие, осуществляемое с помощью тела во внешнем мире с целью изменить качество повседневной жизни. Следуя авторитету отца, Дешикачар в своей книге самым непосредственным образом относит к первой части «Практика йоги» лишь асаны и пранаямы. Во второй части «Понимание йоги» появляется описание ямы (отношений с другими) и ниямы (отношений с собой) как принципов «жизни в мире» и высших четырех ступеней в подтверждение тезиса «мир существует для нашего освобождения». Однако данное нарушение последовательности раджа-йоги Патанджали можно отнести к вполне традиционному для хатха-йоги Сватмарамы, ибо последний считал следование любым принципам неосуществимым без должной подготовки тела, хотя и рекомендовал для этого дополнительные техники очищения, оставляя работу по преобразованию тела на прежнем месте. Точка зрения, согласно которой практика в наиболее техничной форме сама по себе меняет жизнь, делая человека «принципиальным», получила широкое распространение среди последователей многих направлений хатха-йоги.

Но эта радикальная перестановка в описании, к каким бы серьезным последствиям смещения приоритетов она не вела, далеко не единственная. В подходе к практике допустимы также и локальные подвижки прямо при прохождении этапов пути. Дешикачар утверждает, что отправная точка вообще зависит от личных склонностей: «интерес» к одному из методов постепенно переходит в «интерес» к другому. Так, можно начать практику с изучения «Йога-сутр» или медитации, можно начать с асан и прийти к пониманию йоги через телесный опыт, а можно начать и с пранаямы – ощущения дыхания как проявления внутренней жизни. В вини-йоге вообще нет строгих предписаний, с чего и как следует приступать к занятиям. Последовательность аштанга-йоги оказывается совершенно разорванной на отдельные фазы, которые допустимо комбинировать как угодно. Однако следует отдать должное и своеобразной интегральности данного подхода. В конце концов, Дешикачар признает:

«С чего бы мы ни начинали изучение йоги – с асан, пранаямы, медитации, – суть процесса обучения одна и та же. Чем больше мы прогрессируем, тем больше осознаем целостную природу нашего бытия, понимая, что состоим из тела, дыхания и ума… Мы можем начать заниматься йогой с любой отправной точки, но если мы хотим достичь гармонии, нужно постепенно, шаг за шагом, объединять все аспекты своей личности».

В отличие от основателей аштанга-виньяса-йоги и айенгар-йоги, Дешикачар, начиная с асан, не настаивает на их приоритетности. В одном из выступлений он отмечал, что в «Йога-сутрах» Патанджали предлагает разные методы, но начинает не с асан и пранаям, а с Ишвара-пранидханы, хотя в «Самадхи-паде» уточняется, что это последняя из пяти ниям. Сознание осуществляет множество различных видов действий, хороших и плохих, но их можно изменить посредством практики. Патанджали определяет практику просто как устойчивое усилие к успокоению мыслей, однако в йоге никакие механические действия не дадут результатов. Первый совет Патанджали, как собрать рассредоточенное внимание – заниматься повторением мантры. Звуки мантры запредельны асанам, и только те, кто испытали их воздействие, могут оценить эффект. Патанджали не настаивает на этом, следуя верной стратегии ненасилия, поскольку настойчивость вызывает сопротивление. Тем не менее, очевидно, что всегда есть связь между звуком и фактом. Звук создает действительность: если человек любит Бога и пытается выразить свои чувства, в его сознании устанавливается тишина, и он входит в контакт с объектом.

Следует отметить и некоторые моменты самопротиворечивости в данном направлении, хотя не согласующиеся стороны представлены разными субъектами при различной степени удаленности друг от друга на гипотетической линии преемственности. Один из самых основных состоит в том, что Шри Кришнамачарья целенаправленно вводил в практику асан не только пранаяму, но и все последующие этапы работы с сознанием. При этом он просто переворачивал распространенное мнение, что асаны в раджа-йоге предназначены исключительно для медитации. Дешикачар же однозначно утверждает, причем ссылаясь на «Вьяса-бхашью» – классический комментарий к «Йога-сутрам» Патанджали, что многие асаны принципиально не медитативны. Большинство описанных асан представляются ему настолько сложными, что при всем желании в них невозможно достичь состояния дхьяны. По мнению Дешикачара, их ценность заключается в том, что они учат прямо сидеть, подолгу стоять и легко справляться с задачами, которые ставит перед человеком повседневная жизнь.

Другое решительное заявление касается обращения причинно-следственной связи между состояниями пратьяхары и дхараны. Дешикачар настаивает, что пратьяхара происходит автоматически в состоянии дхараны, которое в раджа-йоге, наоборот, должно наступать после успешного завершения усилий по достижению пратьяхары. Слово пратьяхара часто используют просто для описания того, что происходит с восприятием в дхаране. Человек не может думать о тысяче разных вещей и при этом говорить, что приближается к пратьяхаре. Получается, что такое промежуточное состояние, как пратьяхара, есть результат дхараны, дхьяны или самадхи. Дешикачар считает, что в «Йога-сутрах» пратьяхара упоминается раньше, чем эти состояния вовсе не потому, что она им предшествует. Предположительно, это происходит скорее из-за того, что она связана с ощущениями, а не с мышлением, и в большей степени, чем дхарана, относится к внешнему миру. Невозможно принять решение полчаса выполнять асаны, затем двадцать минут делать пратьяхару, после чего в течение часа заниматься дхараной. Точнее, его невозможно выполнить.

Наконец, остается вопрос о конечной цели йоги: есть ли это «постоянное самадхи», в котором согласно предварительному определению отсутствует деление на субъект и объект, а значит мыслительный процесс и всякое беспокойство вообще. Согласно Дешикачару, конечная цель йоги – это просто постоянное внимательное наблюдение, позволяющее никогда не делать ничего такого, о чем мы потом могли бы пожалеть.