32) Въ храмѣ Его всякій глаголетъ славу (Пс. 28, 9). Да слышатъ сіи слова, и да стыдятся тѣ, которые предаются многоглаголанію. Что говоритъ Псаломъ? Кто въ храмѣ Божіемъ, тотъ не злословитъ, и не слова о суетѣ и срамныхъ вещахъ износитъ изъ устъ, но въ храмѣ Его всякій глаголетъ славу. Здѣсь стоятъ св. Ангелы и записываютъ твои слова; здѣсь самъ Господь,— и назираетъ расположеніе входящихъ. Молитва каждаго открыта предъ Богомъ: Ему открыто, кто по расположенію, кто разумно проситъ небеснаго, кто только для вида, одними краями устъ, выговариваетъ слова, и сердце его далекоотстоитъ отъ Бога, кто хоть и молится, но проситъ лишь здоровья тѣлеснаго, богатства вещественнаго, славы человѣческой. Въ храмѣ же Божіемъ надлежитъ преимущественно глаголать славу Божію. Славословить Бога—занятіе Ангеловъ. Для всего небеснаго воинства одно дѣло— возсылать славу Создателю. Всякая тварь, и молчащая и говорящая, и премірная и земная, славитъ Создавшаго. А жалкіе люди, оставя домы и стекшись въ храмы, не приклоняютъ слуха къ словесамъ Божіимъ, не исполня-ютъ долга естества (славословить), не скорбятъ, что состоятъ подъ властію грѣха, не сокрушаются воспоминая о грѣхахъ, не трепещутъ суда; но съ улыбкою простирая другъ къ другу руки, домъ молитвъ дѣлаютъ мѣстомъ длинныхъ бесѣдъ, не внимая Псалму, который свидѣтельствуетъ и говоритъ, что въ храмѣ Божіемъ всякій глаголетъ славу. А ты не только не глаголешь славы, но и другому служишь препятствіемъ, обращая его вниманіе на себя, и своимъ шумомъ заглушая ученіе Духа. Смотри, какъ бы вмѣсто полученія награды за славословіе, не выдти тебѣ отсюда осужденнымъ вмѣстѣ съ хулящими имя Божіе. У тебя есть псаломъ, есть пророчество, есть Евангельскія заповѣди и Апостольскія проповѣди. Пусть поетъ языкъ; пусть умъ изыскиваетъ мысль сказаннаго, чтобы воспѣть тебѣ духомъ, воспѣть же и умомъ. Богъ не требуетъ славы, но хочетъ, чтобы ты сталъ достоинъ прославленія. Еже бо сѣетъ человѣкъ, то и пожнетъ (Гал. 6, 7). Посѣй славословіе, чтобы пожать тебѣ вѣнцы, и почести, и похвалы въ царствѣ небесномъ [1, 244—5]. 33) Господи Боже мой, воззвахъ къ Тебѣ, и исцтълилъ мя еси (Пс. 29, 3).—Блаженъ, кто знаетъ внутреннюю язву свою, можетъ придти къ Врачу и сказать: исцѣли мя Господи. Исцѣли душу мою, яко согрѣшихъ Тебѣ (Пс. 6, 3; 40, 5)!—Но здѣсь Пророкъ приноситъ вмѣстѣ и благодареніе за поданное ему исцѣленіе: воззвахъ къ Тебѣ, и исцѣлилъ мя еси. Не было промежутка между воззваніемъ и Твоею благодатію: едва воззвалъ я, какъ пришло и исцѣленіе. Молящійся Богу долженъ говоритъ не маловажное, чтобы пришло къ намъ скорое исцѣленіе [1, 251—2].

34) Пойте Господеви преподобніи Его (Пс. 29, 5). Не всякій тотъ поетъ Господеви, кто произноситъ устами слова Псалма, но лишь тѣ, которые отъ чистаго сердца возсылаютъ псалмопѣнія, всѣ, которые преподобны и хранятъ правду предъ Богомъ, всѣ такіе могутъ пѣть Богу, вѣрно соблюдая духовные приѳмы (духовное настроеніе). Сколь многіе пришли сюда — такіе, которые скрываютъ въ сердцѣ неправду? Такіе не могутъ пѣть, какъ должно. Они представляютъ себя поющими, но не поютъ въ дѣйствительности: ибо Псаломъ приглашаетъ къ пѣснопѣнію преподобнаго. Не можеѣтъ древо зло плоды добры творити, и порочное сердце износить изъ себя слова жизни (духовной). Очистите сердца, чтобы плодоносить духовное, и тогда, ставъ преподобными, возможете пѣть Господу разумно [1, 253].

35) Отвратилъ еси лице Твое, и быхъ смущенъ (Пс. 29, 8). Пока лучи Твоего посѣщенія, говоритъ Пророкъ, осіявали меня, я проводилъ жизнь въ непоколебимомъ и безмятежномъ состояніи. Но когда отвратилъ еси лицеТвое; тогда обличилось страстное и смущенное состояніе души моей.—Будемъ же непрестанно молиться, чтобы осіявало насъ лице Божіе, чтобы намъ быть въ священнолѣпномъ состояніи, тихими и ничѣмъ несмущенными, по готовности нашей къ добру [1, 258].

36) Кая польза въ крови моей, внегда сходити ми во истлѣніе (Пс. 29, 10)? Что мнѣ, говоритъ, пользы въ благосостояніи плоти и во множествѣ крови, когда она будетъ предана общему разрушенію? Но умерщвляю тгьло мое и порабощаю (1 Кор. 9. 27), чтобы утучненіе плоти не послужило поводомъ ко грѣху. Не угождай плоти сномъ, банями, мягкими постелями, непрестанно повторяя слово сіе: кая польза въ крови моей, внегда сходити ми во истлѣніе? Для чего заботишься о томъ, что вскорѣ сотлѣетъ? Для чего утучняешь себя и отягощаешь плотію? Развѣ не знаешь, что чѣмъ болѣе дебелою сдѣлаешь ты плоть свою, тѣмъ болѣе тягостное узилище приготовишь душѣ? [1, 259].

37) Радуйтеся праведніи о Господѣ (Пс. 32, 1). Радуйтеся о Господѣ — не тому, что благоуспѣшны дѣла ваши, не тому, что наслаждаетесь тѣлеснымъ здравіемъ, не тому, что поля ваши изобилуютъ всякими плодами; но тому, что имѣете Господа, Который, такъ прекрасенъ, такъ благъ, такъ премудръ. Псаломъ побуждаетъ праведныхъ восчувствовать то свое достоинство, что удостоены быть рабами такого Владыки, и восхищаться своимъ рабствомъ Ему съ неизреченною радостію и съ скаканіями, какъ бы рвалось у нихъ сердце отъ восторга любви къ Благому. Если когда либо въ сердцѣ твоемъ какъ бы ниспадшій свѣтъ произвелъ внезапную мысль о Богѣ, и озарилъ твою душу такъ, что ты возлюбилъ Бога, а міръ и все тѣлесное презрѣль; то изъ сего слабаго и малаго подобія познай полное состояніе праведныхъ, которые равномѣрно и непрерывно возрастаютъ въ веселіи о Богѣ. Тебя по временамъ и рѣдко посѣщаетъ сія радость, по смотрѣнію Божію, чтобы малое ея вкушеніе приводило тебѣ на память, сколь великаго блага у тебя недостаетъ. А въ праведникѣ—постоянно божественное и небесное веселіе, потому что въ немъ несомнѣнно обитаетъ Духъ. Господь для праведныхъ есть какъ бы мѣсто, ихъ вмѣщающее,—такое мѣсто, въ которое вступающему нельзя не благодушествовать и не веселиться. И праведный дѣлается мѣстомъ для Господа, пріемлющимъ Его въ себя: а грѣшникъ даетъ въ себѣ мѣсто діаволу (Еф. 4, 27). Посему, пребывая въ самомъ Господѣ, и, сколько можемъ, созерцая чудеса Его, изъ созерцанія сего пріобрѣтемъ веселіе для сердецъ своихъ [1, 261—2].

38) Если кто, водимый Святымъ и человѣколюбивымъ Духомъ, не мечтая о самомъ себѣ, но уничижая себя, чтобы возвысить другихъ, возопіемъ духомъ, испрашивая чего либо великаго, и не произнесетъ ничего недостойнаго и низкаго, выражающего исканіе земнаго и мірскаго; то вопль сего просящаго услышанъ будетъ Господомъ [1, 295].

39) Богъ намъ прибѣжище и сила (Пс. 45, 2). Не убѣгай чего не должно и не прибѣгай къ кому не должно. Но пусть будетъ у тебя одно избѣгаемое—грѣхъ, и одно прибѣжище—Богъ. Многіе говорятъ: Богъ намъ прибѣжище; но очень немногіе говорятъ сіе съ такимъ же рас-положеніемъ, какъ и Пророкъ: ибо не всѣ во всемъ предаются Богу, не всѣ Имъ однимъ дышатъ, не всѣ въ Немъ единомъ имѣютъ надежду и увѣренность. И самыя дѣла обличаютъ насъ, когда во скорбяхъ скорѣе прибѣгаемъ ко всему прочему, только не къ Богу. Больно у тебя дитя? Ты ищешь ворожею, или вѣшающаго на шеи невиннымъ младенцамъ пустыя надписи. Возмутилъ тебя сонъ? Ты бѣжишь къ снотолкователямъ. Устрашился ты врага? Ищешь заступника въ комъ либо изъ людей. Вообще при всякой нуждѣ обличаешь себя самъ, что на словахъ Бога называешь прибѣжищемъ, а на дѣлѣ домогаешься помощи отъ безполезнаго и суетнаго. Но праведнику истинная помощь — Богъ. Какъ военачальникъ, имѣя храбрыхъ воиновъ, всегда готовь вспомоществовать изнемогшимъ: такъ и Богъ,—нашъ помощникъ и споборникъ всякаго, сражающагося противу козней діавола, посылаетъ служебныхъ духовъ къ требующимъ спасенія [1, 340—1].
40) Пророкъ сказалъ: приклони ухо (Пс. 114, 2), не для того, чтобы ты составлялъ какое нибудь чувственное понятіе о Богѣ, будто бы имѣетъ Онъ уши и приклоняетъ ихъ по причинѣ тихаго голоса, какъ дѣлаемъ мы, приближая слухъ свой къ говорящимъ слабо, чтобы лучше услышать произносимое. Онъ сказалъ: приклони, чтобъ показать собственную свою немощь, т.-е. снизойди по человѣколюбію ко мнѣ лежащему долу, какъ человѣколюбивый врачъ, приклоняя слухъ свой къ больному, который отъ великаго изнеможенія не можетъ говорить внятно, чтобы вблизи яснѣе узнать нужды страждущаго. Божій слухъ для услышанія не имѣетъ нужды въ звукахъ голоса. Богъ и по движеніямъ сердца узнаетъ просимое. Или не слышишь, какъ Моѵсей, который ничего не говоритъ, но въ безсловныхъ воздыханіяхъ молитъ Господа, услышанъ былъ Господомъ, Который сказалъ ему: что вопіеши ко Мнѣ (Исх. 14, 15)? [1, 399].

(Цитаты дѣлаются по изданію Мэня: первая цифра — томь Твор. св. Златоуста, а вторая—страиица)

1) Господь не только заповѣдуетъ прощать похищающему твое и олихоимствовавшему тебя, но говоритъ еще: люби его любовію сильнѣйшею и искреннею. Ибо это, именно это внушить желая, сказалъ Онъ: молитеся за творищихъ вамъ обиду (Лк. 6, 28), — что дѣлается обычно только въ отношеніи къ тѣмъ, коихъ сильно любятъ. Такъ Христосъ молиться объ обижающихъ заповѣдалъ, а мы ковы сшиваемъ противъ нихъ, и, получивъ повелѣніе—благословлять клянущихъ насъ, забрасываемъ ихъ тысячами проклятій [1, 400].

2) Помолиться, говоришь, я и дома могу, а слышать бесѣды и ученіе дома не могу (обличаются уходящіе изъ церкви, прослушавъ бесѣду Златоуста, по прочтеніи Евангелія). Обманываешь ты себя, человѣче. Помолиться и дома конечно возможно; но такъ помолиться, какъ въ церкви, невозможно, — гдѣ такое множество отцевъ, и гдѣ такой единодушный къ Богу возсылается вопль. Не будешь ты такъ услышанъ, когда самъ о себѣ одинъ молишься Господу, какъ (когда молишься Ему) съ братьями своими. Ибо здѣсь есть нѣчто большее, какъ-то: единомысліе, согласіе, союзъ любви и молитвы іереевъ. Іереи для того и поставлены предстоять въ собраніяхъ, чтобъ слабѣшія сами но себѣ молитвы народа, бывъ подьяты ихъ сильнѣйшими молитвами, вмѣстѣ съ ними восходили на небеса.—Ктому же что пользы отъ проповѣди, когда съ нею не соединяется молитва? Прежде молитва,—а потомъ слово. Такъ и Апостолы говорятъ: мы же въ молитвѣ и служеніи слова пребудемъ (Дѣян. 6, 4). Такъ дѣлаетъ и Павелъ, всегда молитвою начиная свои посланія, чтобы какъ свѣтъ свѣтильнику, такъ и свѣтъ молитвы предшествовалъ слову. Если пріучишь себя молиться со тщаніемъ, то не будешь имѣть нужды въ ученіи отъ равныхъ тебѣ рабовъ; потому что тогда самъ Богъ, безъ всякаго посредства, будетъ просвѣщать умъ твой. Если же молитва одного такую имѣетъ силу, то тѣмъ паче молитва въ союзѣ со многими. У этой больше силы и больше дерзновенія, чѣмъ у той, которая дома бываетъ, наединѣ. Откуда это видно? Послушай, какъ говоритъ о семъ св. Павелъ: иже опъ толикія смерти избавилъ ны есть, и избавляетъ, нанъже уповахомъ, яко и еще избавитъ, споспѣшествующимъ и вамъ по насъ молитвою, да отъ многихъ лицъ, еже въ насъ дарованіе, многими благодарится о насъ (2 Кор. 1, 10. 11). Такъ и Петръ освободился изъ узилища, потому что молитва бть прилежна бываемая отъ Церкви къ Богу о немъ (Дѣян. 12, 5). Если же Петру принесла пользу молитва Церкви, то какъ же ты, скажи мнѣ, презираешь силу ея, и какое можешь имѣть въ этомъ извиненіе? Послушай еще, — вотъ и самъ Богъ говоритъ, что Онъ не можетъ не приклоняться, когда множество народа благоумно докучаетъ Ему въ молитвѣ. Ибо, оправдывая предъ Іоною скорое помилованіе Ниневитянъ, Онъ говоритъ: ты оскорбился еси о тыквѣ, о нейже не трудился еси, ни воскормилъ еси ея, яже родися объ нощь, и, обнощъ погибе. Азъ же не пощажду ли Ниневіи града великаго, въ немже живутъ множайшіи неже дванадесять темъ человѣкъ (Іон. 4, 10. 11)? Не просто Онъ выставляетъ, на видъ множество народа, но съ тѣмъ, чтобъ дать тебѣ уразумѣть, что согласная многихъ молитва великую имѣетъ у Него силу [1, 725. 726].

3) Предметъ всегдашнихъ моихъ увѣщаній — да прилежимъ усердной молитвѣ трезвенною мыслію и бодренною душею (это въ храмѣ, на литургіи).—Діаволъ, видя, какъ пламенна и возбужденна душа твоя въ молитвѣ, пойметъ, что путь къ помысламъ твоимъ для него непро-ходенъ. Увидѣвъ, что ты зѣваешь и себѣ не внимаешь, онъ тотчасъ вскочитъ въ тебя, какъ въ пустое, оставленное жильцемъ, жилище. Если же увидитъ, что ты собранъ въ себѣ, бодрственъ и къ самымъ небесамъ будто привѣшенъ, то даже и взглянуть на тебя не посмѣетъ. Пожалѣй же себя, и загради входъ въ душу твою лукавому демону. Ничто такъ не преграждаетъ пути къ его на насъ находу, какъ прилежная и теплая молитва [1, 734].

4) Что, думаешь ты, повелѣвается, когда діаконъ возглашаетъ: прости (оρθοι, выпрямившись), станемъ добрѣ? Не другое что, какъ чтобъ мы возставили долу стелющіеся помыслы наши, и отрясши духовное разлѣненіе, порожденное въ насъ хлопотами по житейскимъ дѣламъ, прямо предъ лицемъ Бога поставили душу свою. А что это истинно такъ есть, что слово это относится не къ тѣлу, а къ душѣ, ее повелѣвая возставить прямо, послушаемъ Павла, который въ этомъ именно смыслѣ употребилъ сіе реченіе. Ибо простирая слово къ людямъ, которые готовы были пасть духомъ подъ бременемъ бѣдъ, онъ говоритъ: ослабленныя руки и ослабленная колѣна исправите (Евр. 12, 12). Ужели скажешь, что онъ говоритъ здѣсь о рукахъ и ногахъ тѣла? Никакъ; ибо онъ обращаетъ рѣчь не къ тѣмъ, кои ведутъ состязанія въ бѣгѣ и борьбѣ, но онъ убѣждаетъ этими словами возставить силу внутреннихъ помысловъ, разбитыхъ искушеніями [Тамже].

5) Помысли, близъ кого стоишь ты? Съ кѣмъ приступаешь призывать Бога?—Съ Херувимами. Внимай же симъ, въ одномъ съ тобою стоящимъ хорѣ, — и этого будетъ тебѣ достаточно къ поддержанію трезвенія, когда будешь помнить, что ты, обложенный тѣломъ и съ плотію соплетенный, удостоенъ воспѣвать общаго всѣхъ Владыку вмѣстѣ съ безплотными. Итакъ, принимая участіе въ сихъ священныхъ и таинственныхъ пѣсняхъ, никто не стой здѣсь съ распущеннымъ вниманіемъ и разслабшимъ усердіемъ, никто въ это время не держи жи-тейскихъ помысловъ, но изгнавъ все земное изъ ума, и всецѣло перенесшись на небо, такъ возноси всесвятую пѣснь Богу славы и величія, какъ бы ты стоялъ близъ самаго престола славы, обруку съ Серафимами. Для сего-то и повелѣвается намъ стоять добрѣ въ это время. Ибо стоять добрѣ не что другое означаетъ, какъ стоять такъ, какъ подобаетъ стоять человѣку предъ лицемъ Бога,—со страхомъ и трепетомъ, съ трезвенною и бодренною душею [Тамже].

6) Что и это реченіе (станемъ; предъ симъ толковалъ объ оρθоі — выпрямившись) относится къ душѣ, опять показалъ тотже св. Павелъ, говоря: тако стойте о Господѣ возлюбленніи (Фил. 4, 1). Ибо какъ стрѣлецъ, желая пускать стрѣлы прямо въ цѣль, прежде всего заботится установить себя самого, и, уже установившись вѣрно противъ цѣли, начицаетъ стрѣлять; такъ и ты, желая устрѣлить діавола въ злую его голову, прежде позаботься установить помыслы, чтобъ, утвердившись въ правомъ и безпрепятственномъ стояніи, вѣрно бросать въ него стрѣлы [Тамже].

7) Молитва есть великое оружіе, сокровище неоскудѣвающее, богатство никогда неиждиваемое, пристанище неволненное, невозмутимое отишье, — и безчисленныхъ благъ корень и источникъ и матерь есть молитва: она могущественнѣе самой царской власти.—Молитву же я разумѣю, не кое-какую, не нерадивую и разсѣянную, но пламенную и притрудную, исходящую изъ души болѣзнующей и ума глубокособраннаго. Такая только молитва небовосходна [1, 743—4].

8) Какъ вода, когда течетъ по ровному мѣсту и разливается широко, не поднимается вверхъ: когда же руки искусниковъ утѣсняютъ ее всесторонними огражденіями, тогда она отъ собственнаго напора быстрѣе стрѣлы устремляется вверхъ: такъ и сердце человѣческое, наслаждаясь всякимъ покоемъ, разсѣевается и разливается; когда же обстоятельства утѣснятъ его, тогда гнетомое оно возсылаетъ горѣ чистыя и усердныя молитвы. И чтобъ убѣдиться тебѣ, что эти именно, отъ скорби возсылаемыя молитвы, наиболѣе бываютъ сильными на небѣ, послушай, что говоритъ Пророкъ: ко Господу внегда скорбѣти ми, воззвахъ и услыша мя (Пс. 119, 1). Воспламенимъ же сердце свое, и сокрушимъ душу памятованіемъ грѣховъ, сокрушимъ ее не за тѣмъ, чтобъ только утѣснить, но чтобъ подготовить и услышаніе молитвы ея, сдѣлавъ ее трезвенною, бодренною и самыхъ небесъ касающеюся [1, 744].

9) Боже милостивъ буди мнѣ грѣшному, взывалъ мытарь, и вышелъ изъ храма оправданнымъ паче фарисея (Лк. 8, 13). И вышло, что слова явились выше дѣлъ, и реченія превзошли дѣянія. Тотъ выставлялъ свою праведность, постъ, десятины; а этотъ одни сказалъ слова (безъ дѣлъ), и стяжалъ прощеніе всѣхъ грѣховъ. Почему такъ? Потому, что Богъ не одни слова слушалъ, но паче внималъ чувству, съ какимъ они произнесены,— и, нашедши его сокрушеннымъ и смиреннымъ, помиловалъ и возчеловѣколюбствовалъ. Это говорю я, не да согрѣшаемъ, но да смиренномудрствуемъ. Ибо если мытарь, человѣкъ послѣдней худости, не возсмиренномудрствовавъ (ибо что за смиренномудріе у того, у кого все худо?), а только возблагоумствовавъ, и грѣхи свои высказавъ, и исповѣдавъ себя тѣмъ, чѣмъ былъ, такое привлекъ къ себѣ Божіе благоволеніе: то сколь большую привлекутъ себѣ Божію помощь тѣ, которые, надѣлавъ много добрыхъ дѣлъ, нимало высоко о себѣ не думаютъ! Посему-то я все-гда и прошу, и молю, и заклинаю всякаго изъ васъ, какъ можно чаще исповѣдывать грѣхи свои предъ Богомъ. Я не вывожу тебя предъ публику, какъ на зрѣлище, и не принуждаю открывать грѣхи свои предъ людьми. Предъ Богомъ открой совѣсть свою. Ему покажи раны свои и у Него проси уврачеванія. Ему покажи, не поношающему, но уврачеваніе подающему (Іак. 1, 5). Онъ уже все видитъ, хоть ты и молчишь. Выскажись же, — и получишь пользу. Выскажись, чтобы сложивъ все бремя грѣховъ здѣсь, туда перейти чистымъ безъ всякихъ ранъ грѣховныхъ,— и избавишься отъ нестерпимаго опубликованія ихъ (на страшномъ судѣ). Три отрока душу свою предали за исповѣданіе единаго истиннаго Владыки всяческихъ и Бога, и въ пещь огненную ввержены; однакоже послѣ столькихъ и толикихъ доблестей, говорятъ: нѣсть намъ отверсти устъ, студъ и поношеніе быхомъ рабомъ тв-имъ, и чтущимъ Тя (Дан. 3, 33).—Такъ зачѣмъ же вы отверзаете уста свои?—Чтобъ это одно, говорятъ, сказать, что нѣсть намъ отверсти устъ, и этимъ однимъ умилостивить Господа [1, 745—6].

10) Сила молитвы угашала силу огненную, укрощала ярость львовъ, прекращала брани, отверзала врата небесныя, расторгала узы смерти, прогоняла болѣзни, отражала нападенія, спасала грады отъ землетрясенія, отвращала и свыше несущіеся удары, и человѣками готовимые навѣты, и всякаго вообще рода бѣдствія. Молитву же опять разумѣю не ту, которая только въ устахъ вращается, но ту, которая исходитъ изъ глубины сердца. Ибо какъ дерева, глубоко въ земли пустившія корни, не сваливаются и не исторгаются, какіе бы сильные вѣтры ни нападали на нихъ; потому что корни крѣпко держатъ ихъ въ землѣ: такъ и молитвы, изъ глубины сердца возсылаемыя, будучи тамъ укоренены, безопасно простираются горѣ, никакимъ прираженіемъ помысловъ не бывъ уклоняемы отъ сего направленія. Почему и Пророкъ говоритъ: изъ глубины воззвахъ къ Тебѣ Господи (Пс. 129, 1).

11) Хотя уже не мало разъ приходилось намъ говоритъ о молитвѣ, но надо поговоритъ о ней и нынѣ. Ибо какъ бываетъ съ одеждами нашими, что если матерія, изъ которой онѣ сшиты, однажды только покрашена, то краска эта скоро и легко сходитъ, а если красильщикъ нѣсколько разъ покроетъ ее краскою, то цвѣтъ ея навсегда остается неизмѣннымъ: тоже самое бываетъ и съ душами нашими,—что если часто слышимъ какое наставленіе, то принимая его, какъ какое глубоко входящее окрашеніе, не легко забываемъ его. Итакъ не мимоходомъ слушайте слова о молитвѣ. Ибо нѣтъ ничего сильнѣе молитвы, нѣтъ ничего ей равнаго. Не столько блистателенъ царь облеченный въ пурпуръ, сколько молящійся, украшенный бесѣдою съ Богомъ. Ибо какъ, еслибъ кто-нибудь, предъ лицемъ всего воинства, воеводъ и разныхъ начальственныхъ лицъ, приступивъ къ Царю, сталъ бесѣдовать съ нимъ наединѣ, то взоры всѣхъ обратилъ бы на себя, и въ тоже время явился въ очахъ ихъ особенно достойнымъ отличія и почета: такъ бываетъ и съ молящимися. Представь себѣ, каково это человѣку, яко человѣку, въ присутствіи Ангеловъ, предстояніи Архангеловъ, Серафимовъ и Херувимовъ, и всѣхъ другихъ безплотныхъ Силъ, съ великимъ дерзновеніемъ приступить и бесѣдовать съ Царемъ оныхъ Силъ? Какою не облекаетъ это его честію?—Но не честь только, а и польза очень великая бываетъ для насъ отъ молитвы, даже прежде, чѣмъ получимъ просимое. Ибо вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ воздѣнетъ кто руки къ небу и призоветъ Бога, тотчасъ отстаетъ онъ отъ всѣхъ человѣческихъ дѣлъ и переносится мыслію въ будущую жизнь, и затѣмъ уже созерцаетъ только небесное, ничему, относящемуся къ настоящей жизни, не внимая во время молитвы, если молится усердно. Въ слѣдствіе сего, гнѣвъ ли былъ у него предъ симъ въ движеніи, онъ легко улегается; похоть ли жгла,—она погасаетъ; зависть ли точила, — она прогоняется съ великимъ удобствомъ. Въ душѣ при семъ тоже совершается, что бываетъ въ природѣ при восходѣ солнца, какъ говоритъ Пророкъ. Помнишь, что говоритъ онъ? Положилъ еси тму, и бысть нощь, въ нейже пройдутъ вси звѣріе дубравніи: скимни рыкающіи восхитити и взыскати отъ Бога пищу себѣ. Возсія солнце, и собрашася, и въ ложахъ своихъ лягутъ (Пс. 103, 20—22), Итакъ какъ при появленіи солнечнаго свѣта убѣгаютъ всѣ звѣри и скрываются въ ложахъ своихъ: такъ и когда молитва, какъ лучъ нѣкій, появится отъ устъ нашихъ и нашего языка, тогда умъ просвѣщается, всѣ же неразумныя и звѣровидныя страсти отступаютъ, разбѣгаются и пря-чутся въ свои имъ норы,— только бы молились мы, какъ слѣдуетъ, съ душею бодренною и трезвенною мыслію. Тогда будь діаволъ близъ, онъ отгоняется, будь демонъ,—убѣгаетъ [1, 766—7].

12) Господь многое совершалъ, чтобы показать намъ примѣръ. Съ тѣмъже намѣреніемъ Онъ и молитвы многія совершалъ. Когда ученики приступили къ Нему и просили Его научить ихъ молиться (Лк. 11, 1); что надлежало ему сдѣлать, скажи мнѣ?—Не научить ихъ молиться? Но Онъ затѣмъ и пришелъ, чтобъ возвесть ихъ во всякое любомудріе. Но если надлежало научить молитвѣ, то надлежало и Самому молиться. Скажешь, что это можно было сдѣлать и словомъ однимъ? Но ученіе словами не такъ сильно дѣйствуетъ на обучаемыхъ, какъ ученіе дѣлами. Почему Онъ и учитъ ихъ молитвѣ не словами только, но и Самъ дѣлаетъ тоже, молится по цѣлымъ ночамъ въ уединенныхъ мѣстахъ, научая насъ и внушая, когда намѣреваемся бесѣдовать съ Богомъ, бѣгать шума и молвы житейскихъ, и удаляться въ пусто мѣсто, приспособляя притомъ къ молитвѣ не мѣсто только, но и время. Пустынь—не гора только, но и какое либо жилище, недоступное для шума. Также когда благословлялъ Онъ хлѣбы, то воззрѣвъ на небо, помолился (Мр. 6, 41), чтобъ научить насъ не прежде вкушать отъ трапезы, какъ по возблагодареніи создавшаго плоды Бога [1, 187],

13) Правость и чистоту жизни ничто такъ не можетъ установить и утвердить, какъ частое бываніе здѣсь въ храмѣ, и усердное слушаніе Слова Божія. Ибо что пища для тѣла, то для души наученіе божественными словесами. Не о хлѣбѣ единомъ живъ бываетъ человтькъ, но о всякомъ глаголтъ исходящемъ изъ устъ Божіихъ(Втор. 8, 3), Почему и не причащеніе сей трапезы производитъ своего рода голодъ. И Богъ угрожаетъ имъ и наводитъ его, какъ наказаніе и кару. Послю, говоритъ Господь гладъ на землю, не гладъ хлѣба, ни жажду воды, но гладъ слышанія слова Господня (Амос. 8, 11). Какъ же послѣ сего не неумѣстно будетъ, для отстраненія глада тѣлеснаго, все дѣлать и предпринимать, а душевный гладъ самимъ себѣ добровольно причинять, тогда какъ онъ гораздо бѣдственнѣе перваго, — настолько, насколько въ важнѣйшемъ терпится и ущербъ отъ него. Прошу же васъ и молю, не будемъ устроять противъ себя такого злаго навѣта, но всякому другому дѣлу и занятію будемъ предпочитать пребываніе здѣсь (въ храмѣ). Ибо скажи мнѣ, что можешь ты пріобрѣсть такого, что могло бы равняться вреду и для тебя и для дома твоего отъ оставленія церковнаго собранія? Хотя бы ты нашелъ сокровищницу, всю биткомъ наполненную золотомъ, и ради того не пришелъ сюда,—все большій потерпишь ты вредъ,—настолько большій, насколько духовное цѣннѣе чувственнаго. Того хоть бы и много было, и оно отвсюду больше и больше стекалось,— не велико дѣло; потому что оно не будетъ сшествовать намъ въ тамошнюю (загробную) жизнь, не преселится съ нами на небо и не предстанетъ предъ страшнымъ престоломъ, а почасту даже и прежде кончины оставляетъ насъ и разслывается, если же и остается въ нашихъ рукахъ до конца жизни, всячески самою кончиною отъемлется у насъ. А духовное сокровище есть неотъемлемое стяжаніе,—всегда сопутствуетъ намъ, послѣдуетъ за нами при переселеніи отселѣ, и предъ престоломъ Судіи подаетъ намъ великое дерзновеніе [1, 800—1].

14) Двоякій получаемъ мы плодъ отъ быванія на церковныхъ собраніяхъ. Не то только бываетъ плодомъ сего, что мы души свои напаяемъ божественными словесами, но еще и то, что мы чрезъ то враговъ своихъ покрываемъ крайнимъ стыдомъ, а братьямъ нашимъ доставляемъ утѣшеніе и оживленіе.—Ибо когда, подошедши къ симъ священнымъ дверямъ, увидитъ кто, что собравшихся немного, тотчасъ охлаждается и въ томъ усердіи ко храму, какое имѣлъ, поддается припадкамъ разлѣненія и разслабши совсѣмъ, удаляется прочь отъ церкви; а когда увидитъ, что отвсюду со всѣмъ усердіемъ спѣшатъ въ церковь и стекаются на служеніе Богу, тогда, хотябы онъ былъ самый нерадивый и беспечный, это видѣніе усердныхъ возжигаетъ и въ немъ равное усердіе. Ибо если камень о камень тромый скоро извлекаетъ искру, если и тогда, какъ камень холоденъ, а огонь горячь, соудареніе ихъ, побѣждает естество;—то, если съ камнемъ это бываетъ, не тѣмъ ли паче будетъ съ душами, когда онѣ одна о другую стануть тереться и взаимно согрѣваться огнемъ духа? [1, 801].

15) Мужъ глава женѣ (Еф. 5, 23), а жена помощница мужу. Итакъ глава да не рѣшается безъ тѣла своего ятися пути, ведущаго къ сему священному мѣсту, и тѣло да не является здѣсь безъ главы, но да входятъ сюда и глава и тѣло, имѣя съ собою и чадъ своихъ. Ибо если пріятно видѣть дерево съ отростками отъ корня его, тѣмъ паче пріятно видѣть человѣка, имѣющаго при себѣ дитя,какъ отрасль отъ корня своего. И не только пріятно это, но и благотворно и похвально. Благотворно для собравшихся, въ томъ смыслѣ, какъ сказалъ я выше; похвально для родителей и служителей слова: ибо и земледѣльцу мы дивимся не тогда, когда онъ обрабатываетъ землю, не разъ уже обработыванную, но тогда, когда онъ взявъ землю непаханную и незасѣванную, всякое объ ней прилагаетъ попеченіе, чтобъ сдѣлать ее плодоносною. Такъ и св. Павелъ дѣйствовалъ, въ честь себѣ ставя — проповѣдывать Евангеліе не тамъ, гдѣ именовася уже Христосъ, а тамъ, гдѣ не именовася. Ему и мы будемъ подражать, и въ возращеніе церкви, и для нашей собственной пользы [1, 802].

16) Не столько царская корона украшаетъ главу, сколько крестъ, всего міра честнѣйшій. Отъ чего прежде всѣ съ ужасомъ отвращались, то нынѣ стало для всѣхъ вожделѣнно,—и ты повсюду встрѣтишь его, у начальниковъ и у подначальныхъ, у женъ и мужей, у дѣвъ и за-мужнихъ, у рабовъ и у свободныхъ. Всѣ часто напечатлѣваютъ его на важнейшей части своего тѣла, и на челѣ своемъ изображеннымъ, какъ на колоннѣ, носятъ его повседневно. Онъ—на священной трапезѣ, онъ—въ хиротоніяхъ іереевъ, онъ опять съ тѣломъ Христовымъ на тайной вечери сіяетъ. Его всюду господствующимъ можетъ видѣть всякъ,—въ домахъ, на рынкахъ-, въ пустыняхъ, на дорогахъ, на горахъ и холмахъ, на морѣ, корабляхъ и островахъ, на одрахъ, одеждахъ и оружіяхъ, на сосудахъ серебряныхъ и золотыхъ, на камняхъ драгоцѣнныхъ и украшеніяхъ стѣнъ, на тѣлахъ обладаемыхъ демонами, во время войны и мира, и днемъ и ночью. Такъ вожделѣнъ для всѣхъ сталъ сей дивный даръ,—сія неизреченная благодать! Никто не стыдится его, никто не закрываетъ лица своего, помышляя, что онъ есть знакъ поносной смерти; но всѣ украшаемся имъ паче, нежели коронами, діадимами и безчисленными маргаритами [1, 826]. 17) Хочешь ли видѣть наилучшее украшеніе постели? Я сейчасъ покажу тебѣ украшеніе постели не какого-либо простато селянина, и не человѣка военнаго, но постели царской. Я совершенно увѣренъ, что, будь ты изъ всѣхъ самолюбивыхъ самолюбивѣйшій, не пожелаешь однакожь постели краше постели царя, и царя не какого нибудь, но царя перваго, всѣхъ царей царѣйшаго, и донынѣ славимаго во всей вселенной. Указываю тебѣ на постель блаженнаго Давида. Знаешь, какова она была? Она была преукрашена не золотомъ и серебромъ, но слезами и исповѣданіемъ. Объ этомъ самъ онъ сказываетъ, говоря: измыю на всяку нощъ ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7). Слезы будто маргариты, отвсюду были на ней насажены. И посмотри ты мнѣ, какая у него боголюбивая душа? Такъ какъ днемъ развлекали его многія заботы и попеченія о дѣлахъ народныхъ и воинскихъ, то онъ на исповѣданіе, молитвы и слезы употреблялъ время отдыха, въ которое другіе всѣ наслаждаются покоемъ. И это дѣлалъ онъ не такъ, чтобъ одну ночь побдѣлъ, а другую отдыхалъ, или по двѣ и по три ночи бодрствовалъ, а въ промежуткахъ предавался покою, но дѣлалъ такъ всякую ночь. Измыю, говоритъ, на всяку нощь ложе мое, слезамимоими постелю мою омочу,—выражая тѣмъ и обиліе слезъ и постоянство въ нихъ. Когда всѣ отдыхали и предавались покою, одинъ онъ бесѣдовалъ тогда къ Богу, и очей не смыкалъ, съ сокрушеніемъ и плачемъ исповѣдуя грѣхи свои. Такую же и ты приготовь себѣ постель. Постель, золотомъ обложенная съ одной стороны, зависть человѣческую возбуждаетъ, съ другой — гнѣвъ Божій воспламеняетъ. Слезы же, подобныя слезамъ Давида, даже геенскій огнь угашаютъ [1, 973].

18) Для чего Богъ вложилъ въ душу нашу такого деннонощно бодреннаго и бдительнаго судію?—Совѣсть, говорю. Между людьми нѣтъ такого неусыпнаго судіи, какъ наша совѣсть. Внѣшнихъ судей и деньги портятъ, и лесть разслабляетъ, и страхъ заставляетъ кривить вѣсы, и многое другое уклоняетъ отъ праведнаго рѣшенія дѣлъ. Совѣстное же судилище ничѣмъ такимъ неповреждается; но хоть деньги давай, хоть лесть расточай, хоть стращай, хоть другое что дѣлай, она все праведное произноситъ осужденіе погрѣшившихъ помысловъ; и самъ согрѣшившій, самъ онъ осуждаетъ себя, хотя бы никто другой не обличалъ его въ грѣхѣ. И это не однажды и дважды, но многократно и всю жизнь не перестаетъ она дѣлать. Пусть и значительное пройдетъ время, она никогда не забудетъ сдѣланнаго. И во время совершенія грѣха, и прежде совершенія его, и послѣ совершенія строгимъ налегаетъ на насъ судомъ, — особенно послѣ прегрѣшенія. Въ то время, какъ совершаемъ грѣхъ, опьяняемые сластію грѣховною, не такъ чувствуемъ мы (упреки совѣсти); но когда грѣхъ сдѣланъ и дѣло грѣшное приведено къ концу, тогда сласть грѣховная исчезаетъ и находитъ горькое жало покаянія. Противное сему бываетъ у раждающихъ. У тѣхъ прежде рожденія бываютъ боли нестер-пимыя, муки раздирающія, послѣ же рожденія — радость и покой, ибо вмѣстѣ съ исходомъ плода чревнаго отходятъ и всѣ боли; а здѣсь не такъ, но когда пріемлемъ грѣховные помыслы и зачинаемъ преступныя желанія, радуемся и веселимся, а когда родимъ злое дитя— грѣхъ, тогда, увидѣвъ срамоту рожденнаго, начинаемъ мучиться и раздираться болями, горшими, чѣмъ у раждающихъ. Посему не будемъ, прошу васъ, принимать особенно въ началѣ растлительнаго похотѣнія; если же примемъ, истребимъ сіе сѣмя внутри (прежде чѣмъ со-зрѣетъ и родится изъ него плодъ). Но если и это допустимъ по нерадѣнію, поспѣшимъ убить дѣломъ совершенный грѣхъ, исповѣдію, слезами и осужденіемъ самихъ себя. Ибо ничто такъ не разрушительно для грѣха, какъ самоосужденіе съ покаяніемъ и слезами. Осудилъ ты себя въ грѣхе? сбросилъ съ себя бремя его. И кто это говоритъ: Самъ Богъ —Судія. Глаголи ты беззаконія твоя прежде, да оправдишися. Чего же ради, скажи мнѣ, ты стыдишься и краснѣешь исповѣдать грѣхи свои? Человѣку развѣ сказываешь ты ихъ, чтобъ онъ поносилъ тебя? Или сорабу твоему исповѣдаешь, чтобъ всѣмъ о томъ разсказалъ? Нѣтъ: но Господу, милосердому, человѣколюбивому врачу показываешь раны свои [1, 1011].

19) Грѣшникъ ты? Не отчаявайся, но вниди (въ церковь) и покайся. Согрѣшилъ ты? Скажи Богу: согрѣшилъ я. Какое затрудненіе сказать: согрѣшилъ я? Развѣ, еслине скажешься грѣшникомъ не будешь ты имѣть діавола обличителемъ своимъ (на судѣ)? Предупреди же, и восхити это его достоинство; ибо осуждать—его достоинство. И почему тебѣ не предупредить его, не сказать грѣха и не изгладить его, когда знаешь, что въ немъ (діаволѣ) имѣешь ты такого обличителя, который молчать не станетъ?—Согрѣшилъ?—Вниди въ церковь, и скажи Богу: согрѣшилъ. Ничего другаго я не требую отъ тебя, кромѣ этого одного. Ибо Писаніе говоритъ: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26). Скажи грѣхъ, чтобъ разрѣшиться отъ грѣха. Труда въ этомъ нѣтъ, много набирать для этого словъ не нужно, и траты никакой на это не требуется, и ничего подобнаго. Слово изреки, отнесись благоумно къ грѣху своему, сказавъ: согрѣшилъ я. Скажешь: откуда видно, что если я скажу самъ грѣхъ свой, то получу разрѣшеніе въ грѣхѣ? Имѣешь въ Писаніи примѣръ и того, какъ одинъ сказалъ свой грѣхъ, и получилъ прощеніе, и того, какъ другой не сказалъ своего грѣха, и былъ осужденъ. Это Каинъ и Давидъ [2, 285].

20) Молись каждочасно; но не скучай молясь, и не лѣнись испрашивать милости у человѣколюбиваго Бога,— и Онъ не оставитъ тебя за неотступность твою, но проститъ тебѣ грѣхи твои, и дастъ тебѣ то, о чемъ просишь. Если моляся, услышанъ будешь, пребывай въ молитвѣ, благодаря (за милость); а если не будешь услышанъ, пребывай въ молитвѣ, чтобы услышану быть. Не говори: много молился я, а услышанъ не былъ; потому что и это часто бываетъ для твоей же пользы. Знаетъ Богъ, что ты лѣнивъ и себѣ поблажливъ, и если полу-чишь просимое, уйдешь и не станешь больше молиться; почему отлагаетъ услышать тебя, чтобъ, по причинѣ нужды, заставить тебя чаще бесѣдовать съ Нимъ и проводить время въ молитвѣ. Пребывай же въ молитвѣ, и не допускай въ себѣ разлѣненія въ ней. Молитва много можетъ, возлюбленный; почему приступай къ ней, не какъ къ дѣлу маловажному [2, 297].

21) Согрѣшиль? войди въ церковь и изгладь грѣхъ свой (покаяніемъ). Сколько разъ ни упадешь на торжищѣ, всякой разъ встаешь: такъ и сколько разъ ни согрѣшишь, спѣши покаяться, не допускай отчаянія. Еще согрѣшишь, еще покайся; не опускайся и не отпадай отъ надежды полученія предлежащихъ намъ благъ. Хоть ты уже старикъ, и согрѣшилъ,—иди въ церковь, и покайся. Здѣсь врачебница, а не судилище; здѣсь не муки за грѣхи налагаютъ, а даютъ отпущеніе грѣховъ. Богу единому скажи грѣхъ свой: Тебѣ единому согрѣшихъ и лукавое предъ Тобою сотворихъ (Пс. 50, 8), и оставится тебѣ грѣхъ твой [2, 297—8].

22) Имѣешь и другой путь покаянія, не трудный, но очень удобный. Какой же это? Плачь о грѣхѣ своемъ, научаясь сему изъ Евангелія. Петръ, верховный апостолъ, другъ Христовъ, не отъ человѣка пріявшій откровеніе, но отъ Отца, какъ свидѣтельствуетъ о немъ Владыка Хрис-тосъ, говоря: блаженъ еси Симоне, варъ Іона, яко плотъ и кровь не яви тебѣ, но Отецъ небесный (Мѳ. 16, 17),— сей Петръ грѣхъ совершилъ не малый какой, но крайне великій,—отвергся самого Господа,—говорю сіе не въ осужденіе его, но тебѣ въ руководство къ покаянію,—самого Господа, Владыки вселенной, Спасителя всѣхъ отвергся. И когда это? Въ ночь, когда преданъ былъ Христосъ, Стоялъ, говоритъ Евангеліе, Петръ при огнѣ и грѣлся. Подходитъ служанка и говоритъ ему: и ты былъ съ Іисусомъ (Мѳ. 26, 69). Онъ же что? — не вѣмъ человѣка сего (Мр. 14, 68). Потомъ во второй и въ третій разъ тоже. И исполнилось прореченіе Господа. Тогда возрѣлъ на Петра Христосъ и взорами испустилъ гласъ (обличенія ему). Не устами сказалъ Онъ ему слово, чтобъ не обличить его предъ Іудеями и не посрамить своего ученика, но взоромъ испустилъ гласъ (обличенія), какъ бы такъ: Петре! исполнилось, что я говорилъ тебѣ.—Тогда возчувствовалъ Петръ свое паденіе и началъ плакать,—и пла-калъ не просто, но горько, слезами изъ очей второе устрояя себѣ крещеніе. Такимъ горькимъ плачемъ изгладилъ онъ грѣхъ свой. Если же такой грѣхъ изглажденъ плачемъ, то ужели ты, если восплачешь, не изгладишь грѣха своего? Не малъ былъ грѣхъ—отвергнуться своего Владыки и Господа, но крайне великъ и тяжелъ; и однакожъ слезы изгладили сей грѣхъ.—Плачъ же и ты о грѣхѣ своемъ, — и плачъ не просто, и не для вида только, но горько, какъ Петръ. Изъ самой глубины изведи источники слезъ, чтобъ, умилосердясь надъ тобою, Господь простилъ тебѣ грѣхъ твой. Человѣколюбивъ бо есть, какъ самъ сказалъ: не хощу смерти грѣшника, но еже обратитися нечестивому отъ пути своего, и живу быти ему (Іез. 33, 11). Малаго хочетъ Онъ отъ тебя труда, а Самъ тебѣ даетъ великое. Повода ждетъ отъ тебя, чтобы дать тебѣ сокровище спасенія. Принеси слезы, и Онъ даруетъ тебѣ прощеніе; принеси покаяніе, и Онъ подастъ тебѣ оставленіе грѣховъ [2, 298].

23) Какъ преклонить на милость Господа?—Вотъ какъ! Водрузимъ молитву въ сердцѣ своемъ, и къ ней приложимъ смиреніе и кротость.—Ибо Господь говоритъ: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмъ и смиренъ сердцемъ, и обрящете покой душамъ вашимъ (Мѳ. 11, 29). И Давидъ воспѣлъ: жертва Богу духъ сокрушенъ: сердце сокрушенно и смиренно Богъ не уничижитъ (Пс. 50, 19). Ничего такъ не любитъ Господь, какъ душу кроткую и смиренную. Смотри, брате, и ты не прибѣгай къ людямъ, когда что нечаянно отяготитъ тебя, но, минуя всѣхъ, востеки мыслію своею ко Врачу душъ. Ибо сердце уврачевать можетъ Одинъ Онъ, создавши наединѣ сердца наша и разумѣваяй на вся дѣла наши (Пс. 32, 15). Онъ можетъ войти въ совѣсть нашу, коснуться ума, утѣшить душу. Если Онъ не утѣшитъ сердецъ нашихъ, чело-вѣческія утѣшенія излишни и несмысленны: какъ напротивъ, когда Онъ утѣшаетъ, то, хотя бы люди неисчетныя дѣлали намъ притѣсненія, ни на волосъ не возмогутъ они повредить намъ. Когда Онъ укрѣпитъ сердце, никто не можетъ встревожить его. Зная сіе, возлюбленные, будемъ всегда прибѣгать къ Богу, и хотящему и могущему развѣять налегшія на насъ тучи прискорбностей [2, 304].

24) Когда къ людямъ предлежитъ обращаться съ какою просьбою, надо всячески приспособляться и ко времени, и къ мѣсту, и къ лицу, и рѣчь обдуманно вести; когда же къ Богу приступаемъ, ничего такого не требуется. Взывай только отъ сердца, а не устами одними шевели,—и все тутъ. Егда молишися, вниди, говоритъ, въ клѣть твою, и затворивъ двери твоя помолися Отцу твоему, иже въ тайнѣ, и Отецъ твой видяй въ тайнѣ воздастъ тебѣ явѣ (Мѳ. 6, 6). Видишь преизбыточество чести тебѣ? Когда Меня просишь, пусть говоритъ, никто не видитъ; а когда Я почту тебя (услышаніемъ и даромъ), то всю вселенную сдѣлаю свидѣтельницею благодѣянія. Послушаемся слова Господня, и не будемъ молиться напоказъ; не станемъ также указывать Господу и способа, какъ намъ помочь. Сказалъ ты Ему свою нужду, сказалъ, о чемъ болишь душою? Не говори далѣе и того, какъ тебѣ помочь. Онъ Самъ лучше тебя знаетъ, что полезно тебѣ. Иные много говорятъ въ молитвахъ своихъ: Господи, дай мнѣ здоровья, умножь достояніе мое, отмсти врагу моему. Это преисполнено всякаго неразумія. Надлежитъ намъ, оставя все сіе, умолять Бога словами мытаря: Боже, милостивъ буди мнѣ грѣшному (Лк. 18, 13). А Онъ ужь знаетъ, какъ помочь намъ. Такъ возлюбомудр-ствуемъ въ молитвѣ, молясь съ болѣзнованіемъ сердечнымъ и смиреніемъ, бія себя въ перси, какъ и тотъ (мытарь),—и получимъ просимое. Если же, имѣя на сердцѣ негодованіе и гнѣвъ, будемъ молиться, то мерзкими и ненавистными Богу явимся. Сокрушимъ же сердце свое, смиримъ души свои, — и молиться будемъ какъ о себѣ, такъ и объ оскорбившихъ насъ. Богъ тѣмъ паче внимаетъ и тѣхъ паче прошеніе исполняетъ, которые молятся о врагахъ, которые незлопамятны, которые не возстаютъ противъ враговъ своихъ. И чѣмъ больше они такъ поступаютъ, тѣмъ больше Богъ отмщаетъ врагамъ ихъ,—развѣ только они раскаются [2, 304—5].

25) Ниневитяне въ три дня какое множество грѣховъ отмолили, и какой страшный Божій приговоръ отклонили?? Какъ лѣнивая (не энергичная) душа, хоть много времени проведетъ въ покаяніи, ничего особеннаго не сдѣлаетъ и примиренія съ Богомъ не достигнетъ: такъ напротивъ душа возбужденная, пламенѣющая ревностію и всесокрушенное являющая покаяніе, можетъ изгладить многихъ лѣтъ грѣхи въ короткое время. Не трижды ли отрекся Петръ? И въ третій разъ не съ клятвою ли? И не убоявшись ли противъ словъ ничтожной служанки?— Что же? Много лѣтъ требовалось ему на покаяніе?— Нисколько. Но въ туже нощь и поскользнулся, и всталъ, и рану пріялъ и уврачеваніе получилъ, и въ болѣзнь впалъ, и къ здравію востекъ. Какъ и какимъ образомъ? Плача и раздираясь сердцемъ; не просто плача, но съ большимъ сокрушеніемъ и глубокимъ болѣзнованіемъ сердца. Почему и Евангелистъ не сказалъ: плакася, и только, но: плакася горько. Сколь силенъ былъ плачъ и обильны слезы, этого никакое слово представить не можетъ; но ясно показываетъ исходъ дѣла. Ибо послѣ столь бѣдственнаго паденія, — ибо ничего нѣтъ бѣдственнѣе отреченія отъ Господа,—послѣ такого паденія, Господь опять возвелъ его въ прежнее достоинство. Такъ не падай и ты подъ тяжестію грѣховъ. Пагубнѣйшее въ грѣхѣ есть пребывать въ грѣхѣ и бѣдственнѣйшее въ паденіи есть лежать въ паденіи [2, 308—9].

26) Велика сила печали по Богу и великую приноситъона пользу. Желая сіе показать, вотъ что говоритъ Пророкъ Исаія, или паче самъ Богъ чрезъ Исаію: за грѣхъ мало что опечалихъ его, но увидѣвъ, что онъ опечалися и пойде дряхлъ, исцѣлихъ его (Ис. 57, 17). Не какое слѣдовало, говоритъ, положилъ я наказаніе за грѣхъ. Ибо въ воздаяніяхъ за добродѣтели Богъ превышаетъ должную мѣру; а за грѣхи большею частію только обличаетъ, наказаніе же, если иногда и посылаетъ, то всегда гораздо легчайшее сравнительно съ прегрѣшеніями. Но и это отмѣняетъ, коль скоро кто раскается въ грѣхахъ своихъ. На это и указываютъ приведенныя слова. Видишь, какая скорая и какая великая изъ покаянія истекаетъ польза? Не много, говоритъ, наказавъ его за грѣхи, когда увидѣлъ, что онъ опечалился и пойде дряхлъ, и это малое наказаніе простилъ ему. Такъ скоръ и готовъ Богъ на примиреніе съ нами, и ждетъ къ тому только повода, хоть малѣйшаго. Будемъ же всегда подавать Ему случай — показать любовь свою къ намъ, всячески стараясь блюсти себя отъ грѣховъ, а когда падемъ, поспѣшая возстать съ горькимъ плачемъ о грѣхахъ, чтобъ улучить и радость о Господѣ. Если опечалившійся и пошедшій дряхлъ примирилъ себѣ Бога, то чего не сдѣлаетъ приложившій къ тому слезы и прилежно умоляющій Его [2, 651]?

27) У берега Чермнаго моря Богъ говоритъ Моѵсею: что вопіеши ко мнѣ? тогда какъ Моѵсей ничего не говорилъ. Этимъ Богъ вотъ что открылъ: Я Богъ слышащій не только то, что изъ устъ исходитъ, но вѣдающій и то, что есть въ сердцѣ; молитва—не то, что вопіютъ уста, но что движется въ сердцѣ. Что вопіеши ко мнѣ? Уста его ничего не говорили, но сердце вопіяло. Молитва скороуслышная есть та, которая изъ благаго сердца исходитъ, а не однимъ сильнымъ гласомъ произносится [2, 743].

28) Двухъ ради причинъ подобаетъ ублажать св. рабовъ Божіихъ и дивиться имъ,—и потому, что они надежду спасенія своего полагали въ теплыхъ молитвахъ, и потому, что, сохранивъ посредствомъ писанія пѣсни и молитвословія, какія со страхомъ и радостію возносили они къ Богу, и намъ передали сіе сокровище свое, чтобъ и весь послѣдующій за ними родъ привлечь къ подражанію своей молитвенной ревности (ибо образъ жизни учителей долженъ переходить на учениковъ, и слушателямъ Пророковъ надлежитъ являться подражателями ихъ праведности), — чтобъ и мы, все время жизни, подобно имъ, проводили въ молитвахъ, богослуженіи и богомысліи, то жизнію, то здравіемъ и богатствомъ, то верхомъ благъ почитая, чтобъ непрестанно молиться Богу отъ чистой и непорочной души [2, 775].

29) Какъ солнце—свѣтъ для тѣла, такъ молитва—для души. Если для слѣпаго большое есть лишеніе невидѣть солнца; то сколь большое лишеніе для христіанина—не молиться часто, чтобъ молитвою вводить въ душу свою свѣтъ Христовъ? [Тамже].

30) Кто не подивится, и кто не изумится человѣколюбію, какое являетъ къ намъ Богъ, даруя людямъ такую честь, что удостоиваетъ ихъ бесѣды съ Собою въ молитвѣ? Ибо воистину съ Богомъ бесѣдуемъ мы во время молитвы, и чрезъ то соприкасаемся съ Ангелами и далеко отступаемъ отъ прочихъ живыхъ, но неразумныхъ тварей. Молитва—дѣло Ангеловъ; она превышаетъ даже и ихъ достоинство, такъ какъ бесѣдовать съ Богомъ выше ангельскаго достоинства (самаго по себѣ) [Тамже].

31) Ангелы, съ великимъ страхомъ и радостію принося молитвы свои, научаютъ насъ, что и намъ приступая къ Богу въ молитвахъ надлежитъ творить сіе со страхомъ и радостію: со страхомъ, боясь какъ бы не оказаться намъ недостойными молитвы; радости же исполненными при семъ надлежитъ намъ быть по причинѣ величія чести, что нашъ смертный родъ удостоенъ такого и толикаго благоволенія Божія, что ему дано часто бесѣдовать съ Богомъ, въ силу чего мы перестаемъ быть смертными и привременными;—по естеству мы смертны, чрезъ бесѣду же къ Богу переходимъ къ жизни безсмертной. Ибо тому, кто съ Богомъ бесѣдуетъ, нельзя не стать выше смерти и тлѣнія. Какъ тому, кто объемлется лучами свѣта солнечнаго, нельзя не быть далеку отъ тьмы даже малѣйшей; такъ нельзя сподобляющемуся бесѣды съ Богомъ не стать выше смерти. Таковое величіе чести преставляетъ насъ въ область безсмертія (даетъ дохнуть воздухомъ безсмертія). Если тѣмъ, которые съ царемъ ведутъ бесѣду и отъ него чести сподобляются, нельзя быть въ чемъ либо скудными; тѣмъ паче нельзя тѣмъ, которые къ Богу приступаютъ въ молитвѣ и съ Нимъ бесѣдуютъ, имѣть смертныя души: ибо смерть души есть нечестіе и беззаконная жизнь; слѣд. наоборотъ жизнь души есть служеніе Богу и житіе съ тѣмъ сообразное: жизнь же преподобную и съ служеніемъ Богу сообразную уготовляетъ и дивно сокровиществуетъ въ душахъ нашихъ молитва [2, 775].

32) Дѣвство ли кто возлюбилъ, или ревностно чтитъ брачное цѣломудріе, гнѣвъ ли кто укрощать и кротость сожительницею своею имѣть положилъ, отъ зависти ли чистымъ себя блюсти, или другое что подобающее дѣлать кто возревновалъ,—легко и удобно совершитъ благочестное теченіе свое, если пріиметъ въ руководительницы молитву и ею напередъ будетъ углаждать таковый путь жизни. Ибо кто проситъ у Бога цѣломудрія, пра-ведности, кротости и милостивости, тому невозможно не получить просимаго. Просите, говоритъ Господь, и дастся вамъ; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вамъ. Всякъ бо просяй пріемлетъ и ищай обрѣтаетъ, и толкущему отверзется. Или кто естъ отъ васъ человѣкъ, егоже еще вопроситъ сынъ его хлѣба, еда камень подастъ ему? Или аще рыбы проситъ, еда змію подастъ ему? Аще убо вы лукави суще, умѣете даянія блага даяти чадомъ вашимъ, кольми паче Отецъ вашъ небесный дастъ блага просящимъ у Него (Мѳ. 7, 7—11),— или, какъ въ другомъ мѣстѣ говорится, дастъ Духа Святаго просящимъ у Него (Лк. 11, 13). Такими слова-ми и такими обѣтованіями Господь всѣхъ убѣждаетъ насъ прилежать молитвѣ; намъ же надлежитъ, повинувшись Его божественному внушенію, проводить жизнь свою въ пѣснопѣніяхъ и молитвахъ, ревнуя наиточнѣйшимъ образомъ благоугождать Богу. Только такъ живя, будемъ мы жить настоящею человѣческою жизнію [2, 776].

33) Кто не молится и не имѣетъ желанія наслаждатьсячастымъ бесѣдованіемъ съ Богомъ, тотъ мертвъ, бездушенъ и непричастенъ ума. То самое, что онъ не любитъ молитвы и не почитаетъ смертію для души, если она не покланяется Богу, есть вѣрный знакъ отсутствія въ немъ ума. Какъ тѣло наше, когда лишается присутствія въ ней души, мертвымъ становится и зловоннымъ: такъ и душа, неимѣющая возбужденія, подвигающаго къ молитвѣ, находится въ горькомъ состояніи, мертва есть и смердяща. Что горшимъ смерти зломъ надо почитать то, если лишаемы бываемъ молитвы, сіе добрѣ показалъ намъ Даніилъ, великій пророкъ, рѣшившійся лучше умереть, нежели три только дня пробыть безъ молитвы. Ибо царь Персидскій не совсѣмъ нечествовать ему повелѣвалъ, а желалъ, чтобъ онъ на три дня только пресѣкъ свои молитвы [2, 776].

34) Безъ Божія мановенія и призрѣнія на насъ ничего добраго не войдетъ въ души наши. Божіе же мановеніе на наши низходитъ труды и ихъ добрѣ облегчаетъ, если видитъ, что мы любимъ молитву, часто къ Богу обра-щаемся съ прошеніями, и чаемъ оттолѣ низойти къ намъ всякому благу. Почему, когда вижу я кого не любящаго молитвы и не имѣющаго теплаго и сильнаго къ ней расположенія, то изъ этого явнымъ для меня бываетъ, что человѣкъ тотъ ничего благороднаго и высокаго въ душѣ своей не имѣетъ. А когда вижу кого ненасытно емлющимся за богослуженіе и лишеніе частой молитвы почитающимъ однимъ изъ величайшихъ потерь и ущербовъ, то удостовѣряюсь, что онъ есть вѣрный подвижникъ всякой добродѣтели, есть храмъ Божій. Ибо если одѣяніе мужа, и смѣхъ зубовъ и стопы (поступь) человѣка возвѣщаютъ яже о немъ (Сир. 19, 27),—по слову Премудраго; тѣмъ паче молитва и служеніе Богу есть знакъ всякой Праведности, будучи убранствомъ нѣкіимъ духовнымъ и божественнымъ, которое великое благообразіе и красоту сообщаетъ помышленіямъ нашимъ, жизнь каждаго благоустрояетъ, не допускаетъ держать на умѣ что либо неумѣстное и дурное, внушаетъ благоговѣинствовать къ Богу, и чтить честь, коею Онъ благоволилъ почтить насъ, научаетъ отвращаться отъ всякаго суевѣрнаго волхвованія, изгоняетъ срамные и пустые помыслы, и душу всякаго настраиваетъ презирать плотскія сласти. Сія единая гордость приличествуетъ чтущимъ Христа, не рабствовать ничему срамному, но блюсти душу свою въ свободѣ отъ всего и въ непорочной жизни [2, 776—7].

35) Что безъ молитвы никакъ невозможно имѣть сожительницею себѣ добродѣтель и съ нею тещи путемъ жизни, думаю, для всякаго само собою ясно. Ибо какъ бы кто сталъ подвизаться въ добродѣтели, не приступая и не припадая часто къ Тому, кто есть податель и дарователь добродѣтели? Кто бы даже желаніе быть цѣломудреннымъ и праведнымъ въ себѣ постоянно питать былъ силенъ, не держа съ удовольствіемъ бесѣды съ Тѣмъ, кто требуетъ отъ насъ и это, и еще большее того? Но я берусь доказать короткимъ словомъ, что молитвы (возродясь въ насъ или бывъ начаты нами), хотя бы застали насъ преисполненными всякихъ грѣховъ, скоро очищаютъ отъ нихъ. И въ такомъ случаѣ что будетъ болѣе молитвы велико и боже-ственно, если она окажется цѣлительнымъ врачевствомъ для тѣхъ, которые болятъ душею? Се—Ниневитяне первые являются молитвою очистившимися отъ многихъ своихъ предъ Богомъ грѣховъ. Какъ только взяла ихъ молитва (на свое попеченіе), тотчасъ сдѣлала и праведными,—и городъ, привыкшій жить въ непотребствѣ, лукавствѣ и всякомъ беззаконіи, быстро исправила, пересиливъ устарѣлые худые навыки, и небесные водворивъ законы, приведши съ собою и цѣломудріе, и человѣколюбіе, и кротость, и попеченіе о бѣдныхъ. Безъ этихъ добродѣтелей она и не водворяется въ душѣ; но обыкновенно въ какую душу вселяется она, ту дѣлаетъ полною всякой праведности, — настроиваетъ ее на всякую добродѣтель, а всякое худо изгоняетъ изъ ней. Еслибъ въ то время кто либо изъ знавшихъ хорошо Ниневію прежде вошелъ въ нее, то не узналъ бы этого города: такъ скоро перешелъ онъ отъ жизни непотребной къ благочестію [2, 777].

36) Можетъ быть кто нибудь изъ лѣнивыхъ и нехотящихъ усердно и тщательно молиться вздумаетъ оправдывать себя словами самого Господа: не всякъ глаголяй ми: Господи, Господи, внидетъ въ царствіе небесное, но творяй волю Отца моего, иже на небесѣхъ (Мѳ. 7, 21).— На это скажу, что еслибъ я почиталъ одну молитву достаточною ко спасенію, то справедливо бы иной могъ воспользоваться этими словами противъ меня. Но какъ я говорю, что молитва есть глава всѣхъ добродѣтелей, корень и основаніе спасительной жизни: то никто пусть не прикрываетъ своей къ молитвѣ лѣности такими словами. Ни цѣломудріе одно не можетъ спасти безъ другихъ добродѣтелей, ни попеченіе о бѣдныхъ, ни благость, ни другое какое изъ похвальныхъ дѣлъ; но надобно, чтобъ всѣ добродѣтели стеклись въ нашу душу, а молитва чтобъ какъ основаніе и корень лежала подъ ними. Какъ корабль и домъ нижнія части дѣлаютъ крѣпкими и сплоченными: такъ и жизнь нашу молитвы скрѣпляютъ; безъ нихъ же ничего въ насъ небываетъ добраго и спасительнаго. Почему св. Павелъ настоятельно повелѣваетъ намъ прилежать молитвѣ, говоря: въ молитвѣ пребывайте, бодрствующе въ ней со благодареніемъ (Кол. 4, 2); въ другомъ мѣстѣ—говоритъ онъ: непрестанно молитеся, о всемъ благодарите: сія бо есть воля Божія (Кол. 5, 17. 18): и въ другомъ еще мѣстѣ: всякою молитвою и моленіемъ молитеся на всяко время духомъ, и въ сіе истое бдяще во всякомъ терпѣніи (Еф. 6, 18). Такъ многими и божественными словами увѣщаваетъ насъ въ молитвѣ сей вождь апостольскій. Почему намъ, ученикамъ его, надлежитъ съ молитвою тещи путемъ жизни нашей и ею чаще орошать и напаять душу свою: ибо всѣ мы не менѣе имѣемъ въ ней нужду, чѣмъ дерева въ водѣ. Ни они не могутъ приносить плодовъ, если не будутъ впивать корнями своими воды, ни мы — источать многоцѣнные плоды благочестія, если не будемъ напаяемы молитвами [2, 778—9].

37) Воставъ съ одра, надлежитъ намъ всегда упреждать восходъ солнца служеніемъ Богу, и къ трапезѣ приступая надо молиться, равно какъ и отходя ко сну. Но и каждочастно надо приносить нѣкую молитву Богу, ровнымъ теченіемъ проводя время дня. Зимою большую часть ночи надо проводить въ молитвѣ, и съ великимъ страхомъ преклоняя колѣна усердно внимать молитвѣ, блаженными себя имѣя, что служимъ единому истинному Богу. Скажи мнѣ, какъ воззришь ты на солнце, непоклонившись прежде Пославшему сей сладчайшій для очей твоихъ свѣтъ? Какъ вкусишь отъ трапезы, не поклонившись Дарителю и Подателю сихъ благъ? Съ какою надеждою погрузишься ты въ мракъ ночи? Какіе чаешь встрѣтить сны, не оградивъ себя молитвами, но предавшись сну не огражденнымъ? Презрѣнъ будешь ты (за безмолитвіе) и удобоемлемъ для злѣйшихъ демоновъ, которые всегда вертятся вокругъ насъ, выжидая время, когда кто остается обнаженнымъ отъ покрова молитвеннаго, чтобы захватить насъ и восхитить внезапно. Итакъ, когда увидятъ, что мы ограждены молитвою, тотчасъ отскакиваютъ, какъ воры и злодѣи, когда въ головахъ воина увидятъ висящимъ мечь. Но если случится кому быть нагу отъ покрова молитвеннаго, такого восхитивъ демоны увлекаютъ ко грѣхамъ и злодѣяніямъ. Боясь сего, будемъ всегда ограждать себя молитвами и пѣснопѣніями [2, 779].

38) Въ пророческихъ видѣніяхъ Ангелы представляются съ великимъ страхомъ приносящими свои хвалебныя пѣсни Владыкѣ всяческихъ: они отъ великаго благоговѣинства покрываютъ лица свои и ноги, и когда нужно летать, совершаютъ сіе съ великимъ трепетомъ. Въ этомъ примѣръ и урокъ, какъ и намъ надлежитъ совершать молитвы свои [2, 779].

39) Во время молитвы подобаетъ намъ забывать свое человѣческое естество, и объемлясь теплымъ къ Богу устремленіемъ, въ союзѣ съ благоговѣйнымъ страхомъ, ничего не видѣть изъ сущаго долу, но думать, что стоимъ среди Ангеловъ и одинаковую съ ними совершаемъ службу Богу всевышнему [Тамже].

40) Всѣ другія принадлежности у насъ и Ангеловъ,— какъ-то: природа, образъ бытія, мудрость, вѣдѣніе, и все, чего бы ты ни коснулся, —различны: а молитва есть общее дѣло—Ангеловъ вмѣстѣ и человѣковъ,—и въ этомъ отношеніи ничего нѣтъ посредѣ ихъ и насъ (одинъ хоръ). Но кто всеусердно прилежитъ молитвѣ и сердца къ Богу устремленію, тотъ скоро уподобится имъ и въ вѣдѣніи, и въ мудрости, и благородстве, и въ образѣ жизни (Тамже).

41) Если имѣющій случай разговаривать съ мудрыми мужами, отъ частой бесѣды съ ними усвояетъ себѣ ихъ мудрость и дѣлается похожимъ въ ней на нихъ; то что сказать о тѣхъ, которые съ Богомъ часто бесѣдуютъ въ усердныхъ молитвахъ своихъ? Какою мудростію, какою добродѣтелію, какимъ вѣдѣніемъ, благодобротіемъ, цѣломудріемъ и благонравіемъ не преисполнитъ ихъ молитва и непрестанное съ Богомъ обращеніе! Такъ что не погрѣшитъ, кто скажетъ, что молитва есть источникъ всякой добродѣтели и праведности, и что въ душу, пустую молитвою и моленіемъ, не можетъ внити ничто содѣйствующее благочестію [2, 780].

42) Какъ городъ, неогражденный стѣнами, легко подпадаетъ подъ власть враговъ, по отсутствію всякой къ занятію его препоны: такъ и душу неогражденную молитвами діаволъ легко беретъ въ свою власть и наполняетъ ее всякими грѣхами. Около же тѣхъ, которые приле-жатъ молитвѣ, онъ не имѣетъ никакого успѣха. Видя душу, огражденную молитвами, онъ не дерзаетъ близко подходить къ ней, боясь силы, какую молитвы сообщаютъ душѣ, питая ее болѣе, чѣмъ хлѣбъ питаетъ тѣло. Ктомуже молящіеся усердно не допускаютъ въ себя ничего недостойнаго молитвы, но благоговѣинствуя предъ Богомъ, съ которымъ только что бесѣдовали, тотчасъ отражаютъ всякія козни лукаваго, приводя себѣ на мысль, какъ неумѣстно и худо тому, кто только что просилъ въ молитвѣ у Бога цѣломудрія и преподобія, тотчасъ переходитъ на сторону врага, позволяя душѣ вожделѣвать срамныхъ сластей и тѣмъ давать діаволу входъ въ сердце, которое только что присѣщалъ Богъ (Тамже).

43) Человѣку безъ содѣйствія Духа Святаго невозможно, какъ слѣдуетъ, вести божественную бесѣду; почему прежде всего надо молиться, да благодать Его будетъ при-сущею намъ и наитствуетъ нашъ молитвенный трудъ, когда входимъ въ церковь или дома въ клеть свою, чтобъ преклонить колѣна и вознести къ Богу наши молитвы и моленія. Когда же удостовѣришься, что, совершая молитвы, ты и съ Богомъ бесѣдуешь и содѣйствіе Духа Святаго пріемлешь; то уже никакъ не допустишь діаволу имѣть доступъ къ душѣ своей, освященной Духомъ [2, 781].

44) Кто скажетъ, что молитвы суть нервы души, тотъ скажетъ сущую правду. Ибо какъ, при цѣлости нервовъ, тѣло держится въ строѣ и живетъ, стоитъ и ходить, съ пресѣченіемъ же ихъ совершенно разстраивается: такъ и души при дѣйствіи молитвъ благоустроенны бываютъ, тверды и легко текутъ путемъ благочестія; если же ты лишишь себя молитвы, то сдѣлаешь тоже въ душѣ, что дѣлаетъ въ тѣлѣ пресѣченіе нервовъ,—она замретъ,—или, по другому сравненію, это будетъ тоже, что рыбу вынуть изъ воды, ибо какъ для рыбы жизнь — вода, такъ для души твоей—молитва [2, 781].

45) Желая привлечь людей къ молитвѣ и представить душамъ нашимъ, сколь великое благо есть молитва, Христосъ Господь вводитъ нѣкоего судію злаго и жестокаго, всякой стыдъ предъ людьми потерявшаго и страхъ Божій изъ души изгнавшего. Достаточно бы было предположить лице правдивое и милостивое и, сопоставивъ его правдивость съ человѣколюбіемъ Божіимъ, показать чрезъ то силу молитвы. Ибо если человѣкъ добрый и кроткій милостиво принимаетъ обращающихся къ нему съ прошеніемъ; не тѣмъ ли паче Богъ, великость человѣколюбія Коего не только нашъ превышаетъ умъ, но недомыслима и для самыхъ Ангеловъ. Итакъ довольно было, говорю, предположить лице судьи праведнаго; но Господь вводитъ судью жестокаго, нечестиваго, безчеловѣчнаго, сказывая при семъ, что и онъ, во всѣхъ случаяхъ являющій неукротимую лютость, не выдерживалъ сего характера предъ усерднымъ и неотступнымъ прошеніемъ, но явился тутъ благимъ и кроткимъ. Чего же ради такъ сдѣлалъ Господь?—Чтобъ дать тебѣ разумѣть, что прошеніе и моленіе и злое естество легко превращаетъ въ доброе и милостивое,—и чтобъ такимъ образомъ ни для кого уже не оставалась невѣдомою сила молитвы. Для этого Онъ, поставивъ вдову предъ злѣйшимъ всѣхъ судіею и показавъ его, не по естественному его характеру, человѣколюбивымъ, отъ него, злаго, переноситъ слово къ Отцу своему, благому, кроткому, человѣколюбивому, превосходящему беззаконія, прощающему грѣхи многіе, хулимаго и сносящаго хулу, видящаго чествованіе демоновъ и оскорбленіе Себѣ и Сыну Своему и неотмщающаго. Если теперь Онъ, хулимый, такъ кротко переноситъ оскорбляющихъ Его: то, когда мы съ подобающимъ страхомъ припадемъ къ Нему, не помилуетъ ли Онъ насъ и скоро и всещедро? Слышите, говоритъ Господь, что судія неправды глаголетъ? Аще и Бога не боюся и человѣкъ не срамляюся: но зане творитъ ми труды вдовица сия, отмщу ея (Лк. 18, 4—6). Если вдова, припадая, жестокаго сдѣлала столь кроткимъ; то чего не можемъ мы ожидать отъ человѣколюбиваго Бога, припадая къ Нему? [2, 782]. 46) Падъ убо рабъ той, кланяшеся ему, глаголя: господи, потерпи на мнѣ, и вся ти воздамъ. Милосердовавъ же господъ раба того, прости его, и долгъ отпусти ему (Мѳ. 18, 29. 30). Послушаемъ лѣнивые на молитву, какую силу имѣетъ умаливаніе. Рабъ этотъ ни пощенія особеннаго не показалъ и ничего другаго подобнаго, но потому только что умолялъ господина своего, преклонилъ его на милость. Не будемъ же унывать и отчаяваться въ моленіяхъ. Кто былъ ничтожнѣе этого раба, только долги копившаго и ничего добраго, ни большаго ни малаго, въ себѣ не имѣвшаго? Однакожъ онъ не сказалъ самъ въ себѣ: бездерзновененъ есмь, стыдъ покрываетъ лице мое, — какъ могу приступить? Какъ могу отверзть уста на умоленіе? — что говорятъ многіе грѣшники, больные діавольскимъ благоговѣніемъ. Бездерзновененъ ты? Для того и приступи, чтобы стяжать дерзновеніе. Развѣ человѣкъ есть тотъ, кого ищешь ты умилостивить, чтобы стыдиться Его и краснѣть? Богъ Онъ есть, больше тебя самого желающій очистить тебя отъ долговъ твоихъ предъ Нимъ. Не столь ты желаешь поставить себя въ положеніе обезопашенное со всѣхъ сторонъ, сколько Онъ желаетъ твоего спасенія. И это показалъ Онъ самымъ дѣломъ. — Не имѣешь дерзновенія? Но потому самому тебѣ и слѣдуетъ дерзать, что ты такимъ себя сознаешь. Ибо величайшее дерзновеніе есть почитать себя бездерзновеннымъ, какъ величайшее стыдѣніе есть оправдывать себя предъ Господомъ. Таковый нечистъ, хотя бы являлся святѣйшимъ всѣхъ людей; какъ напротивъ праведенъ, кто почитаетъ себя послѣднѣйшимъ всѣхъ. Свидѣтели этого фарисей и мытарь. Не будемъ же от-чаяваться и падать духомъ по причинѣ грѣховъ, но приступимъ къ Богу, припадемъ, станемъ умолять, какъ сдѣлалъ этотъ рабъ, бывшій доселѣ въ истинно добромъ настроеніи. Ибо не падать духомъ, не отчаяваться, исповѣдать грѣхи, просить облегченія и потерпѣнія— все это хорошо, и есть признакъ сердца сокрушеннаго и души смиренной. Но что послѣ того онъ сдѣлалъ, то совсѣмъ не схоже съ тѣмъ, что сдѣлалъ въ началѣ. Что ни собралъ онъ умоленіемъ, все то потерялъ своимъ къ сорабу немилосердіемъ.— Но перейдемъ къ образу помилованія, и посмотримъ, какъ господинъ простилъ ему и какъ дошелъ до сего. Тотъ просилъ потерпѣнія, а этотъ отпустилъ ему весь долгъ, такъ что тотъ получилъ больше, чѣмъ просилъ. Почему Павелъ и говоритъ: Могущему паче вся творити по преизбыточествию (преизбыточественнѣе), ихже (нежели) просимъ или разумѣемъ...слава (Еф. 3, 20). Ты и вообразить не можешь того, что и сколько Онъ приготовилъ дать тебѣ. Не стыдись же и не краснѣй. Стыдись, правда, грѣховъ, но не отчаявайся, и не отступай отъ молитвы, но приступи и будучи грѣшнымъ, чтобъ умилостивить Господа и дать Ему случай явить на тебѣ Свое человѣколюбіе отпущеніемъ тебѣ грѣховъ твоихъ. Если же убоишься приступить, то положишь препону Его благости и попрепятствуешь излиться на тебѣ Его щедрости [3, 26—7].

47) (Я не говорю: будь цѣлый день въ церкви.) Но подари мнѣ два часа дня, а прочіе удержи за собою. Но и эти два часа не мнѣ ты подаришь, а себѣ,—чтобъ утѣшиться молитвою отцевъ, чтобъ преисполниться благословеніями ихъ, чтобъ выдти отсюда обезопашеннымъ всесторонне, чтобъ, облекшись здѣсь во всеоружіе духовное, стать недозязаемымъ и неодолимымъ для діавола. Что пріятнѣе, скажи мнѣ, пребыванія здѣсь? Хоть бы и цѣлый день тутъ провести надлежало, что почтеннѣе сего? Гдѣ безопаснѣе, какъ здѣсь, гдѣ столько братій, гдѣ Духъ Святый, гдѣ Іисусъ посредѣ, и Отецъ Его? Какое другое подобное сему найдешь ты собраніе? Какое совѣщалище? Какой синодъ? Такія здѣсь блага на трапезѣ (Господней), въ слышаніи (слова Божія и поученій), въ благословеніяхъ, въ молитвахъ, во взаимнообщеніи: а ты въ другія обращаешь очи свои мѣста собраній? Какое можешь ты имѣть въ этомъ извиненіе?—Это говорю я не для васъ (присущихъ здѣсь), потому что вы не имѣете нужды въ такихъ врачевствахъ, дѣломъ показывая свое здравіе, послушаніе и теплую любовь къ пребыванію въ церкви. Но я говорю это вамъ, чтобъ чрезъ васъ услышали то не присущіе здѣсь. Не говорите впрочемъ имъ, что я только осуждаю не пришедшихъ сюда, но передайте имъ все мое слово съ начала. Скажите имъ, сколь лучше всѣхъ другихъ здѣшнее собраніе, скажите, какую великую награду получаютъ собирающіеся здѣсь. Ибо если скажете только, что я осудилъ ихъ, то разсердите только ихъ,— рану причините, а врачевства не наложите на нее. Если же дадите имъ понять, что я не какъ врагъ осудилъ ихъ, а какъ другъ болѣзновалъ о нихъ, и убѣдите, что достовѣрнѣе суть язвы друга, нежели вольная лобзанія врага (Прит. 27, 6); то они съ большимъ удовольствіемъ примутъ обличеніе: ибо въ такомъ случаѣ они будутъ обращать вниманіе не на слова, а на намѣреніе говорящаго. Такъ врачуйте братій вашихъ. Мы отвѣтны за спасеніе васъ здѣсь присущихъ, а вы—за спасеніе отсутствующихъ. Намъ нельзя вести съ ними бесѣду лицемъ къ лицу: будемъ вести ее чрезъ васъ, чрезъ ваше ихъ наученіе. Мостомъ нѣкіимъ да будетъ для насъ къ нимъ ваша любовь. Сдѣлайте, чтобъ слова наши чрезъ вашъ языкъ перешли въ ихъ слухъ [3, 70].

48) Глядя на вашу малочисленность и на то, что собранія наши все болѣе и болѣе умаляются, и скорблю и радуюсь. Радуюсь за васъ присущихъ; скорблю о тѣхъ отсутствующихъ. Вы достойны похвалы, что и малочисленность пришедшихъ не умалила вашего усердія и не сдѣлала безпечнѣйшими; а тѣ наипаче виновны, что даже и вашимъ усердіемъ не сдѣлались тщаливѣйшими. Почему васъ я ублажаю, и называю ревнителями, что умаленіе приходящихъ сюда ни мало неповредило вамъ, а тѣхъ несчастными почитаю и плачу о нихъ, что никакой пользы не принесло имъ ваше усердіе. Не послушали они Пророка, который говоритъ: изволихъ приметатися въ дому Бога моего паче, неже жити ми въ селеніяхь гргьшничихъ (Пс. 83, 11). Не сказалъ: изволихъ жить въ домѣ Бога моего, ни: пребывать въ немъ, ни даже: войти внутрь; но: изволихъ приметатися (близь быть и около). Любезно мнѣ хоть въ числѣ послѣднихъ быть вчинену; доволенъ буду, говоритъ, если хоть въ преддверіе войти удостоенъ буду; великимъ почту даромъ, если хоть къ ряду послѣднѣйшихъ кто причислитъ меня въ домѣ Бога моего. Общаго всѣхъ Владыку любовь дѣлаетъ своимъ собственнымъ: ибо такова любовь. Любящій не любимаго только любитъ видѣть, и не домъ его только, но и сѣни, и не сѣни только дома, но и крыльцо и дворъ. Онъ хоть одежду, хоть обувь увидитъ своего любимаго, думаетъ, что предъ нимъ самъ любимый. Таковы были пророки. Поелику не видѣли они Бога безтѣлеснаго, видѣли домъ Его, и чрезъ домъ воображали Его присутствіе. Изволихъ приметатися въ дому Бога моего паче, неже жити ми въ селеніяхъ грѣшничихъ. Всякое мѣсто по сравненію съ домомъ Божіимъ есть селеніе грѣшниче, назови ты судилище, назови совѣтелище, или частный домъ. Бываютъ и тамъ молитвы и моленія, но бываютъ и споры, и брани, и пререканія, и соглашенія по дѣламъ житейскимъ. Сей же домъ (церковь) чистъ отъ всего этого. Почему тѣ суть селенія грѣшничи, а этотъ есть домъ Божій. Какъ пристань, огражденная отъ вѣтровъ и волнъ, великую доставляетъ безопасность входящимъ въ нее кораблямъ; такъ и Божій домъ, исхищая входящихъ въ него отъ мятежа жи-тейскихъ дѣлъ, какъ отъ бури, даетъ имъ стоять въ великой тихости и безмятежности и слушать слово Божіе. Мѣсто сіе есть настроеніе къ добродѣтели, училище любомудрія, не во время только собранія, когда слушаются Писанія, предлагаются духовныя поученія, и предстоятъ почтеннѣйшіе отцы: но и во всякое другое время войди только въ преддверіе (нартикъ, паперть), и тотчасъ отложишь житейскія заботы. Войди внутрь и тотчасъ вѣяніе нѣкое духовное обыметъ душу твою. Тишина, въ немъ царствующая, производитъ трепетъ отрезвляющій и располагаетъ любомудрствовать, возбуждаетъ умъ, отбиваетъ память о всемъ здѣшнемъ, и переноситъ тебя съ земли на небо. Если же безъ собраніи (богослуженія) такая польза отъ присутствія здѣсь; то, когда слышится гласъ пророковъ, когда благовѣствуютъ Апостолы, когда Христосъ бываетъ посредѣ, когда Отецъ пріемлетъ бывающее здѣсь (жертвоприношеніе), когда Духъ Святый исполняетъ духовнымъ веселіемъ, какими благами насытясь отыдутъ отсюда присущіе здѣсь! Отсутствующіе же какой потерпятъ ущербъ! [3, 144—5].

49) Желалъ бы я знать, гдѣ проводятъ время презрѣвшіе наше собраніе, что удержало ихъ и отвело отъ сей священной трапезы (т.-е. слушанія слова), о чемъ у нихъ разговоры. Но я уже и знаю навѣрное, что они или болтаютъ о неумѣстныхъ и достойныхъ смѣха вещахъ, или опутаны житейскими заботами. Ни то ни другое недостойно извиненія и крайнее заслуживаетъ обличеніе. 0 первомъ и говоритъ нечего: такъ оно самообличительно. Но что и тѣ, которые домашнія выставляютъ намъ дѣла и говорятъ о неотложныхъ тамъ надобностяхъ, не могутъ ожидать снисхожденія, когда однажды въ неделю будучи сюда призываемы, и тутъ духовное не хотятъ предпочитать земному, это явно изъ Евангелія. И въ притчѣ званные на бракъ такія же представляли отговорки: одинъ купилъ воловъ, другой пріобрѣлъ поле; третій жену поялъ (Лк. 14, 18—20); однакожъ не избѣжали царскаго гнѣва. Причины тѣ точно уважительны; но когда Богъ зоветъ, цѣны не имѣютъ. Всякая нужда должна отступать предъ Богопочтеніемъ. Почти Бога; потомъ обращай попеченіе и на другое. Какой рабъ, скажи мнѣ, прежде исполненія должнаго служенія господину, станетъ что-либо убирать въ своемъ жильѣ? Какъ же не нелѣпо, господамъ—людямъ, гдѣ господство есть одно пустое имя, оказывать такой страхъ и послушаніе, а Того, Кто есть воистину Владыка, не нашъ только, но и вышнихъ Силъ, не удо-стоивать и такого служенія и почитанія, какое является къ сорабамъ?—Когда бы возможно было вамъ проникнуть въ совѣсть таковыхъ, вы увидѣли бы добрѣ, какъ они изранены, сколько у нихъ терній!!—Какъ земля, которой не касается рука земледѣльца, запустѣваетъ и заростаетъ всякою сорною травою: такъ и душа, не воздѣлываемая духовнымъ ученіемъ, заростаетъ терніями и волчцами. Ибо если мы, каждый день слушающіе пророковъ и апостоловъ, едва удерживаемъ гнѣвъ, едва обуздываемъ ярость, едва исторгаемъ занозу зависти, едва, и частыя напѣванія (заговорныя) изъ божественныхъ писаній напѣвая нашимъ страстямъ, успѣваемъ уложить этихъ безстыдныхъ звѣрей: то они, никогда не принимающіе такихъ врачевствъ, никогда не слушающіе уроковъ божественнаго любомудрія, какую могутъ имѣть надежду спасенія скажи мнѣ? Желалъ бы я показать очамъ вашимъ души ихъ;—и вы увидѣли бы ихъ покрытыми всякою сквернотою, неряхами, растрепами, преуниженными и на глаза показаться не смѣющими. Какъ тѣло, когда его не моютъ, покрывается грязью и нечистотою: такъ и душа, не обдаваемая духовнымъ ученіемъ, бываетъ обложена многимъ множествомъ грѣховъ. И все здѣсь, въ храмѣ бывающее, есть баня духовная, теплотою Духа всякую нечистоту испаряющая. Огнь Духа не только всякую нечистоту испаряетъ, но и цвѣтъ (ею наводимый). Ибо Господь говоритъ: аще будутъ грѣси ваши яко багряное, яко снѣгъ убѣлю (Ис. 1, 18). Хотя бы говоритъ, нечистота грѣховная такъ глубоко въѣлась въ естество души, что стало бы въ ней неподвижною подобно природному цвѣту вещей,—и тогда я могу измѣнить ее въ противоположное качество. Довольно сдѣлать одно мановеніе, и всякой грѣхъ исчезнетъ [3, 145—6].

50) (Чѣмъ не отговариваются лѣнивые ходить въ церковь?) Иные выставляютъ жаркое время. Удушливая, говорятъ, нынѣ атмосфера, жара нестерпимая, не можемъ выносить тѣсноты и давки среди народа, когда потомъ такъ и обдаетъ, жаръ, духота. Стыдно мнѣ за нихъ, повѣрьте. Ибо это—женскія отговорки. Но и имъ нельзя этимъ достаточно извиниться, хотя ихъ тѣла нѣжнѣе иприрода слабѣе. Стыдно бы обличать такіе извороты, но нужда належитъ. Ибо если они, выставляя такіе предлоги, не краснѣютъ, тѣмъ болѣе намъ не слѣдуетъ стыдиться вести рѣчь противъ этого. Что же скажемъ выставляющимъ это? Хочу напомнить имъ трехъ отроковъ въ пламени пещномъ. Огонь отвсюду обдавалъ ихъ, опалялъ очи, вливался въ уста, захватывалъ дыханіе, а они не переставали отъ лица всей твари пѣть Богу священную оную хвалебную пѣснь, но стоя среди пламени будто гуляя по лугу, всеусердно возсылали свое общему всѣхъ Владыкѣ благохваленіе. Послѣ сихъ трехъ отроковъ приведу имъ на память ровъ со львами и Даніила среди ихъ; и не только это, но попрошу ихъ вспомнить и о другомъ рвѣ и пророкѣ,—о рвѣ тинномъ, въ которомъ по самую выю погруженъ былъ Іеремія. Поднявшись изѣ этихъ рвовъ, хочу я этихъ отговаривающихся давкою и жарою, ввесть въ узилище и показать имъ Павла и Силу, привязанныхъ къ бревну, покрытыхъ рубцами и язвинами, всѣмъ тѣломъ раскрасневшихся по причинѣ множества ранъ, и не смотря на то въ полунощи поющихъ пѣснь Богу и совершающихъ священное оное всенощное бдѣніе. Какъ же теперь не будетъ ни съ чѣмъ не сообразно, что, тогда какъ тѣ святые, находясь въ пещи, въ огнѣ, во рвѣ, среди звѣрей, въ тинѣ, въ узилищѣ, въ ранахъ, при безчисленныхъ боляхъ и страданіяхъ, ничего такого не выставляютъ въ извиненіе, но съ пламеннымъ усердіемъ проводятъ время въ молитвахъ и въ пѣніи священныхъ пѣсней, мы ни мало, ни много, не терпя ничего подобнаго сказанному, изъ-за небольшаго жара и пота, даемъ себѣ дерзость нерадѣть о своемъ спасеніи, и оставя священное собраніе, блуждать внѣ, вмѣшиваясь въ растлѣвающія сборища, ничего здраваго не имѣющія? [2, 174—5].

51) Скажи ему (не ходящему въ церковь): не стыдно ли тебѣ и не должно ли тебѣ краснѣть предъ Іудеями, которые съ такою точностію соблюдаютъ свою субботу, и еще съ навечерія ея оставляютъ всякую работу? Они какъ только замѣтятъ въ пятницу, что солнце подходитъ къ закату, тотчасъ пресѣкаютъ всѣ сдѣлки и торговлю прекращаютъ. И если кто, купивъ у нихъ что либо предъ вечеромъ, вечеромъ принесетъ имъ цѣну купленнаго, они не согласятся принять ее и взять въ руки сребро. Что я говорю о цѣнѣ купленнаго? Хоть бы сокровище приходилось получить, они скорѣе согласятся потерять такое пріобрѣтеніе, чѣмъ нарушить законъ. Итакъ Іудеи съ такою строгостію соблюдаютъ свой законъ, и притомъ безвременно и такъ, что это соблюденіе никакой уже не доставляетъ имъ пользы, но болѣе вредитъ; а ты, ставшій выше тѣни закона, сподобившійся узрѣть самое Солнце правды, принадлежащій уже къ царствію небесному, не хочешь показать, такую же ревность къ спасительному, какую они показываютъ къ безвременному не на добро себѣ, но, бывая призываемъ сюда на малую часть дня, даже и этаго не имѣешь терпѣнія употребить на слушаніе божественныхъ словесъ? Какое можешь ты улучить прощеніе, скажи мнѣ? Какое можешь представить себѣ оправданіе, благословное и уважительное? Нѣтъ, нельзя, никакъ нельзя улучить какое либо прощеніе тому, кто столько нерадивъ и безпеченъ, хотя бы онъ неисчетныя выставлялъ житейскія нужды. Ктомуже не знаешь развѣ, что если ты, пришедши сюда, поклонишься Богу и пробудешь здѣсь всю службу, то дѣла, которыя у тебя на рукахъ, потекутъ благоуспѣшнѣе? Житейскія у тебя есть заботы. Но для того и спѣши сюда, чтобы, Божіе стяжавъ благоволеніе ради молитвеннаго здѣсь пребыванія, выдти отсюда съ благонадежіемъ на успѣхъ, чтобы Бога возъимѣть споспѣшникомъ себѣ въ борьбѣ съ затрудненіями, чтобъ, въ силу вспомоществованія вышнею десницею сдѣлаться необоримымъ для демоновъ. Если сподобишься здѣсь отеческихъ (іереевъ) молитвъ, если причастишься силы общей (братій) молитвы, если послушаешь словесъ Божественныхъ, если привлечешь Божію помощь, если такими огражденный оружіями, выйдешь отсюда; то самъ діаволъ даже воззрѣть на тебѣ не возможетъ, а не только люди злые, у которыхъ только и заботы, какъ бы кого искусить и оклеветать. Если же прямо изъ дома пойдешь на торжище, то будучи лишенъ всѣхъ такихъ оружій, явишься открытымъ для всѣхъ противъ тебя покушеній [3, 176—7]. 52) (Второй бракъ позволителенъ.) Запрещается только блудъ и прелюбодѣяніе. Ихъ будемъ бѣгать, какъ имѣющіе женъ, такъ и не имѣющіе. Не будемъ постыждать жизнь свою, не будемъ жить жизнію, достойною посмѣянія, не будемъ вводить въ душу свою злой совѣсти. Какъ тебѣ будетъ придти въ церковь послѣ обращенія съ блудницами? Какъ прострешь ты къ небу руки, которыми обнималъ блудницу? Какъ подвигаешь на призываніе имени Божія языкъ и уста, коими цѣловалъ блудницу? Какими очами смотрѣть будешь на честнѣйшихъ изъ друзей твоихъ? Ибо хоть бы никто не зналъ о грѣхѣ твоемъ, ты самъ прежде всѣхъ другихъ вынужденъ будешь стыдить себя и заставлять краснеть, и паче всѣхъ тѣломъ своимъ гнушаться. Еслибъ не было такъ, то чего ради ты бѣжишь въ баню послѣ такого грѣха? Не потому ли, что почитаешь себя нечистѣйшимъ паче всякой нечистоты? Какого другаго искать тебѣ доказательства, сколь нечисто сдѣланное тобою? Или какого ожидать тебѣ рѣшенія отъ Бога, когда самъ ты, падшій въ грѣхъ, такое имѣешь мнѣніе о случившемся?—Что таковые нечистыми себя почитаютъ, хвалю и одобряю; но что не въ надлежащее мѣсто идутъ они для очищенія, за это осуждаю и порицаю. Еслибъ тутъ тѣлесная только была скверна, то право чаялъ бы ты отмыться отъ этихъ нечистотъ водами бани; но душу осквернивъ и сдѣлавъ нечистою, такое ищи и очищеніе, которое ея скверну сильно отмыть. Какая же баня для омытія такого грѣха? Горячіе источники слезъ, стенанія изъ глубины сердца исторгающіяся, сокрушеніе непрестанное, молитвы прилежныя, милостыни,—и милостыни щедрыя, раскаяніе въ сдѣланномъ, обѣтъ не покушаться болѣе на такія дѣла. Такъ отмывается грѣхъ, такъ очищается душевная скверна: такъ что, если этого не сдѣлаемъ, то, хотя бы мы обошли всѣ источники водъ, и малой части этого грѣха не отребимъ. Конечно лучше совсѣмъ не покушаться на этотъ срамный грѣхъ. Но если уже кто поскользнулся на него какъ нибудь, пусть спѣшитъ наложить на рану принятую показанныя врачевства, полагая прежде всего обѣтъ, не падать болѣе въ тоже оскверненіе. Если согрѣшивъ раскаемся, а потомъ опять на тоже покусимся, то никакой не будетъ пользы отъ пройденнаго очищенія. Омывшійся и опять падающій въ калъ тинный— что разоряющій, что построилъ, и строющій опять, чтобъ опять разорить возсозданное, — никакой не получаетъ пользы, всуе трудится, и тяготитъ себя [3, 224].

53) Чего не можемъ мы исправить собственными своими усиліями, то довершить можемъ молитвами,—молитвами, разумѣю, непрестанными. Ибо молиться надобно непрестанно, и всѣмъ, и тому, кто въ скорби, и тому, кто въ радости, и тому, кто въ бѣдахъ, и тому, кто въ благополучіи. Кто въ радости и благополучіи, тому надо молиться, чтобъ такое состояніе пребыло неподвижнымъ и неизмѣннымъ, и никогда не пресѣкалось; а кто въ скорби и бѣдахъ,—чтобъ увидѣть наконецъ благопріятное себѣ измѣненіе своего положенія и вкусить сладостнаго покоя отъ бѣдъ. Покойно тебѣ живется? Моли Бога, да пребудетъ нерушимымъ покой сей. Видишь, что поднимается гроза? Моли прилежно Бога пронести благополучно бурю и возстановить нарушенный покой. Услышанъ? Благодари за то, что услышанъ. Не услы-шанъ? Продолжай молиться, чтобъ услышану быть. Богъ нерѣдко отсрочиваетъ дарованіе по молитвѣ, не потому, чтобъ гнѣвался и отвращался, но для того, чтобъ отдаленіемъ дарованія долѣе удержать тебя при Себѣ, какъ дѣлаютъ и отцы чадолюбивые. Недостоинъ ты? Неотступностію моленія сдѣлаешь себя достойнымъ. Приступила къ Господу хананеянка и сильно взывала: помилуй мя, Господи, дщи моя злѣ бѣснуется (Мѳ. 15, 22). Кто она была? Чужая варварка, псу уподобленная.

Но неотступностію моленія сдѣлалась достойною услышанія,—и не только услышана, но и похвалена: о жено, велія вѣра твоя (ст. 28). Въ началѣ прошенія Господь ничего ей не отвѣтилъ; но когда она однажды, дважды и трижды приступала съ моленіемъ, тогда лишь явилъ ей милость Свою: буди тебѣ, якоже хощеши, концемъ симъ увѣряя насъ, что и въ началѣ Онъ отлагалъ дарованіе, не имѣя намѣренія совсѣмъ отказать просящей, но желая показать терпѣніе жены, и намъ дать урокъ въ молитвѣ терпѣть (Кол. 4, 2). Нѣтъ ничего сильнее теплой и усердной молитвы [3, 319—20].

54) Когда молимся, тогда наипаче нападаетъ на насъ злобный къ намъ діаволъ. Видитъ онъ величайшую намъ пользу отъ молитвы; почему всячески ухитряется сдѣлать, чтобъ мы воротились отсюда изъ церкви домой съ пустыми руками. Знаетъ онъ, добрѣ знаетъ, что если пришедшіе въ храмъ приступятъ къ Богу съ трезвенною молитвою, выскажутъ грѣхи свои и теплою сокрушатся о томъ душею, то отойдутъ отсюда, получивъ полное прощеніе: человѣколюбивъ бо есть Богъ. Почему предупреждаетъ отвести ихъ чѣмъ либо отъ молитвы, чтобъ они ничего и не получили. И это дѣлаетъ онъ, не насилуя, но мечтаніями пріятными развлекая умъ и чрезъ то наводя лѣность къ молитвѣ. Сами виноваты мы, что самоохотно отдаемся въ его сѣти, сами себя потому лишаемъ благъ молитвы, — и никакого не имѣемъ въ этомъ извиненія. Усердная молитва есть свѣтъ ума и сердца, свѣтъ неугасаемый, непрестанный. Почему врагъ безчисленные помыслы, какъ облака пыли, ввѣваетъ въ умы наши и дажетакое, о чемъ мы никогда не думали, собирая, вливаетъ въ души наши во время молитвы. Какъ иногда порывъ ветра, нападши на возжигаемый свѣтъ свѣтильника, погашаетъ его: такъ и діаволъ, увидѣвъ возжигаемымъ въ душѣ пламень молитвы, спѣшитъ навѣять оттуда и отсюда безчисленные заботливые помыслы и не прежде отстаетъ отъ этого, какъ когда успѣетъ погасить занявшійся свѣтъ. Въ такомъ случаѣ будемъ поступать такъ, какъ поступаютъ тѣ, которые возжигаютъ свѣтильники. Тѣ что дѣлаютъ? Замѣтивъ, что подступаетъ сильное дуновеніе вѣтра, они загораживаютъ пальцемъ отверстіе свѣтильника и такимъ образомъ не даютъ вѣтру доступа внутрь, потому что, ворвавшись внутрь, онъ тотчасъ погаситъ огонь. Тоже и въ насъ. Пока совнѣ приражаются помыслы, мы можемъ еще противостоять имъ; когда же отворимъ двери сердца и примемъ внутрь врага, то не сможемъ уже нисколько противостоять имъ. Врагъ, погасивъ въ насъ всякую добрую память и помышленіе святое, дѣлаетъ изъ насъ коптящій свѣтильникъ: тогда въ молитвѣ лишь уста произносятъ слова пустыя. Почему какъ тѣ, возжигатели свѣтильниковъ, палецъ налагаютъ на отверстіе свѣтильника, такъ и мы заградимъ дверь сердца трезвеннымъ помысломъ, и тѣмъ пресѣчемъ злому духу входъ туда, чтобъ вошедши, онъ не погасилъ тамъ свѣта молитвы [3, 358].

55) Молился Исаакъ объ отъятіи безчадія Ревекки, жены своей, и услышалъ его Богъ (Быт. 25, 21). Не подумай, что онъ, какъ только призвалъ Бога, такъ и услышанъ былъ. Нѣтъ, много времени прошло у него въ молитвѣ о томъ къ Богу. Двадцать лѣтъ молился онъ объ этомъ Бо-гу. Сорокъ лѣтъ было .ему, когда взялъ за себя Ревекку (ст. 20); а когда родились у него дѣти, было ему шестьдесятъ лѣтъ (ст. 26). Двадцать лѣтъ безчадствовала Ревекка, и во все это время Исаакъ молился Богу.—Итакъ, не стыдно ли намъ, не слѣдуетъ ли намъ закрывать лица свои, видя, какъ праведникъ двадцать лѣть терпитъ въ молитвѣ и не отступаетъ, а мы послѣ первой или второй молитвы часто соскучиваемся и дерзаемъ держать неудовольствіе на неуслышаніе? И притомъ онъ великое имѣлъ къ Богу дерзновеніе, и однакожь не ропталъ на отложеніе дарованія, а терпеливо ожидалъ его; мы же безчисленнымъ множествомъ заваленные грѣховъ, съ лукавою живя совѣстію, не показавъ Господу никакого благоугожденія, если, прежде чѣмъ изречемъ свое прошеніе, не бываемъ услышаны, теряемъ терпѣніе, падаемъ духомъ и бросаемъ молитву. Оттого и отходимъ отсюда всегда съ пустыми руками. Кто изъ насъ двадцать лѣтъ молился Богу объ одномъ чѣмъ-либо, или хоть двадцать какихъ либо мѣсяцевъ? [3, 361—2].

56) Недовольно для спасенія нашего молиться, если при томъ не будемъ молиться по тѣмъ законамъ, которые положилъ для сего Христосъ. Какіе же Онъ положилъ законы? Молиться за враговъ, хотя бы они много насъ опечалили. И если не будемъ этого исполнять, то погибли мы, какъ видно изъ того, что было съ фарисеемъ. Ибо если этотъ, не противъ враговъ молясь, а только потщеславившись, такое понесъ наказаніе, то какое наказаніе ожидаетъ тѣхъ, которые многія и долгія творятъ молитвы противъ враговъ! Что дѣлаешь ты, человѣкъ? Стоишь, испрашивая прощенія грѣховъ, и гнѣвомъ наполняешь душу свою? Когда надлежитъ намъ быть кротчайшими всѣхъ, потому что бесѣдуемъ къ Господу всемилостивому, молимся Ему о грѣхахъ своихъ, просимъ себѣ милости, человѣколюбія и прощенія; тогда ли прилично свирѣп-ствовать, предаваться звѣрству и горечью исполнять уста свои? И какъ, скажи мнѣ, можемъ мы съ тобою улучить спасеніе, видъ держа просителей, а слова произнося гордостныя и преогорчевая тѣмъ своего Владыку? Вошелъ ты, чтобъ уврачевать собственныя свои раны: это время умилостивленія, время умоленія и стенаній, а не гнѣва,—слезъ, а не раздраженія,—сокрушенія, а не негодованія. Зачѣмъ возмущаешь порядокъ вещей? Зачѣмъ самъ противъ себя воюешь? Зачѣмъ разоряешь собственное построеніе? Молящемуся прежде всего другаго надлежитъ быть мирну душею, имѣтъ умъ смиренно настроенный и сердце сокрушенное; а противъ враговъ вопіющій никакъ не можетъ ничего такого исполнить, потому что онъ полонъ гнѣва и неспособенъ имѣть кроткія чувства [3, 366].

57) Когда увидишь, что породились какія либо затрудненія или въ супружествѣ, или въ положеніи прочихъ житейскихъ вещей, призывай Бога на помощь. Это есть самый лучшій способъ разрѣшенія встрѣчающихся затруднений. Оружіе молитвы есть самое сильное. Это я часто говорилъ, и нынѣ говорю, и не перестану говоритъ. Хоть ты—грѣшникъ,—смотри на мытаря, который не получилъ отказа, но столько грѣховъ своихъ очистилъ. Хочешь ли знать, какова сила молитвы? Не сильно у Бога столько дружество, сколько молитва. И это не мое слово: не посмѣлъ бы я отъ своего ума произнесть такое положеніе. Послушай изъ писаній, какъ дружба не сдѣлала того, что сдѣлала молитва. Кто отъ васъ, говоритъ Господь, иматъ друга и идетъ къ нему въ полунощи, и речетъ ему: друже, даждъ ми взаимъ три хлѣбы, понеже другъ пріиде съ пути ко мнѣ, и не имамъ чесо предложити ему: и той извнутрь отвѣщавъ речетъ: не твори ми труды: уже двери затворени суть, и дѣти моя со мною на ложи суть: и не могу воставъ, дати тебѣ. Глаголю вамъ: аще и не дастъ ему воставъ, зане другъ ему есть, но за безочество его, воставъ дастъ ему елика требуетъ (Лк. 11, 5—8). Видишь какъ, чего не сильна была сдѣлать дружба, то сдѣлала неотступность (моленія)? Поелику проситель былъ другъ, то, чтобъ ты не подумалъ, что по этой причинѣ имѣла успѣхъ просьба, Господь сказалъ: аще и не дастъ ему, зане другъ ему есть, но за безочество его дастъ ему. Если и не сдѣлаетъ, говоритъ, этого дружба, но неотступность сдѣлаетъ то, для чего не сильна была дружба.—Но гдѣ же было такъ на дѣлѣ? На мытарѣ. Мытарь не былъ другъ Богу, но сдѣлался другомъ. Такъ и ты, хотя бы врагъ былъ, неотступностію сдѣлаешься другомъ. Посмотри и на Сирофиникиссу, и послушай, что говоритъ ей Господь: нгьсть добро отъяти хлѣба чадомъ, и поврещи псомъ (Мѳ. 15, 26). Какже Онъ сдѣлалъ это, если оно не хорошо? Неотступностію жена достигла сего блага, да уразумѣешь, что чего мы недостойны, того достойными дѣлаемся посредствомъ неотступнаго моленія [3, 370].

58) Не говори: грѣшенъ я, не имѣю дерзновенія, не смѣю молиться. Тотъ и имѣетъ дерзновеніе, кто думаетъ, что не имѣетъ дерзновенія; какъ наоборотъ, кто думаетъ, что имѣетъ дерзновеніе, отнимаетъ силу у дерзновенія, какъ фарисей. Кто почитаетъ себя отверженнымъ и бездерзновеннымъ, тотъ паче будетъ услышанъ, какъ мытарь. Смотри, сколько на это имѣешь примѣровъ, — Сирофиникиссу, мытаря, разбойника на крестѣ, друга въ притчѣ, три хлѣба просившаго и получившаго ихъ не по дружбѣ, а по неотступности прошенія. Всякій изъ этихъ, еслибъ сказалъ: грѣшенъ я, постыжденъ, и потому не могу приступить съ прошеніемъ, ничего бы и не получилъ. Но какъ каждый изъ нихъ не на множество взиралъ грѣховъ своихъ, но на богатство человѣколюбія Божія, то воздерзновенствовалъ и воспріялъ смѣлость, и будучи грѣшникомъ, сталъ просить того, что выше его достоинства, и получилъ, чего желалъ. Воспоминая все сіе, будемъ молиться непрестанно, съ трезвеніемъ, дерзно-веніемъ, съ благими надеждами, со многимъ усердіемъ. Будемъ молиться и за враговъ и за друзей, и конечно получимъ все благопотребное. Человѣколюбивъ бо есть Даятель, — и не столько мы желаемъ получать, сколько Онъ желаетъ давать [3, 370—1].

59) Хотя и внѣ церкви находишься, взывай и говори: помилуй мя! не губами только шевеля, но изъ сердца вопія. Ибо Богъ слышитъ и молча вопіющихъ къ Нему. Не мѣсто требуется, но благонастроенное сердце. Іеремія во рвѣ тинномъ былъ и Бога имѣлъ съ собою; Даніилъ въ ямѣ со львами сидѣлъ, и Божіимъ покрываемъ былъ благоволеніемъ: три отрока въ пещь огненную вверженные хвалебными пѣснями Бога преклонили на милость; разбойникъ распятъ былъ, но крестъ не помѣшалъ ему рай отверсть; Іовь сидѣлъ на гноищи, и Бога милостивымъ къ себѣ содѣлалъ; Іона—во чревѣ китовѣ былъ, и Богъ услышалъ его. Хоть въ банѣ будешь молись, хоть въ пути, хоть на одрѣ, — и гдѣ бы ты ни былъ, молись. Ты самъ — храмъ Божій, не ищи другаго мѣста для молитвы: нужно только молитвенное настроеніе ума и сердца. Море было впереди, позади Египтяне, посреди Моѵсей. Для молитвы крайнее стѣсненіе, и однакоже молитва была пространнѣйшая. Позади гнались Египтяне, впереди стояло море, посредѣ— молитва. Моѵсей ничего не говорилъ, но Богъ сказалъ ему: что вопіеши ко Мнѣ (Исх. 14, 15)? Уста не говорили, но сердце, вопіяло.—И ты, возлюбленный, всегда и вездѣ такъ прибѣгай къ Богу! Богъ—не человѣкъ, чтобъ идти къ Нему въ известное мѣсто. Онъ всегда и вездѣ близъ есть. Если желаешь о чемъ-либо просить человѣка, спрашиваешь, что онъ дѣлаетъ, занятъ чѣмъ, или отдыхаетъ. Идя къ Богу, ничего такого развѣдывать ненужно. Гдѣ ни приступишь къ Нему и не призовешь Его, слышитъ. Скажи: помилуй мя, — и Богъ уже близъ есть. Еще глаголющу ти, говоритъ Онъ самъ, реку: се Азъ (Ис. 58, 9). 0 гласъ, преисполненный человѣколюбія? Не ожидаетъ и окончанія молитвы; не успѣешь кончить молитвы, какъ уже получишь дарованіе [3, 458—9].60) Когда скажу кому: молись, проси Бога, умоляй Его,—отвѣчаетъ иной: просилъ единожды, дважды, три, десять, двадцать разъ,—и все не получаю просимаго.— Не отступай, брате, пока не получишь. Концемъ моленія да будетъ полученіе просимаго. Тогда перестань, когда получишь; или лучше и тогда не переставай, но все продолжай молиться. Пока не получишь, молись, чтобъ получить; а когда получишь, молись благодаря, что получилъ [3, 458].

61) Многіе входятъ въ церковь, прочитываютъ тысячи стиховъ, и выходятъ; но не помнятъ, что читали. Уста двигались, а слухъ не слыхалъ. Самъ ты не слышишь своей молитвы, а хочешь, чтобы Богъ слышалъ твою молитву?—Я преклонилъ, говоришь, колѣна; но умъ твой блуждалъ внѣ. Тѣло твое было внутрь церкви, а мысль внѣ ея. Уста говорили молитву, а умъ считалъ барыши, обдумывалъ сдѣлки и обмѣнъ товаровъ, обозрѣвалъ поля и прочія имѣнія, и велъ бесѣды съ друзьями. Злый діаволъ, зная, сколь полезна для насъ молитва, наипаче нападаетъ помыслами во время ея. Часто праздно лежимъ мы на одрѣ, и никакихъ не имѣемъ помысловъ. Но пришли помолиться,—и помыслы безчисленны. Это врагъ хлопочетъ, чтобъ мы отошли отъ молитвы ни съ чѣмъ [Тамже].

62) Видишь, возлюбленне, что все въ Божественномъ Писаніи написанное, не для другаго чего предано памяти, какъ для пользы нашей и спасенія рода человѣческаго. Поучаяся въ немъ, всякой изъ насъ находитъ и налагаетъ на раны свои соотвѣтствующія врачевства. Для того всякому открытъ доступъ до него, и всякому желающему удобно найти требуемое для томящей его болѣзни врачевство, воспользоваться имъ и получить наискорѣйше оздравленіе; только пусть не отвергаетъ предлагаемаго врачевства, а съ охотною покорностію приметъ его. Ибо нѣтъ ни одной, изъ схватывающихъ человѣческое естество болѣзней,—ни душевной, ни тѣлесной, — для которой не нашлось бы здѣсь врачевства. И вотъ смотри! Входитъ кто сюда, печалію томимый и житейскими обстоятельствами тѣснимый, и отъ того одолѣваемый малодушіемъ; но вошедши сюда и тотчасъ услышавъ слова пророка: вскую прискорбна еси, душе моя, и вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповѣмся Ему,—спасеніе лица моего и Богъ мой (Пс. 41, 6. 4),—достаточное пріемлетъ утѣшеніе, и отходитъ отрясши всякое малодушіе. Иной, крайнею бѣдностію томимый, скорбитъ и мучится, особенно видя, какъ къ другимъ течетъ богатство, и они надымаются и съ такою виступаютъ пышностію. Но слышитъ онъ слова Пророка: возверзи на Господа печалъ твою, и Той тя препитаетъ (Пс. 54, 23). И еще: не бойся, егда разбогатѣетъ человѣкъ, или егда умножится слава дому его: яко егда умрети ему, не возметъ вся (Пс. 48, 17. 18),—и воодушевляется терпѣть благодушно долю свою. Иной опять скорбитъ, подвергшись навѣтамъ и клеветѣ, и жизнь вмѣняетъ не въ жизнь, нигдѣ не находя человѣческой помощи. Но и этотъ отъ тогоже Пророка получаетъ урокъ, — въ подобныхъ обстоятельствахъ не къ человѣческой прибѣгать оборонѣ, но поступать, какъ онъ говоритъ о себѣ: оболгаху мя, азъ же моляхся (Пс. 108, 4). Видишь, гдѣ ищетъ онъ содѣйствія и помощи? Другіе говоритъ, сплетаютъ козни, клеветы и навѣты; я же прибѣгаю къ стѣнѣ необоримой, къ якорю надежному, къ пристани неволненной,—къ молитвѣ, которою всѣ трудности дѣлаются для меня легкими и удобоодолимыми. Иной еще, будучи отвергнутъ и презрѣнъ прежде ему помогавшими, и оставленъ друзьями, смущается и мятется помыслами. Но и онъ, если захочетъ придти сюда, услышитъ потребныя ему слова блаженнаго сего пророка: друзи мои и искренніи мои прямо мнѣ приближишася и сташа, и ближніи мои отдалече мене сташа: и нуждахуся ищущіи душу мою, и ищущіи злая мнгь глаголаху суетная, и лъстивымъ (ковамъ) весь день поучахуся (Пс. 37, 12. 13). Видишь, какъ тѣ до самой смерти сплетали навѣты и непрестанную вели войну?—Ибо весь день означаетъ—всю жизнь. Что же дѣлалъ онъ, когда тѣ такъ навѣтовали на него и такіе строили ему ковы? Азъ же, говоритъ, яка глухъ не слышахъ, и яко нѣмъ не отверзаяй устъ своихъ: и быхъ яко человѣкъ не слышай и не отверзаяй устъ своихъ (ст. 14. 15). Видишь преизбыточество любомудрія, какъ онъ, противо-положныхъ держась путей, одерживалъ верхъ? Тѣ ковы сплетали, а онъ и уши затыкалъ, чтобъ даже не слышать о томъ. Тѣ все время изощряли языкъ и поучались суетностямъ и кознямъ, а онъ молчаніемъ обезоруживалъ ихъ манію (злые замыслы). Почему же онъ такъ поступалъ, и когда строили противъ него ковы, онъ держалъ себя, будто глухой и нѣмой, не имѣющій ни слуха, ни языка? Послушай, что самъ онъ говоритъ о причинѣ такого любомудрія. Яко на Тя, Господи, уповахъ (ст. 16). Поелику, говоритъ, я на Тебя возложилъ все упованіе мое, то никакой уже у меня заботы нѣтъ о томъ, что тѣ дѣлаютъ. Ибо единое Твое мановеніе довольно къ тому, чтобы разсѣять, и сдѣлать безплодными всѣ ихъ навѣты и ковы, и ничему изъ заготовленнаго ими не дать перейти въ дѣло. Видите, какъ во всякой нуждѣ, бѣдѣ и скорби, можно здѣсь получить пригодное врачеваніе и отойти отсюда отрясши всякую житейскую печаль. Посему я и умоляю васъ: почаще сюда приходить и тщательно внимать тому, что читается здѣсь изъ божественныхъ Писаній, и не только здѣсь внимать Писаніямъ, но и дома брать въ руки священныя книги и усердно усвоять себѣ прочитываемое. Ибо великая отсюда произойдетъ польза [4, 261—2].

63) Съ постомъ надобно соединять молитву. А что воистину такъ должно, слушай, что говоритъ Христосъ: сей родъ ничимже изыдетъ, токмо молитвою и постомъ (Мѳ. 17, 20). И объ Апостолахъ пишется, что, по утвежденіи въ вѣрѣ душъ учениковъ въ Дервіи, Листрѣ и Ли-каоніи, они помолившеся съ постомъ, предаша ихъ Господеви (Дѣян. 14, 2. 3). Опять и Апостолъ говоритъ: не лишайте себе другъ друга, точію по согласію до времене, да пребываете въ постѣ и молитвѣ (1 Кор. 7, 5). Видишь, какъ постъ имѣетъ нужду въ содѣйствіи съ этой стороны?—И молятся тогда болѣе трезвенно, такъ какъ умъ тогда бываетъ быстро-движнѣе, не будучи тяготимъ злою ношею страстей [4, 279].64) Молитва есть великое оружіе, великое огражденіе, великое сокровище, великое, пристанище, безопасное убѣжище; только если трезвенно приступаешь къ Владыкѣ, и отвсюду собравъ умъ свой, въ такомъ настроеній входъ предъ Него совершаемъ, никакъ не допуская врагу нашего спасенія прокрасться къ намъ. Ибо онъ, зная, что въ это время мы, исповѣдавъ грѣхи свои и показавъ врачу раны свои, можемъ получить совершенное уврачеваніе, сильнѣе на насъ нападаетъ, и всякія употребляетъ хитрости, чтобъ отбить насъ отъ молитвы и ввергнуть въ нерадѣніе и разсѣянность. Почему будемъ трезвиться, умоляю васъ, и, зная козни врага, въ это наипаче время стараться отражать его, какъ бы видя его присущимъ и предъ очами нашими стоящимъ, и отрѣвая всякій помыслъ, возмущающій умъ нашъ, всецѣло простираться горѣ, дѣлая моленіе наше настоящею молитвою, чтобъ не только языкъ произносилъ слова мо-литвы, но и умъ сшествовалъ глаголемому. Если же языкъ будетъ произносить слова, а умъ внѣ будетъ влаяться, то домашнія пересматривая вещи, то торжищныя воображая дѣла, то никакой не будетъ намъ пользы, а паче осужденіе. Св. Павелъ внушаетъ намъ молиться на всяко время духомъ (Еф. 6, 18),—не языкомъ только, но и въ самой душѣ,—духомъ. Духовны да будутъ наши моленія, да трезвенствуетъ при семъ помыслъ и умъ да простирается вмѣстѣ съ словами [4, 280].

65) Великое благо—молитва. Если, разговаривая съ добродѣтельнымъ человѣкомъ, получаемъ не малую пользу; то съ Богомъ бесѣдовать сподобившійся, какихъ не получитъ благъ? Ибо молитва есть бесѣда съ Богомъ. Что это такъ, послушай, что говоритъ Пророкъ: да усладится Ему бесѣда моя (Пс. 103, 84), т.-е., глаголаніе мое съ Богомъ да явится пріятнымъ Ему [Тамже].

66) Развѣ не можетъ Богъ даровать намъ потребное, прежде прошенія нашего?—Но Онъ ожидаетъ моленія нашего, чтобы отъ него взять поводъ праведно сподобить насъ своего особаго промышленія [Тамже].

67) Хотя получимъ просимое, хотя не получимъ, пребудемъ въ молитвѣ. И благодарны будемъ не только тогда, когда получимъ, но и когда не получимъ. Ибо не получить, когда того хощетъ Богъ, не меньшее есть благо; какъ и получить. Ибо мы не знаемъ, что намъ полезно, такъ какъ сіе знаетъ Богъ. Почему и полученіе и неполученіе почитая равнымъ благомъ, за то и другое должны мы благодарить Бога.—Не дивись, что мы не знаемъ, что намъ полезно. И Павелъ, сей дивныхъ таинъ созерцатель, не зналъ, что ему полезнѣе,—и въ невѣдѣніи молился о неполезномъ. Было нѣчто тяготящее его, и онъ молился избавить его отъ того. И не однажды молился, но говоритъ: о семъ трикраты Господа молихъ (2 Кор. 12, 8). Но не получилъ просимаго. Что же? Тяжело это ему было? скорбно? непріятно? Никакъ нѣть. Господь сказалъ ему: довлѣетъ ти благодать моя: сила бо моя въ немощи совершается. И св. Павелъ вотъ чѣмъ отвѣтилъ на это: сладцѣ убо похвалюся паче въ немо-щехъ моихъ (ст. 9). Не только, говоритъ, не ищу избавиться отъ тяготящаго меня, но мнѣ сладко даже хвалиться тѣмъ. Видишь, сколь благодарна эта душа? Видишь, какова любовь ея къ Богу?—Послушай, что еще въ другомъ мѣстѣ говоритъ тотъ же Апостолъ: о чесомъ бо помолимся, якоже подобаетъ, не вѣмы (Рим. 8, 26). Невозможно, говоритъ, намъ людямъ знать все до точности. Почему надобно предоставить Творцу нашего естества опредѣленіе полезнаго для насъ, и то съ радостію и полнымъ удовольствіемъ принимать, что Онъ одобритъ, не на видимость случающагося смотря, а на то, что оно благоугодно Господу [4, 280—1].

68) Нашимъ да будетъ всегдашнимъ дѣломъ прилежать молитвамъ и не унывать при медленности услышанія, но являть терпеливое благодушіе. Будемъ пріучать себя къ тому, чтобъ прилѣпиться къ молитвѣ,—и молиться и днемъ и ночью, особенно ночью, когда никто не докучаетъ дѣлами, когда улегаются помыслы, когда вокругъ все безмолвствуетъ, и умъ полную имѣетъ свободу возноситься ко Врачу душъ. Если блаженный Давидъ, царь вмѣстѣ и пророкъ, столькими озабочиваемый и утомляемый дѣлами, полночь посвящалъ молитвѣ, какъ самъ говоритъ: полунощи востахъ исповѣдатися Тебѣ о судьбахъ правды твоея (Пс, 118, 62): то мы частную и немногодѣльную проводя жизнь, что можемъ сказать въ свое оправданіе, не поступая такъ, какъ онъ? Будемъ же и мы подражать ему, люди простые—царю, проводящіе жизнь немногодѣловую и покойную тому, кто въ діадемѣ и порфирѣ превосходилъ жизнь монаховъ. Ибо слушай, что еще говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ: быша слезы моя мнѣ хлѣбъ денъ и нощь (Пс. 41, 4). Видишь душу, въ непрестанномъ сокрушеніи пребывающую? Пищею, говоритъ, моею, хлѣбомъ моимъ, моею трапезою было не другое что, какъ слезы мои, днемъ и ночью проливаемыя. И еще: утрудихся воздыханіемъ моимъ измыю на всяку нощь ложе мое (Пс. 6, 7). Что прекраснее этихъ очей, какъ маргаритами преукрашенныхъ, такимъ обильнымъ дождемъ слезъ? Видѣлъ ты царя днемъ и ночью предающагося слезамъ и молитвѣ; посмотри теперь учителя вселенной, заключенного въ темницу вмѣстѣ съ Силою, и всю ночь проводящаго въ молитвѣ, несмотря ни на узы, ни на страданія отъ побоевъ, которыя не только не помѣшали молитвѣ, но сдѣлали ее еще болѣе горячею и пламенѣющею любовію ко Господу. Въ полунощи, говорятъ Дѣянія, Павелъ и Сила молящеся пояху Бога (16, 25). Давидъ на царствѣ въ діадемѣ въ слезахъ и молитвѣ всю проводилъ жизнь. Апостолъ, до третьяго неба восхищенный, неизреченныхъ таинъ откровенія сподобившійся, находясь въ узахъ, въ полночь молитвы и пѣсни возносилъ къ Господу. И царь, въ полночь вставая, исповѣдался Господеви; и Апостолы въ полночь совершали пѣснопѣнія и прилежныя молитвы. Имъ будемъ подражать и мы, непрерывностію молитвъ ограждая жизнь свою отъ всего непріятнаго и бѣдственнаго. Всякое мѣсто и всякое время пригодно для такого дѣянія." Если ты имѣешь умъ очищеннымъ отъ нечистыхъ страстей, то будь ты на торжищѣ, будь дома, будь въ дорогѣ, будь въ судилищѣ, будь на морѣ, будь въ мастерской, — и гдѣ ты ни будь, вездѣ призвавъ Бога, можешь улучить просимое [4, 281—2].

69) Анна, мать Самуила, окрыленная любовію къ Богу, возвела умъ свой на небеса, и какъ бы самаго Бога зря, молилась Ему со всею теплотою. Что же говорила она? Сначала ничего, но предъ начатіемъ молитвы положила глубокія воздыханія и раздирающія стенанія, и испустила потоки горячихъ слезъ. Какъ сухая и жесткая земля, ниспадшимъ на нее дождемъ оросившись и умягчившись, дѣлается способною къ порожденію плодовъ, такъ было и съ сею женою. Умягченная плачемъ душа породила сильную молитву: умиленна душею, помолися Господу: Адонаі Господи Елоі Саваоѳъ (1 Цар. 1, 10. 11). Не однимъ призвала она Его словомъ, но многими, къ Нему прикладными, являя свою къ Нему любовь и горячее расположеніе. Самую же молитву внушила болѣзненная скорбь сердца. Она скоро была услышана, потому что прошеніе ея было написано крайне разумно. Таковы обычно бываютъ молитвы, исходящія изъ души раздираемой скорбію. Вмѣсто хартій былъ у ней умъ, вмѣсто пера языкъ, вмѣсто чернилъ слезы. Почему донынѣ читается ея прошеніе: ибо письмена, написанныя такими чернилами, остаются неизгладимыми [4, 640].

70) Ничего нѣтъ равнаго молитвѣ, ничего нѣтъ сильнее вѣры. То и другое показала намъ Анна. Ибо приступивъ къ Богу съ сими дарами, она получила все, чего желала: и естество свое безплодное исправила, и стыдъ безчадія отъяла, и поношенія ревнивой (пары своей) пресекла и къ великому востекла дерзновенію, когда съ камня неплодоносившаго сжала класъ обильный. Вы слышали и знаете, какъ она молилась и просила, какъ умолила и получила, какъ родила, воспитала и Богу посвятила своего Самуила: такъ что не погрѣшитъ, кто эту жену назоветъ матерію и вмѣстѣ отцемъ дѣтища. Ея молитвы, слезы и вѣра были началомъ рожденія, хотя не безсѣменнаго. Ей будемъ подражать мужи, ей подражайте жены. Эта жена есть учитель того и другаго рода. Какія изъ васъ безплодны, не отчаявайтесь; какія стали матерями, воспитывайте дѣтей, какъ она. Всѣ поревнуемъ любомудрію жены сей прежде рожденія, вѣрѣ въ рожденіи, и попечительности по рожденіи [4, 643].

71) Умножи молящися предъ Господемъ (1 Цар. 1, 12). Двѣ добродѣтели указываютъ въ Аннѣ слова сіи: терпѣливое пребываніе въ молитвѣ и бодренность ума; первое словомъ: умножи, а второе—словомъ: предъ Господемъ. Всѣ мы молимся, но не всѣ предъ Господомъ. Ибо, если, когда тѣло простерто на землѣ и въ устахъ журчитъ молитва, умъ носится то по дому, то по торжищу; какъ можетъ потомъ сказать таковый, что онъ молился предъ Господомъ? Предъ Господомъ молится тотъ, кто отвсюду собираетъ душу свою, и, разобщив-шись съ землею, весь преселяется на небеса и всякій человѣческій помыслъ извергаетъ изъ души, какъ и эта жена сдѣлала тогда; ибо она, всю себя собравши и умъ простерши къ Богу, такъ призывала Бога изъ наболѣвшей души. Но какъ же говорится: умножи, когда молитва ея была не многословна? Умножи значитъ: часто произносила тоже, одни и тѣже повторяя слова долгое время, не утомлялась и не отступала. Такъ и Христосъ Господь повелѣлъ въ Евангеліи молиться. Ибо сказавши ученикамъ, чтобъ не молились по-язычески, многословя въ молитвѣ, Онъ указалъ мѣру молитвословія (Мѳ. 6, 7),и тѣмъ показалъ, что то, чтобы быть услышану, не отъ множества молитвенныхъ словъ зависитъ, а отъ трезвенности и бодренности ума молящагося. Но какъ же, скажетъ кто, притчею Онъ училъ, что должно всегда молиться и не унывать, если не должно молиться многословно? Какъ и св. Павелъ заповѣдуетъ въ молитвѣ пребывать (Рим. 12, 12), и непрестанно молиться (1 Сол. 5, 17)? Ибо не многословить въ молитвѣ, а между тѣмъ непрестанно молиться, — одно другому противно. Нѣтъ, это нисколько одно другому не противно, а напротивъ одно съ другимъ совершенно согласно. И Христосъ Господь и св. Павелъ велятъ частыя, но краткія, творить молитвы, съ малыми промежутками [4, 645—6].

72) 0 св. Аннѣ пишется, что во время молитвы уста ея двигались, а словъ не было слышно. Это и есть настоящая молитва, когда вопли возносятся извнутрь, когда молитва выражается не тономъ голоса, но устремленіемъ ума. Такъ молился и Моѵсей, которому, когда онъ ничего не произносилъ устами, Богъ сказалъ: что вопіеши ко мнѣ (Исх. 14, 15)? Люди слышатъ только этотъ звуковый голосъ, а Богъ прежде его слышитъ то, что вопіется внутри. Почему возможно и безъ вопіянія быть услышану, и ходя по торжищу молиться умомъ со всѣмъ усердіемъ, и сидя съ друзьями, или другое что дѣлая воплемъ крѣпкимъ призывать Бога,—внутреннимъ, разумѣю,—не дѣлая сего явнымъ никому изъ присущихъ. Это дѣлала тогда и св. Анна. Гласъ ея не слышашеся (1 Цар. 1, 13). Но Господь услышалъ ее. Таковъ былъ ея внутренній вопль [4, 646].

73) И воставши Анна по яденіи ихъ въ Силомѣ, ста предъ Господемъ (ст. 9). Видишь? — Какое время другіе дѣлаютъ временемъ отдыха сладкаго, то она сдѣлала временемъ молитвы, и послѣ трапезы поспѣшила къ мѣсту молитвы и излила потоки слезъ, представляя Богу умъ цѣломудрствующій и трезвенствующій. Она и послѣ трапезы такъ прилежно и усердно молилась, что получила даръ сверхъестественный. Такъ жена сія подаетъ намъ примѣръ — молиться и послѣ трапезы. И сколько было бы пользы, еслибъ мы взялись подражать сему! Ибо помышляющій о молитвѣ послѣ трапезы не станетъ много пить и не допуститъ себя до опьяненія, не станетъ и ѣсть много и не допуститъ себя до пресыщенія. Ожиданіе, что надо будетъ молиться послѣ трапезы, будетъ у него уздою для помысловъ, чтобъ въ мѣру касаться всего предлежащаго: а это и для души и для тѣла будетъ великимъ благомъ. Трапеза, молитвою начинающаяся и молитвою преемлемая, никогда не оскудѣетъ, но обильнее источника всякое намъ доставитъ благо. Гдѣ молитва и благодареніе, тамъ присѣщаетъ благодать св. Духа: оттуда бѣгутъ демоны и вся противная сила отступаетъ. Думающій послѣ трапезы обратиться къ молитвѣ не дерзнетъ во время трапезы сказать что либо неумѣстное, и, если скажетъ, тотчасъ опомнится и раскается. Посему должно и приступая къ трапезѣ, и окончивъ ее, молиться Богу и благодарить Его [4, 650].

74) Возмемъ и мы въ учительницы себѣ св. Анну, будемъ всегда и во всемъ прибѣгать къ Богу и у Него просить себѣ всего потребнаго. Ибо ничего нѣтъ равнаго молитвѣ: она невозможное дѣлаетъ возможнымъ, трудное удобнымъ, стропотное гладкимъ. Ее и блаженный Давидъ всегда держалъ, почему и говоритъ: седмерицею днемъ хвалихъ тя о судьбахъ правды Твоея (Пс. 118, 164). Если царь, мужъ въ безчисленныя погруженный заботы и всюду развлекаемый, столько разъ въ день призываетъ Бога; то какое можемъ имѣть оправданіе или извиненіе мы, такую праздную проводящіе жизнь, что не молимся такъ часто, имѣя притомъ получить отъ сего такіе великіе плоды? Ибо человѣку, съ надлежащимъ усердіемъ молящемуся и Бога часто призывающему, невозможно, никакъ невозможно согрѣшить когда либо. И вотъ почему это такъ. Кто, согрѣвъ сердце свое и душу возбудивъ, весь переселяется на небо, и такъ призываетъ Владыку своего, исповѣдуя грѣхи свои и прося прощенія въ нихъ, тотъ при такихъ расположеніяхъ естественно всякое отлагаетъ житейское попеченіе, окрыляется и становится высшимъ человѣческихъ страстей. Потому послѣ молитвы, врага ли увидитъ онъ, уже не будетъ смотрѣть на него, какъ на врага, женщину ли красивую, не увлекается ея видомъ, потому что огнь, молитвою возжегшійся внутрь, еще пребываетъ въ немъ и отражаетъ всякій неумѣстный помыслъ. Но какъ намъ, человѣкамъ сущимъ, обычно охлаждаться, то когда, по прошествіи двухъ или трехъ часовъ послѣ молитвы, замѣтишь, что породившаяся въ тебѣ теплота начинаетъ мало по малу разсѣяваться и слабѣть,—прибѣгай скорѣе опять къ молитвѣ и согрѣй охлаждающееся твое сердце. Если будешь такъ дѣлать въ продолженіе всего дня, согрѣваясь частыми молитвами чрезъ удобные промежутки, то не дашь діаволу повода или доступа къ своимъ помысламъ. Если будешь такъ поступать, то какіе бы вѣтры ни подули противъ тебя,—искушенія, скорби, непріятныя помышленія, и что бы то ни было тяжелое,—не возмогутъ они повалить и разрушить дома твоего, частыми молитвами тако крѣпко связуемаго.—Скажешь: но какъ же можно человѣку житейскому, или приставленному къ разбирательству дѣлъ судныхъ, по три часа въ день стоять на молитвѣ, и еще въ церковь ходить?— Возможно и очень удобно. Въ церковь ходить не всякому удобно, а молиться всякому и вездѣ можно. Ибо въ молитвѣ требуется не столько гласъ молитвенный, сколько мысль, къ Богу обращенная, не столько рукъ воздѣяніе, сколько души горѣ устремленіе, не столько положеніе молящагося, сколько настроеніе сердца молитвенное. Такъ и дѣлай. Возстенай горцѣ, помяни грѣхи свои, воззри на небо и скажи въ сердцѣ своемъ: Помилуй мя Боже! И ты совершилъ молитву [4, 666—7].

75) Не будемъ прикрываться предлогами, говоря, что нѣтъ вблизи молитвеннаго дома. Насъ самихъ благодать св. Духа благоволитъ содѣвать храмами Божіими, если будемъ трезвенствовать, такъ что намъ повсюду есть полное удобство молиться. Наше служеніе Богу не таково, какое прежде было у Іудеевъ, имевшее много чувственнаго и нуждавшееся въ видимыхъ вещахъ и дѣйствіяхъ. Тамъ молящемуся о чемъ либо надлежало придти въ храмъ, и принести вещество для жертвы, для совершенія коей опять потребны ножъ, огонь, дрова и другое чтонибудь. Здѣсь же ничего такого; но гдѣ бы ты ни былъ, съ собою имѣешь и жертвенникъ, и ножъ, и святилище,— самъ будучи и іереемъ, и жертвенникомъ, и святили-щемъ. Гдѣ бы ты ни былъ, можешь воздвигнуть алтарь, показавъ только трезвенствующее расположеніе; мѣсто не мѣшаетъ, не мѣшаетъ и время; и хоть колѣнъ не преклонишь, хоть въ грудь не будешь ударять, ни рукъ къ небу простирать, а только покажешь теплоту чувства къ Богу,—ты совершилъ, какъ слѣдуетъ, дѣло молитвы. Можно и женщинѣ сидящей за прялкою, или ткацкимъ станкомъ воззрѣть на небо умомъ и тепло призвать Бога. Можно и мущинѣ, на торжище вступившему, или одиноко шествующему прилежныя творить молитвы. И тому, кто сидитъ въ лавкѣ и шьетъ что кожаное, можно душею своею возноситься къ Богу. И слугѣ, когда покупаетъ что, или взбѣгаетъ на верхъ и сбѣгаетъ внизъ по дѣлу услуженія господину дома, или стоитъ предъ очагомъ въ кухнѣ, можно усердныя творить молитвы въ сердцѣ, если некогда сходить въ церковь. Богъ не стыдится мѣста; одного ищетъ,—теплаго сердца и души цѣломуд-ренной.—Итакъ убѣждаю васъ, и въ церковь чаще ходите, и дома на спокоѣ молитесь; когда способно, колѣна преклоняйте, и руки воздѣвайте; а когда случится быть посреди многихъ другихъ, то изъ-за этого не оставляйте молитвы, но тѣмъ способомъ, какой я сей часъ указалъ любви вашей, призывайте Бога, въ уверенности, что тѣмъ не менѣе получите просимое [4, 667—8].

76) Не обиліе словъ умоляетъ Бога, но чистая душа, ревнующая о добродѣланіи. Къ тѣмъ людямъ которые живя порочно надѣются обиліемъ словъ умолить Бога, смотри, что Онъ говоритъ: аще умножите моленіе, не услышу васъ: егда прострете руки, отвращу очи Мои отъ васъ (Ис. 1, 15). Св. Пророкъ Давидъ говоритъ: внегда призвати ми, услыша мя Богъ правды моея (Пс. 4, 2),—т.-е. Богъ, видящій правду мою. Никто пусть не думаетъ, будто онъ превозносится, говоря это. Онъ говоритъ это не съ тѣмъ, чтобы превознести себя самого, но чтобы предложить нѣкое наставленіе и увѣщаніе, весьма полезное для всѣхъ. Дабы кто нибудь не сказалъ: онъ былъ услышанъ, потому что онъ Давидъ, а я не буду услышанъ, потому что я малъ и незначителенъ,—онъ внушаетъ, что и его Богъ слышитъ не безъ причины и тебя не слышитъ не напрасно и не случайно, но всегда смотритъ на дѣла. Если ты имѣешь дѣла, которыя могутъ ходатайствовать за тебя, то конечно будешь услышанъ; и напротивъ, если ты не имѣешь ихъ, то хотя бы ты былъ Давидомъ, не возможешь умолить Бога. Кто къ Богу любящему правду, приступаетъ съ правдою, тотъ не отойдетъ отъ Него ни съ чѣмъ: напротивъ кто приступаетъ къ Нему безъ ней, или осквернившись противоположными ей пороками, тотъ хотя бы просилъ тысячи разъ, не будетъ имѣть успѣха, потому что не имѣетъ съ собою того, что можетъ умолить Бога [5, 40].

77) Если обращающійся съ какимъ-либо дивнымъ мужемъ получаетъ великую пользу отъ самаго сего обращенія; то тѣмъ болѣе—непрестанно бесѣдующій съ Богомъ. Но мы не знаемъ надлежаще, сколько пользы бываетъ отъ молитвы, потому что невнимательно молимся и молитвы совершаемъ, не какъ заповѣдалъ Богъ. Когда мы намѣреваемся говоритъ съ кѣмъ либо изъ людей, которые выше насъ, то напередъ приводимъ въ порядокъ и внѣшній видъ свой, и положеніе тѣла, и одежду, и все, и потомъ уже вступаемъ въ бесѣду: а когда приступаемъ къ Богу, то зѣваемъ, передвигаемся съ мѣста на мѣсто, оглядываемся, скучаемъ, и хоть иногда преклоняемъ колѣна, но мыслями блуждаемъ по торжищу. Когда бы мы съ надлежащимъ благоговѣніемъ приступали къ молитвѣ, помня, что съ Богомъ имѣемъ въ ней бесѣдовать, то узнали бы, еще прежде полученія просимаго, сколь великую пользу получаемъ отъ самой молитвы, яко молитвы. Человѣкъ научившійся бесѣдовать съ Богомъ въ молитвѣ, какъ должно бесѣдовать бесѣдующему съ Богомъ, будетъ наконецъ какъ Ангелъ: душа его отрѣшается при семъ отъ узъ тѣла, такъ помыслъ его бываетъ высоковосходенъ, такъ переносится на небеса, такъ не внимаетъ ничему житейскому, такъ становится предъ самымъ престоломъ царскимъ, хотя бы былъ бѣденъ, хотя бы слуга, хотя бы простецъ и неученый [5, 41].

78) Богъ не требуетъ отъ молящагося красоты рѣчи и искуснаго сложенія словъ, но душевной теплоты и усердія. Если онъ въ такомъ расположеніи изречетъ предъ Нимъ благоугодное Ему; то отойдетъ отъ Него, все получивъ. Видишь, какое удобство? У людей бываетъ такъ, что приступая къ кому-либо съ прошеніемъ, нужно подобрать и особыя слова. А здѣсь ничего такого ненужно; но имѣй ты трезвенный умъ и ничто не помѣшаетъ тебѣ быть близъ Бога. Богъ приближаяйся азъ есмь, глаголетъ Господъ, а не Богъ издалеча (Іер. 23, 23); такъ что если мы далекй отъ Него, тр причиною этому мы сами, а Онъ всегда близъ есть. — Но что я говорю, что здѣсь не нужно заботиться объ искуствѣ въ словѣ? Часто не нужно бываетъ и голоса. Ибо, если и въ сердцѣ своемъ только изречешь Ему нужду свою и призовешь Его какъ должно, то и въ такомъ случаѣ Онъ услышитъ тебя. Такъ услышалъ Онъ Моѵсея, такъ услышалъ Анну [5, 42].

79) Вотъ угодный Богу образъ молитвы! Приступивъ къ Богу съ трезвеннымъ умомъ, съ душею сокрушенною и потоками слезъ, не проси ничего житейскаго, будущаго ищи, о духовномъ умоляй, не молись противъ враговъ и ни на кого не держи злопамятства, изгони изъ души всѣ страсти, сокрушайся о грѣхахъ, держи въ порядкѣ свое внутреннее, изъявляй готовность на всякую уступчивость и на то, чтобъ языкъ свой обращать лишь на добрыя о другихъ рѣчи, не вплетайся ни въ какое дѣло, ни согласіемъ, ни содѣйствіемъ, не имѣй ничего общаго съ общимъ врагомъ вселенной, т.-е. съ діаволомъ. Ибо такимъ образомъ ты будешь праведнымъ; а будучи праведнымъ, услышанъ будешь, имѣя правду своею заступницею [5, 43].

80) Ущедри мя и услыши молитву мою (Пс. 4, 2). Что ты говоришь? Выше поминалъ о правдѣ, а здѣсь обращаешься къ щедротамъ и милости?—И какая тутъ можетъ быть послѣдовательность? — Великая и весьма сообразная съ предыдущимъ. Ибо хотя бы мы сдѣлали безчисленное множество дѣлъ добрыхъ, но услышаны бываемъ по щедротамъ и человѣколюбію; хотя бы мы взошли на самый верхъ добродѣтели, но спасаемся все же по милости. Отсюда научаемся, что съ правдою потребно имѣть сердце сокрушенное. Если кто и грѣшникомъ будетъ, но станетъ молиться со смиреніемъ,—что уже есть часть добродѣтели,—то многое можетъ получить; напротивъ если кто и праведникомъ будетъ, но приступитъ въ молитвѣ къ Богу съ гордостію, то лишится всѣхъ благъ. Тому и другому научили насъ своимъ примѣромъ мытарь и фарисей. Поучись у мытаря, не стыдясь взять себѣ въ учители того, кто такъ прекрасно совершилъ дѣло молитвы, что всего достигъ одними словами. Такъ какъ душа его хорошо была уготована; то и одно слово сильно было отверсть ему небо. Какъ же она была уготована? Онъ самого себя окаявалъ, ударялъ въ грудь, и не дерзалъ даже очей возвести на небо. Если и ты такимъ же образомъ будешь молиться; то сдѣлаешь молитву свою легчайшею пуха [5, 44].

81) Молитвы бываютъ услышаны не просто, какія ни есть, но молитвы, совершаемыя по закону Божію. Какія же это? Тѣ, въ которыхъ испрашиваютъ того, что прилично Богу даровать, а не просятъ того, что противно Его законамъ. Кто же, скажешь, столько дерзокъ, чтобъ просить Бога сдѣлать то, что противно законамъ Его? Тотъ, кто молится на враговъ своихъ: ибо это не согласно съ закономъ, отъ Него положеннымъ. Онъ говаритъ: отпускайте должникамъ своимъ (Мѳ. 6, 14). А ты того самаго, Кто повелѣваетъ тебѣ прощать врагамъ, призываешь на враговъ. Можетъ ли быть, что либо хуже такого безумія? Молящемуся должно имѣть и видъ, и мысли, и чувство просителя. Зачѣмъ же ты принимаешь другое ліще, лице обвинятеля? Какъ можешь ты получить прощеніе собственныхъ грѣховъ, когда молишь Бога быть наказателемъ грѣховъ, содѣянныхъ другими? Итакъ да будетъ молитва твоя кротка, тиха, съ лицемъ радушнымъ и доброжелательнымъ. Только такая молитва достойна слуха Царя небеснаго, достойна небесъ,—только такая есть языкъ ангельскій. Когда она приступаетъ просить за оскорбившихъ и обидѣвшихъ, тогда и Ангелы предстоя слушаютъ ее въ великомъ молчаніи, а когда умолкнетъ, не перестаютъ рукоплескать ей, хвалить ее и дивиться ей. Когда приступаемъ къ Богу въ молитвѣ, не будемъ думать, что это — обыкновенное зрѣлище. Нѣтъ,— это такое зрѣлище, коего зрители — цѣлая вселенная, паче же сонмы горнихъ Силъ небесныхъ, и среди ихъ Царь небесный, готовый услышать молитву нашу. Будемъ же совершать ее такъ, чтобъ она оказалась достойною сего зрѣлища. Пусть ни одинъ гитаристъ, ни одинъ лиристъ не будетъ столько тщателенъ въ приготовленіи къ выступленію на сцену изъ боязни, не допустить бы какого либо непріятнаго звука, сколько мы, намѣреваясь вступить на зрѣлище Ангеловъ. Пликторомъ (чѣмъ ударяютъ по струнамъ), да будетъ у насъ языкъ, который бы не произносилъ ничего непріятнаго, но одно стройное и благозвучное, съ надлежащимъ настроеніемъ души. Приступая къ Богу, прося Его и умоляя, будемъ и ко врагамъ своимъ умилостивлять Его: тогда, и о насъ самихъ молясь, будемъ услышаны [5, 45—6].82) Сынове человѣчестіи, доколѣ тяжкосердіи (Пс. 4, 3)? Сынами человѣческими Пророкъ называетъ людей, преданныхъ однимъ заботамъ житейскимъ и наклонныхъ ко злу. Посему что будетъ значитъ—тяжкосердіи? Плотскіе, привязанные къ землѣ, склонные ко злу, преданные порокамъ, развращенные сладострастіемъ. А что можетъ сдѣлать душу легкою? Дивная жизнь, — такая, чтобы не увлекаться ни чѣмъ здѣшнимъ, и даже къ ногамъ своимъ не прицѣплять ничего, тянущаго внизъ. Изъ вещественныхъ предметовъ одни обыкновенно стремятся внизъ, какъ наприм., камень, дерево и все подобное; а другіе—вверхъ, какъ наприм. огонь, воздухъ, пухъ, легкій по своей природѣ. Если къ вещи легкой привяжешь какую нибудь вещь тяготящую внизъ, то нисколько не поможетъ ей ея природная легкость. Такъ бываетъ и съ сердцемъ. По природѣ своей оно создано легкимъ и стремящимся вверхъ, а мы вопреки его природѣ дѣлаемъ его тяжелымъ, привязывая его къ землѣ. Не будемъ же дѣлать его тяжелымъ, дабы оно не потонуло, подобно кораблю, имѣющему слишкомъ много груза [5, 47].

83) Почему многіе бываютъ не услышаны? Иногда потому что просятъ безполезнаго: въ такомъ случаѣ быть не услышаннымъ лучше, нежели быть услышаннымъ; а иногда потому, что просимъ нерадиво: въ такомъ случаѣ Богъ медленностію подаянія научаетъ насъ усердію къ молитвѣ. Богъ умѣетъ давать и знаетъ, когда дать и что дать (Мѳ. 7, 11).—И Павелъ просилъ и не получилъ; потому что просилъ безполезнаго (2 Кор. 12, 8); и Моѵсей просилъ, но Богъ не услышалъ и его (Исх. 32, 32),

Итакъ не будемъ отступать, когда бываемъ не услыша-ны, не будемъ унывать и ослабѣвать, но продолжать просить съ усердіемъ; потому что Богъ дѣлаетъ все на пользу [5, 48—9].

84) Яже глаголете въ сердцахъ своихъ, на ложахь вашихь умилитеся [Пс. 4, 5]. Что означаютъ сіи слова?— Во время, слѣдующее за ужиномъ, говоритъ, когда ты отходишь ко сну, когда готовишься лечь въ постель, когда въ отсутствіи всѣхъ наступаетъ великое спокойствіе, когда никто не безпокоитъ и бываетъ глубокая тишина: ты начинай судъ совѣсти, требуй отъ нея отчета, и какіе имѣлъ въ теченіе дня порочные помыслы, составляя обманы, или строя ковы ближнему, или до-пуская развратныя пожеланія, все это во время такого спокойствія выставь на видъ, поставь совѣсть судіею этихъ порочныхъ помысловъ, отребляй ихъ, суди, наказывай грѣшащую душу. Это пусть будетъ каждый день, и не прежде засыпай ты, человѣкъ, пока не размыслишь о грѣхахъ, совершенныхъ тобою въ продолженіи дня; тогда, безъ сомнѣнія, на слѣдующій день ты будешь не такъ скоро покушаться на подобное [5, 51].

85) Подобаетъ предварити солнце на благодареніе Тебѣ (Прем. 16, 28). У царя ты не допустилъ бы, чтобы кто нибудь низшій тебя прежде тебя поклонился ему; а здѣсь, когда уже все поклоняется Богу, ты еще спишь, уступаешь первенство твари, не предъупреждаешь всѣхъ твореній, созданныхъ для тебя, и не воздаешь Ему благодарности, но, вставая и умывая лице и руки, душу свою оставляешь нечистою. Или ты не знаешь, что какъ тѣло очищается водою, такъ душа — молитвою? Итакъ омой прежде тѣла душу свою. Къ ней пристало много пятенъ зла. Смоемъ ихъ молитвою. Если мы такимъ образомъ оградимъ себя съ первыхъ часовъ по пробужденіи, то положимъ доброе основаніе дневной дѣятельности [5, 65].

86) Пещь не разгорится, если не подложишь огня,— не разгорится и похоть, если не дашь ей пищи: не станешь засматриваться на благообразныя лица, не станешь ходить на зрѣлища,—не будешь утучнять плоти пресыщеніемъ, не станешь потоплять ума въ винѣ.—И этого достаточно, скажешь? Нѣтъ, этого одного недостаточно, а нужно присовокупить и нѣчто другое: непрестанныя молитвы, общеніе со святыми, сообразный постъ, постоянное воздержаніе, нудную непраздность,—и прежде всего страхъ Божій, памятованіе о будущемъ судѣ, о нестерпимыхъ мукахъ и обѣтованныхъ благахъ. Соблюдая все сіе, ты можешь обуздать свирѣпеющую похоть [5, 75].

87) Всегда нужно помнить, что должно не просто только молиться, но молиться такъ, чтобы быть услышану. Ибо одна молитва недостаточна для полученія желаемаго, если мы не будемъ возсылать ее такъ, какъ угодно Богу. И фарисей молился, но не получилъ пользы, и Іудеи молились, но Богъ отвратился отъ моленій ихъ; потому что молились не такъ, какъ должно молиться. Что же нужно? Нужны слезы, рыданія, воздыханіе, удаленіе отъ людей порочныхъ, страхъ и опасеніе суда Божія. Окажу вообще: будемъ услышаны, если окажемся достойными получить просимое; если молимся согласно съ законами Божіими о молитвѣ; если молимся непрестанно; если не просимъ ничего, Бога недостойнаго; если просимъ полезнаго; если исполняемъ должное и съ своей стороны. Такимъ образомъ многіе были услышаны: Корнилій былъ услышанъ за жизнь; Сирофиникисса—за не-отступность въ молитвѣ; Соломонъ—за достойный предметъ прошенія; мытарь—за смиреніе, другіе—за другое. Не услышаны бываемъ, когда просимъ безполезнаго,— также когда молясь, не оставляемъ грѣховь своихъ,— и еще когда просимъ отмщенія врагамъ [5, 84—5].

88) Имѣютъ ли силу молитвы святыхъ или онѣ излишни и напрасны? Нѣтъ, не напрасны, но имѣютъ великую силу, когда и ты спомоществуешь имъ. Такъ св. Петръ воскресилъ Тавиѳу не одною своею молитвою, но и въ силу ея милостыни. Симъ же образомъ молитва святыхъ спомоществовала и всѣмъ, кому спомоществовала. Но такъ бываетъ только здѣсь, на землѣ, а тамъ не такъ,—тамъ отъ однихъ дѣлъ спасеніе твое [5, 229].

89) Изъ глубины воззвахъ къ Тебѣ, Господи (Пс. 129, 1). Что значитъ изъ глубины? Не просто устами, не просто языкомъ: ибо слова могутъ изливаться и безъ мысли,—но изъ глубины сердца, съ великимъ усердіемъ и ревностію, изъ самыхъ основаній души. Такія молитвы имѣютъ великую силу и крѣпость, не разсѣяваются и не колеблются, хотя бы діаволъ нападалъ съ великого дерзостію. Какъ дерево крѣпкое, весьма глубоко впустившее корни въ землю и охватившее нѣдра ея, противостоитъ всякому порыву вѣтра, а дерево, держащееся на поверхности, поваливается при маломъ дуновеніи вѣтра, вырывается съ корнемъ и падаетъ на — земъ: такъ точно имолитвы, исходящія изъ нѣдръ души, и имѣющія корень въ глубинѣ ея, пребываютъ крѣпкими и неослабными и не колеблются, хотя бы приступали, безчисленные помыслы и все полчище діавола; а молитвы исходящія изъ устъ только и съ языка, но не происходящія изъ глубины души, не могутъ даже взойти къ Богу, по безучастію въ ней сердца. Кто такъ молится, у того уста издаютъ звукъ, а сердце пусто, и умъ празденъ [5, 373].

90) Молящійся отъ души, еще прежде нежели получитъ просимое, получаетъ уже великія блага отъ самаго дѣствія молитвы. Такая молитва укрощаетъ всѣ страсти, смиряетъ гнѣвъ, изгоняетъ зависть, подавляетъ похоть, ослабляетъ любовь къ вещамъ житейскимъ, доставляетъ душѣ великое спокойствіе, восходитъ на самое небо. Какъ дождь, падая на твердую землю, размягчаетъ ее, или какъ огонь смягчаетъ желѣзо: такъ подобная молитва, еще сильнѣе огня, и лучше дождя, смягчаетъ и орошаетъ ожестѣвшую отъ страстей душу. Душа сама по себѣ нѣжна и воспріимчива: но какъ вода Дуная часто окаменѣваетъ отъ холода, такъ и душа наша отъ грѣха и безпечности отвердѣваетъ и дѣлается камнемъ. Посему намъ потребно много жара, чтобъ размягчить затвердѣлость ея. Это преимущественно совершаетъ молитва. И такъ, когда приступаешь къ молитвѣ, то заботься не о томъ только, чтобы получить просимое, но чтобъ и душу свою сдѣлать лучшею посредствомъ самой молитвы [5, 374].

91) Въ нощехъ воздѣжите руки ваша во святая (Пс. 133, 2). Для чего сказалъ онъ: въ нощехъ? Желая научить насъ, чтобы мы не всю ночь тратили на сонъ, и показать, что тогда молитвы бываютъ чище, когда легче умъ и меньше заботъ. Если же ночью должно ходить во святилище, то помысли, какое можетъ получить прощеніе тотъ, кто и дома не совершаетъ молитвъ въ это время. Пророкъ поднимаетъ тебя съ постели и ведетъ къ храму, заповѣдуя проводить ночь въ молитвѣ; а ты и дома оставаясь, не дѣлаешь этого [5, 386].

92) Что значитъ: и предъ Ангелы воспою Тебѣ (Пс. 137, 1)? — Постараюсь пѣть вмѣстѣ съ Ангелами, буду соревновать имъ, ликовать вмѣстѣ съ горними Силами: хоть я и отличенъ отъ нихъ по природѣ, однако постараюсь усердіемъ сравняться съ ними [5, 407].

93) Мы тогда особенно бываемъ услышаны, когда молитва наша благоугодна Богу. Слѣд. отъ насъ зависитъ, чтобъ мы были услышаны. Когда мы просимъ того, что Богъ достойно можетъ дать, когда просимъ съ усердіемъ, когда сами дѣлаемъ себя достойными полученія, тогда Онъ слышитъ моленіе и подаетъ просимое.

94) Поклонюся ко храму святпому Твоему (Пс. 137, 2). Не малая добродѣтель, когда кто можетъ входить въ храмъ и, входя покланяться съ чистою совѣстію. Не въ томъ дѣло, чтобъ только войти въ храмъ и преклонить колѣна, но въ томъ, чтобы войти съ душею усердною и съ умомъ внимательнымъ, чтобы пребывать въ немъ не тѣломъ только, но и душею [5, 408].

95) Господи, вбззвахъ къ Тебѣ, услыши мя (Пс. 140, 1). Не то выражаетъ Пророкъ, что для того, чтобъ быть услышану, надо быть съ громкимъ и сильнымъ голосомъ; но онъ разумѣетъ здѣсь внутреннее воззваніе, которое произноситъ сердце воспламенѣнное и духъ сокрушенный, которое произнося и Моѵсей былъ услышанъ. Какъ человѣкъ, громкимъ взывающій голосомъ, напрягаетъ всю свою силу, такъ и взывающій сердцемъ напрягаетъ весь свой умъ. Такого воззванія требуетъ Богъ; воззвания, которое происходитъ отъ сердца и не дозволяетъ поющему развлекаться и смотрѣть по сторонамъ. Есть много людей, которые, стоятъ на молитвѣ и не взываютъ къ Богу; уста ихъ взываютъ къ Богу и произносятъ имя Божіе, а умъ не сопровождаетъ вниманіемъ ни единаго слова. Такой человѣкъ не взываетъ, не молится Богу, хотя и кажется молящимся Ему [5, 428].

96) Не уклони сердце мое въ словеса лукавствія непщевати вины о грѣсѣхъ (Пс. 140, 4). Грѣшить—зло; но еще тягчайшее—зло отпираться по совершеніи грѣха. Это въ особенности и есть оружіе діавола. Такъ было и съ первозданными людьми. Тогда какъ Адаму слѣдовало признаться въ грѣхѣ, онъ слагаетъ вину на жену, а она потомъ на діавола. Тогда какъ слѣдовало бы говоритъ: согрѣшихомъ, беззаконновахомъ, иные не только не признаются, но еще составляютъ оправданіе. Ибо діаволъ, зная, что исповѣданіе грѣха есть избавленіе отъ грѣха, склоняетъ душу къ безстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрѣшишь, говори: я согрѣшилъ. Такимъ образомъ и Бога умилостивишь, и себя сдѣлаешь медленнѣйшимъ на грѣхи [5, 437].

97) Помянухъ дни древніе, поучихся во всѣхъ дѣлѣхъ Твоихъ. Воздѣхъ къ Тебѣ руцѣ мои (Пс. 142, 5. 6). Не сказалъ: простеръ, но: воздѣхъ, желая выразить сильное расположеніе сердца, стремившагося какъ-бы вырваться изъ тѣла и удалиться къ Богу. Воодушевившись, говоритъ, воспоминаніемъ великихъ событій, размысливъ о человѣколюбіи, о вразумленіи посредствомъ несчастій и спокойствіи, доставляемомъ по избавленіи отъ нихъ, я прибѣгнулъ къ Тебѣ.—И душа моя, яко земля безводная Тебѣ. Какъ земля изсохшая жаждетъ дождя, такъ и я желаю быть постоянно съ Тобою [5, 453].

98) Молитвы святыхъ однѣ не помогутъ, если сами не дѣлаемъ себя достойными услышанія и не молимся. Сіе давая разумѣть, и Пророкъ сказалъ: брать не избавитъ (Пс. 48, 7),—будь онъ Моѵсей, будь Самуилъ, будь Іеремія. Ибо послушай, что самъ Богъ говоритъ къ св. Іереміи: не молися о людяхъ сихъ;—ибо не услышу тебя (Іер. 11, 14). И не дивись, что тебя не хочу слушать. Еслибъ даже и Моѵсей присоединился къ тебѣ и Самуилъ, и тогда не послушаю молитвы вашей о людяхъ сихъ (Іер. 15, 1). Такъ Моѵсей и за сестру молился, но не былъ услышанъ. — Не будемъ же на другихъ смотрѣть, сами опустивши руки. Молитвы святыхъ очень великую имѣютъ силу, но когда и сами мы каемся и исправную являемъ жизнь. Если же сами нерадимъ, то чрезъ другихъ ничего не получимъ и не будемъ спасены. Богъ болѣе готовъ даровать намъ потребное ради нашей молитвы, чѣмъ ради молитвы другихъ. Это я говорю не потому, чтобъ не слѣдовало намъ молиться святымъ, а для того, чтобъ мы не предавались нерадѣнію, и, предавшись сну и безпечности, не возлагали всего на другихъ [7, 59—60].

99) Таково свойство духовнаго огня, что онъ не допускаетъ имѣть пристрастіе къ чему-либо здѣшнему, но преисподняетъ насъ любовію къ другому міру. Возлюбившему же его, хотя бы надлежало ради его потерять все имѣніе, хотя бы разстаться со всѣми утѣхами и славою, хотя бы даже душу свою отдать, онъ сдѣлаетъ все сіе съ охотою и безъ замедленія. Ибо теплота того огня, вошедши въ душу, свергаетъ тяготу лѣности, и дѣлаетъ всякаго легчайшимъ пера. Таковый, все наконецъ презрѣвши, пребываетъ въ непрестанномъ сокрушеніи и уми-леніи, источая всегда обильные источники слезъ, и въ этомъ находя сладостное утѣшеніе. Ничто такъ не прилѣпляетъ къ Богу и не соединяетъ съ Нимъ, какъ слезы. Таковый и посредѣ града живя, пребываетъ будто въ пустыни, въ горахъ и пещерахъ, не внимая ничему на-стоящему, и сытости не находя въ плачѣ и слезахъ, за себя ли ихъ изливаетъ, или за другихъ [7, 68].

100) Егда молишися, вниди въ клѣтъ твою (Мѳ. 6, 6). Но прежде еще затворенія двери клѣти твоей, Господь хощетъ, чтобъ ты заключилъ двери ума твоего и сердца. Когда приступаешь къ молитвѣ, тогда, все оставя, къ Тому единому взирай, Кто власть имѣетъ даровать тебѣ просимое тобою. Если же, Его оставя, будешь всюду блуждать и кружиться умомъ, то отойдешь съ пустыми руками. Если такъ у тебя будетъ, то хоть въ клѣть войдешь и дверь заключишь, никакой отъ этого не будетъ тебѣ пользы. Не будемъ ограничивать молитву свою положеніемъ тѣла, но паче будемъ возсылать ее изъ горящаго сердца, со всякою тихостію, сокрушеніемъ умиленнымъ и слезами.—Но ты болишь душею и не можешь не взывать?—Но скорбящему-то наипаче и свойственно такъ молиться, какъ я сказалъ. И Моѵсей скорбѣлъ ду-шею, но молился симъ образомъ,—и былъ слышанъ; почему и сказалъ ему Господь: что вопіеши ко Мнѣ? И Анна опять, при неслышности голоса, испросила, чего хотѣла, потому что сердце ея вопіяло. Стенай и ты, какъ они,—не воспрещаю. Раздери, какъ повелѣлъ Пророкъ, сердце твое, а не одежду (Іоиля 2, 13). Изъ глубины души призывай Бога, подражая св. Давиду, который говоритъ: изъ глубины воззвахъ къ Тебѣ Господи (Пс. 129, 1). Изъ глубины сердца возводи гласъ, держа молитву свою сокровенною. Ты стоишь въ хорѣ Ангеловъ, общникъ еси Архангеловъ, и поешь съ Серафимами. Но всѣ сіи сонмы великое соблюдаютъ благочиніе, Богу, Царю всяческихъ, съ трепетомъ возсылая свои сокровенные гимны. Къ нимъ сопричисли себя моляся и ихъ таинственному соревнуй благобразію. Не человѣкамъ молишься, но Богу, всюду сущему, прежде взыванія твоего слышащему, и тайны сердца твоего ведущему. Поелику самъ Онъ невидимъ, то хочетъ, чтобъ такова же была и молитва твоя [7, 276—7].

101) Будемъ благодарить Бога всегда. Ибо крайне неумѣстно, каждодневно на дѣлѣ наслаждаясь Его благодѣяніями; даже словомъ не исповѣдывать Его благодати и притомъ тогда, какъ такое исповѣданіе новое опять приноситъ намъ благо. Богъ ни въ чемъ нашемъ не имѣетъ нужды, а мы имѣемъ нужду во всемъ Его. Благодарѣніе Ему ничего не придаетъ, а насъ дѣлаетъ болѣе своими Ему. Если, содержа въ памяти благодѣянія людей, сильнѣе согрѣваемся любовію къ нимъ; тѣмъ паче, непреетанно помня цеисчетныя благодѣянія къ намъ Владыки нашего и Господа, теплѣйшими къ Нему и ревностнѣйшими къ заповѣдямъ Его содѣлаемся. Почему и Павелъ говорилъ: благодарни бывайте (Кол. 3, 15). Блюденіе дара благодѣянія есть наилучшая память о благодѣяніи и истинно всегдашнее благодареніе, дѣломъ являемое. И святыя Тайны Христовы, страшныя и преисполненныя спасительныхъ силъ, совершаемыя въ каждое церковное собраніе, называются Евхаристіею, потому, что суть воспоминаніе о многихъ и великихъ благодѣяніяхъ, и сами являютъ главизну и верхъ Божественнаго о насъ попеченія. Если родиться отъ Дѣвы есть веліе чудо; то заклатися въ жертву за насъ, гдѣ, на какой степени высоты поставимъ? Какъ назовемъ распятіе за насъ и крови Своей пролитіе, и Себя самого дарованіе намъ въ пищу и насыщеніе духовное? Будемъ же непрестанно благодарить Его. Да предшествуетъ всегда и словамъ и дѣламъ нашимъ благодареніе. Благодареніе же будемъ творить не за себя только, но и за другихъ. Чрезъ это зависть въ себѣ истребимъ, и любовь содѣлаемъ тѣснѣйшею и искреннѣйшею. Ибо тебѣ неумѣстно уже будетъ завидовать тому, за кого благодареніе приносишь Господу. Почему и іерей, предъ предлежащею оною страшною жертвою, благодарить Бога призываетъ насъ и о прежде бывшихъ и о нынѣ живущихъ отцахъ и братіяхъ нашихъ. Сіе насъ и отъ земли отрѣшаетъ, и на небо преселяетъ, и изъ человѣковъ дѣ-лаетъ Ангелами. Ибо и Ангелы, хоръ составя, благодарятъ Бога за блага Его, на насъ изліянныя, поя: слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе (Лк. 2, 14). Что имъ до насъ, когда они не на землѣ и не человѣки суть? Но они примѣръ намъ показываютъ и научаютъ насъ любить сорабовъ Богу, и ихъ благо почитать своимъ. Почему и Павелъ во всѣхъ посланіяхъ своихъ благодаритъ Бога за благодѣянія ко всей вселенной. Будемъ и мы всегда благодарить Бога и за свои блага и за блага къ другимъ, и за великія и за малыя. Пусть и невелико то, что даровано, но оно велико потому, что даровано Богомъ. Ничто, отъ Него бывающее, не мало; но и такихъ благодѣяній отъ Него, которыя по свойству своему велики, и не потому только, что отъ Него суть, множество, песокъ превосходящее числомъ. Минуя все другое, что можетъ сравниться съ домостроительствомъ спасенія нашего? Кто былъ драгоцѣннѣе Ему всѣхъ,—Сынъ единородный,—Того далъ Онъ за насъ, враговъ бывшихъ,—и не далъ только, но, давши, и въ трапезу Его намъ предложилъ, все Самъ за насъ дѣлая,—и то, чтобъ даровать, и то, чтобъ благодарными насъ содѣлывать за дарованіе. Помышляя о семъ, гдѣ найдемъ достойныя слова для выраженія полнаго благодаренія? Чувство многообъятнѣе слова и ума, но и ему не досягнуть до высоты, глубины и широты сего неизреченнаго блага [7, 331—2].

102) Кто слушаегъ, или читаетъ слово Божіе и любитъ бесѣды о духовныхъ предметахъ, тотъ доставляетъ душѣ великія и спасительныя блага. Заботою о семъ можемъ мы угодить Богу, и уста наши, когда упражняемъ ихъ духовными бесѣдами, не осквернятся укоризнами, осужденіемъ, срамословіемъ и ругательствами. Мы сдѣлаемся страшны для демоновъ, когда вооружимъ языкъ свой такими бесѣдами. Мы въ большей мѣрѣ привлечемъ на себя благодать Божію, и взоръ нашъ содѣлается проницательнѣе; зрѣніе, уста, слухъ и всѣ члены научатся служить Богу истинно, говорить и дѣлать одно угодное Ему. Ему возсылать непрестанныя пѣсни хвалы и благодаренія. Какъ тѣло, наслаждаясь чистымъ воздухомъ, бываетъ здоровѣе, такъ и душа, питаясь сими занятіями, дѣлается мудрѣе [7, 29].

103) Многіе говорятъ: когда бываемъ здѣсь въ храмѣ, и слышанное принимаемъ къ сердцу, тогда приходимъ въ себя; а какъ скоро удалимся отсюда, становимся опять другими, и огнь ревности въ насъ гаснетъ. Чѣмъ же предотвратить сіе? Устраненіемъ того, отъ чего это происходитъ. А отъ чего оно происходитъ? Отъ того, что, по выходѣ отсюда, занимаемся, чѣмъ не должно, и проводимъ время съ худыми людьми. По выходѣ изъ церкви не слѣдуетъ намъ приниматься за дѣла, непристойныя церкви, но, пришедши домой, надобно, взять книгу Пи-саній, и вмѣстѣ съ женою и дѣтьми привести на память, что было говорено, потомъ уже приступать къ дѣламъ житейскимъ. Если вышедши изъ бани, не хотимъ идти на торжище, дабы тамъ не лишиться пользы отъ бани; то не гораздо ли болѣе долженъ ты остерегаться сего, вы-шедши изъ церкви? Но мы поступаемъ напротивъ, и отъ того теряемъ все. Еще не утвердилось въ насъ то, что было полезнаго въ сказанномъ, какъ сильное круженіе внѣшнихъ предметовъ, устремляясь въ насъ, все низвра-щаетъ и извергаетъ вонъ, и оставляетъ въ душѣ одну пустоту [7, 55].

104) Не только самимъ должно все тщаніе имѣть объ исполненіи заповѣдей, но призывать на то помощь и свыше, которая непремѣнно придетъ и облегчитъ наши подвиги и все сдѣлаетъ для насъ легкимъ. Почему Господь и просить повелѣлъ, и исполненіе прошенія обѣ-щалъ. Впрочемъ повелѣлъ не просто просить, но съ великимъ тщаніемъ и усиліемъ. Ибо это значитъ: ищите; такъ какъ кто ищетъ, тотъ, выбросивъ изъ головы всѣ другія мысли, къ тому только напрягаетъ свое вниманіе, чего ищетъ, и ни о чемъ стороннемъ не помышляетъ. Сіе-то означаетъ Спаситель словомъ: ищите. А сказавъ: толцыте, показываетъ, что должно приступать съ крѣпкою рѣшимостію—просить съ терпѣніемъ и неотступностію, чтобъ если и не скоро отверзетъ Онъ двери милосердія, не отчаяваться, не опускать рукъ, но ждать съ упованіемъ. И такъ проси съ терпѣніемъ,—и непремѣнно получишь [7, 312].

105) Никто не стыдись достопокланяемаго знаменія нашего спасенія,—сей главизны духовныхъ благъ, — о немъ же живемъ, о немъ же и есмы. Но какъ вѣнецъ, будемъ носить Крестъ Христовъ; ибо имъ совершается все въ дѣлѣ нашего спасенія. Родиться ли свыше по-требно—присущь Крестъ; напитаться ли таинственною оною пищею (тѣломъ и кровію), или хиротонисаться, или другое что совершить,—вездѣ предстоитъ намъ сіе знаменіе побѣды. Посему мы со всякимъ тщаніемъ начертываемъ его и на домахъ, и на стѣнахъ, и на дверяхъ, и на челѣ, и на сердцѣ. Ибо Крестъ есть знаменіе нашего спасенія, общаго избавленія и милосердія нашего Владыки. Потому когда знаменаешься Крестомъ, то преставляй все значеніе его, погашай гнѣвъ и всѣ прочія страсти. Когда знаменаешься Крестомъ, исполняй чело (умъ) свое полнымъ упованіемъ и душу дѣлай свободною. Ибо не просто перстами должно его изображать, но наипаче произволеніемъ съ полною вѣрою. Если такъ изобразишь его на челѣ своемъ; то ни одинъ изъ нечистыхъ духовъ не возможетъ приблизиться къ тебѣ, видя тотъ мечъ, которымъ онъ уязвленъ, видя то оружіе, отъ котораго получилъ смертельную рану. Не стыдись же толикаго блага, да не постыдитъ и тебя Христосъ, когда придетъ во славѣ своей, и когда сіе знаменіе явится предъ Нимъ свѣтлѣйшимъ самыхъ лучей солнечныхъ. Сіе знаменіе, и при праотцахъ нашихъ и нынѣ, отверзало заключенныя двери, отнимало силу у вредоносныхъ веществъ, дѣлало недѣйствительнымъ ядъ и врачевало смертоносныя угрызенія звѣрей. Напечатлѣвай же его въ умѣ своемъ и сердцемъ обнимай сіе спасеніе душъ нашихъ. Сей Крестъ спасъ вселенную, изгналъ заблужденіе, возстановилъ истину, землю обратилъ въ небо, людей содѣлалъ Ангелами. Силою его демоны уже не страшны и смерть не смерть. Крестомъ все враждебное намъ низложено и попрано [7, 537—8].

106) Какъ возможно, скажешь, чтобъ мы, находясь здѣсь, предстояли престолу Божію горѣ? Также какъ и Павелъ, будучи на землѣ, былъ тамъ, гдѣ Серафимы ит Херувимы. Если захотимъ, и намъ это будетъ возможно. Йбо еслибы Господь отдаленъ былъ мѣстомъ, то имѣлъ бы ты причину сомневаться; если же Онъ вездѣприсущъ, то близокъ и ко всякому, кто устремляетъ къ Нему умъ свой. Посему и Пророкъ сказалъ: не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 20, 4); и Самъ Богъ говоритъ: Богъ приближайся Азъ есмь, а не Богъ издалеча (Іер. 23, 25). И о Немъ сказано: еще глаголющу ти, речетъ: се пріидохъ (Ис. 58, 9). Какой отецъ когда либо бывалъ такъ внимателенъ къ дѣтямъ? Ты еще не кончишь, говоритъ, своихъ прошеній, а Богъ уже услышалъ и приближается къ тебѣ. Будемъ же всегда призывать Его, какъ Онъ того хощетъ [7, 538—9].

107) Нѣкоторые разговариваютъ въ церкви, когда совершается молитва. 0 дерзость! Какъ же можемъ чаять спасенія? Какъ умилостивимъ Бога?—Какъ на лирѣ, составленной разнообразно и вмѣстѣ стройно, отъ благоустройства каждой изъ составныхъ частей происходитъ благозвучіе: такъ точно и здѣсь изъ всѣхъ должно бы составляться одно стройное согласіе. Ибо мы составляемъ одну Церковь, стройно сочетанные члены одной главы; всѣ мы—одно тѣло; если одинъ какой нибудь членъ будетъ оставленъ въ пренебреженіи, то все тѣло пренебрегается и растлѣвается. Такъ безчинствомъ одного нарушается благочиніе всѣхъ. — Развѣ ты не знаешь, что стоишь вмѣстѣ съ Ангелами? Съ ними поешь, съ ними возсылаешь хвалы,—и, стоя здѣсь, смѣешься? Предстоитъ Царь, смотритъ воинство (небесное); а ты предъ глазами ихъ смѣешься? Когда же воздержатся отъ смѣха смѣющіеся въ столь грозный часъ? Когда удержатся отъ пустословія разговаривающіе во время благословенія? Неужели они не стыдятся присутствующихъ? Неужели не боятся Бога? Для насъ не довольно душевной не-внимательности, не довольно того, что молясь блуждаемъ мыслями повсюду; мы привносимъ еще смѣхъ и хохотъ. Развѣ здѣсь зрѣлище?! [9, 190].

108) Когда св. Петръ заключенъ былъ въ темницу и приговоренъ къ смерти, въ ночь предъ тѣмъ собрались всѣ вѣрующіе во едино и молились о немъ (Дѣян. 12, 5). Гдѣ теперь жены, спящія всю ночь? Гдѣ мужи, не хотящіе даже поворотиться на ложѣ? Видишь, какъ бодр-ственна душа ихъ? Съ женами и дѣтьми и служанками они воспѣвали, отъ скорби сдѣлавшись чище неба. Нѣтъ ничего свѣтлѣе тогдашней церкви. Будемъ же подражать ей, будемъ соревновать. Не для того дана ночь, чтобы мы всю ее спали и бездействовали. Свидѣтели тому ремесленники, погонщики муловъ, торговцы, церковь Божія, возстающая среди ночи. Встань и ты, посмотри на ходъ звѣздъ, на глубокую тишину, на великое безмолвіе,—и удивляйся дѣламъ Господа твоего. Тогда душа бываетъ чище, легче и бодрѣе, бываетъ особенно способна воспа-рять и возноситься горѣ; самый мракъ и совершенное безмолвіе много располагаютъ къ умиленію. Преклони же колена, воздохни и моли Господа твоего быть милостивымъ къ тебѣ. Онъ особенно преклоняется на милость ночными молитвами, когда ты время отдохновенія дѣлаешь временемъ плача. Вспомни о царе, который говоритъ о себѣ: утрудихся воздыханіемъ моимъ, измыю навсяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7). И въ другомъ еще мѣстѣ: полунощи возстахъ исповѣдатися Тебѣ о судьбахъ правды Твоея (Пс. 118, 62). Дѣлай тоже и ты—мужъ, и ты— жена. Пусть домъ вашъ сдѣлается церковію. Не считай препятствіемъ къ этому того, что ты мужъ только одинъ, и что она жена только одна. Идѣже бо еста два собрани во имя Мое, ту есмь посредѣ ихъ, говоритъ Господь (Мѳ. 18, 20). А гдѣ Христосъ, тамъ и Ангелы и Архангелы и прочія Силы. Посему вы не одни, когда съ вами Господь всѣхъ. Коли у тебя есть дѣти, то подними и дѣтей, и пусть во время ночи весь домъ сдѣлается церковію. Нѣтъ ничего прекраснѣе жилища, въ которомъ совершаются такія молитвы [9, 202—3].

109) Но когда я говорю: посвящайте часть ночи на молитву, иной скажетъ можетъ быть: я очень утомился въ продолженіи дня и не могу. Это—отговорка и предлогъ; ибо сколько бы ты не трудился, не потрудишься болѣе ковача мѣди, который, работая такимъ тяжелымъ молотомъ и по всему тѣлу пропитываясь дымомъ, проводитъ однакожь въ этомъ большую часть ночи. И вы жены, ходящія въ собраніе, знаете, какъ тамъ легко проводятъ всю почти ночь безъ сна. Такъ и у тебя пусть будетъ духовная ковальня, чтобы устроять не котлы и сковороды, но душу твою, которая гораздо лучше всякаго издѣлія изъ мѣди и золота. Ее, устарѣвшую отъ грѣховъ, ввергни въ горнило покаянія; ударяй ее, какъ молотомъ, исповѣданіемъ грѣховъ; воспламени огнь Духа. Такое художество — гораздо лучше. Ты устрояешь незолотые сосуды, но душу, драгоцѣннѣйшую всего золота. Ты не вещественный приготовляешь сосудъ, но освобождаешь душу отъ всякаго житейскаго попеченія. Пусть предстоитъ предъ тобою свѣтильникъ, не этотъ сгарающій, но тотъ, который имѣлъ у себя пророкъ, какъ самъ говоритъ: свѣтильникъ ногама моима Законъ твой (Пс. 118, 105). Воспламени душу молитвою. Если увидишь, что она уже довольно разгорѣлась, вынь ее и обдѣлывай, какъ хочешь. Повѣрь мнѣ, не столько огнь истребляетъ ржавчину металла, сколько ночная молитва—ржавчину грѣховъ нашихъ [9, 203—4].

110) Для чего самъ Христосъ провелъ на горѣ цѣлую ночь (Лк. 16, 12)? Не для того ли, чтобы подать намъ Собою примѣръ? Будемъ же подражать Ему, хотя отчасти, чтобы не напрасно украшаться именемъ Его. Когда, скажи мнѣ, растенія возстановляютъ свои силы? Во время ночи. Тогда особенно и душа еще болѣе ихъ имѣетъ нужду принять въ себя росу. Что днемъ попаляется солнцемъ, то освежается ночью. Ночныя слезы лучше всякой росы нисходятъ и на пожеланія, и на всякое пламенное разженіе, и не попускаютъ потерпеть ничего вреднаго. Если она не будетъ питаема и освѣжаема этою росою, то со временемъ вся сгоритъ [9, 204].

111) Иной говоритъ: мы содержимъ церковь, службы у насъ идуть обычнымъ порядкомъ, мы собираемся и молимся. Чего еще?!—Все это хорошо; но не однимъ этимъ надо хвалиться, а тѣмъ, если отъ этого среди васъ возвышается благочестіе, если всякой разъ отходимъ изъ церкви домой съ пользою, собравъ болѣе или менѣе плодовъ. Сдѣлался ли кто лучше, бывая такъ многократно въ церкви? Вотъ о чемъ надо заботиться. Когда бываете вы въ церковныхъ собраніяхъ, къ вамъ бесѣдуютъ Пророки, Евангелисты, Апостолы,—и всѣ они предлагаютъ вамъ спасительные догматы и убѣждаютъ къ исправленію нравовъ. Что же? Насколько уроки сіи вошли въ вашу жизнь? Воинъ, приходя на мѣсто ученія, становится искуснѣе въ воинскомъ дѣлѣ; борецъ, приходя на зрѣлище борющихся, дѣлается опытнѣе въ борьбѣ; изучающій врачебное искусство, приходя къ учителю, становится болѣе свѣдущимъ, больше узнаетъ, большему научается; а вы какую пріобрѣтаете пользу отъ пребыванія въ церкви? Или вы считаете верхомъ благочестія одно хожденіе въ церковь?! Нѣтъ,— этого мало. Церковь есть какъ-бы красильня; если вы всегда отходите, не получивъ никакой окраски (не принявъ добрыхъ намѣреній), то какая польза отъ того, что вы часто здѣсь бываете? Радуюсь тому, что вы часто бываете въ церкви; но прошу и умоляю, старайтесь не о томъ только, чтобы приходить въ церковь, но чтобы и отходить домой, получивъ какое-либо врачество противъ своихъ страстей [9, 217—8].

112) Въ древности всѣ сходились и пѣли вмѣстѣ: это мы дѣлаемъ и нынѣ; но тогда во всѣхъ бѣ сердце и душа едина (Дѣян. 4, 32), а нынѣ даже въ одной душѣ не видно такого согласія, но вездѣ—великая брань. И нынѣ предстоятель церкви желаетъ мира всѣмъ, но тогда какъ имя мира повторяется часто, самого дѣла (мира) нигдѣ нѣтъ. Тогда и домы были церквами, а нынѣ и церковь стала домомъ, или даже хуже всякаго дома. Въ домѣ можно видѣть всякое благочиніе; госпожа дома сидитъ на сѣдалищѣ со всякимъ благоприличіемъ, служанки прядутъ въ молчаніи, и каждый изъ домашнихъ имѣетъ въ рукахъ ввѣренное ему. А здѣсь—великій шумъ, великій безпорядокъ; собраніе наше ничѣмъ не отличается отъ гостинницы; здѣсь такой же смѣхъ, такой же шумъ, какъ въ баняхъ, какъ на торжищахъ, гдѣ всѣ кричатъ и производятъ шумъ. И это бываетъ только здѣсь; а въ другихъ мѣстахъ непозволяется въ церкви даже слова сказать близъ-стоящему, хотя бы кто встрѣтилъ давно невиданнаго друга,—и весьма справедливо. Церковь — не лавка, не торжище, но мѣсто Ангеловъ, мѣсто Архангеловъ, царство Божіе, самое небо. Еслибы кто-нибудь отверзъ небо и ввелъ тебя въ него, то ты не осмѣлился бы разговаривать, хотя бы увидѣлъ отца, хотя бы брата: такъ точно и здѣсь не должно ни о чемъ говоритъ: ибо здѣсь—небо. Коли не вѣришь, то посмотри на эту трапезу, вспомни, для Кого и для чего она поставлена: помысли, Кто приходитъ сюда,—и страшись даже прежде того времени. Кто увидитъ только сѣдалище царя,—тотчасъ отрезвляется въ душѣ своей, ожидая выхода царя, такъ точно и ты, еще прежде страшнаго времени (совер-шенія таинства), страшись и, бодрствуй, и еще прежде нежели увидишь поднятыя завѣсы и предшествующій сонмъ Ангеловъ, возносись къ самому небу [10, 313].

113) Что говорятъ многіе?—Не слышу, что читается, не понимаю, что говорится. Но это потому и есть, что ты разговариваешь, потому что шумишь, потому что не приходишь съ душею, исполненною благоговѣнія. Не понимаю, говоришь, что читается. Но потому самому и слѣдуетъ быть внимательнымъ, чтобы понять. Ты не понимаешь того, что говорится? Молись же, чтобы понять. Или лучше сказать,—невозможно, чтобы ты не понималъ всего; потому что многое и само собою понятно и ясно. Но хотя бы и всего не понималъ, и въ такомъ случаѣ слѣдуетъ тебѣ молчать, чтобы не изгнать слушающихъ внимательно и чтобы Богъ, видя твое молчаніе и благоговѣніе, сдѣлалъ неясное для тебя яснымъ. Но ты не можешь молчать? Выйди же вонъ, дабы не причинять вреда другимъ. Въ церкви всегда долженъ быть слышимъ одинъ голосъ, такъ какъ она есть одно тѣло [10, 314].

114) Будемъ тщательно собираться въ церковь на молитву и молиться другъ за друга. Дѣлая сіе, мы и заповѣдь исполнимъ (Іак. 5, 16), и въ любви преуспѣемъ, и научимся усерднее благодарить Бога. Ибо кто за благодѣянія, другимъ оказанныя, благодаритъ Бога: тотъ тѣмъ паче за свои будетъ благодарить Его. Такъ поступалъ Давидъ; ибо говоритъ: возвеличите Господа со мною, и вознесемъ имя Его вкупѣ (Пс. 33, 4). Тоже и мы должны дѣлать, — проповѣдывать предъ всѣми благодѣянія Божіи, дабы всѣхъ возбудить къ прославленію Бога. Напередъ будемъ молить святыхъ, чтобы они благодарили за насъ Бога, но и сами другъ за друга будемъ благодарить Его. Правда, это особенный долгъ священниковъ; почему приступая къ Богу, мы прежде приносимъ благодареніе за вселенную и за общія блага. Но и каждый долженъ принимать участіе въ этомъ благодареніи за всѣхъ. Ибо хотя и всѣхъ вообще касаются благодѣянія Божіи, впрочемъ въ числѣ всѣхъ и ты получилъ спасеніе. Такъ, хотя Господь и не для тебя одного, а для всѣхъ возжегъ солнце; однако и ты пользуешься имъ столько же, сколько и всѣ. Почему и ты обязанъ такою же благодарностію, какую должны воз-давать Ему всѣ вмѣстѣ [10, 398].

115) Всегда должно имѣть предъ очами судъ Божій, и всѣ — самыя неистовыя — страсти умолкнутъ. Такимъ же образомъ и во время молитвы можемъ удерживать трезвенное вниманіе, ежели будемъ помнить, съ Кѣмъ бесѣдуемъ. Смотри же, не позволяй ни одному помыслу занимать въ сіе время твою душу. Молитва есть жертва Богу. Припомни, что и Авраамъ при своемъ жертвоприношеніи не позволилъ быть ни женѣ, ни рабу, ни другому кому. Такъ и ты не оставляй при себѣ никакой страсти; но одинъ,—отрѣшенный отъ всего,—взойди на молитвенную гору. Если же какіе изъ недостойныхъ помысловъ и будутъ усиливаться взойти сѣ тобою на сію гору, запрети имъ сіе, какъ господинъ ихъ, и скажи: сядите здѣ, азъ же и дѣтищъ, поклонившеся возвратимся (Быт. 22, 5). Все, что есть безсловеснаго и неразумнаго,—и осла, и рабовъ,—оставь при подошвѣ горы: взойди, взявъ съ собою только разумное, какъ Авраамъ Исаака. Такъ, какъ онъ, устрой и жертвенникъ, отрѣшившись отъ всего человѣческаго и ставъ выше своего естества; ибо и онъ, еслибъ не сталъ выше своего естества, не рѣшился бы заклать сына. Итакъ ничто да не возмущаетъ тебя въ сіе время, но будь выше самихъ небесъ. Горько плачь и стенай, принеси вмѣсто жертвы исповѣданіе грѣховъ и сердечное сокрушеніе. Жертвы сіи не превращаются въ пепелъ, не исчезаютъ съ дымомъ; не нужны для нихъ ни дрова, ни огонь, нужно только умиленное сердце. Это—дрова, это—огонь, который объемлетъ дрова пламенѣмъ, а не сжигаетъ ихъ. Ибо кто съ пламеннымъ усердіемъ молится, тотъ горитъ, и не сгараетъ,—но подобно золоту, искушаемому огнемъ, дѣлается только чище и свѣтлѣе [10, 432].

116) Отъ благодати Духа, говоритъ Апостолъ, поюще въ сердцахъ вашихъ Господеви (Кол. 3, 16). Не устами только заповѣдуетъ пѣть, но и сердцемъ: ибо это собственно и значитъ пѣть Богу, а то—воздуху, такъ какъ голосъ разливается въ воздухѣ. Такъ пѣть можно на всякомъ мѣстѣ. Будь ты хоть на торжищѣ, можешь обратиться внутрь себя и тамъ пѣть Богу, не будучи никѣмъ слышимъ. Такъ молился Моѵсей и былъ услышанъ. Что вопіеши ко мнѣ, говоритъ ему Богъ? А онъ ничего не говорилъ словомъ, но взывалъ мысленно съ сокрушеннымъ сердцемъ. Ничто не мѣшаетъ и во время пути молиться сердцемъ и быть горѣ. И все еже аще творите словомъ или дѣломъ, вся во имя, Господа Іисуса Христа, благодаряще Бога и Отца (Кол. 3, 17). Если мы будемъ такъ поступать, то тамъ, гдѣ призывается Христосъ, не будетъ мѣста ничему мерзкому, ничему нечистому. Ешь ли, пьешь ли, отправляешься ли въ путь,—все дѣлай во имя Божіе, т. е. призывая Бога въ помощь. Берись за дѣло, прежде помолившись Богу. Хочешь ли что сказать? Напередъ сдѣлай это. Все совершай во имя Господне, и все у тебя будетъ благополучно [11, 364].

117) Аще поминахъ тя на постели моей, на утреннихъ поучахся въ Тя (Пс. 62, 7). Хотя и всегда нужно памятовать о Богъ, но особенно тогда, когда умъ находится въ покоѣ, т. е. ночью. Днемъ, если и стараешься помнить о Богѣ, приходящія заботы изглаждаютъ это памятованіе, а ночью можно памятовать постоянно: тогда душа бываетъ въ мирѣ и спокойствіи. Слѣдуетъ и днемъ памятовать о Богѣ; но тутъ вы развлекаетесь житейскими дѣлами. Посему воспоминайте о Богѣ, по крайней мѣрѣ, на ложѣ, размышляйте о Немъ въ утреннее время. Если мы будемъ заниматься этимъ поутру, то безопасно можемъ выходить на дѣла свои. Намъ нужно оружіе, а молитва есть великое оружіе. Пусть же будетъ у насъ каждая ночь всенощнымъ бдѣніем; будемъ стараться, чтобы намъ, вышедши днемъ, не подвергнуться осмѣянію. Предъ нами сидитъ одесную Отца самъ Подвигоположникъ, внимательно слушающій, не скажемъ ли чего-нибудь непристойнаго, или ненужнаго, ибо Онъ есть судія не только дѣлъ, но и словъ нашихъ [12, 115, 116].
118) Христосъ совершалъ молитвы, не имѣя нужды въ молитвѣ, но желая научить тебя — быть постоянно внимательнымъ къ молитвѣ, совершать ее непрестанно, трезвенно и съ великою бодренностію. Подъ бодренностію я разумѣю не только то, чтобы пробуждаться ночью, но чтобы и днемъ трезвенствовать въ молитвахъ. Бодрственъ въ молитвѣ человѣкъ, когда душа бываетъ устремлена къ Богу, когда помышляетъ о томъ, съ Кѣмъ бесѣдуеть и къ Кому слово ея, когда содержитъ въ умѣ, что и Ангелы предстоятъ Ему со страхомъ и трепетомъ, и тѣмъ оживляетъ свое благоговѣинство. Будемъ прилежны къ молитвѣ. Она есть великое оружіе, если совершается, усердно, безъ тщеславія, отъ искренняго сердца,—паче же со смиреніемъ. Если будемъ молиться со смиреніемъ, если будемъ ударять себя въ грудь по-добно мытарю, если будемъ подобно ему съ сокрушеніемъ взывать: Боже милостивъ буди мнгъ грѣшному (Лк. 18, 14); то получимъ все. Много намъ нужно каяться, возлюбленные, много молиться, много терпѣть, многое оказывать усердіе, дабы получить обѣтованныя намъ блага [12, 189].

(Въ цитатахъ первая цифра—томъ; вторая — страпица. Гдѣ нѣть цитата тамъ онъ тотъже, что и выше, по русскому переводу).

1) Воздадимъ славу Тому, Кто даетъ страхъ свой въ сердца наши: ибо Онъ есть учай человѣка разуму (Пс. 93, 10). Начало премудрости страхъ Господенъ (Прит. 1, 7). [1, 133].

2) Начало добраго житія—слезы во время молитвы: а начало правильнаго образа мыслей—слушаніе слова Божія [1, 136].

3) Хорошо прійти къ службѣ Божіей прежде всѣхъ, но не хорошо безъ нужды оставить службу прежде отпуска [1, 139].

4) Вошедши въ домъ Божій, не будемъ парить умомъ; напротивъ того внутренній человѣкъ нашъ да займется созерцаніемъ и молитвою. А молясь будемъ говоритъ: Отче нашъ, Иже еси на Небесѣхъ, чтобъ никакіе другіе помыслы не смущали ума нашего [1, 140].

5) Стоя на молитвѣ, знай, Кому предстоишь. Къ Нему да будутъ обращены и вся твоя душа, и все твое сердце. Разумѣй, что говорю.

6) Пріобрѣсти страхъ Божій, чтобъ и бѣсы боялись тебя; одно наружное суетно [1, 144].

7) Будемъ молиться, чтобъ сподобиться намъ дарованія, а сподобившись не будемъ высоко думать о себѣ [1, 145].

8) Со всѣхъ сторонъ обнеси домъ (души твоей) стѣною (трезвеннаго вниманія), и не оставляй скважины въ оградѣ, чтобы врагъ, вошедши чрезъ нее, не разграбилъ дома твоего (это—заботливый помыслъ), и ты не сталъ виною своей погибели [1, 146].

9) Не всегда дуетъ одинаковый вѣтръ (искушеній), но въ вѣтрахъ бываютъ перемены: посему надобно пріучать себя къ дѣлу (брани разной): ибо не знаемъ, что родитъ находяй день (Притч. 27, 1). (1, 153].

10) Малое нерадѣніе раждаетъ грѣхъ, и малая трезвенность отвращаетъ великій вредъ [1, 154].

11) Взыщи Господа, возлюбленный, всѣми силами твоими, чтобы спаслась душа твоя, и порокъ не водворился въ сердцѣ твоемъ [1, 159].

12) Не люби плотскаго покоя, чтобъ не найти себѣ въ немъ духовнаго вреда [1, 161].

13) Не вдавайся въ непомѣрную работу: потому что хорошо и полезно дѣлать все въ мѣру и въ порядкѣ.

14) Терпеливо и не скорбя совершать дѣло Божіе по установленному порядку—даютъ страхъ Божій, памятованіе о смерти и о мученіяхъ [1, 162].

15) Лучше заниматься дѣломъ, молитвою и размышленіемъ при чтеніи божественныхъ Писаній, чѣмъ прекращать сіе не во время и предаваться празднословію, отъ чего раждается клевета.16) Кто собираетъ въ свою сокровищницу молитвы и милостыни, тотъ богатѣетъ въ Бога. Другіе копятъ себѣ деньги; а ты копи себѣ молитвы и милостыни. Другіе увеселяются свирѣлями и музыкою, а ты увеселяйся псалмопѣніемъ и прославленіемъ Бога. Иные находятъ веселіе въ удовольствіяхъ; а ты находи веселіе въ Богѣ, Который тебѣ и всѣмъ возлюбившимъ Его уготовилъ вѣнецъ славы [1, 163—4].

17) Нерадивый думаетъ на молитвѣ о томъ, чтобы услышать: аминь; а кто молится трезвеннымъ умомъ, тотъ не тяготится длительностію службы [1, 165].

18) Да не падетъ на насъ сказанное Пророкомъ: приближаются усты своими, сердце же ихъ далече (Ис. 29, 13).

19) Какъбы молотъ и наковальню помѣсти въ умѣ своемъ, и пытай помыслы сердца своего; и, которые не окажутся годными, бросай прочь [1, 169].

20) Лукавому помыслу также худо давать возрастать въ душѣ, какъ и худой травѣ на грядѣ съ овощами 11, ИО].

21) Островъ, лежащій среди моря, можетъ ли остановить волны, чтобы онѣ не ударяли въ него?—Но островъ противостоитъ волнамъ. Такъ и мы не можемъ остановить помысловъ, но можемъ противиться помысламъ.

22) Отъ чего иногда душа побѣждается помыслами? Отъ того, что не противится имъ, но дозволяетъ имъ входить внутрь, и они, находя тамъ себѣ пищу, понемногу разстроиваютъ душу.

23) Прежде, нежели укоренится въ тебѣ страсть, вырви ее изъ себя, и прежде нежели дастъ отростки, исторгни корень ея изъ самыхъ глубинъ. Ибо если попустишь ей укорениться въ тебѣ, она возобладаетъ надъ тобою [1, 171].

24) Кто молится трезвенно, тотъ попаляетъ демоновъ; а кто молится разсѣянно, надъ тѣмъ насмѣхаются они.

25) Во время молитвы не заводи посторонней бесѣды, и не омрачится умъ твой для молитвы [1, 172].

26) Великій даръ — слезы въ молитвѣ, а увлекаться бѣсовскими помыслами тоже, что смерть.

27) Сердце, падшее съ высоты небесныхъ мыслей, бѣсы дѣлаютъ привязаннымъ къ вещамъ земнымъ: а когда пренебрежетъ оно тлѣннымъ, тогда пріиметъ нетлѣнное.

28) Горѣ вознесемъ умъ: еще не много времени, и прейдемъ отсюда, а яже уготовалъ еси, кому будутъ (Лк. 12, 20)? [1, 173].

29) Пусть руки твои дѣлаютъ благое, чтобъ могъ ты и имѣющему нужду подать (Еф. 4, 28). И пусть сердце всегда будетъ обращено къ Господу, и тогда будешь дѣлать брашно пребывающее, а не гиблющее [1, 183].

30) Молись Богу, проливая слезы предъ Его благодатію; тогда молитва Твоя будетъ яко кадило (Пс. 140, 2) предъ Нимъ [1, 190].

31) Пока не пренебрежетъ кто страхомъ Божіимъ, дотолѣ онъ не согрѣшитъ. Хочешь ли не грѣшить? Храни страхъ Божій [1, 192].

32) Всегда предъ очами имѣй Господа, потому что Онъ спасаетъ уповающихъ на Него.33) Пой, возлюбленный, духомъ пой и умомъ: коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устомъ моимъ (Пс, 118, 103). [1, 203].

34) Страхъ Божій въ сердцѣ твоемъ да будетъ тѣмъ же, чѣмъ оружіе въ рукахъ воина: имъ отражай въ смиренномудріи искушенія, какія наводитъ на тебя діаволъ; да истончатся, какъ прахъ, враги твои отъ лица твоего. Будь смѣлъ; потому что не потерпишь пораженія, имѣя такое оружіе [1, 206].

35) Страхъ Божій да будетъ всегда предъ очами твоими, и грѣхъ не возобладаетъ тобою. Не говори: „сегодня согрѣшу, а завтра покаюсь". Ибо о завтрашнемъ днѣ ничего нѣтъ у тебя вѣрнаго. Будемъ сегодня каяться, а о завтрашнемъ днѣ попечется Господь [1, 216].

36) Иной сидитъ праздно, а какъ скоро слышитъ призывающего на молитву, берется за дѣло; но ты, возлюбленный, не будь нерадивъ къ службѣ Божіей, чтобъ просвѣтилось око ума твоего.

37) Всѣмъ сердцемъ своимъ вѣруй въ Господа, и во всякое время обрѣтешь благодать Его. Если въ Немъ пребываешь, то не погубишь мзды своей.

38) Водолейныя трубы употребляются въ дѣло во время пожара, и слезы—во время искушеній. Вода угашаетъ пламень, а слезы во время молитвы угашаютъ злыя вожделѣнія.

39) Уповающій на Господа подобенъ человѣку, который, когда несся съ высоты, встрѣтилъ вервь, висящую высоко надъ землею, и ухватившись за нее повисъ на ней, и вися непрестанно вопіетъ ко Господу о помощи, зная, что если ослабѣетъ и выпуститъ вервь изъ обѣихъ рукъ, то упадетъ и разобьется до смерти [1, 218].

40) Всякій день будемъ просить у Господа слезъ со-крушенія, чтобы, когда станемъ плакать о грѣхахъ своихъ, процвѣла душа наша, избавившись отъ грѣховной засухи [1, 438].

41) При всегдашнемъ памятованіи о Господѣ удаляются отъ души гнусныя страсти, какъ злодѣи при приближеніи военачальника; чрезъ этоже устрояется Св. Духу чистое жилище. Но гдѣ нѣтъ памятованія о Богѣ, тамъ господствуетъ мракъ и зловоніе, тамъ совершается всякое негодное дѣло [1, 440].

42) Возлюбимъ благоговѣніе: пусть ругаются надъ нами, пусть наносятъ намъ удары; мы не оставимъ его. Ибо это сокровище, исполненное благъ. Оно преклоняетъ Бога воззрѣть на того, кто пріобрѣлъ оное, по написанному: на кого воззрю? Токмо на кроткаго, и молчаливаго, и тпрепещущаго словесъ Моихъ (Ис. 66, 2). И блаженъ кто все презритъ ради благоговѣнія [1, 457].

43) Будемъ резвиться молясь, чтобъ не впасть въ искушеніе. Будемъ поучаться словесамъ Духа Святаго, чтобы вникнуть намъ въ писаніе, и, не держа въ рукахъ книги, имѣть въ умѣ глаголы Божій [1, 477].

44) Не останавливайся на нечистыхъ помыслахъ, чтобъ не довели они тебя до срамнаго исполненія ихъ на самомъ дѣлѣ; но гнушайся ими, и отгоняй ихъ отъ себя, чтобы умъ твой былъ въ покоѣ. Молись Господу, чтобы просвѣтилъ очи сердца твоего; ибо невозможная у человѣка возможна у Бога (Лк. 18, 27). Ставь на молитву, не разсѣявайся, чтобъ не оказаться небрежнымъ [1, 483].

45) Трезвисъ ежечасно; потому что въ часъ, въ который не чаешь, пошлетъ Господь за тобою, чтобъ взять тебя въ житницу жизни, въ сонмъ праведныхъ, и чтобъ наконецъ упокоился ты тамъ, гдѣ нѣтъ ни брани, ни врага [1, 539].

46) Блаженъ, кто имѣетъ попеченіе о слѣдующихъ трехъ вещахъ: упражненіи въ молитвѣ, рукодѣліи и размышленіи. Ибо написано: упразднитеся и разумѣйте, яко Азъ есмъ Богъ (Пс. 45, 11); и еще: нищь есмь азъ, и въ трудѣхъ отъ юности моея (Пс. 87, 16); и еще: и въ законѣ Его поучится день и ночь (Пс. 1, 2). [1, 564].

47) Одному брату предъ бдѣніемъ помыслъ внушалъ, говоря: сегодня дай себѣ отдыхъ и не вставай на бдѣніе. Но онъ отвѣчалъ помыслу: разсуди, что завтра не встанешь, поэтому лучше надо встать сегодня [1, 576].

48) Прекрасна молитва съ воздыханіями и слезами, особенно если слезы проливаемъ безмолвно. Кто молится съ вѣдѣніемъ и вѣрою, тотъ зритъ предъ собою Господа, такъ какъ о Немъ живемъ, движемся и есмы (Дѣян. 17, 28). [2, 102].

49) Если окаменѣло сердце твое, плачь предъ Господомъ, чтобы источилъ Онъ на тебя озареніе вѣдѣнія.

50) Всѣмъ сердцемъ своимъ уповай на Господа, и удобно избѣжишь злодѣйскихъ козней. Ибо Господь не оставитъ безъ призрѣнія работающихъ Ему [2, 109].

51) Съ помощію Божественнаго огня должны мы противиться огню (страстныхъ возбужденій) [2, 111].

52) Молись чаще съ смиреннымъ сердцемъ, какъ три отрока въ пещи огненной, и не дѣлай изъ себя вертепа разбойниковъ, предаваясь дѣламъ не дозволеннымъ, чтобъ не постыдиться въ день суда, когда откроются тайны человѣческія [2, 113].

53) Воздыхаетъ сердце мое, и глаза мои вожделѣваютъ слезъ; но грѣхъ мой содержитъ въ плѣну мой умъ, чтобы не пришелъ я въ сокрушеніе, и не сталъ съ горькими слезами умолять Господа, не ввергать меня во тму кромѣшнюю [2, 115].

54) Іона во чревѣ китовѣ вопіяль въ молитвѣ: да изыдетъ изъ истлѣнія животъ мой Господи, Боже мой (2, 6. 7). Молитва сія проторгла бездну, разсѣкла воздухъ, достигла до неба, и вошла во уши Господу; лучше же сказать, Самъ Господь, наполняющій вселенную, не далекъ былъ отъ искренняго Своего служителя [2, 116].

55) Всѣмъ сердцемъ внимай псалмопѣнію и чтенію божественныхъ писаній,—и тукъ ихъ впивай душею своею, какъ младенецъ питающійся сосцами [2, 127].

56) Не разслабѣвай отъ приходящихъ тебѣ помысловъ Но когда придетъ тебѣ на мысль лукавый помыслъ, воззови ко Господу со слезами, говоря: Господи, будь милостивъ ко мнѣ грѣшому, и прости меня, Человѣколюбецъ! Отгони отъ насъ лукаваго, Господи! Богъ—сердцевѣдецъ, и знаетъ помышленія, происходящія отъ злонравія; но знаетъ также и помышленія, бывающія у насъ по злобѣ бѣсовъ. Но знай и то, что въ какой мѣрѣ будешь подвизаться и терпѣть, работая Господу, въ такой будутъ очищаться и умъ твой, и помышленія твои [1, 140].57) Какъ осмѣливаются иные оставлять службу Божію и уходить до отпуска безъ всякой нужды?—Ужели, когда ты позванъ на вечерю къ богатому человѣку, осмѣлишься встать изъ среды возлежащихъ съ тобою, и пойдти домой? Не будешь ли терпѣливо ждать, пока встанутъ всѣ вмѣстѣ? [2, 162].

58) Будемъ непрестанно принуждать себя къ дѣлу Божію,—чтобы Господь пришедъ, нашелъ насъ бодрствующими, и сподобилъ блаженства Своего; ибо Самъ Онъ сказалъ: блажени раби тіи, ихже пришедъ Господъ обрящетъ бдящихъ (Лк. 12, 37). Будемъ же другъ друга умолять и возбуждать къ славословію Господа нашего, Іисуса Христа [2, 166].

59) Припади къ Царю славы, исповѣдуя грѣхи свои; у Него множество щедротъ. Кто хочетъ дойти до земнаго царя, тѣхъ останавливаютъ стражи у вратъ, гонятъ прочь воины и служители; они приносятъ дары князьямъ, чтобы успѣть въ своемъ намѣреніи. А ты, приступая къ Царю всяческихъ, не бойся ничего такого. Ему не нужны дары, некому взять ихъ и остановить тебя: потому что непамятозлобивъ Онъ есть, человѣколюбивъ и раскаявайся о злобахъ человѣческихъ (Іоил. 2, 13). Приступая же къ Нему, приступай не съ лицемѣріемъ, не съ двоедушіемъ, но съ чистою совѣстію. Прежде нежели скажешь что нибудь, Онъ предвидитъ, о чемъ будешь говоритъ; и прежде нежели отверзешь уста свои, напередъ знаетъ, что у тебя на сердцѣ. Не колеблись и не скрывай своего недуга. Врачъ не жестокъ, но со-страдателенъ, врачуетъ словомъ. Онъ — неизсякающій источникъ, источающій людямъ исцѣленіе. Если хочешь спастись, не отвергнетъ тебя Сказавшій: аще убо вы лукави суще, умѣете даянія блага даяти чадомъ вашимъ, кольми паче Отецъ вашъ небесный дастъ блага просящимъ у Него (Мѳ. 7, 11). [2, 276—8].

60) Молись, исповѣдуйся; молитвѣ же и исповѣданію да содѣйствуютъ и дѣла; да исправится молитва твоя, яко кадило предъ Богомъ (Пс. 140, 3); и услышишь отъ Господа: велія вѣра твоя, буди тебѣ, якоже хощеши (Мѳ. 15, 28) [2, 279].

61) Псаломъ да будетъ непрестанно въ устахъ твоихъ; уста да поютъ, а умъ да молится. Призываемое имя Божіе прогоняетъ бѣсовъ, освящаетъ псалмопѣвца. Псаломъ—тишина души, онъ вознаграждаетъ миромъ. Псаломъ—привлеченіе Ангельской помощи, оружіе противъ страха нощнаго, успокоеніе отъ дневныхъ трудовъ. Псаломъ и изъ каменнаго сердца вызываетъ слезы. Псаломъ— дѣло Ангеловъ, небесное жительство, духовное кадило. Псаломъ, радость боголюбцевъ: онъ напоминаетъ судъ, возбуждаетъ душу къ Богу, сликовствуетъ съ Ангелами. Гдѣ псаломъ съ сокрушеніемъ, тамъ и Богъ съ Ангелами [3, 13. 14].

62) Прекрасно всегда молитися и не стужати си, какъ говоритъ Господь (Лк. 18, 1). И Апостолъ еще говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18),—т.-е., и ночью, и днемъ, и всякой часъ. Не только входя въ Церковь, но и въ другіе часы не оставляй о семъ попеченія; напротивъ того работаешь ли, спишь ли, или находишься въ дорогѣ, или ѣшь, или пьешь, или лежишь,—не перерывай молитвы; ибо не знаешь, когда придетъ требующій души твоей. Не жди воскреснаго дня, или праздника, не разбирай различія мѣстъ, но, какъ сказалъ пророкъ Давидъ, молись на всякомъ мѣстѣ владычества Его (Пс. 102, 22). Посему въ церкви ли ты, или у себя дома, или въ полѣ, пасешь ли овецъ, занимаешься ли постройкой,—не оставляй молитвы; и, когда можно, преклони колѣна, а когда невозможно, молись умомъ,—и вечеромъ, и утромъ, и въ полдень [3, 17—18].

63) Вмѣсто щита, ограждай себя честнымъ крестомъ, запечатлѣвая имъ свои члены и сердце. И не рукою только полагай на себѣ крестное знаменіе, но и въ мысляхъ запечатлѣвай онымъ всякое свое занятіе: и входъ свой, и исхожденіе свое во всякое время, и сѣденіе свое, и возстаніе, и одръ свой, и какое ни проходишь служеніе, прежде всего запечатлѣй (крестнымъ знаменіемъ) во имя Отца и Сына и Святаго Духа [3, 476].

64) Вмѣсто лука, простирай руки свои на молитву, какъ написано: и положилъ еси лукъ мѣдянъ мышца моя (Пс. 17, 35). Ибо дѣйствительно лукъ мѣдянъ на враговъ—руки, простертыя въ молитвѣ, приносимой въ вѣдѣніи; это стрѣла мѣтко пущенная натянувшимъ лукъ. Если позволишь скитаться помыслу, то уподобишься человѣку, который держитъ въ рукахъ лукъ, но не умѣетъ намѣтить стрѣлу въ противника, а пускаетъ ее наугадъ. Испугаетъ ли когда врага твоего этотъ ударъ, если держишь въ рукахъ лукъ, и не въ него, а наугадъ пускаешь стрѣлу? Напротивъ, когда молится кто съ вѣдѣніемъ, не позволяетъ скитаться помысламъ, и разумѣетъ, кто онъ, и Кому предстоитъ, и съ Кѣмъ бесѣдуетъ; тогда молитва его приближается къ Богу, тогда и врагъ сильно страждетъ, какъ пораженный стрѣлою въ сердце [3, 477].

65) Если и отказано будетъ тебѣ въ полученіи прошенія (не тотчасъ оно услышано будетъ), не переставай взывать къ Богу, не приходи въ уныніе, что не услышанъ. Вспомни Хананеянку и поревнуй ея терпѣнію. Вспомни, какъ ей отказываемо было въ полученіи просимаго ею; а она все просила. Что же? отринулъ ли ее Господь въ конецъ? Нѣтъ; но на малое время Онъ отказывалъ ей, а потомъ далъ ей, чего просила, въ наше наученіе, чтобы и мы, получивъ отказъ, умѣли стоять въ своемъ прошеній [3, 479].

66) Если просишь чего либо у Бога своего, то проси не такъ, чтобы непремѣнно получить отъ Него, но предоставляя сіе вмѣстѣ Ему и Его волѣ. Напримѣръ: часто угнетаютъ тебя скверные помыслы, и ты печалишься о томъ, и хочешь умолить Бога, чтобы освободиться тебѣ отъ брани. Но нерѣдко на пользу тебѣ служитъ это, братъ мой. Ибо сказываю, что часто сіе бываетъ съ тобою, чтобы ты не превозносился, но былъ смиренномудръ. Посмотри на сего столпа Апостодовъ, какъ ему, къ его пользѣ, данъ былъ пакосникъ плоти аггелъ сатанинъ, да пакости ему дѣетъ (2 Кор. 12, 7). Для чего же? Да не превозносится. Если такому мужу данъ былъ этотъ урокъ, чтобы не превозносился, то кольми паче намъ немощнымъ и мнящимъ себе быти что (Гал. 6, 3) нужно терпѣть мученіе (тираннію грѣха), чтобы не превозноситься. Также, если постигла тебя какая скорбь или тѣснота, не проси, чтобы непремѣнно тебѣ избавиться отъ нихъ, потому что и сіе нерѣдко бываетъ полезно. И еще, если просишь о полученіи чего-либо, не проси, чтобъ непремѣнно получить это. Ибо, сказываю, что ты, какъ человѣкъ, часто почитаешь для себя полезнымъ, что нерѣдко бываетъ для тебя безполезно. Но если оставишь волю свою, и рѣшишься ходить по волѣ Божіей, то будешь безопасенъ. Многіе, достигнувъ вожделѣваемаго ими, въ послѣдствіи приходили въ раскаяніе, а нерѣдко впадали и въ великія бѣды. Послушай, что говоритъ Апостолъ: не вѣмы, якоже подобаетъ молитися (Рим. 8, 26). Итакъ что полезно и назидательно для каждаго изъ насъ, знаетъ самъ Богъ; потому и предоставь это Ему. Говорю же сіе не съ тѣмъ, чтобы воспрепятствовать тебѣ обращаться съ прошеніями своими къ Богу; напротивъ того умоляю тебя просить Его о всемъ, и маломъ и великомъ. И вотъ что говорю тебѣ: когда молишься и открываешь предъ Нимъ, что у тебя на сердцѣ, говори Ему такъ: обаче Твоя воля, а не моя (Лк. 22, 42). Открый ко Господу путь твой и уповай на Него и Той сотворитъ (Пс. 36, 5). Посему, если просишь чего у Бога, твердо стой въ своемъ прошеніи (со всѣмъ усердіемъ и неотступно молись); но открывая предъ Нимъ нужды свои, говори: ежели есть, Владыко, воля Твоя, чтобы состоялось сіе, то соверши, и сдѣлай успѣшнымъ; а ежели нѣтъ на сіе воли Твоей, не попусти совершиться сему, Боже мой! Подкрѣпи только и сохрани душу мою, да буду въ состояніи перенести сіе [3, 480—83].

67) Много потребно борьбы и тайнаго, невидимаго, труда; должно всегда производить испытаніе помысловъ и изнемогшія чувства души нашей непрестанно упражнять въ различеніи добраго и худаго, и ослабѣвшіе душевные члены возгрѣвать стремленіемъ ума къ Богу и тщаніемъ, къ Нему всегда прилѣпляясь умомъ своимъ, чтобы при помощи Божіей благодати, по апостольскому изреченію, быть въ единый духъ съ Господомъ. И сію тайную борьбу, помышленіе о Богѣ и трудъ надобно имѣть всѣмъ намъ,—и днемъ, и ночью, и при всякомъ исполненіи заповѣди, молимся-ли или служимъ, или ѣдимъ, или пьемъ, или другое что дѣлаемъ [3, 539].

68) Патріархъ Авраамъ священнику Божію Мельхиседеку принесъ въ даръ лучшее изъ добычи, и за сіе получилъ отъ него благословенія. Что симъ гадательно даетъ разумѣть Духъ, возводя къ высшему созерцанію? Не то-ли, что всегда должны мы приносить Богу высшее и первое, тукъ всего состава нашего т.-е. самый умъ, самое расположеніе, самый правый помыслъ нашъ, самую силу любви въ душѣ нашей, начатокъ цѣлаго нашего человѣка, священную жертву сердца, лучшіе и первые изъ правыхъ помысловъ, непрестанно упражняясь въ памятованіи о Богѣ, въ размышленіи и любви? Ибо такимъ образомъ можемъ ежедневно имѣть приращеніе въ любви божественной, вспомоществуемые божественною силою самаго Бога. И тогда бремя заповѣдей покажется для насъ легкимъ, и мы исполнимъ ихъ чисто и безукоризненно, при содѣйствіи намъ самаго Господа нашего [3, 541].69) Главное въ добромъ рвеніи и верхъ добрыхъ дѣлъ есть постоянное пребываніе въ молитвѣ, которою чрезъ испрашиваніе у Бога можемъ ежедневно пріобрѣтать и прочія добродѣтели; потому что у единаго Бога благость. Въ молитвѣ божественнымъ посѣщеніемъ, въ достойныхъ его, производится нѣкое таинственное общеніе духовной дѣятельности и уединеніе расположенія и самаго ума въ неизреченной любви къ Господу; и въ небесные восторги любви, въ пламенную приверженность, ежедневно вовлекается духовною любовію къ Богу тотъ, кто принуждаетъ себя постоянно пребывать въ молитвахъ, какъ сказано: далъ еси веселіе въ сердцѣ моемъ (Пс. 4, 8). И Господь говоритъ: царствіе небесное внутрь васъ естъ (Лк. 17, 21). А сіе пребываніе царствія внутри насъ что иное означаетъ, какъ не небесное веселіе, дѣйственно производимое въ душѣ достойной? Ибо если въ царствѣ небесномъ наслажденіе, и радость, и духовное веселіе въ вѣчномъ свѣтѣ будутъ имѣть святые, то здѣсь еще святыя и вѣрныя души удостоиваются получить залогъ и начатокъ сего чрезъ дѣйственное общеніе Духа [3, 542—3].

70) Желающій постоянно пребывать въ молитвѣ долженъ принять обширнейшій подвигъ, великій трудъ и непрестанное стараніе: потому что постоянному пребыванію въ молитвѣ есть много грѣховныхъ препятствій: сонъ, уныніе, отяжелѣніе тѣла, круженіе помысловъ, без-порядочность ума, нерадивость, нетерпѣніе, разслабленіе, и другія тонкія внушенія злобы: за симъ слѣдуютъ скорби, возстанія самыхъ лукавыхъ духовъ, которые ведутъ брань съ душею, въ дѣйствительности непрестанно взыскующею Бога, противоборствуют ей до крови, и возбраняютъ приблизиться къ Богу. Посему ему должно мужаться со всею трезвенностію и тщательностію, и со всякимъ усиліемъ душевнымъ и тѣлеснымъ, въ терпѣніи всякаго рода. Какъ дѣйствительно несущій на себѣ крестъ, непрестанно да пребываетъ онъ въ бореніи, и въ великомъ труде, и въ плачѣ, и въ скорби ради царствія, не разслабѣвая, не предаваясь круженіямъ грѣховныхъ помысловъ, или сну, или унынію, или разслабленію, или смущенію ума, не предаваясь мыслію чему либо неподобному и неудовлетворяясь тѣлеснымъ только колѣнопреклоненіемъ, между тѣмъ какъ умъ находится въ смущеніи и круженіи [3, 546—7].

71) Кто всецѣло посвящаетъ себя всегда Богу, и безъ всякаго нерадѣнія употребляетъ возможныя по его силамъ тщательность и трудъ, съ несомнѣнною вѣрою всегда отъ Бога надѣясь избавленія съ помощію благодати Христовой, тотъ удостоивается, по благости Божіей, взойти на самый верхъ непоколебимой добродѣтели и любви. Совершенный христіанинъ всякую добродѣтель, и всѣ превосходящіе природу нашу совершенные плоды Духа, какъ-то: истинную и неизмѣнную любовь и миръ, долготерпѣніе и благость, кротость и терпѣніе, вѣру и смиренномудріе, и прочія дѣла истинной добродѣтели, производитъ съ услажденіемъ и духовнымъ удовольствіемъ, какъ естественныя и обыкновенныя, уже безъ утомленія и легко, не борясь болѣе съ грѣховными страстями, какъ совершенно искупленный Господомъ, какъ сподобившійся сдѣлаться чистымъ жилищемъ Его, и возбуждаемый къ добродѣтелямъ. божественною силою, въ радованіи и веселіи отъ Святаго и достопокланяемаго Духа пріоб-рѣтшій совершенный преобладающій въ сердцѣ миръ Христовъ. Такой человѣкъ, по причинѣ дѣйственнаго вселенія въ немъ Святаго Духа, не только подобное дѣланіе добродѣтелей совершаетъ уже съ великимъ наслажденіемъ, безъ утомленія, но легко и удобно воспріемлетъ на себя труднейшее, какъ-то, страданія Христовы. Укрѣпляемый Духомъ съ великимъ вожделѣніемъ даетъ Онъ обѣтъ пострадать за Христа, — и готовъ бываетъ быть въ наготѣ, голодѣ, терпѣть всякое злостраданіе ради Господа, подвергаться ненависти, безчестію, злорѣчію, стать какъ-бы отребіемъ міра сего, и наконецъ быть распинаемымъ и принимать на себя юродство. Ибо самое полное вселеніе въ него Духа Святаго, и нетлѣнное, дѣйственное утѣшеніе будущею, безсмертною, надеждою воскресенія пріуготовляетъ его къ тому, что страданія Христовы пріемлетъ съ великимъ услажденіемъ. Таковъ истинно прилѣпившійся къ Господу и сдѣлавшійся единъ духъ съ Нимъ (1 Кор. 6, 17). [3, 550—2].

72) Начало премудрости страхъ Господень. Тотъ и мудръ, кто боится Господа. А кто боится Господа, тотъ соблюдаетъ всѣ заповѣди Его, вполнѣ творитъ волю Его, и исполняетъ всякое слово Его. Итакъ пріобрѣти страхъ Божій,—и Онъ увѣнчаетъ тебя вѣнцемъ жизни [4, 117].

73) Кто боится Бога, тотъ выше всякаго страха; онъ устранилъ отъ себя и далеко оставилъ за собою всѣ ужасы вѣка сего. Предзрѣхъ Господа предо мною выну, да не убоюся и да не подвижуся, говоритъ исполненный страха Божія Давидъ (Пс. 95, 8). Ни предъ ужасами міра сего, ни предъ страхованіями лукаваго не приходитъ въ страхъ и трепетъ тотъ, кто боится Бога. Даже сатана боится того, кто боится Бога, и полчища его содрагаются предъ тѣмъ, кто исполняетъ заповѣди Божіи [4, 120].

74) Кто грѣшитъ, отъ того далекъ Богъ; и потому лукавый исполняетъ его страха;—и всегда живетъ онъ въ мучительной боязни [4, 123].

75) Градомъ убѣжища для насъ нынѣ покаяніе. И не далеко, но близко оно: каждый стоитъ при дверехъ его. Долго надо было еврею бѣжать (до града убѣжища),—и едва только могъ онъ спасаться, а иногда и не спасался. Этотъ же градъ нашего убѣжища самъ спѣшитъ на встрѣчу грѣшникамъ. Благословенъ Благій, Который тебя, покаяніе, даровалъ намъ градомъ нашего убѣжища.

76) Евреи оставляли грады убѣжища, когда (миновала бѣда); а мы навсегда должны оставаться въ нашемъ градѣ убѣжища [4, 154].

77) Тебя умоляю, Господи, въ Твою дверь ударяю, Благій! Отверзи мнѣ по неложному обѣтованію Твоему: толцыте, и отверзется вамъ (Мѳ. 7, 7). Се, умоляю, какъ наученъ Тобою; даруй мнѣ, Господи, какъ обѣтовалъ. Не золота прошу. Изглажденіе грѣховъ лучше золота, прощеніе—драгоцѣннѣе сокровищъ [4, 156—7].

78) Будемъ умолять Господа, пока не возвратимъ себѣрукописаній своихъ: возвысимъ гласъ сѣтованія, проль-емъ рѣки слезъ, да расторгнутся сердца наши отъ во-здыханій, пока не получимъ отпущенія грѣховъ [4, 165].

79) Обратитеся ко Мнѣ, и обращусь къ вамъ, говоритъ Господь чрезъ Пророка (Зах. 1, 3). Итакъ обрати сердце свое къ молитвѣ, чтобы обратилась къ тебѣ благодать Его. Иди путемъ покаянія, чтобы срѣтило тебя человѣколюбіе Его [4, 168].

80) Не съ двоедушнымъ сердцемъ приближайся къ Испытующему всѣ помышленія наши, и не двоякимъ путемъ иди къ Вѣдущему сокровенное [4, 169].

81) Молитва нигдѣ не погрязаетъ, и погрязшихъ подъемлетъ она на высоту; молитвѣ ничто не полагаетъ преградъ, потому что у ней духовныя крылья. Молитвою побѣждаютъ праведники, молитвою возвращаются къ жизни грѣшники [4, 183—4].

82) Духовный рай есть церковь, въ ней—древо жизни, святый жертвенникъ примиренія, источающій жизнь вѣрнымъ, возлюбившимъ жизнь. Итакъ обогащайтесь, наслаждайтесь дарами, какіе уготовалъ для васъ Отецъ [4, 356].

83) Пріидите,—и ночью будемъ воспѣвать хвалу Богу, и подражать сонмамъ Ангеловъ, которые непрерывно восхваляютъ Его. И Спаситель нашъ, когда подвигнется и пріидетъ сопровождаемый Ангелами, видя бодрство-ваніе и бдѣніе наше, наименуетъ насъ благими рабами, и посадитъ за трапезу Свою [4, 364].

84) Бдите и молитеся, сказалъ Господь нашъ ученикамъ своимъ (Мѳ. 26, 41); ибо не знаете, въ какой часъ пріидетъ смерть, и возметъ васъ изъ временной жизни сей, чтобы пошли вы туда, и дали тамъ отвѣтъ. Пока здѣсь еще вы, братія, приносите покаяніе, и просите себѣ оставленія грѣховъ [4, 397].

85) Тѣло, которое утруждало себя въ молитвахъ, въ день воскресенія воспаритъ по воздуху, безъ посрамленія будетъ взирать на Господа своего, съ Нимъ войдетъ въ чертогъ свѣта, и будетъ тамъ любезно Ангеламъ и человѣкамъ, которые здѣсь также утруждали себя бдѣніями и молитвами [4, 404].

86) Всегда намъ надобно съ готовностію пребывать въ молитвѣ; потому что молитва—весьма великое дѣло: она доходитъ даже до Бога. Когда молитва съ любовію возносится къ Богу, чтобъ собесѣдовать съ Нимъ, тогда отверсты для нея горнія врата и никто не попрепятствуетъ ей войти въ нихъ. Не задержатъ ее Ангелы, не остановятъ Огнезрачные, какъ скоро пожелаетъ она войти и получить отъ Бога исполненіе просимаго. Поэтому всякій возлюби молитву, и бодрственно упражняйся въ ней и день и ночь. Будемъ неослабно молиться [4, 440].

87) Непрестанно пребывай въ молитвѣ, и не ослабѣвай въ молитвахъ. Проси Хранителей, чтобы они были стражами отверзтыхъ дверей въ членахъ твоихъ. Тщательно охраняй седмъ отверзтыхъ дверей; потому что ими вторгаются разбойники, чтобы расхитить убранство души твоей, и повредить черты образа, столь любезнаго Богу [4, 442].

88) Царствіе Божіе внутрь есть (Лк. 17, 21). Войди въ самого себя, ищи усерднѣй, и безъ труда найдешь.Удались съ распутія забавъ, съ пагубнаго пути похотей, изъ дебри корыстолюбія и вредныхъ сообществъ. Войди въ себя, живи въ себѣ самомъ, въ прекрасной клѣти духа твоего,—и тамъ ищи царства, какъ научилъ Спаситель нашъ. Если оно еще не въ тебѣ, то взывай: Отче нашъ, да пріидетъ царствіе Твое и оно пріидетъ, когда призовешь. Царство — въ тебѣ. Войди же въ себя, пребывай въ сердцѣ своемъ; ибо тамъ — Богъ. Онъ не оставляетъ тебя, но ты оставляешь Его [4, 444].

89) Пока сердце пребываетъ въ добрѣ, дотолѣ и Богъ въ немъ пребываетъ, дотолѣ оно служитъ источникомъ жизни; потому что тогда изъ него исходитъ доброе. Но какъ скоро уклоняется оно отъ Бога и дѣлаетъ беззаконія, то становится источникомъ смерти; потому что тогда изъ него исходитъ злое. Сердце—Божія обитель; потому имѣетъ нужду въ охраненіи, чтобы не вошло въ него злое, и Богъ не удалялся изъ него [4, 445].

90) Дивно сіе и досточудно, непостижимо для горнихъ и неизреченно для дольнихъ. Недоступный для всякаго ума входитъ въ сердце, и обитаетъ въ немъ; Сокровенный отъ Огнезрачныхъ обрѣтается въ сердцѣ. Земля не выноситъ стопы Его; а чистое сердце носитъ Его въ себѣ. Небо—мало для пяди Его, а сердце—обитель Его. Вся тварь не вмѣщаетъ Его въ предѣлахъ своихъ; но если взыщетъ сердца, то и малое сердце вмѣщаетъ Его. Малое мѣсто избираетъ Богъ въ человѣкѣ для жилища Своего; и дѣлается человѣкъ храмомъ Божіимъ, въ которомъ обитаетъ и пребываетъ Богъ. Душа—храмъ Его, а сердце—святый жертвенникъ, на которомъ приносятся жертвы хвалы и славословія; іереемъ же бываетъ умъ, который стоитъ и священнодѣйствуетъ тамъ [4, 446].

91) Въ сердцѣ у тебя хранится сокровище.—Пріищи же себѣ стража, который бы непрестанно находился при дверяхъ твоихъ, чтобы не ограбили тебя разбойники, не расхитили злые люди.—Поелику ты не заботишься о душѣ своей, не ищешь для нея хранителей, то вторгаются въ нее нечистые духи и грабители, и раззоряютъ ее въ конецъ. Имѣніе, которое — не твоя собственность, охраняешь ты со тщаніемъ; а душу, свою собственность, не оберегаешь. У виноградниковъ, у масличныхъ садовъ, у засѣянныхъ полей ставишь ты стражей, а Божіе достояніе оставляешь безъ стражей, которые бы охраняли его. Временное имѣніе всякій бережетъ съ предусмотрительностію, а душу, самое дорогое Божіе достояніе, расхищаютъ и грабятъ демоны, и никто о томъ не поболѣзнуетъ и не поскорбитъ. Лукавый входитъ въ насъ,—и приводитъ въ разстройство и сердце и умъ; оттого каждый, противъ воли своей, идетъ въ дебрь (міръ), и блуждаетъ тамъ [4, 447 —8].

92) Приобучи уста свои прославлять Бога. Воздай Богу благодареніемъ, бдѣніемъ, постомъ и молитвою, и языкъ твой да возглашаетъ сладкорѣчивыя хвалебныя пѣсни [4, 455].

93) Оказано: да возмется нечестивый, да не видитъ славы Господни (Ис. 26, 10). Все между темъ взываетъ о Богѣ, ежедневно возвѣщаетъ славу Его; и безсловесныя твари непрестаютъ славословить Его. Небеса повѣдаютъ славу Божію, твореніе же руку Его возвѣщаетътвердь (Пс. 18, 1). Земля глашаетъ Ему хвалу; море проповѣдуетъ чудное Его могущество. Ничего не найдешь, что не славословило бы Господа Бога своего. И ничтожный комаръ возвѣщаетъ славу своего Господа. Куда же пойдетъ нечестивый, чтобы не видѣть ему славы Господней?—Думаю, что онъ низойдетъ изъ міра сего во тму кромѣшнюю, полную страха и ужаса, гдѣ нѣтъ славословія и гдѣ не раздается хвалебный гласъ [5, 42—3].

94) Душа много любезнѣе Богу всѣхъ созданныхъ Имъ тварей. А грѣхъ дѣлаетъ ее мертвою, — и ты не разумѣешь того грѣшникъ. Скорби о себѣ ради Бога, потому что Онъ сожалѣетъ о тебѣ. Грѣхомъ умерщвлена душа твоя; возврати ее къ жизни слезами. Возрадуй Бога, да возвеселится Онъ о томъ, что душа твоя возвращена тобою къ жизни [5, 46].

95) Не скорбитъ столько отецъ, погребающій любимаго сына, сколько жалѣетъ Богъ о душѣ, умерщвленной грѣхомъ. Оплакивай же душу свою, и докажи тѣмъ любовь свою къ Богу, Который Самъ скорбитъ и жалѣетъ о душѣ, умерщвленной грѣхомъ. Богъ жалѣетъ о смерти души, которая есть образъ Его; — и небесныя Силы сѣтуютъ о ней [5, 48].

96) Кто бодрствуетъ, какъ просвѣщенный (благодатію), и молится во тмѣ, тотъ и среди видимой тмы облеченъ невидимымъ свѣтомъ. Но грѣшникъ и при дневномъ свѣтѣ—чадо тмы. По наружности весь онъ во свѣтѣ, внутренно же покрытъ тмою. Посему не будемъ обольщать себя тѣмъ однимъ, что бодрствуемъ. Кто бодрствуетъ не какъ должно, того бодрствованіе —не бодрствованіе. Кто бодрствуетъ не съ охотою, того бодрствованіе — сонъ. Кто же, бодрствуетъ въ нечистотѣ, тому бодрствованіе даже вредно [5, 143—4].

97) Всѣ прошенія наши восходятъ къ единому Богу; единый слухъ невидимаго Величія внимаетъ прошеніямъ нашимъ, и различаетъ ихъ. Если просимъ полезнаго, пріемлетъ прошеніе; если —вреднаго, отвергаетъ. Уста могутъ просить всего: но Богъ исполняетъ только то, что полезно [5, 238].

98) Всѣ прошенія, приносимыя Богу вѣрою, пріемлются Имъ изъ рукъ ея. Обѣты и дары, приносимые руками ея, вожделенны Богу. Божественное Величіе желаетъ получать плоды изъ рукъ вѣры; потому что она сердце просящаго очищаетъ отъ безобразія сомнѣній ума.

99) Если Богъ медлитъ исполненіемъ прошеній, не должно скорбѣть. Податель премудръ. Онъ смотритъ и на прошеніе и на время, и если видитъ, что прошеніе въ настоящее время безполезно, будетъ же полезно въ послѣдствіи, блюдетъ исполненіе его до времени. Хотя и прискорбно просящему, что не исполнилось прошеніе его въ тоже время; но Податель въ свое время утѣшитъ его пользою.

100) Хвала Тому, Кто слышитъ все! Его правда— горнило для всѣхъ прошеній. Одобряетъ она прошеніе истинное, потому что въ немъ сокрыта жизнь для просящихъ; осуждаетъ прошеніе лживое, потому что въ немъ таится смерть для просящихъ [5, 239].

101) Посему предоставимъ прошенія наши волѣ Истиннаго и Милосердаго. Онъ правдою своею искушаетъ иотвергаетъ прошенія для насъ вредныя, по милосердію Своему исполняетъ прошенія. полезныя. Возблагодаримъ Благаго за то, что даетъ Онъ, и поклонимся Пра-восудному за то, въ чемъ отказываетъ [5, 240].

102) Будемъ трудиться въ молитвѣ, это—виноградная лоза; вино ея есть утѣшеніе. Созиждемъ души наши въ храмъ, достойный Бога [5, 298].

103) Если въ домѣ твоемъ останавливается великій земли, то и двери твои облекаются честію. Не тѣмъ ли паче украсится великолѣпіемъ дверь твоя, если вселится въ тебѣ Богъ?

104) Будь и храмомъ и священникомъ Богу; служи Богу въ храмѣ твоемъ, какъ Онъ для тебя сталъ и іереемъ, и жертвою, и закланіемъ. Посему и ты будь для Него и храмомъ, и священникомъ, и жертвою. Поелику духъ твой есть храмъ; то не допускай въ него никакой нечистоты.
105) Не допускай въ домъ Божій ничего такого, что ненавистно Богу; а напротивъ укрась домъ Божій всѣмъ, что подобаетъ Богу.

( Поясненія Лѣствицы есть: Иліи, епископа Критскаго; Аѳавасія іеромонаха, тоже Критянина; въ новомъ изданіи св. отцевъ Мі^пе, послі каждаго слова приложены замѣтки многихъ на разныя мысли, содержащіяся въ словѣ; въ Лѣствицѣ, изданной Оптинскою пустынею, въ концѣ приложено много пояснительныхъ замѣтокъ, заслуживающихъ полнаго внимавія. Включая «Слово о молитвѣ» св. Лѣствичника въ небольшой настоящій сборникъ, прилагаемъ подъ каждымъ пунктомъ и поясненія его; при чемъ заим-ствованія изъ еп. Иліи будемъ означать—Ил., изъ Аѳанасія—Аѳ., изъ Меня—Мн. Въ Оптинскомъ изданіи на это слово нѣтъ ни одного поясненія.)



1) Молитва, по качеству своему, есть общеніе (συνουσια—сосущіе, слитіе въ одно бытіе) и единеніе человѣка и Бога; по дѣйствію же, она есть стояніе міра, Бога примиреніе, слезъ матерь и опять дщерь, умилостивленіе о грѣхахъ, мостъ чрезъ искушенія, средостѣніе отъ скорбей, пресѣченіе браней, дѣло Ангеловъ, пища всѣхъ безплотныхъ, будущее радованіе, конца и предѣла не имѣющее дѣланіе, источникъ добродѣтелей, ходатаица и виновница дарованій, невидимое преспѣяніе, пища души, просвѣщеніе ума, отчаянію сѣкира, доказательство надежды, разрѣшеніе узъ печали, богатство монаховъ, сокровище безмолвниковъ, уменьшеніе (постепенное, до ноля) гнѣва, зеркало преспѣянія, проявленіе мѣръ (на какой кто стоитъ мѣрѣ), показаніе состоянія (или устроенія духовнаго), возвѣстительница будущаго (м. б. и воздаянія), знаменіе прославленія. Для истинно молящагося молитва есть истязалище, судилище и престолъ Господень, прежде престола будущаго.

Аѳ. Молитва, совершаемая какъ должно, съ теплымъ къ Богу желаніемъ и сладостію, имѣетъ то доброе въ себѣ качество, что возвышаетъ умъ человѣка къ Богу, изводитъ его въ срѣтеніе Создателя своего, сочетаваетъ съ Нимъ и соединяетъ до нераздельности. Дѣйствія же ея неисчислимы. Она дѣлаетъ, что міръ стоитъ и не разрушается по причинѣ множества грѣховъ, каждодневно совершаемыхъ. Она привлекаетъ милующую насъ любовь Божію. Она — матерь слезъ и дщерь ихъ, потому что дѣлаетъ то, что человѣкъ начинаетъ проливать слезы предъ Господомъ, а слезы опять понуждаютъ его еще болѣе молиться. Она испрашиваетъ прощеніе грѣховъ. Она есть мостъ, по которому человѣкъ переходитъ отъ искушеній и бѣдъ къ свободѣ отъ нихъ и прохладѣ. Есть средостѣніе, которое отграждаетъ насъ отъ скорбей, и не даетъ имъ проникнуть внутрь насъ и тиранить насъ тамъ, отъ бѣсовъ ли они будутъ, или отъ людей и страстей. Она разбиваетъ и разсѣяваетъ враговъ нашихъ, борющихъ насъ. Есть дѣло небесное, насыщеніе всѣхъ Ангеловъ и Святыхъ, всегдашнее радованіе праведныхъ праздничное. Есть добродѣтель, которая не случается, чтобъ когда либо была праздною, пресѣкалась и упразднялась. Есть ключь, изъ котораго бьетъ всякое добро. Есть купецъ, покупающій всякія дарованія благодатныя. Она сокровенно ведетъ сердце къ преспѣянію. Есть трапеза благородной души, изъ—за которой она не встаетъ, но непрестанно отъ ней питается и сытости не знаетъ. Есть неугасимое свѣтеніе уму и пламенникъ небесный. Есть сѣкира, которая отсѣкаетъ и отгоняетъ отчаяніе. Есть доказательство, что душа имѣетъ надежду на Бога: ибо потому она и молится, что надѣется на Него. Есть противоядіе печали. Богатство монаховъ, которые совершаютъ ее съ сердечнымъ умиленіемъ. Есть великое сокровище безмолвниковъ, которые прилежатъ ей. Есть уменьшеніе и уничтоженіе гнѣва, и испареніе его. Есть зеркало, которое тѣмъ, какъ кто молится, показываетъ, насколько онъ преуспѣлъ въ добрѣ. Есть показательница доброй души, свѣтильникъ, обнаруживающій внутреннее доброе состояніе. Есть окно, сквозь которое входитъ ангельскій свѣтъ въ душу молящагося и истолковываетъ ему таинства и сокровенности Божіи. Есть указатель непрестающей чести любимыхъ рабовъ Божіихъ и ожидающихъ ихъ благъ. Молитва иногда такое воздѣйствіе оказываетъ на душу, что заставляетъ ее радоваться отъ всего сердца, какъ бы уже получивъ прославленіе. Иногда же такъ настраиваетъ ее, что ей кажется будто она стоитъ на судѣ предъ престоломъ Христовымъ и истязуется во всѣхъ прегрѣшеніяхъ своихъ, какъ бы насталъ уже часъ великаго и страшнаго суда Божія; чего ради поражается страхомъ, кается, умоляетъ, проливаетъ слезы, даетъ обѣты исправиться, чтобъ не быть осужденною на дѣйствительномъ судѣ, очистившись отъ грѣховъ покаяніемъи самоозлобленіемъ, и напередъ утоливъ праведный гнѣвъ Божій и милость его привлекши.

2) Возставъ послушаемъ сей священной царицы добродѣтелей, веліимъ гласомъ вопіющей къ намъ и глаголющей: пріидіте ко мнѣ вси труждающіися и обремененніи и азъ упокою вы. Возмите иго мое на себе: и обрящете покой душамъ вашимъ и исцѣленіе ранамъ вашимъ. Иго бо мое благо, и цѣлительно отъ великихъ грѣхопаденій (Мѳ. 11, 28. 29).

Аѳ. Возстанемъ же, умоляю васъ, отъ лѣности, и поспѣшимъ со усердіемъ послушаться святѣйшей молитвы, сей царицы добродѣтелей, которая веліимъ гласомъ вопіетъ къ намъ и глаголетъ: пріидите ко мнѣ всѣ, преутружденные плотскими, мірскими и демонскими бранями, и я всеконечно избавлю васъ отъ нихъ и успокою. Не тужите,—и да не покажется вамъ тяжкимъ слово мое. Самоохотно только возьмите иго мое на себя, и безъ саможалѣнія поднимите необходимый трудъ ради меня, и непремѣнно обрѣтете покой столь великій, больше котораго и представить себѣ не можете. Не только удобно и безъ боли, но съ сладостію скоро исцѣлятся всѣ ваши раны; и станете еще болѣе, чѣмъ прежде крѣпки, бодры, красивы и мужественны. Ибо иго и бремя мое благи и спасительны, и могутъ врачевать всякаго рода прегрѣшенія.

3) Намѣреваясь идти предстать царю и Богу и бесѣдовать съ нимъ, да не емлемся пути сего, не бывъ какъ должно приготовленными, чтобы Онъ, увидѣвъ издалеча, что мы не имѣемъ оружій и установленнаго для предстанія царю одѣянія, не повелѣлъ рабамъ и служителямъ, связавъ насъ, далече некуда изринуть отъ лица Своего, а прошенія наши разодрать и бросить намъ въ лице.

Аѳ. Собираясь идти предстать царю нашему и Богу, чтобъ умолять Его оставить намъ долги наши, да не движемся въ путь сей, не упорядочивъ себя, какъ должно; но и душу свою, и сердце свое и умъ свой преисполнимъ страхомъ Божіимъ и благоговѣинствомъ, теплымъ желаніемъ Бога и упованіемъ, наипаче же смиреніемъ. Иначе узрѣвъ насъ издалеча, прежде чѣмъ достигнемъ до Него и видя, что мы не имѣемъ такихъ внутреннихъ въ сердцѣ оружій и такого свѣтлаго одѣянія души, Онъ оскорбится нашимъ безразсудствомъ и безстыдствомъ и пошлетъ слугъ своихъ, чтобы связавши насъ какъ можно скорѣе, далеко отринули отъ лица Его, а хартіи молитвы нашей чтобъ разодрали и бросили намъ въ лице.

4) Да будетъ хитонъ души твоей, когда идешь предстать предъ лице Господа, весь протканъ нитями непамятозлобія. Если же не будетъ такъ, то ты никакой не получишь пользы отъ молитвы.

Аѳ. Когда идешь предстать предъ Бога въ молитвѣ, пусть душа твоя одѣнется въ ризу изъ тонкаго и царскаго полотна, т.-е., которое было соткано изъ небесныхъ помышленіи, проткано нитями стыденія, благоговѣинства и доброты, и прошито золотомъ прощенія обидъ и любви ко врагамъ. Иначе не получишь пользы отъ молитвы своей.

5) Да будетъ весь составъ моленія твоего не пестротенъ: ибо мытарь и блудный сынъ однимъ словомъ преложили Бога на милость.

Аѳ. Слово молитвы твоей да будетъ безъ излишнесловія и краснословія; только отъ ума свѣтлаго и собраннаго, и отъ сердца чистаго. Ибо и мытарь, и блудный, и разбойникъ на крестѣ—за одно слово многостенательное получили прощеніе и примирились съ Богомъ.

6) Предстояніе Богу (какъ предстояніе) одинаково у всѣхъ предстоящихъ; но (по предметамъ и цѣлямъ) въ немъ бываетъ большое разнообразіе и различіе. Одни какъ съ другомъ и Владыкою собесѣдуютъ (съ Богомъ), ради заступленія уже другихъ, а не самихъ себя, принося Ему пѣснь и прилежное моленіе. Иные испрашиваютъ (у Него духовнаго) богатства, славы и большаго дерзновенія. Другіе молятъ о совершенномъ избавленіи отъ соперника своего. Некоторые докучаютъ о какомъ либо достоинствѣ; иные о совершенномъ отпущеніи долга (такъ чтобы уже и заботы о томъ у нихъ не оставалось); иные—объ освобожденіи изъ темницы: иные—о разрѣшеніи грѣховъ.

Аѳ. Предстояще Богу въ молитвѣ, которую всѣ возсылаютъ къ Нему, представляется одинаковымъ по виду, но имѣетъ большое разнообразіе по дѣйствіямъ и прошеніямъ. Ибо одинъ идетъ къ Нему съ однимъ благоговѣніемъ и по одному поводу, другой съ другимъ, и по другому. Иные приступаютъ къ Богу и съ дерзновеніемъ изливаютъ предъ Нимъ молитву свою, какъ добрые друзья и любимыя лица, поклоняются Ему и умоляютъ Его о другихъ, а не о себѣ. Другіе себѣ испрашиваютъ, да сподобитъ ихъ болыной чести духовной и богатства, и любви. Иные вопіютъ, да освободитъ ихъ совершенно отъ соперника ихъ. Иные ищутъ, да дастъ имъ какой либо чинъ. Иные умоляютъ дать имъ рукописаніе, что всѣ долги ихъ уплачены, чтобъ имъ больше о томъ уже не безпокоиться. Иные плачутъ объ освобожденіи изъ темницы и избавленіи отъ казни. Иные проливаютъ слезы, да даруетъ имъ отпущеніе прегрѣшеній.

7) Прежде всего на хартіи моленія нашего помѣстимъ искреннее благодареніе; во вторыхъ—исповѣданіе (грѣховъ) съ душевнымъ въ чувствѣ сокрушеніемъ; послѣ сего повѣдаемъ Всецарю и прошеніе наше. Такой чинъ молитвы есть самый хорошій, какъ показано одному изъ братіи Ангеломъ Господнимъ.

Аѳ. Но мы прежде всего, въ самомъ началѣ молитвы нашей напишемъ чистое и вседушевное благодареніе Богу за великія Его къ намъ благодѣянія, и каждодневныя утѣшенія, какія получаемъ отъ Его Царскихъ щедротъ. Во второмъ пунктѣ молитвы нашей, помѣстимъ съ сокрушеніемъ и болѣзнованіемъ сердечнымъ исповѣданіе грѣ-ховъ, въ которые день и ночь впадаемъ неудержимо. И въ третьемъ уже пунктѣ молитвы нашей откроемъ небесному Царю прошенія наши, умоляя Его со всякимъ смирѣніемъ, да попечалится о насъ, помилуетъ насъ и утѣшитъ, по единой милости Своей, и по великому благоутробію Своему, да сподобитъ насъ царствія Своего. Такой чинъ молитвы есть самый хорошій, какъ одинъ досточтимый монахъ слышалъ отъ Ангела. Такъ и будемъ дѣйствовать въ молитвѣ; во первыхъ возблагодаримъ Бога за милости Его; вовторыхъ исповѣдуемъ Ему грѣхи свои; въ третьихъ помолимся Ему, да милостивъ будетъ къ намъ.

8) Если бывалъ ты подсудимымъ у видимаго судіи, то неимѣешь нужды въ другомъ примѣрѣ, какъ предстоять тебѣ въ молитвѣ своей. Если же никогда и самъ не стоялъ (на такомъ судѣ) и не смотрѣлъ, какъ другихъ истязуютъ на немъ; то поучись по крайней мѣрѣ сему изъ умаливанія врачей больными, когда тѣмъ предлежитъ отсѣкать (члены ихъ) или дѣлать имъ прижиганія.

Аѳ. Если случалось тебѣ когда за какой либо проступокъ связанному или не связанному, стоять предъ судьею, готовымъ казнить тебя за то: то не имѣешь нужды въ другомъ примѣрѣ того великаго страха, какой долженъ ты имѣть къ Богу, стоя предъ лицемъ Его какъ осужденникъ за безчисленное множество грѣховъ. Если же не стоялъ ты на судѣ, какъ подсудимый преступникъ, и не видалъ, какъ другихъ истязуютъ и наказываютъ; по крайней мѣрѣ поучись молиться со страхомъ и слезами изъ того, что дѣлаютъ больные, когда врачи собираются отрезывать члены у нихъ, или дѣлать прижиганія или вырывать зубы: они, какъ только услышатъ объ этомъ, приходятъ въ трепетъ, прежде чѣмъ распрострутъ ихъ, и начинаютъ умолять врачей, чтобъ они, если ужъ неизбѣжно то или другое, по крайней мѣрѣ не отяжеляли руки своей, но сколько можно, полегче дѣйствовали орудіями своими.

9) Не мудри словами въ молитвѣ своей; ибо часто простыя и не украшенныя лепетанія дѣтей умаливали Отца ихъ, Иже есть на небесѣхъ.

Аѳ. Не мудри словами въ молитвѣ своей, стараясь бесѣдовать въ ней изысканными и красивыми рѣченіями.

Слова не многія, но чистосердечныя, благоговѣйныя и умиленныя скорѣе умилостивляютъ Бога Отца нашего небеснаго, какъ видно изъ многихъ мѣстъ священнаго писанія,—и радуютъ Его, какъ радуютъ отца простыя лепетанія маленькихъ дѣтокъ его.

Мн. Дѣти эти суть тѣ, кои злобою младенствуютъ (1 Кор. 14, 20). Великая цѣна ихъ опредѣляется словомъ Господа: аще не обратитеся, и будете, яко дѣти, не внидете въ царствіе небесное (Мѳ. 18, 3).

10) Не старайся многословить, чтобы, при пріискиваніи словъ, не разсѣявался умъ твой. Одно слово мытарево умилостивило Бога, и одно полное вѣры изреченіе спасло разбойника. Многословіе въ молитвѣ обыкновенно ввергаетъ умъ въ мечтаніе и разсѣяваетъ, а единословіе собираетъ его.

Аѳ. Не желай многословить въ молитвѣ своей, чтобъ умъ твой не разсѣявался и не растерялся, гонясь за словами, которыя тебѣ слѣдуетъ говорить, но если ты не многознающь, говори много разъ то слово и ту молитву, которыя даютъ тебѣ сокрушеніе, благоговѣніе и слезы. Такимъ образомъ пребудетъ неразсѣяннымъ умъ твой и сохранится теплое усердіе въ сердцѣ твоемъ. Мытарь за одно слово прощенъ, и разбойникъ спасенъ.

Мн. Въ молитвѣ не должно многословить, или много говорить за разъ; но должно одинословить, т.-е. одно и тоже говорить многократно.

11) Будучи услажденъ или умиленъ какимъ либо словомъ молитвы, постой на немъ; ибо въ такомъ случаѣ бываетъ при насъ хранитель нашъ, моляся вмѣстѣ съ нами.

Аѳ. Постой на тѣхъ словахъ, которыя даютъ тебѣ умиленное сокрушеніе и божественную сладость; потому что тогда ангелъ твой хранитель вмѣстѣ съ тобою молится Богу.

12) Не дерзай о себѣ, хотя бы стяжалъ чистоту; но приступи паче съ великимъ смиренномудріемъ, и болѣе воздерзновенствуешь (съ большимъ помолишься дерзновеніемъ).

Аѳ. Не дерзай о себѣ, хотя бы зналъ, что ты чистъ и свободенъ отъ всякаго грѣха, чтобы не прогнѣвить Владыки своего; но молись съ глубокимъ смиреніемъ, и тогда придетъ тебѣ отъ Бога большее вожделѣніе, жажданіе и благодать, да помолишься пламеннѣе и умиленнѣе.

13) Хотя бы взошелъ ты на всю лѣствицу добродѣтелей, все молись объ оставленіи грѣховъ, слыша Павла, вопіющаго о грѣшникахъ (слыша, что и Павелъ ставитъ себя въ рядъ грѣшниковъ, когда вопіетъ): отъ нихъ же первый есмь азъ (1 Тим, 1, 15).

Аѳ. Хотя бы и въ самомъ дѣлѣ ты взошелъ на всю лѣствицу добродѣтелей; при всемъ томъ долженствуешь молить Бога о грѣхахъ своихъ, слыша, какъ великій Павелъ, послѣ такихъ трудовъ и при такой святости, написалъ къ Тимоѳею, что Господь Іисусъ Христосъ пришелъ въ міръ грѣшниковъ спасти, прибавилъ: отъ нихь же первый есмь азъ.

14) Пищу обыкновенно приправляютъ елей и соль; а молитву окрыляютъ цѣломудріе и слезы.

Аѳ. Соль и масло приправляютъ и дѣлаютъ пріятными кушанья; а чистота и слезы придаютъ крылья молитвѣ, и она спѣшнѣе воспаряетъ горѣ къ Богу.

15) Если облечешься въ кротость и безгнѣвіе, то не потребуется для тебѣ много труда, чтобы имѣть свободнымъ умъ отъ плѣненія.

Ил. Если, говоритъ, облечешься въ великое смиреніе и безгнѣвіе, то никакъ не будешь имѣть нужды въ большомъ трудѣ на то, чтобъ, когда молишься, собирать умъ свой отъ суетныхъ и грѣховныхъ воспоминаній. Напротивъ, кто не имѣетъ въ себѣ крайняго смиренія и безгнѣвія, тотъ, стоя на молитвѣ, никакъ не можетъ собраннымъ имѣть умъ свой, но, какъ плѣнникъ, отводится мыслію то къ тому, то къ другому, не помня и не разумѣя, что говорятъ уста.

Аѳ. Если облечешься во всестороннюю кротость и доброту, то не много уже потребуется для тебя труда освободить умъ свой отъ того, чтобъ онъ не отбѣгалъ инуды, и не разсѣяваться во время молитвы.

16) Пока не стяжемъ дѣйственной молитвы, дотолѣ походимъ мы на тѣхъ, которые въ первые обучаютъ дѣтей ходить.

Аѳ. Пока не навыкнемъ мы молиться собраннымъ умомъ и чистымъ сердцемъ, дотолѣ похожи мы на малыхъ дѣтей, которыхъ обучаютъ ходить. Ихъ берутъ за руки и поддерживаютъ, чтобъ не падали; если упадутъ они, ихъ поднимаютъ,—опять упадутъ, опять поднимаютъ: такъ пока выучатъ ихъ ходить безъ паденія. Будемъ и мы поступать съ собою также, какъ поступаютъ съ дѣтьми мало-по-мало пріучающіе ихъ ходить,чтобъ научить душу свою и умъ свой стоять въ молитвѣ самимъ по себѣ, безъ поддерживаній, безъ паденій и безъ подниманій.

Мн. Какъ обучающіе ходить дѣтей, когда онѣ, немного прошедши, падаютъ, опять поднимаютъ ихъ и научаютъ, какъ ходить должно, не падая: такъ будемъ и мы умъ свой, когда онъ во время молитвы низпадетъ отъ устремленія къ Богу, опять возстановлять и выпрямлять, пока не стяжетъ онъ непадательности.

17) Напрягайся вносить, лучше же сказать, заключать мысль свою въ слова молитвы. Если она, по младенчеству утомившись, падетъ, опять вводи ее туда; потому что уму свойственно непостояніе (на одномъ). Постановить его на одномъ возможно только Тому, силою Коего все стоитъ. Если будешь неослабно подвизаться въ семъ дѣланіи (т. е. удерживать умъ), то при-сѣтитъ и тебя Господь, и, полагая предѣлъ морю ума твоего, скажетъ ему въ молитвѣ твоей: до сего дойдеши и не прейдеши (Іов. 38, 11). Невозможно связать духа: но гдѣ Творецъ духа, тамъ все покорствуетъ Ему.

Аѳ. Всѣми силами нудь себя вводить въ молитву умъ свой цѣлымъ и чистымъ, и затворять и заключать всю мысль свою и весь свой помыслъ въ то понятіе, которое подаетъ слово совершаемой тобою молитвы, не позволяя имъ уклоняться—ни въ ту, ни въ другую сторону. Если изнемогши, низпадаетъ умъ твой съ этой высоты, по естественной ли немощи, или по худой привычкѣ своей, подними и неси его опять на свое мѣсто. Не тяготись собирать его въ себя, если хочешь исправить и уврачевать: потому что уму свойственно отбѣгать отъ мѣста своего и отъ стоянія въ добромъ- помышленіи и молитвѣ. Но Богу свойственно дѣлать, чтобы всякая тварь стояла на мѣстѣ своемъ. Почему, если ты потрудишься, и поборѣшься съ умомъ своимъ, пріучая его стоять неподвижно во время молитвы, то присѣтитъ наконецъ душу твою Богъ, заключившій море въ мѣсто его, и собравъ въ едино море помысловъ ума твоего скажетъ ему во время молитвы: доселѣ дойдеши,—до Меня, и непрейдеши инуды,—не преселишься отъ Меня. Невозможно удержать, связаннымъ умъ, чтобъ онъ не отходилъ отъ молитвы и не блуждалъ туда-сюда. Но создавшій его Богъ, можетъ, когда вселится въ кого, удержать его и установить, потому что Ему покорствуетъ всякое твореніе и стоитъ въ предѣлахъ, какіе указала ему воля Его.

18) Если ты когда нибудь видѣлъ Солнце (правды— Христа Бога): то можешь и бесѣдовать съ Нимъ достодолжно. Ибо чего не видѣлъ ты, съ тѣмъ какъ можешь безошибочно сообращаться?

Аѳ. Если видѣлъ ты когда истинное солнце—Христа Господа, то можешь бесѣдовать съ Нимъ со всѣмъ страхомъ и благоговѣинствомъ, можешь любить Его и прославлять достойно и боголѣпно. Если же не видѣлъ, то какъ можешь все это дѣлать?

Мн. Богъ есть солнце правды, какъ написано, сіяющее всѣми вообще лучами благостыни; душа же обыкновенно бываетъ или воскомъ, когда любитъ Бога, или грязью, когда любитъ вещество. Итакъ какъ грязь поестеству сохнетъ на солнцѣ, а воскъ естественно растаяваетъ: такъ и душа—веществолюбивая и міролюбивая, получая отъ Бога вразумленія и сопротивляясь имъ, жестѣетъ, какъ грязь на солнцѣ, и сама себя ввергаетъ въ пагубу, подобно Фараону; а душа боголюбивая, подъ дѣйствіемъ Божіимъ растаяваетъ какъ воскъ, и принимая въ себя отпечатанія божественныхъ вещей и образуясь по нимъ, содѣлывается въ духѣ жилищемъ Божіимъ.

19) Начало молитвы,—отгнаніе прилоговъ при самомъ ихъ начатіи однимъ словомъ или однимъ напряженіемъ ума; средина—пребываніе ума въ томъ одномъ, что произносится, или что помышляется (въ молитвѣ): а совершенство ея—восхищеніе къ Господу.

Аѳ. Начало и твердое основаніе доброй молитвы есть, чтобы молящійся однимъ рѣшительнымъ словомъ, съ самаго начала, отгонялъ прираженія помысловъ худыхъ, которыя подступаютъ къ уму его. Средина ея есть, чтобы умъ былъ весь заключенъ въ слова и мысли молитвы, и чтобъ отнюдь не думалъ ни о чемъ другомъ, даже самомалѣйшемъ. Совершенство же ея есть, чтобы умъ восхищался и восходилъ совершенно весь къ Богу. Почему, совершая молитву, не достаточно прогонять только худые помыслы, какъ только придутъ, но надобно заключать умъ свой въ слова молитвы, и возводить его весь къ Богу. И такая то молитва бываетъ совершенною и благодатною молитвою.

20) Инаково радованіе то, которое прилучается во время молитвы у живущихъ въ братствѣ, и инаково то, которые присѣщаетъ молящихся въ безмолвіи. То можетъ быть нѣсколько несвободно отъ паренія, а это все исполнено смиренномудрія.

Аѳ. Иное радованіе случается во время молитвы, которая совершается въ собраніи братій, и иное—во время той, которая совершается въ безмолвіи и наединѣ. Во время молитвы въ собраніи, умъ можетъ потщеславиться, или смятенъ быть какимъ либо помышленіемъ и мечтаніемъ, почему не бываетъ столько чистъ и цѣлостенъ, какъ во время молитвы уединенной, и не получаетъ такой радости и такого утѣшенія, какія подаются молитвою въ безмолвіи гдѣ она, будучи совершаема съ великимъ смиреніемъ и чистотою, сподобляется дивнаго мздовоздаянія.

21а) Если будешь всегда обучать умъ свой не отдаляться; то онъ близъ тебя будетъ и во время предложенія трапезы. А если не возбранно всюду скитается онъ у тебя; то никогда не станетъ пребывать съ тобою.

Аѳ. Если научишь умъ свой, и онъ привыкнетъ собраннымъ быть въ тебѣ самомъ, и не отдаляться отъ Бога и молитвы, то ты можешь удерживать его съ собою даже во время принятія пищи. А если ты оставляешь его всюду блуждать, какъ ему хочется; то ты никогда не возможешь власть возъимѣть надъ нимъ, и по своей волѣ заставлять его быть съ тобою и предъ Богомъ даже и во время молитвы.

21 б) Великій великой и совершенной молитвы дѣлатель говоритъ: хощу пятъ словесъ умомъ моимъ глаголати (1 Кор. 14, 19) и прочее; но младенчественнѣйшихъ такаго рода дѣло чуждо. Почему, какъ несовершенные, мы при качествѣ имѣемъ нужду и въ большомъ количествѣ; такъ какъ послѣднее бываетъ споспѣшницею перваго. Ибо писаніе говоритъ: даяй (есть Господь) молитву чистую не лѣностно молящемуся, —пусть и не чисто, но преутружденно (1 Цар. 2, 9).

Ил. Св. Апостолъ Павелъ, какъ совершенный искусникъ въ молитвѣ, говоритъ, что лучше пять словъ сказать умомъ въ молитвѣ, нежели десять тысячь однимъ языкомъ. Но не обученнымъ въ молитвѣ такое дѣло не по силамъ; почему мы какъ не обучившіеся еще качес-тву молитвы имѣемъ нужду въ количествѣ ея—т.-е., во множествѣ молитвословій. Ибо это множество молитвословій бываетъ ходатайцею чистой молитвы, потому что молящійся хоть и не чисто, но притрудно и не лѣностно, получаетъ наконецъ отъ Бога и чистую молитву.

Аѳ. Великое дѣло и благо есть чистая и совершенная молитва, совершаемая всѣмъ умомъ, какъ сказалъ великій Апостолъ, добрый дѣлатель совершенной и святой молитвы, о себѣ самомъ: хощу, говоритъ, пятъ словесъ умомъ моимъ глаголати, но такъ, чтобъ онѣ были услышаны, поняты и пользу принесли, нежели сказать десять тысячь не понятныхъ словъ. Такъ и въ молитвѣ; лучше меньше говоритъ, но внятно, чѣмъ много и не внятно. Внятно же для Бога то, что исходитъ изъ сердца и къ Нему возносится не разсѣяннымъ умомъ. Но такой молитвы не могутъ совершать не только лѣнивые и не благоговѣйные, но и усердные, пока еще не навыкли ей и въ новоначаліи состоятъ. Пока немощны, или неискусны въ молитвѣ, надобно намъ принуждать себя молиться, хоть и не совершенно, но усердно и не жалѣя труда и самоутружденія. Такою только принудительною молитвою можемъ мы достигнуть и той, которая совершается самоохотно, не парительно, чистымъ умомъ и теплымъ сердцемъ. Кто усердствуетъ къ молитвѣ, и трудя себя долго стоитъ на ней, тотъ по времени получаетъ отъ Бога благодать чистой молитвы, въ которой сосредоточивается весь умъ и все сердце; умъ не паритъ, а сердце горитъ. И писаніе говоритъ: что Богъ даетъ молитву молящемуся,—т.-е. не навыкшему еще настоящей молитвѣ, но усердно трудящемуся въ ней, ищущему ея, Богъ даетъ настоящую молитву, въ коей молятся съ чистымъ сердцемъ и умомъ свѣтлымъ.

Мн. Для новоначальныхъ или несовершенныхъ тѣлесный трудъ весьма полезенъ для преспѣянія въ жизни духовной, и долженъ стоять у нихъ на первомъ мѣстѣ, какъ главное дѣло. А для совершенныхъ, какъ могущихъ дѣйствовать прямо умомъ и сердцемъ, онъ уже не глав-ное дѣло, а придѣлокъ. Для младенствующихъ духомъ нужны и многіе поклоны, и долговременное воздѣяніе рукъ, и всенощныя бдѣнія, и другія тѣлесныя дѣйствія, чтобы умъ при содѣйствіи ихъ навыкъ молитвѣ. А совершенные даже и тогда, какъ тѣломъ ничего не дѣла-ютъ, молятся; ибо стяжали непрестанную молитву неослабно умомъ, въ сердцѣ дѣйствуемую.

22) Иное нечистота молитвы, иное уничтоженіе, иное— украденіе, иное—дражненіе. Нечистота молитвы есть—Богу предстоя неумѣстнымъ предаваться помышленіямъ; уничтоженіе ея есть отдаваться въ плѣнъ безполезныхъ заботъ; украденіе есть, когда мысль незаметно какъ улетаетъ въ паренія; дражненіе есть, когда прилогъ какой либо во время ея къ намъ приближается.

Аѳ. Молитва различно повреждаемая бываетъ, то оскверненіемъ, то разореніемъ, то украденіемъ, то наруганіемъ. Но иное есть оскверненіе молитвъ, иное разореніе ея, иное украденіе и иное наруганіе. Нечистота и оскверненіе молитвы есть, когда кто тѣломъ Богу предстоитъ, а умомъ вращается въ безчинныхъ мечтаніяхъ и неподобныхъ помыслахъ; разореніе молитвы есть, когда въ часъ молитвы предаешься умомъ своимъ заботамъ о ненужномъ и безполезномъ: украденіе есть, когда умъ вдругъ уносится изъ себя и пропадаетъ самъ не знаетъ гдѣ, будто чужой намъ, такъ что, и когда воротимъ его къ себѣ, ничего припомнить не можемъ; наруганіе есть— когда прилогъ какой вражескій подходитъ, дражнитъ и наругается, желая какъ нибудь увлечь вниманіе, смутить молитву и развѣять благоговѣніе наше.

23) Если мы не на единѣ бываемъ во время предстоянія (въ уставный часъ молитвы), то внутренно, въ душѣ лишь, воспріимемъ образъ умоляющаго; если же не случатся тогда при насъ служители похвалъ, то и внѣшно, тѣломъ, примемъ молитвенное положеніе: ибо у не-совершенныхъ умъ часто настраиваетъ себя (формируетъ себя) соотвѣтственно положенію тѣла.

Аѳ. Если мы молимся въ сотовариществѣ съ другими, то достаточно для насъ умомъ лишь и сердцемъ являть предъ Богомъ внутреннія движенія души, не принимать печальнаго или плаксиваго лица, и никакихъ не дѣлать знаковъ тѣломъ, которые бы показывали, что у насъ на душѣ, чтобъ иные не стали насъ почитать, а иные можетъ быть подсмѣиваться надъ нами,—чрезъ что подвергнемся искушенію, смущенію въ себѣ и озлобленію на другихъ. Но когда мы одни, и не видятъ насъ другіе, чтобъ осміять насъ, то, если хотимъ, можемъ и лице принять молящагося, и голосъ печальный, и слезы проливать, руки воздѣвать горѣ, класть земные поклоны, являя страхъ и благоговѣинство предъ Богомъ, какъ бы мы видѣли предъ собою какого великаго царя земнаго. Ибо несовершенные обыкновенно начинаютъ прежде тѣлесно являть то, чему слѣдуетъ быть въ душѣ, а потомъ чрезъ это внѣшнее и въ душѣ образовываются настоящія чувства и расположенія, какія вначалѣ лишь означаемы были тѣлесно.

24) Всѣ, наиболѣе же тѣ, которые идутъ къ царю, съ цѣлію получить (выпросить) оставленіе долга, имѣютъ нужду въ несказанномъ (нелицемѣрномъ) сокрушеніи (умиленномъ смиреніи).

Аѳ. Всѣ, желающіе предстать предъ лице царя, чтобъ поклониться ему, имѣютъ нужду въ великомъ страхѣ, сокрушеніи сердца и смиреніи, а особенно же тѣ, которые идутъ къ нему, въ надеждѣ испросить у него оставленіе долга ихъ. Ибо "видя ихъ предъ собою въ такомъ сокрушеніи сердечномъ и въ слезахъ, онъ конечно сжалится надъ ними, и даруетъ имъ то, чего они желаютъ. Такъ намъ надобно приступать къ Богу въ молитвѣ объотпущеніи грѣховъ съ крайнимъ смиреніемъ, въ великомъ сокрушеніи и слезахъ. И Онъ отпуститъ намъ.

24 б) Если мы еще въ темницѣ находимся, послушаемъ говорящаго Петру: препояшься лентіемъ послушанія, совлекись хотѣній своихъ, и нагимъ отъ нихъ приступи ко Господу въ молитвѣ, Его единаго призывая волю (говоря, т.-е. Твоя, Господи, да будетъ воля, иди: имиже вѣси судьбами спаси мя).

Тогда пріимешь въ себя Бога, Который въ свои руки возьметъ кормило души твоей, и начнетъ управлять тобою безбѣдно.

Аѳ. Мы, находящіеся еще въ темницѣ мрачной грѣховности, если хотимъ освободиться отъ нея, послушаемъ Христа, какъ Петръ Ангела, пришедшаго известь его изъ темницы Иродовой. Петръ немедля исполнилъ волю его, и тотчасъ спали съ него узы желѣзныя, и отворились ворота: онъ вышелъ и избавился отъ смерти. Препояшемся и мы лентіемъ послушанія, обуемся въ готовность исполнять повелѣнное, совлечемся воли своей, и совершенно обнажившись отъ ней, приступимъ ко Христу, прося Его въ молитвѣ своей, да сподобитъ Онъ насъ творить волю Его. Тогда возобитаетъ внутрь насъ Богъ, и начнетъ держать Самъ кормило ума нашего, управлять душею нашею, и охранять насъ отъ бѣды, опасности.

25) Возставъ отъ міролюбія и сластолюбія, отбрось заботы, совлекись помышленій, отвергнись тѣла: ибо молитва есть не другое что, какъ отчужденіе отъ міра видимаго и невидимаго. Что бо ми естъ на небеси?

Ничтоже. И отъ Тебе что восхотѣхъ на земли? Ничто, какъ только неразсѣянно всегда прилѣпляться къ Тебѣ въ молитвѣ. Нѣкоторымъ богатство, другимъ слава, инымъ стяжаніе бываютъ желательны; мнѣ же прилѣплятися Богови вожделѣнно естъ, и полагати въ немъ упованіе безстрастія моего (Пс, 72, 25. 28).

Аѳ. Если хочешь совершать добрую и Богоугодную молитву, встань и сбрось съ себя пристрастія и заботы мірскія, отрѣши умъ свой отъ всѣхъ помысловъ и мечтаній, очисть сердце свое отъ скверныхъ похотеній, свяжи всякую волю свою, отвергнись тѣла и мудрованій плотскихъ—и вознесись всѣмъ желаніемъ твоимъ къ Богу. Ибо молитва есть не что иное, какъ забвеніе привременнаго міра сего и всего, что есть въ немъ, какъ говоритъ Пророкъ къ Богу: Господи, чего искать мнѣ на небѣ или на землѣ, кромѣ единаго преславнаго лица Твоего? И нынѣ Ты вѣдаешь, что истинно ничего не хочу я, какъ пребыть неразлучно съ Тобою въ молитвѣ моей, и прилѣпляться вниманіемъ и любовію къ красотѣ Твоей. Иные желаютъ богатства, другіе славы, иные стяжаній, у меня же все желаніе и стремленіе къ тому направлено, да сочетаюсь съ Тобою, и какъ огонь проникаетъ желѣзо, да воспламененъ буду благодатію Твоею. И тогда-то, какъ несомнѣнно надѣюсь, Ты очистишь меня отъ всѣхъ страстей, и свѣтоблестящею содѣлаешь душу мою.

26) Вѣра окрыляетъ молитву; ибо безъ той сія не можетъ вознестись на небо.

Аѳ. Теплая вѣра и надежда даютъ крылья молитвѣ— да воспаряетъ на небо; и безъ нихъ умъ одинъ и какойнибудь устроить молитвы не можетъ, а не только такой, которая восходила бы-до Бога и плодъ приносила.

27) Отанемъ и мы, страстные, неотступно умолять Господа; ибо всѣ теперь безстрастные изъ страстности (изшедъ) преуспели въ безстрастіи.

Аѳ. Будучи одержимы страстьми, будемъ всеусердно и со всею вѣрою умолять Бога, да очиститъ Онъ насъ отъ всѣхъ непотребствъ нашихъ. Ибо и тѣ, которые теперь чистыми и прославленными являются, были тоже одолѣваемы и искушаемы страстьми; но умоляли Господа со всѣмъ усердіемъ, и Онъ избавилъ ихъ отъ сихъ страстей, и очистилъ отъ зловонія и злокачественности ихъ.

28) Хотя и Бога не боится судія оный, но зане творитъ Ему труды душа, овдовѣвшая отъ Него по причинѣ грѣха и паденія, то Онъ сотворитъ отмщеніе ея отъ соперника ея—тѣла, и отъ враговъ ея—злыхъ духовъ (Лк. 18, 3—7).

Аѳ. Если судья оный неправедный, о коемъ пишется въ Евангеліи, что онъ Бога не боялся, явилъ наконецъ правду вдовѣ, защитилъ ее и наказалъ врага ея по одному тому, что она часто приходила къ нему и надокучала ему своею просьбою и слезами: кольми паче Богъ, великій и многомилостивый Судія, Которому и некого бояться, Которому никакія прошенія не докучливы и Который не тяготится ежеминутно расточать милости и дары,—сжалится, слыша неутомимый вопль и плачь души, которая овдовѣла отъ небеснаго жениха своего Христа, до причинѣ грѣховъ своихъ, плачетъ предъ Нимъ день и ночь, умоляя Его помочь ей—избавиться отъ враговъ, низведшихъ ее въ такое горькое состояніе и въ немъ держащихъ. Ей, сжалится, и скоро—скоро сотворитъ за нее отмщеніе, повелѣвъ этому неразумному тѣлу не искушать болѣе души, и отразивъ демоновъ съ такою силою, что они не скоро покусятся снова возстать противъ нее,—и ее самую успокоивъ и утѣшивъ.

Мн. Для Бога нѣтъ Бога, котораго бы Онъ убоялся, ни человѣка, котораго бы Онъ устыдился. Нѣтъ на лица зрѣнія у Него; праведный всегда судъ судитъ, обидимаго защищая, а обидящему отмщая, по Своей правдѣ и милости.

28 б) Благодарныхъ благій нашъ купецъ (купитель, искупитель) привлекаетъ въ свою любовь скорымъ испол-неніемъ ихъ прошенія; а неблагодарныя души, какъ псовъ, алчбою и жаждою просимаго заставляетъ долго сидѣть предъ собою посредствомъ молитвы: ибо неблагодарный песъ, получивъ хлѣбъ, тотчасъ удаляется отъ давшаго.

Ил. Богъ съ готовностію исполняя прошенія благодарныхъ рабовъ Своихъ, тѣмъ самымъ еще болѣе привлекаетъ ихъ вѣ любовь къ Себѣ; а прошенія неблагодарныхъ исполняетъ медленно, чтобъ они подолже помолились, и получивъ просимое послѣ притрудной молитвы, не забывали ради труда и о дарѣ. Ибо бываетъ нерѣдко, что получивъ скоро просимое, скоро и забываютъ о благодѣяніи, какъ случилось съ Израилемъ: яде Іаковъ и насытися и отвержеся возлюбленный... и остави Бога, сотворшаго его (Втор. 32, 15).

Аѳ. Благій небесный покупатель нашъ, Богъ, всячески ищущій присвоить Себѣ насъ, устрояя спасеніе душъ нашихъ, для того, чтобы большую возбудить къ Себѣ любовь въ добрыхъ и благодарныхъ рабахъ Своихъ, и дивомъ милости стяжать ихъ Себѣ, тотчасъ даетъ имъ просимое ими. Но какія души неблагодарны и тотчасъ удаляются отъ Него, какъ только получатъ благодать, забывая о дарѣ и не продолжая далѣе молитвы, тѣхъ Онъ заставляетъ долго молиться предъ Собой, чтобъ алкая и жаждая просимаго, они не отдалялися отъ Него, но пребывали во святой волѣ Его; и не бывали подобны псамъ неразумнымъ, которые лишь только получатъ хлѣбъ, тотчасъ отходятъ отъ того, кто имъ даетъ его.

29) Долгое время пребывая въ молитвѣ (и ничего неполучая), не говори, что ничего не пріобрѣлъ. Ибо вотъ уже и пріобрѣлъ. Потому что есть ли какое благо выше, какъ прилѣпляться къ Господу и въ единеніи съ Нимъ пребывать непрестанно?

Аѳ. Не говори, что стоя столько времени на молитвѣ и умоляя такъ долго Бога, я ничего не получилъ. Довольно для тебя добраго навыка къ молитвѣ, который ты стяжалъ чрезъ то. Ибо то истинно есть ангельское дѣло и великій даръ, чтобы неразлучно пребывать съ Богомъ и стоять предъ лицемъ Его, подобно другу возлюбленному и радоваться.

Мн. Не печалься, если, когда молишь о чемъ Бога, Онъ не скоро слышитъ тебя и медлитъ сдѣлать по прошенію твоему. Ибо ты не премудрее Бога. Бываетъ же это съ тобою, или потому что ты не достоинъ, можетъ быть, просимаго; или потому, что пути сердца твоего не соотвѣтствуетъ тому, о чемъ просишь, но противны тому, или потому, что ты не пришелъ еще въ ту мѣру, чтобы вмѣстить просимый даръ: такъ какъ не должно тебѣ прежде времени ни желать, ни искать того, что принадлежитъ высшимъ мѣрамъ, да не посрамится въ тебѣ даръ Божій твоею неумѣлостію употреблять его. Ктому же, что легко пріобрѣтается, легко и теряется; тогда какъ съ чувствительнымъ трудомъ стяжеваемое, и бережется со всѣмъ вниманіемъ и заботливостію.

30) Не столько осужденный страшится (предстать къ выслушанію) приговора о своей казни, сколько тщательный молитвенникъ — предстать на молитву. Посему кто мудръ и внимателенъ, тотъ дѣйствіемъ одного этого вос-поминанія можетъ отвращать себя и отъ досадованія, и отъ гнѣва, и отъ заботливости, отдыха не дающей, и отъ скорби и отъ пресыщенія, и отъ всякаго грѣховнаго помысла.

Ил. Кто стяжалъ навыкъ молиться, тотъ дѣйствіемъ одного страха — предстать предъ Бога въ молитвѣ виновнымъ въ чемъ либо, избавляется отъ многихъ грѣховъ, случай къ которымъ представляется каждый день и часъ.

Аѳ. Не страшится такъ осужденный выслушать приговоръ о своей казни и смерти, ему предлежащей, какъ усердный и благоговейный молитвенникъ страшится того часа, когда имѣетъ онъ предстать предъ Бога въ молитвѣ. Потому разумный человѣкъ, воспоминая объ этомъ, всѣ дѣла свои дѣлаетъ со всею опасливостію и страхомъ, боясь, какъ бы Богъ, когда предстанетъ онъ предъ Него въ молитвѣ, не осудилъ его, какъ фарисея; и старается всячески избѣгать и гнѣва, и осужденія, и погрязновеніявъ заботы, и излишняго насыщенія чрева, и увлеченія какими лцбо помыслами нечистыми и грѣховными.

31) Внутреннею въ душѣ молитвою предуготовляй себя къ предстоянію на твоемъ молитвословіи (на молитвенномъ правилѣ),—и скоро преуспѣешь. Видѣлъ я блистающихъ послушаніемъ (усердно проходящихъ послушанія), и въ то же время не нерадящихъ, сколько есть силъ, памятовать о Богѣ умомъ; которые какъ только становились на молитву, тотчасъ овладевали умомъ своимъ, (собираясь въ самихъ себя) и ручьями начинали проливать слезы, потому что были предуготовлены святымъ послушаніемъ.

Ил. Предъ тѣмъ, какъ надо становиться на молитву, настроивай умъ свой къ моленію, и скоро преуспѣешь въ молитвѣ, если будешь такъ дѣлать всегда.

Аѳ. Прежде чѣмъ пойдешь на молитву, учись молиться, какъ должно внутри себя. Старайся также держать умъ свой всегда собраннымъ, и чтобы ты ни дѣлалъ, помни, что находишься предъ Богомъ. Такъ скоро навыкнешь и въ часъ молитвы имѣть сердце свое къ единому Богу обращеннымъ и съ помощію Божіей благодати и небеснаго просвѣщенія, преуспѣешь въ ней, по мѣрѣ труда твоего и усердія. — Видѣлъ я некоторыхъ, которые усердно проходили возложенныя на нихъ послушанія, и въ тоже время старались, сколько силъ есть, памятовать о Богѣ; за то когда становились они на молитву, тотчасъ побеждали умъ свой неудержимый, и держали его въ себѣ собранно; въ то же время от-верзалось сердце ихъ отъ великаго умиленія, и изъ очей ихъ начинали течь слезы, какъ ручьи. Это дарованіе исходатайствовало имъ ихъ доброе и усердное послушаніе, и чистая мысль молитвенная, какую имѣли прежде водруженною въ умѣ своемъ и въ душѣ своей.

32) Псалмопѣніе съ другими сопровождается плѣненіями и пареніями; а уединенное — не столько. Но на это нападаетъ уныніе, а тому содѣйствуетъ усердіе (другихъ).

Аѳ. Тѣмъ, которые поютъ псалмы вмѣстѣ съ другими братіями, содѣйствуетъ усердіе, возбуждаемое примѣромъ и нежеланіемъ показаться слабѣе другихъ; но за то тутъ бываетъ, что умъ расхищается, тщеславится и блуждаетъ туда и сюда, и другое подобное. Но когда кто поетъ псалмы одинъ, то искушается только тѣмъ, что на него нападаетъ уныніе и'скучаніе за правиломъ, понуждая его или поспѣшнѣе совершить его, или совсѣмъ оставить, подъ тѣмъ предметомъ, что будто умаривается и не можетъ одинъ пѣть долго.

33) Любовь воина къ царю показываетъ воеваніе (то, какъ онъ воюетъ), а любовь монаха къ Богу обнаруживаетъ время молитвы и предстояніе на ней (сколь долго стоитъ на молитвѣ и какъ усердно молится).

34) Состояніе твое (духовное устроеніе) покажетъ тебѣ молитва твоя: ибо богословы назвали ее зеркаломъ монаха.

Аѳ. Молитва твоя обнаружитъ душевное состояніе твое, каково оно; ибо учители нашей церкви говорятъ, что зеркало монаха есть молитва его, и она обличаетъ, хорошъ ли онъ, или худъ. Какъ зеркало показываетъ красиво или безобразно лице: такъ молитва показываетъ, усерденъ или неусерденъ монахъ къ Богу. Усердный и благоговѣйный тотчасъ бросаетъ всѣ свои дѣла, какъ только настанетъ часъ молитвы, и бѣжитъ молиться, какъ на дѣло самое для него пріятное, радостное и все время молится отъ всей души, а неусердный и неблагого-вѣйный, если и является или становится на молитву, то молится съ большимъ трудомъ и нехотѣніемъ, больше однимъ тѣломъ, чѣмъ душею.

35) Кто дѣлаетъ какое либо дѣло и продолжаетъ заниматься имъ, когда застанетъ его за нимъ часъ молитвы, тотъ бываетъ поругаемъ демонами; ибо та и цѣль у этихъ татей, чтобы однимъ часомъ похищать у насъ другой.

Аѳ. Кто, когда придетъ часъ молитвы, не оставляетъ работы своей и всякаго дѣла, которые дѣлаетъ, недодѣланнымъ, какъ застигнутъ, и не бѣжитъ на молитву, остается додѣлывать его, чтобъ потомъ уже помолиться, тотъ явно посмѣваемъ бываетъ демонами: ибо цѣль у этихъ та, чтобъ посмѣваться надъ нами, наущая насъ переносить дѣло съ благопріятнаго ему времени на неблагопріятное, и тѣмъ возмущать порядки нашей жизни, а съ ними и душу, въ отношеніи же къ молитвѣ еще и то, чтобы когда пройдетъ часъ молитвы, а мы между тѣмъ утомимся работою, молитва совсѣмъ была оставлена, или если и станемъ на молитву, чтобъ спѣшили совершить ее кое-какъ, со смущеніемъ ума, бѣгло прочитывая положенное безъ вниманія, чувства и умиленія.

36) Не отказывайся помолиться и о душѣ другаго, хотя ты не стяжалъ молитвы (сильной и дѣйственной); ибо часто вѣра просящаго (помолиться) спасаетъ и того, кто начинаетъ молиться о немъ съ сокрушеніемъ.

Аѳ. Если кто попроситъ тебя помолиться о душѣ своей, то, хоть не имѣешь ты ни добродѣтели, ни чистой молитвы, при всемъ томъ, и видя недостоинство свое, не отказывайся помолиться о немъ; потому что ради того, кто смиряется и проситъ тебя помолиться о немъ можетъ устроиться спасеніе и обоихъ васъ: того, кто проситъ молитвы, за вѣру его, а тебя, если помолишься о немъ, за сердечное сокрушеніе.

37) Не возносись, когда помолясь о другихъ, услышанъ будешь: потому что это вѣра тѣхъ подѣйствовала и взяла силу.

Аѳ. Смотри, когда помолясь о другихъ будешь услышанъ, не приписывай успѣха молитвы себѣ, и не погордись, будто Богъ услышалъ тебя ради того, что ты хорошъ, а держи на сердцѣ, что вѣра тѣхъ, которые просили тебя молиться, походатайствовала предъ Богомъ и Онъ услышалъ тебя по великой милости Своей, хотя ты былъ самъ недостоинъ того.

38) Всякаго отрока каждый день неопустительно испытываютъ во всякой мудрости, какъ научился онъ отъ наставника: отъ ума же всякаго требуется чтобъ онъ во всякой молитвѣ являлъ ту силу, которую пріялъ отъ Бога. Сего ради подобаетъ внимать.

Ил. Всякій, говоритъ, ученикъ каждый день отдаетъ отчетъ учителю своему, какъ выучилъ преподанный ему урокъ. Такимъ образомъ отъ ума во всякой молитвѣ требуется такая сила, какую для молитвы получилъ онъ отъ Бога. Посему внимать надлежитъ, да не будетъ молитва наша нерадива, когда можемъ молиться достодолжно.

Аѳ. Всякой учитель и мастеръ испытываетъ дѣтей, коихъ обучаетъ грамотѣ, или искуству, хорошо ли выучили заданный урокъ, или сработали назначенную работу, и побуждаетъ ихъ каждый день все подвигаться впередъ, чтобы сдѣлаться потомъ и самимъ учителями или совершенными мастерами. Такъ и каждому изъ насъ надобно испытывать самихъ себя во всѣхъ добродѣтеляхъ, особенно же—въ молитвѣ, какой у насъ по нимъ успѣхъ, и подвигаемся ли мы въ нихъ впередъ къ совершенству. Ибо у насъ есть небесный Наставникъ, научающій насъ всякому добру и просвѣщающій умъ нашъ на дѣланіе его. И будетъ время, когда Онъ будетъ испытывать насъ и требовать отчета по всѣмъ предметамъ ученія Его. Потому, чтобъ тогда не быть посрамленными, надобно намъ теперь испытывать себя, во всемъ ли исправны, и если окажемся въ чемъ неисправными, стараться поправиться. Особенно же попечемся о молитвѣ, всячески напрягаясь дѣлать ее, какъ должно, воспоминая въ ней великія благостыни и благодѣянія къ намъ Божіи, благодарнымъ сердцемъ сокрушаясь, если погрѣшили въ чемъ и со слезами испрашивая въ томъ прощенія, чтобъ не быть осужденными на судѣ и преданными на вѣчное мученіе.

38 б) Когда помолишься трезвенно, то вскорѣ затѣмъ будешь боримъ на гнѣвъ; ибо такова цѣль (виды, обычай) у враговъ нашихъ.

Аѳ. Когда помолимся всѣмъ умомъ нашимъ и сердцемъ и всею силою нашею, тогда начнутъ насъ бороть злые демоны, чтобы какъ можно скорѣе ввергнуть насъ въ гнѣвъ и ярость, довесть до того, чтобы мы сказали или сдѣлали что либо неумѣстное, и лишились чрезъ то воз-можности и даже желанія молиться съ такимъ же жаромъ и благоговѣніемъ, опасаясь встрѣтить опять такое же сильное искушеніе.

39) Всякую добродѣтель, наипаче же молитву будемъ всегда совершать со многимъ чувствомъ (отъ души и сердца). Душа тогда начнетъ молиться въ чувствѣ, когда станетъ выше гнѣва.

Аѳ. Будемъ всякое дѣло доброе дѣлать, особенно же совершать молитву отъ всей души и отъ всего сердца, чтобъ они были достойны имени своего и Божіе привлекали благоволеніе. Душа, побѣдившая гнѣвъ, обыкновенно молится отъ всего сердца, если же она еще побѣждается гнѣвомъ, то молитва ея не бываетъ добротна, какъ должно, и плода настоящаго не приноситъ.

Мн. Преуспѣвшій въ жизни по Богу избавляется отъ гнѣва, и никакой непріязни къ ближнему не держитъ въ сердцѣ.

40) Что стяжевается многими моленіями и во многіе годы, то долговѣчно.

Аѳ. Что стяжевается во много времени съ великими трудами и моленіями, то твердо, многосносно, долговѣчно и пребудетъ съ нами до самаго конца нашего.

41) Стяжавшій Господа (имѣющій живущимъ въ себѣ Господа), не станетъ уже самъ вести слова въ молитвѣ; ибо въ такомъ случаѣ Духъ ходатайствуетъ о немъ въ немъ воздыханіями неизглаголанными (Рим. 8, 26).Аѳ. Тотъ, внутри коего обитель себѣ устроилъ Богъ не имѣетъ нужды изобрѣтать и придумывать молитвенныя слова; ибо тогда Самъ Богъ всесильный, всеблагостный будетъ просвѣщать умъ его, что да речетъ въ молитвѣ, и сердце воспламенять, да изливается въ чувствахъ умиленія слезнаго, и душу подвигать къ воздыханіямъ неизглаголаннымъ отъ сильныхъ желаній и глубокихъ болѣзнованій.

Мн. Тогда, говоритъ, умъ благодатію Божіею, воспаряетъ горѣ къ Тому, Кто даетъ молитву молящемуся, и будучи Имъ вдохновляемъ не заботится о словахъ, какія слѣдовало бы ему произносить въ молитвѣ своей: она идетъ у него тогда изъ сердца, безъ словъ изливаясь въ пламенныхъ чувствахъ благоговѣнія, преданности и любви.

42) Никакого чувственнаго мечтанія не принимай во время молитвы, чтобъ не подвергнуться изступленію.

Аѳ. Смотри никакихъ не принимай во время молитвы стороннихъ помысловъ и мечтаній, не слушай рѣчей, будто къ тебѣ обращаемыхъ и не отвѣчай на нихъ, особенно когда они касаются какъ-либо вѣры. Только къ Богу взирай со всѣмъ желаніемъ, умоляя Его, да не дастъ Онъ уму твоему уклониться отъ истины, или впасть въ какое-либо заблужденіе, вѣру повреждающее, и въ какую-либо ересь пагубную, и потерять чрезъ то благодать и даръ правой вѣры, которая требуетъ, чтобъ мы вѣровали слову Божію, какъ отнюдь истинному, и хранили его неизмѣннымъ, согласно Святымъ Отцамъ Церкви нашей.

Мн. Молясь, говоритъ, не уподобляй божественнаго какой-либо чувственной вещи, чтобъ не уклониться отъ правости вѣрованія и исповѣданія.

NВ. Но, кажется, въ семъ пунктѣ говорится о призракахъ чувствамъ представляющихся во время молитвы— образахъ, звукахъ, свѣтахъ, бывающихъ отъ врага. Иные, повѣривъ имъ, сходили съ ума.

43) Удостовѣреніе объ услышаніи прошенія во время молитвы появляется въ душѣ. Удостовѣреніе же есть устраненіе всякаго сомнѣнія; удостовѣреніе есть неявнаго показаніе преясное (не допускающее недоумѣнія и колебанія).

Аѳ. Вѣровать надлежитъ человѣку, что, стоя на молитвѣ со страхомъ Божіимъ и всякимъ благовѣинствомъ, онъ пріиметъ отъ Бога, что требуется для блага души его, что Богъ пріемлетъ слова его и внемлетъ прошенію его, благоволя къ любовному устремленію къ Нему сердца его. Признакъ чистаго и искренно вѣрующаго сердца есть, когда человѣкъ свободенъ отъ всякаго малѣйшаго мельканія невѣрія, и вѣруетъ чисто, созерцая вѣруемое окомъ ума, какъ окомъ тѣлеснымъ видитъ при свѣтѣ солнца вещи предъ собою.

44) Милостивъ будь сильно прилежа молитвѣ: ибо (ради сего) монахи въ ней (въ молитвѣ), сторицею пріимутъ (Мѳ. 19, 29): слѣдующее же (за симъ въ Евангеліи: и животъ вѣчный наслѣдятъ, получатъ они) въ слѣдующемъ (вѣкѣ).

Ил. Если, говоритъ, усотнеришь молитву, то сторицею пріимешь и дарованій отъ нея, и въ будущемъ вѣкѣ животъ вѣчный наслѣдуешь.

Аѳ. Ты, который любишь, чтобы молитва твоя была богопріятна, твори и самъ милостыню по силѣ твоей; потому что за нее милостивые монахи здѣсь получатъ отъ другихъ стократную милостыню, а отъ Бога тысячекратную помощь и всякія дарованія, въ будущемъ же вѣкѣ тмократныя блага вѣчныя и царство небесное, соотвѣтственно трудамъ ихъ, какъ говоритъ Евангеліе: сторицею пріимутъ нынѣ во время сіе и животъ вѣчный и царство небесное наслѣдять (Лк. 18, Мр. 10).

Мн. Заключилъ ты утробу свою для благотворенія: заключу и Я нѣдра мои для помилованія тебя, въ день воздаянія.

Еще: сдѣлай благодѣяніе благочестивому,—и получишь воздаяніе.

Еще: Что плачешь молясь, когда самъ видя слезы бѣднаго не оказываешь ему милости?

45) Огнь нашедши на сердце воскрешаетъ молитву, послѣ же того, какъ она воскресши и на небеса вознесется, бываетъ сошествіе огня въ горницу души.

Ил. Божественное желаніе, вошедши, говоритъ, въ сердце человѣческое, возбуждаетъ въ немъ молитву; когда же сія молитва вознесется на небеса, тогда бываетъ сошествіе Св. Духа на молящагося, какъ было и на Св. Апостоловъ.

Аѳ. Когда огнь божественнаго желанія и божественной любви воспламенитъ сердце, тогда душа возбуждается на молитву и возноситъ ее въ чистомъ помыслѣ на небеса, откуда нисходитъ затѣмъ въ горницу души благодать всесвятаго Духа и озаряетъ ея умъ и сердце, очищаетъ ихъ и мощными творитъ, какъ это было въ Апостолахъ.

Мн. Огнемъ здѣсь называетъ онъ божественное желаніе, которое, возбудившись въ сердцѣ, и умъ возвышаетъ на небеса. Тогда наконецъ въ такую горницу души, высшую всякаго мудрованія земнаго, бываетъ невидимое сошествіе Божественнаго Духа, какое было на Апостоловъ съ видимыми знаменіями.

46) Некоторые говорятъ, что молитва лучше памяти смертной; я же воспѣваю два естества въ единомъ лицѣ.

Ил. Нѣкоторые говорятъ, что лучше молиться, нежели имѣть въ себѣ память смертную; я же, говоритъ отецъ, какъ во единомъ Христе Спасителѣ нашемъ, чту два естества—божество и человѣчество, такъ этѣ две—мо-литву и память смертную, полагаю въ одномъ чинѣ, или ставлю на одну линію.

Аѳ. Нѣкоторые говорятъ, что молитва даетъ болыыее умиленіе и благоговѣніе, нежели памятованіе о смерти, но я обѣ ихъ нераздельно хвалю и почитаю, какъ прослав-ляю и почитаю два естества во Христѣ, божество и человѣчество нераздельно и несліянно соединенныя; ибо обе онѣ вмѣстѣ ведутъ душу къ единой благодати и святости.

Мн. Обе равно благотворно дѣйствуютъ на душу, преисполняя ее божественнымъ умиленіемъ.

47) Бодрый конь обыкновенно по мѣрѣ пройденнаго пути разгорячается и прибавляетъ бѣгу. Подъ бѣгомъ я разумѣю пѣснопѣніе, и подъ конемъ—мужественный умъ. Таковый издали чуетъ брань, и приготовившись (къ ней заранее), пребываетъ прочее вовсе непобѣдимымъ.Ил. Приточно конемъ называетъ онъ умъ и молитву, внушая, что какъ конь, издали почуявъ врага, раздражается, такъ надобно уму, бодренно приступивъ къ молитвѣ и усердно совершая ее, мужественно и съ большимъ во-одушевленіемъ вооружаться противъ страстныхъ помы-словъ, и подступить имъ къ себѣ не допуская.

Аѳ. Добрый конь, начавъ бѣжать, разогрѣвается, и чѣмъ болѣе бѣжитъ, тѣмъ болѣе разгорается и прибавляетъ бѣгу. Бѣгъ—молитва, и конь—мужественный умъ, который чѣмъ болѣе поетъ и молится, тѣмъ болѣе душа внутри возгорается отъ божественнаго воздѣйствія, и облекается силою къ препобѣжденію всѣхъ искушеній и всѣхъ препонъ, какія бы врагъ ни возграждалъ на пути ея, которыя потомъ и встрѣчаетъ будучи готова и вооружена, и преодолѣваетъ, попирая врага и всѣ козни его разрушая, какъ сѣть паутинную.

48) Жестоко отъ устъ жаждущаго отнять воду; но еще жесточае душѣ, съ умиленіемъ молящейся, отторгнуть себя отъ многовожделѣннаго предстоянія, прежде окончанія онаго.

Аѳ. Великое немилосердіе и жестокосердіе отрывать отъ устъ жаждущаго воду, не давая ему утолить жажду, томящую его; но еще болѣе немилосердое и жестокое дѣло — душу умиленную и Боголюбивую отторгать отъ многовожделѣннаго предстоянія въ молитвѣ, прежде окончанія ея, и прежде утоленія жажды душевной.

49) Не отторгайся (отъ молитвы), пока не увидишь огнь и воду (сердечную теплоту и слезы) домостроительно истощившимися: ибо, можетъ быть, во всю жизнь свою не будешь ты имѣть такой благовременности къ полученію оставленія грѣхопаденій.

Ил. Молитвѣ своей, говоритъ, не мѣшай, пока не уви-дишь, что гореніе сердца твоего утихло и вода слезъ изсохла; ибо во всю жизнь свою не найдешь, можетъ быть, подобнаго времени къ оставлению тебѣ прегрѣшеній.

Аѳ. Не отступай отъ умиленной молитвы, пока не прекратится пламень горящій въ сердцѣ, и не истощатся слезы; ибо можетъ случиться, что во всю жизнь свою не встрѣтишь ты болѣе такого благовременія ко отмытію грѣховъ своихъ. Бываетъ, что Богъ много разъ удерживаетъ ихъ, — гореніе сердца и слезы, — для твоего блага, чтобъ ты не возгордился такимъ богодвижнымъ дѣломъ, внутри тебя бывающимъ, но самъ ты никогда не дерзай разсѣявать себя и охлаждать.

Мн. Не отходи отъ молитвы, пока подвигшіяся богоданныя слезы и огнь умиленія не прекратятся сами,— по домостроительству, чтобъ не вознесся ты; ибо не знаешь, что можетъ быть, никогда уже въ другое время не случится тебѣ поимѣть такое сильное ходатайственное предстояніе.

50) Вкусившій молитвы часто однимъ исторгшимся словомъ оскверняетъ умъ, и ставъ на молитву не находитъ уже, какъ обыкновенно, вожделѣваемаго.

Ил. Слово одно часто оскверняетъ умъ, или непристойности его ради, или ради самохвальства, или ради осужденія.

Аѳ. Кто вкусилъ и позналъ сладость молитвы, тотъ часто однимъ словомъ, изъ усть его изшедшимъ по невнимательности, или отъ другихъ услышаннымъ случайно, такъ оскверняетъ умъ свой, что не можетъ уже и не сподобляется, представить его на молитвѣ цѣлостнымъ, и держать чистымъ, или дойти до прежняго умиленія и слезъ, или получить желанное вкушеніе божественнаго, какъ бывало обычно.

51) Иное дѣло надзирать почаще за сердцемъ, а иное епископствовать въ сердцѣ умомъ, яко властителемъ и архіереемъ словесныя жертвы Христу приносящимъ.

Ил. Умъ властителемъ называется, когда держитъ въ порядкѣ и обучаетъ добру тѣлесныя чувства; а епископомъ и архіереемъ, когда и внутреннія помышленія и чувства приноситъ Богу чистыми и непорочными.

Аѳ. Иное дѣло, чтобъ умъ хранилъ сердце, какъ иной господинъ хранитъ свое селеніе и помѣстье, не допуская въ него худыхъ пожеланій, а вошедшія изгоняя и истребляя; а иное—освящать его и подобно архіерею приносить его въ жертву Богу со всѣми движеніями его. Это послѣднее выше и святѣе: ибо Богу посвящать всѣ свои дѣйствія и начинанія болѣе цѣнно предъ очами Божіими, нежели отрѣвать только худыя мысли, желанія и дѣла.

Мн. Иное познавать себя и осматривать; иное быть епископомъ и властителемъ надъ страстями. Послѣднее выше перваго.

Еще: Умъ бываетъ властителемъ, когда все въ себѣ и около себя, какъ то — силы душевныя и чувства тѣлесныя, держитъ въ порядкѣ и управляетъ достодолжно; а архіереемъ — когда посредствомъ молитвы приноситъ на божественный жертвенникъ чистыя и непорочныя помышленія и чувства. Также—дѣло властителя—надзирать за тѣмъ, что внѣ, а дѣло архіерея—надзирать и за тѣмъ, что внѣ, и за тѣмъ, что внутри.

51 б) Однихъ, какъ говоритъ нѣкто изъ получившихъ прозваніе отъ богословія, святый и пренебесный огнь низшедши пережигаетъ, по причинѣ недостаточности еще очищенія въ нихъ, а другихъ просвѣщаетъ, по причинѣ достиженія ими мѣры совершенства. Одинъ и тотъ же огнь именуется и отребляющимъ (очищающимъ) и просвѣщающимъ. Почему иные, исходя отъ молитвы, исходятъ будто изъ пещи огненной, чувствуя облегченіе отъ скверны и вещественности; (а другіе исходятъ) будто изъ (области) свѣта просвѣщенными, облеченными въ двойную ризу смиренія и радованія. Тѣ же, которые исходятъ отъ молитвы, безъ котораго либо изъ этихъ двухъ дѣйствій, молились тѣлесно, — чтобъ не сказать іудейски,—а не духовно.

Аѳ. На тѣхъ, какъ говоритъ Григорій Богословъ, ко-торыхъ умъ стоитъ какъ властитель и охраняетъ сердца ихъ отъ всякаго зла, да не искушаетъ ихъ, Духъ Святый низходитъ, какъ огнь небесный, попаляя страсти ихъ, очищая нечистоты ихъ и избавляя ихъ отъ насилія, какое терпятъ они отъ грѣховныхъ влеченій. А тѣхъ, у которыхъ умъ бодрствуетъ и трезвенствуетъ, какъ архіерей, освящая и Богу въ жертву принося сердце со всѣми его благими движеніями, божественная благодать просвещаетъ, какъ чистыхъ, дѣлаетъ свѣтозарными, какъ совершенныхъ, и мощными, какъ достойныхъ быть дѣятелями въ вертоградѣ Божіемъ, паче и паче преуспѣвая въ любви къ Домовладыкѣ. Сіи бываютъ такимъ образомъ престоломъ и жилищемъ, всегдашнимъ и пребогатымъ, великаго Царя небеснаго. И да не дивимся про-явленію такихъ дѣйствій: ибо Писаніе называетъ Бога огнемъ поядающимъ (Втор. гл. 4) и попаляющимъ зло, и свѣтомъ озаряющимъ добродѣтель, и возвеселяющимъ душу. Почему иными, когда исходятъ они отъ молитвы, ощущается, что въ этотъ часъ благодатію Божіею сердца ихъ измылись какъ въ банѣ, очистились и облегчились отъ страстей: для этихъ Богъ есть, какъ мы сказали, огнь поядаяй. А другіе исходятъ отъ молитвы, какъ бы изъ нѣкоего осіяванія ихъ свѣтомъ, просвещенными, облистанными и облеченными въ великое смиреніе и душевное радованіе, какъ бы Самъ Христосъ, Владыка ихъ надѣлъ на нихъ въ этотъ часъ свой царскій хитонъ. У тѣхъ же, которые исходятъ отъ молитвы, не испытывая какого либо изъ сихъ дѣйствій, молилось только тѣло, а не душа ихъ: таковые скорее суть іудеи невѣрные, чѣмъ добрые христіане.

52) Если тѣло, къ тѣлу прикасаясь, измѣняется подъ дѣйствіемъ его, то какъ не измѣниться тому, кто къ тѣлу Божію прикасается чистыми руками?

Ил. Если взявшій рукою руку человѣческую вдругъ совсѣмъ инымъ дѣлается по воздѣйствію сатанинскому: то какъ не измѣниться тому, кто чистыми руками прикасается тѣла Божія?

Аѳ. Если, когда одно тѣло приближается къ другому и прикасается къ нему, измѣняется его спокойное состояніе въ сильное любленіе; то какъ можно, чтобъ дивнымъ образомъ не измѣнился, не очистился и не просвѣтился тотъ, кто, послѣ приближенія къ Богу въ пламенной молитвѣ, послѣ многихъ колѣнопреклоненій, послѣ изліянія искреннихъ благодареній и славословій, простираетъ руки свои и ими объемлетъ и пріемлетъ пречистое тѣло Господа: причащается его и пречистыя крови Его, въ предивномъ таинстве Евхаристіи? Это можетъ случиться только съ тѣмъ, кто недостойно приступаетъ къ сему таинству, какъ Іуда предатель, который за тайною вечерію держалъ зло въ сердце своемъ.

53) Можно видѣть, что подобно царю земному, и нашъ всеблагій Царь, иногда Самъ, иногда чрезъ друга, иной разъ чрезъ раба, а бываетъ, что и невѣдомымъ путемъ, раздаетъ воинамъ своимъ дары свои,—все впрочемъ смотря и по одеждѣ присущаго намъ смиренія.

Аѳ. Смотря на то, какъ земной царь раздаетъ дары слугамъ своимъ, воинамъ и начальникамъ, можемъ дѣлать наведеніе и о томъ, какъ Богъ даетъ свои дарованія рабамъ своимъ. Ибо какъ тотъ иногда подаетъ даръ своими руками, иногда посылаетъ его чрезъ друга, иногда—чрезъ раба, иногда переодевшись, чтобъ не быть узнаннымъ, скрытными путями подаетъ даръ свой; такъ и Царь небесный и вѣчный многими дивными способами и воздѣйствіями почитаетъ и богатитъ воиновъ своихъ— иноковъ, особенно тѣхъ, коихъ видитъ облеченными въ досточестную одежду смиренія.

54) Какъ царю земному мерзокъ тотъ, кто, предстоя ему—отвращаетъ отъ него лице свое и разговариваетъ съ врагами его,—владыки своего: такъ и Господь мерзитъ тѣмъ, кто предстоя Ему на молитвѣ принимаетъ нечистые помыслы.

Аѳ. Какъ привременный царь гнѣвается на тѣхъ, которые стоятъ предъ нимъ, чтобъ бесѣдовать съ нимъ, а между тѣмъ безъ страха въ сторону отворачиваютъ отъ него лице свое, вступаютъ въ разговоръ съ врагами его, смѣются съ ними и хохочутъ; такъ и вѣчный Царь нашъ ненавидитъ того, кто, предстоя Ему на молитвѣ, обращаетъ умъ свой и сердце свое къ врагамъ Его, злымъ помысламъ, чувствамъ и желаніямъ, и ведетъ съ ними внутри шумную рѣчь о непотребныхъ дѣлахъ и вещахъ, и еще тщеславится тѣмъ и гордится.

55) Пса подходящаго гони оружіемъ; и сколько бы ни безстыдствовалъ онъ, не поддавайся ему.

Ил. Псомъ называетъ демона, хотящаго помѣшать молитвѣ нашей. Гнать его должно оружіемъ честнаго креста и молитвою; и сколько бы разъ онъ ни подступалъ съ безстыдствомъ, поражай его молитвою, творя ее, не смотря на его козни.

Аѳ. Добрѣ держи умъ свой всякой часъ, особенно же во время молитвы своей, и когда увидишь подходящимъ этого пса дерзкаго — демона, который подкрадывается съ лукавымъ намѣреніемъ похитить умъ твой и сердце твое отъ Бога и увлечь инуды, гони его безъ жалости и не позволяй подходить къ себѣ, чтобъ онъ не обольстилъ тебя; и сколько бы разъ ни подходилъ онъ, не переставай противоборствовать ему и прогонять его. Стой мужественно и не давай ему мѣста ни подъ какимъ видомъ, не слушай его и ни мало не позволяй ему развлекать тебя.

Мн. Псомъ называетъ онъ здѣсь демона, покушающагося подъ какимъ либо предлогомъ отмануть умъ отъ молитвы: его надобно отгонять молитвою противъ него къ Богу.

56) Проси плачемъ, ищи послушаніемъ: толцы терпѣніемъ, ибо симъ образомъ просяй пріемлетъ, и ищай обрѣтаетъ и толкущему отверзается (Мѳ. 7, 8).

Аѳ. Испрашивай помощь Божію слезами, ищи ее послушаніемъ, и толцы въ дверь благоутробія Господня терпѣніемъ и пожданіемъ. Такъ исполняется, что обѣтовалъ Господь: просяй пріемлетъ, и проч.

57) Берегись,—какъ бы ни случилось, — молиться въ молитвѣ своей о женщинахъ; чтобъ иначе не быть окрадену десными.

Ил. 0 женщинѣ, говоритъ, не твори молитвы, чтобы при этомъ, конечно, добромъ дѣлѣ, не обокралъ тебя врагъ.

Аѳ. Берегись молиться о какой либо красивой женщинѣ, воспоминаніе о которой производитъ тревожное движеніе въ крови твоей, чтобъ при этомъ врагъ не увлекъ тебя къ нечистымъ помысламъ, а чрезъ нихъ и къ блудному похотѣнію; такъ что желая сдѣлать добро, ты самъ подлежишь опасности впасть въ зло. Почему отскочи отъ этой мысли, какъ отъ бѣсовской сѣти, которую началъ разстилать предъ тобою врагъ, чтобъ потомъ посмѣяться надъ неискуснымъ добротворцемъ — молитвенникомъ.

58) Не обличай плотскихъ дѣяній своихъ подробно, какъ они были, чтобъ не сдѣлаться навѣтникомъ самому себѣ.

Аѳ. Когда въ молитвѣ своей умоляешь Бога о прощеніи, не исповѣдуй подробно плотскихъ грѣховь своихъ со всѣми обстоятельствами, какъ ты ихъ дѣлалъ; какъ бы такимъ воспоминаніемъ не разстревожить грѣховнаго похотѣнія и не сдѣлаться предателемъ самого себя, скверня себя возрожденіемъ скверныхъ пожеланій.

Мн. Замѣть, что срамныхъ дѣяній своихъ не должно до подробности изобличать въ молитвѣ своей.

59) Да не будетъ для тебя время молитвы часомъ разсмотрѣнія необходимыхъ вещей, хотя бы то духовныхъ: въ противномъ случаѣ ты всякій разъ будешь самъ губить свое лучшее.

Аѳ. Когда молишься, не вдавайся въ разсужденіе о чемъ бы то ни было, ни даже о мѣстахъ писанія и о другихъ предметахъ душеполезныхъ, иначе будешь ты губить лучшій плодъ и терять важнѣйшее. Потому необходимо, тебѣ въ часъ тотъ умъ свой держать весь со-браннымъ въ себѣ самомъ, и что говорятъ слова, произносимыя языкомъ твоимъ, то бесѣдовать внутри къ Богу умомъ своимъ безъ всякаго другаго сторонняго помышленія. Ибо мысль къ Богу устремленная и къ Нему прилѣпленная, есть самая дивная, самая драгоцѣнная и самая нужная изъ всѣхъ благихъ помышленій, какія когда либо посѣщаютъ умъ твой. Умѣстно ли потому какое либо изъ нихъ предпочитать въ молитвѣ твоей этой, единой на потребу, Богу предстоящей мысли? Оставь все другое, и держи ее одну.

60) Кто непрестанно держитъ жезлъ молитвы, тотъ не поткнется, и еслибъ это случилось, не падетъ въ конецъ: потому что молитва есть благочестивое побуж-деніе Бога (помочь).

Аѳ. Кто всегда держитъ жезлъ молитвы, чтобъ опираться на него, того душа не поткнется. Если и случится ей поткнуться и впасть въ какое либо прегрѣшеніе, то не падетъ въ конецъ, или падши не разобьется до смерти; потому что молитва можетъ опять тотчасъ поддержать ее и поставить на ноги прямо. Молитва есть нѣкій великій, сладкій и любимый понудитель Бога, стоящій предъ Нимъ и нудящій Его явить милость кающіеся душѣ, да притечетъ, яко многоблагоутробный Отецъ, съ отверстыми объятіями, съ радостію пріять блуднаго сына, и къ неизреченной отрадѣ его, упокоить его на груди своей.

61) 0 пользѣ молитвы будемъ заключать изъ бѣсовскихъ запинаній, случающихся въ часы службъ церковныхъ, о плодѣ же ея—изъ побѣды надъ врагомъ. Въ семъ познахъ, говоритъ Псалмопѣвецъ, яко восхотѣлъ мя еси, яко не возрадуется, во время брани, врагъ мой о мнѣ (Пс. 40, 12).

Аѳ. Пользу молитвы можемъ мы понять изъ препятствій, которыя воздвигаютъ намъ бѣсы въ часы богослуженія, прежде чѣмъ пойдемъ въ церковь,—чтобъ не допустить насъ собраться предъ лице Бога—Судіи вопіять противъ нихъ, и молитвою своею побороть ихъ, поражать и мучить. Еслибъ не была молитва угодна Богу и для насъ полезна, бѣсы не старались бы такъ затруднять выходъ нашъ въ церковь, и всячески мѣшать намъ молиться, какъ должно, въ церкви, внѣшно чрезъ очи и слухъ, и внутренно чрезъ возбужденіе помысловъ. Плодъ же молитвы можемъ познать изъ любви, какую являетъ къ намъ Богъ, исполняя насъ отрадою, когда молимся къ Нему отъ всего сердца нашего, и обрадовая побѣдою надъ врагами; когда видимъ, какъ силою молитвы поражаемы бываютъ враги наши—демоны, и убѣгаютъ отъ насъ, вмѣстѣ съ исчадіями ихъ—страстями и порочными помыслами. Видя такой покровъ Божій, та-кую Божію благодать и силу въ насъ дѣйствующую чрезъ молитву, душа радуется, а враги скорбятъ и терзаются, какъ говоритъ Св. Давидъ: изъ того, что не оставилъ Ты меня, Господи, въ часъ молитвенной брани моей, и не далъ врагу моему побѣдить меня и порадоваться надо мною, какъ ему хотѣлось, познаю, что Ты любишь меня, блюдешь и хранишь, какъ раба и друга своего.

61 б) Воззвахъ, говоритъ еще Псалмопѣвецъ, всѣмъ сердцемъ моимъ (Пс. 118, 145), т.-е. и тѣломъ, и душею, и духомъ; ибо гдѣ бываетъ два послѣдніе собраны, тамъ Богъ посредѣ ихъ (Мѳ. 18, 20).

Аѳ. Въ церкви поется: воззвахъ всѣмъ сердцемъ моимъ, т.-е. устами, душею и умомъ, къ Богу многомилостивому, и Онъ услышалъ меня и избавилъ отъ ада душу мою. И Господь говоритъ въ Евангеліи: гдѣ двое или трое соберутся во имя Его, изъ любви къ Нему, тамъ и Я съ ними посредѣ ихъ. И такъ той молитвѣ, въ коей сочетаваются душа и умъ въ благоговѣинствѣ, сокрушеніи и умиленіи, воистину соприсущъ Самъ Богъ, который и сообщаетъ ей дѣйственную силу.

62) Какъ тѣлесное, такъ и духовное—не все одинаково для всѣхъ (и у всѣхъ). Однимъ болѣе подходятъ спѣшность въ псалмопѣніи, а другимъ — неспѣшность: ибо тѣ говорятъ, что борются съ плѣненіемъ, а эти—съ необученіемъ.

Аѳ. Какъ тѣлесныя силы, такъ и душевныя дарованія не у всѣхъ одинаковы и равны. Какъ въ отношеніи къ тѣлесному, одинъ хочетъ одного, а другой другаго; такъ бываетъ и въ отношеніи къ душевному. Посему и въ псалмопѣніи, иные любятъ пѣть скоро, а другіе—медленно. Тѣ, которые, поютъ скоро, говорятъ, что это дѣлаютъ они для того, чтобъ при медленности, не былъ плѣняемъ умъ ихъ, и расхищаемъ иными помышленіями. А тѣ, которые поютъ медленно говорятъ, что то дѣлаютъ, чтобъ лучше разбирать читаемое и не ошибаться, ибо еще не обучились, какъ слѣдуетъ, и неискусны въ чтеніи. Впрочемъ надо соразмѣрять то и другое съ разсужденіемъ, соображаясь съ временемъ и другими дѣлами.

63) Если будешь неотступно вопіять къ Царю противъ враговъ своихъ, когда они приступаютъ къ тебѣ; то дерзай, недолго протрудишься. Ибо они и сами послѣ скоро отступятъ отъ тебя, потому эти непотребные не захотятъ видѣть тебя получившимъ вѣнецъ за борьбу съ ними молитвою; но, кромѣ того, они побѣгутъ будучи бичуемы молитвою, какъ огнемъ.

Аѳ. Если будешь неотступно умолять небеснаго царя, чтобъ защитилъ тебя отъ враговъ, когда они окружатъ тебя съ искушеніями; то имѣй благонадежное къ Нему дерзновеніе: не придется тебѣ долгое время трудиться надъ прогнаніемъ ихъ. Они и сами собою скоро убѣгутъ отъ тебя: ибо приступили, чтобъ мѣшать тебѣ молиться и, утомивъ тебя нападеніемъ и истощивъ твое мужество и терпѣніе, заставить прекратить молитву: но видя, что ты твердо противостоишь имъ и борешься не жалѣя себя, и зная, что за это ты тѣмъ краснѣйшій получишь вѣнецъ, чѣмъ болѣе пребудешь въ мужественной борьбѣ, тотчасъ отбѣгутъ, нехотя, по зависти, доставлять тебѣ своими бранями вѣнцы. Такъ и поэтому они убѣгутъ; особенно же потому, что не смогутъ вынести пламени молитвы, которое подобно огню палитъ ихъ и жжетъ мучительнѣе огня адскаго.

64) Мужество стяжи всяческое, и будешь Бога имѣть учителемъ въ молитвѣ твоей. Тому, чтобъ видѣть глазами, нельзя научиться со словъ: это приходитъ естественно. И красоту молитвы (нельзя узрѣть) по истолкованію другаго—она сама въ себѣ имѣетъ наставникомъ Бога, Который научаетъ человѣка разуму, даетъ молитву молящемуся, и благословляетъ лѣта праведныхъ (Пс. 93, 10: 1 Цар. 2, 3).

Ил. Мужество стяжи, т.-е. великое тщаніе и прилежаніе къ молитвѣ, и сподобишься имѣть Бога наставникомъ въ ней.

Аѳ. Понуждай себя стоять всегда на молитвѣ съ усердіемъ, терпѣніемъ и мужествомъ, и достигнешь того, что Самъ Богъ будетъ тебя укрѣплять въ ней и научать. Какъ глазъ естественную имѣетъ способность смотрѣть и видѣть, и не требуетъ словеснаго къ тому наставленія; такъ и когда душа добрая къ Богу устремляется въ молитвѣ своей, то Онъ естественно просвѣщаетъ ее и научаетъ стоять въ молитвѣ предъ Нимъ со страхомъ и любовію. И словами никто не можетъ дать другому познать красоту молитвы, ни истолковать способа, коимъ Господь Самъ руководитъ душу да пребываетъ съ Нимъ. Ибо Онъ есть научающій человѣка разуму. Онъ одѣваетъ просвѣщеніемъ умъ и влагаетъ благія стремленія въ сердце. Онъ благословляетъ долголѣтіемъ всякаго благаго раба Своего, молящагося къ Нему съ вѣрою и теплымъ желаніемъ. Ей, воистину такъ есть, такъ учитъ насъ писаніе, и показываетъ повсюдный опытъ.

Мн. Не въ учителѣ, говоритъ, имѣешь ты нужду, для молитвы: но въ собственномъ твоемъ къ ней усердіи, ради котораго Самъ Богъ будетъ тебѣ наставникомъ въ молитвѣ. Того, кто терпѣливо и усердно молится, Богъ непосредственнымъ Своимъ просвѣщеніемъ научаетъ мо-литвѣ и избавляетъ умъ его отъ блужданія и сердце отъ плѣненія.

Тамъ же Св. Максима: Искренно любящій Бога молится неразвлеченно, и неразвлеченно молящійся искренно любитъ Бога. Не можетъ не развлеченно молиться тотъ, у кого душа прилѣплена къ земному. Слѣдовательно, не любитъ Бога тотъ, у кого умъ связанъ пристра-стіями къ человѣческимъ вещамъ.
Тамъ же Св. Нила: Молитва есть восхожденіе ума къ Богу. Вниманіе, ищущее молитву, молитву обрѣтаетъ, ибо за вниманіемъ естественно послѣдуетъ молитва. Объ этомъ и да будетъ у насъ вся забота.

ПРЕДИСЛОВІЕ.

Благовременно возставилъ ты меня, лежащаго въ жгучей горячкѣ ( рѣчь примѣняется къ исцѣленію тещи Симоновой прикосновеніемъ руки Спасителя) нечистыхъ страстей, прикосновеніемъ боголюбиваго письма твоего, и умъ мой, недугующій самыми срамными недугами, ободрилъ утѣшеніемъ, блаженно подражая великому Наставнику и Учителю. И не дивно. Долею твоею всегда было искать славнаго и знаменательнаго, какъ и благословеннаго Іакова. Почему, поработавъ хорошо ради Рахили и получивъ Лію, ищешь и возлюбленную, какъ и за нее исполнившій седмилѣтіе (работы) (Быт. 29, 20—28).

А я не отрекаюсь сознаться, что протрудившись всю ночь, ничего не поймалъ; но, по слову твоему, ввергши мрежи извлекъ множество рыбъ, не думаю что великихъ, однакожь сто и пятьдесятъ три (Ін. 21, 11).—И ихъ то я посылаю къ тебѣ въ кошницѣ любви: и тѣмъ исполняю повелѣніе твое, составивъ равное тому число главъ (о молитвѣ). Удивляюсь я тебѣ, и очень ублажаю прекрасное произволеніе твое, что возжелалъ ты (не другаго чего), а—главъ о молитвѣ; и при томъ не просто возжелалъ, чтобы онѣ руками на хартіи написаны были чернилами, но чтобы водружены были въ умѣ, любовію, и незлобіемъ. Поелику вся сугуба, едино противу единаго, по слову премудраго Сираха (42, 25), то не по буквѣ только пріими ихъ, но и уразумѣй духомъ.

Слово о молитвѣ, разделивъ на сто пятьдесятъ три главы, посылаемъ тебѣ евангельскій оброкъ...

За бѣдность главъ не брани, какъ умѣющій и насыщатися и лишатися (Фил. 4, 12). Да, не брани, помня, что Господь не отвергъ и двухъ лептъ вдовицы, но принялъ ихъ благосклоннѣе, чѣмъ богатые вклады мно-гихъ другихъ. Но паче, умѣя хранить въ отношеніи къ искреннимъ братіямъ своимъ благорасположеніе и лю-бовь, молися о немоществующемъ, чтобъ онъ сталъ здравъ, и взявъ одръ свой началъ ходить, благодатію Христовою. Аминь.



153 ГЛАВЫ 0 МОЛИТВЕ

1) Если бы кто захотѣлъ приготовить благовонный ѳиміамъ, то ему надобно по закону сложить по ровной части ливана чистаго, кассіи, ониха и стакти (Исх. 30, 34). Это—четверица добродѣтелей. Когда они всѣ сполна бываютъ присущи въ душѣ и въ равной силѣ, тогда не будетъ преданъ умъ (измѣннически, разумѣется, какимъ либо внутреннимъ предателемъ).

2) Душа, очистившись полнотою добродѣтелей (тѣмъ,что становится полною добродѣтелей), поставляетъ умъ въ состояніе безмятежія, содѣлывая его способнымъ при-нять устроеніе, какое требуется (въ молитвѣ).

3) Молитва есть бесѣда ума къ Богу. Какое же нужно устроеніе уму, чтобы онъ могъ неуклонно вознестись къ своему Владыкѣ, и бесѣдовать съ Нимъ, безъ всякаго посредника? (славянское: ничесому же посредѣ сущу,— можетъ быть, лучше).

4) Если Моѵсею, когда онъ пытался приблизиться къ наземной купинѣ горящей, возбранено было это, пока не иззуетъ сапоги отъ ногъ (Исх. 3, 5), — то какъ же тебѣ не отрѣшить отъ себя всякое страстное помышленіе, когда желаешь видѣть Того, Кто выше всякаго чувства и помышленія, и быть Ему собесѣдникомъ?

5) Прежде всего молись о дарованіи тебѣ слезъ, чтобы плачемъ умягчить сущую въ душѣ жосткость и исповѣдавъ на себя беззаконіе Господееи (Пс. 31, 5), получить отъ него оставленіе грѣховъ.

6) Употребляй слезы, какъ орудіе къ полученію всякаго прошенія. Ибо очень радуется о тебѣ Владыка, когда ты молишься со слезами.

7) Когда во время молитвы своей проливаешь источники слезъ, никакъ не возносись тѣмъ самъ въ себѣ, какъ будто ты выше другихъ. Это помощь тебѣ привлекла молитва твоя, чтобы ты охотнѣе и искреннѣе исповѣдалъ грѣхи свои и со слезами умилостивилъ Владыку. Не обращай же въ страсть средства противъ страстей, чтобы еще болѣе не прогнѣвить Даровавшаго тебѣ благодать сію (т.-е. слезы).

8) Многіе изъ проливавшихъ слезы о грѣхахъ, забывъ цѣль слезъ вознеистовствовали и совратились (съ пути праваго; не о сумашествіи рѣчь, а о крайнемъ возгордѣніи).

9) Стой притрудно и молись благотонно (благоумно, или благонастроенно), отрывая прираженія житейскихъ попеченій и всякихъ помысловъ; ибо они возмущаютъ и тревожатъ тебя, чтобы разстроить тонъ твой (доброе настроеніе).

10) Когда демоны увидятъ, что кто либо имѣетъ усердіе и ревность молиться, какъ должно, то (не во время молитвы) влагаютъ ему мысли о чемъ либо будто нужномъ (и отходятъ), а спустя немного опять возбуждаютъ воспоминаніе о томъ, подвигая и умъ на взысканіе того, (если вопросъ—на рѣшеніе, если вещь—на пріобрѣтеніе): и онъ не находя искомаго, (рѣшенія вопроса, или способа пріобрѣтенія вещи), досадуетъ и скорбитъ. Потомъ когда станетъ на молитву (этотъ усердный ревнитель молитвы), они напоминаютъ ему о чемъ онъ помышлялъ и чего доискивался, чтобъ умъ, подвигшись опять къ узнанію (не рѣшеннаго прежде) сдѣлалъ молитву (молящагося) бесплодною.

11) Подвизайся умъ свой во время молитвы устроевать глухимъ и нѣмымъ, и будешь имѣть возможность молиться, (какъ должно).

12) Когда срѣтитъ тебя искушеніе, или раздражитъ чье либо прекословіе,—такъ что ты или на гнѣвъ подвигнешься противъ того, кто все поперечилъ тебѣ, или даже на то, чтобъ произнесть какое неподобное слово: тогда вспомни о молитвѣ, и о судѣ во время ея (надъ тобою въ совѣсти предъ лицемъ Бога),— и тотчасъ укротится въ тебѣ безчинное движеніе.

13) Что ни сдѣлаешь ты въ отмщеніе брату, онеправдовавшему тебя, все то въ соблазнъ будетъ тебѣ (смущать будетъ тебя) во время молитвы.

14) Молитва есть произрастеніе кротости и безгнѣвія.

15) Молитва есть проявленіе (исторженіе, проторженіе) радости и благодаренія.

16) Молитва есть врачевство печали и унынія.

17) Иди продаждь имѣніе твое и даждь нищимъ (Мѳ. 19, 21), и взявъ крестъ отвергнисъ себя (16, 24), чтобъ можно тебѣ было молиться безъ развлеченія.

18) Если хочешь молиться похвальною молитвою, отвергайся себя ежечасно, и крайнія озлобленія терпя любомудрствуй о молитвѣ.

19) Если будешь любомудрствовать о молитвѣ, какую бы ни пришлось тебѣ претерпѣвать прискорбность; то плодъ сего обрѣтешь во время молитвы.

20) Если желаешь молиться, какъ должно, не печаль души (печалями вѣка сего); иначе всуе теченіе твое (или трудъ твой).

21) Остави даръ твой, говоритъ Господь, предъ олтаремъ, и шедъ прежде смирися съ братомъ твоимъ (Мѳ. 5, 24),—и тогда пришедши, станешь молиться безъ смущенія; ибо злопамятство наводитъ мракъ на владычественный умъ молящагося и тьмою окружаетъ молитвы его.

22) Собирающіе въ себѣ печали (вѣка сего) и злопамятные помыслы, и держащіе (въ этомъ состояніи) молитву, походятъ на тѣхъ, которые черпаютъ воду и вливаютъ ее въ диравую бочку.

23) Если ты терпѣливъ, то всегда будешь молиться съ радостію.

24) Когда молишься, какъ должно, могутъ встрѣтиться тебѣ какія либо дѣла, за которыя покажется тебѣ праведнымъ погнѣваться на ближняго. Но нѣть гнѣва на ближняго, который былъ бы праведенъ. И если поищешь, то найдешь, что можно и безъ гнѣва дѣло устроить хорошо. Потому всячески ухитряйся, чтобы не подвигнуться на гнѣвъ.

25) Смотри, какъ бы, думая уврачевать другаго, самому не остаться не исцѣленнымъ, и не пресѣчь молитвы своей.

26) Обуздывая гнѣвъ (на ближняго), обрѣтешь и себѣ пощаду,—покажешь себя благоразумнымъ, и будешь въ числѣ истинно молящихся.

27) Кто вооружается противъ гнѣва, тотъ никогда не потерпитъ пораженія отъ похоти: ибо она даетъ пищу гнѣву, а этотъ возмущаетъ умное око и разстроиваетъ молитвенное состояніе.

28) Молясь, не ограничивайся одними внѣшними молитвенными положеніями, но вводи умъ свой въ чувство духовной молитвы, съ великимъ страхомъ.

29) Иногда, лишь станешь на молитву, тотчасъ начнешь молиться хорошо; а иногда и много потрудившись, не получишь этого—желаемаго, чтобъ ты еще усерднее взыскалъ того, и получивъ имѣлъ молитву совершенно исправною, безопасною отъ окраденія.

30) Когда приблизится къ намъ Ангелъ, тотчасъ удаляются всѣ стужающіе намъ (демоны); умъ находится тогда въ великой отрадѣ, и молится здраво. А иногда во время належанія обычной брани, умъ бьется борясь, и не дается ему возникнуть (къ благомыслію и благочувствію). Это за то, что онъ прежде окачествовался разными страстями. Впрочемъ, если побольше поищетъ, найдетъ, и если не полѣнится толкать, отверзется ему.

31) Не молись, да будетъ по желаніямъ твоимъ; ибо онѣ не во всемъ бываютъ согласны съ волею Божіею. Но лучше молись, какъ наученъ, говоря: да будетъ на мнѣ воля Твоя (Мѳ. 6, 10). И во всякомъ дѣлѣ такъ проси Его да будетъ воля Его: ибо Онъ всегда желаетъ добраго и полезнаго душѣ твоей, а ты не всегда этого взыскиваешь.

32) Много разъ, молясь, просилъ я, да будетъ мнѣ, что казалось благомъ для меня, и настаивалъ на прошеніи, неразумно нудя волю Божію, а не предоставляя Богу, устроить лучше то, что Онъ вѣдаетъ полезнымъ для меня. Но получивъ (просимое) бывалъ потомъ въ большой скорби, и именно за то, что не просилъ, — да будетъ лучше по волѣ Божіей; ибо дѣло оказывалось для меня не такимъ, какъ я думалъ.

33) Что благо кромѣ Бога? Предадимъ же Ему все, касающееся насъ, и благо намъ будетъ: ибо Благій конечно есть и благихъ даровъ Податель.

34) Не скорби, не получая тотчасъ отъ Бога того, о чемъ просишь. Онъ хочетъ доставить тебѣ большее благодѣяніе, заставляя тебя чрезъ то наиболѣе съ терпѣніемъ предстоять Ему въ молитвѣ. Ибо что выше, какъ простирать бесѣду къ Богу, и объяту быть сопребываніемъ съ Нимъ.

35) Неразсѣянная молитва есть высшее умѣніе ума (верхъ разумной дѣятельности ума).

36) Молитва есть восхожденіе ума къ Богу.

37) Если сильно желаешь преуспѣть въ молитвѣ (если вожделѣнна для тебя молитва настоящая); отрекись отъ всего, да все наслѣдуешь.

38) Молись вопервыхъ о томъ, чтобъ очиститься отъ страстей, вовторыхъ о томъ, чтобъ избавиться отъ невѣдѣнія и забвенія, и въ третьихъ о томъ, чтобъ избавлену быть отъ всякаго искушенія и оставленія.

39) Ищи въ молитвѣ своей только правды и Царствія, т.-е. добродѣтели и вѣдѣнія, и прочее все приложится тебѣ (Мѳ. 6, 33).

40) Праведно—не только о своемъ очищеніи молиться, но и объ очищеніи всякаго соплеменника, въ подражаніе Ангельскому образу (молитвы).

41) Смотри, истинно ли Богу предстоишь ты въ молитвѣ своей, или препобѣждаешься желаніемъ человѣческой похвалы и ее уловить стараешься, прикрывая (это недоброе намѣреніе) благовиднымъ молитвеннымъ положеніемъ.

42) Съ братіею ли молишься, или наединѣ, подвизайся стоять на молитвѣ не съ тѣмъ, чтобъ только отбыть обычное правило, но чтобъ помолиться въ чувствѣ.

43) Эта молитва въ чувствѣ есть вниманіе (къ Богу и словамъ молитвъ) съ благоговѣніемъ, сокрушеніемъ и болѣзнованіемъ души при исповѣданіи прегрѣшеній съ неявными воздыханіями.

44) Если умъ твой еще окрадается во время молитвы, то онъ молится не какъ монахъ, но еще мірянинъ есть, украшающій внѣшнюю скинію.

45) Когда молишься, всѣми силами храни память свою, чтобъ она не предлагала тебѣ своего; и всячески подвизайся къ разумному предстоянію (съ сознаніемъ кому и для чего предстоишь). Во время молитвы умъ обыкновенно очень окрадается памятію (приходятъ на память вещи, лица, событія, и увлекаютъ въ себѣ вниманіе ума).

46) Во время молитвы память приводитъ на мысль или воображенія давнихъ вещей, или новыя заботы, или лице оскорбившаго тебя.

47) Демонъ очень завидуетъ человѣку молящемуся и всячески ухитряется уклонить его отъ намѣренія его: поэтому не перестаетъ возбуждать посредствомъ памяти помыслы о разныхъ вещахъ и посредствомъ плоти приводить въ движеніе всѣ страсти, чтобъ только помѣшать какъ нибудь прекрасному его шествію (т.-е. труду молитвенному), и къ Богу преселенію (восхожденію вниманіемъ).

48) Когда вселукавый демонъ, при всѣхъ своихъ продѣлкахъ, не успѣетъ воспрепятствовать молитвѣ рачительнаго (молитвенника); тогда немного послабляетъ (свои нападки), но за то потомъ, когда кончитъ онъ молитву, отмщаетъ ему. Ибо или воспламенивъ его гнѣвомъ, уничтожаетъ то прекрасное настроеніе, которое пріобрѣтается молитвою, или раздраживъ какую безсловесную сласть (позывы къ чувственнымъ удовольстіямъ), посмѣ-вается надъ умомъ.

49) Помолившись, какъ должно, ожидай, что не должно, и стой мужественно охраняя плодъ свой. На это съ самаго начала ты поставленъ,—т. е. чтобъ дѣлати и хранити (Быт. 2, 15). Поэтому сдѣлавъ (совершивъ какъ должно молитву), не оставляй безъ охраны того, что стяжалъ трудомъ. Иначе никакой не будетъ тебѣ пользы отъ молитвы.

50) Вся, непрестанно ведомая между нами и нечистыми демонами брань, не изъ-за чего другаго бываетъ, какъ изъ-за духовной молитвы; ибо она очень имъ противоборственна и не сносна, а намъ спасительна и благопріятна.

51) Для чего демонамъ хочется возбуждать въ насъ (своимъ воздѣйствіемъ) чревоугодіе, блудъ, сребролюбіе, гнѣвъ, злопамятство и прочія страсти? Для того, чтобъ умъ, одебелѣвъ отъ нихъ, не могъ молиться, какъ должно: ибо страсти безсловесной нашей части, взявъ силу, не позволяютъ уму дѣйствовать словесно (какъ требуется отъ разумнаго).

52) Добродѣтели проходимъ мы, потому что онѣ требуются природою; природѣ покорствуемъ ради осуществовавшаго ее Слова—(Бога). Слово же сіе является (въ сознаніи нашемъ печатлѣется) обыкновенно въ молитвенномъ состояніи (теменъ параграфъ).

53) Молитвенное состояніе есть бестрастное устроеніе, крайнѣйшею любовію восхищающее на мысленную высоту любомудрствующій умъ.

54) Не только надъ гнѣвомъ и похотію надо властвовать тому, кто хочетъ истинно молиться, но быть чужду и всякаго страстнаго помышленія.

55) Кто любитъ Бога, тотъ всегда бесѣдуетъ съ Нимъ какъ бы съ Отцемъ, отвращаясь отъ всякаго страстнаго помышленія.

56) Не всякій улучившій (минуту) безстрастія, уже и молится истинно; ибо такой можетъ еще занятъ быть простыми представленіями (вещей безъ страстныхъ при томъ движеній) и развлекаться исторіями ихъ (можетъ быть картинами ихъ и разными ихъ сочетаніями),—и далеко отстоятъ отъ Бога. (Страстныхъ движеній нѣтъ, но умъ мечтаетъ).

57) Но и когда умъ не коснитъ въ простыхъ помышленіяхъ о вещахъ, не значитъ еще, что онъ достигъ уже мѣста молитвы: ибо онъ можетъ быть занятъ (философскимъ) умозрѣніемъ о сихъ вещахъ и углубляться въ причинныя ихъ отношенія. Хотя все сіе суть отвлеченности, но какъ онѣ суть умозрѣнія о вещахъ, то печатлѣютъ въ умѣ образы ихъ, — и далеко отводятъ его отъ Бога. (Страсти не въ движеніи, но умъ философствуетъ, а не молится. Состояніе ученыхъ).

58) Пусть умъ будетъ выше и умозрѣнія о вещественной природѣ, не слѣдуетъ еще, что онъ узрѣлъ уже настоящее мѣсто Божіе: ибо онъ можетъ быть занятъ познаніемъ мысленныхъ тварей (Ангельскаго міра), и пестриться ими (быть полнымъ разнообразныхъ о нихъ мыслей).

59) Если хочешь молиться (какъ слѣдуетъ), то потребенъ тебѣ Богъ, дающій молитву молящемуся. Его и призывай въ молитвѣ, говоря: да святится имя Твое, да пріидетъ царствіе Твое (Мѳ. 6, 10), т.-е. Духъ Святый и Единородный Сынъ Твой. Ибо такъ научилъ самъ Господь, говоря, что Отцу кланяться должно духомъ и истиною (Ін. 4, 24).

60) Молящійся въ духѣ и истинѣ, не отъ тварей заимствуетъ мысли къ величанію Творца, но изъ Него Самаго почерпаетъ созерцанія къ воспѣванію Его.

61) Если ты богословъ, то будешь молиться истинно; и если истинно молишься то ты богословъ.

62) Когда умъ твой, пламенѣя желаніемъ къ Богу, мало по малу, какъ бы отрѣшается отъ плоти, и отвращается отъ всѣхъ помышленій, исходящихъ отъ чувственныхъ впечатлѣній, или изъ памяти, будучи вмѣстѣ съ тѣмъ полонъ благоговѣнія и радости, тогда заключай, что онъ приблизился къ предѣламъ молитвы.

63) Св. Духъ, сострадая къ нашей немощи, посѣщаетъ насъ, и когда бываемъ мы еще нечисты; и если только найдетъ умъ нашъ искренно ему молящимся, находитъ на него, и разгоняетъ всю окружающую его толпу помысловъ или представленій (дѣлаетъ, что она исчезаетъ), а въ немъ возбуждаетъ любовь къ духовной молитвѣ.

64) Иные чрезъ воздѣйствіе на тѣло внѣдряютъ въ умъ помыслы, или понятія и умозрѣнія; а Господь дѣйствуетъ противнымъ тому образомъ. Наитствуя самый умъ, влагаетъ ему вѣдѣніе, о чемъ Ему угодно: а посредствомъ Ума укрощаетъ и невоздержаніе тѣла.

65) Достоинъ всякаго порицанія тотъ, кто, любя истинную молитву, гнѣвается или злопамятствуетъ: ибо онъ похожъ на того, кто желаетъ остро видѣть, а между тѣмъ запорашиваетъ свои глаза.

66) Если желаешь молиться, какъ должно, не дѣлай ничего противнаго (враждебнаго) молитвѣ, чтобъ Богъ, приблизившись, сшествовалъ тебѣ.

67) Когда молишься, не придавай божеству какого либо облика, и не попускай, чтобъ въ умѣ твоемъ былъ печатлѣемъ какой либо образъ, но невещественно приступи къ Невещественному, и войдешь въ общеніе съ Нимъ.

68) Берегись сѣтей вражескихъ: ибо бываетъ, что, когда молишься чисто и безмятежно, вдругъ предстанетъ тебѣ какой нибудь образъ странный и чуждый. Это дѣлаютъ враги за тѣмъ, чтобъ ввесть тебя въ самомнѣніе, внушивъ мысль, что тутъ божество (явилось тебѣ); а далѣе и за тѣмъ, чтобъ ты подумалъ, что подобно этому, внезапно явившемуся тебѣ, и божество количественно (занимаетъ мѣсто, протяженно, имѣетъ ча-сти). А Божество ни количественности, ни образа не имѣетъ.

69) Когда завистливый демонъ не успѣетъ привести въ движеніе память, тогда воздѣйствуетъ на кровь и соки, чтобъ чрезъ нихъ привесть въ умѣ воображеніе чего либо чуждаго и наполнить его образами. А онъ, имѣя навыкъ вращаться въ помышленіяхъ, удобно увлекается тѣмъ, и, стремясь къ созерцанію Невещественнаго и Безвиднаго, обманывается, принимая дымъ вмѣсто свѣта.

70) Стой на стражѣ своей, и храни умъ (свободнымъ) отъ помышленій во время молитвы, чтобъ исполнить свое прошеніе, пребывая во внутренней тишинѣ. Тогда Состраждущій невѣжствующимъ (Евр. 5, 2) посѣтитъ и тебя, и ты пріимешь преславний даръ молитвы.

71) Невозможно тебѣ молиться чисто, если запутанъ ты въ вещественныя дѣла, и волнуемъ непрестанными попеченіями: ибо молитва есть (требуетъ) отложеніе помышленій.

72) Связанный не можетъ бѣжать, а умъ, рабствующій какой либо страсти, видѣть мѣсто духовной молитвы; влается онъ и носится страстнымъ помышленіемъ, и не можетъ установиться на одномъ непоколеблемо.

73) Когда умъ начинаетъ наконецъ молиться чисто и безстрастно, тогда демоны наступаютъ на него уже не отъ шуіихъ, а отъ десныхъ: представляютъ явленіе будто славы Божіей, и какое либо видѣніе чувству пріятное, такъ что ему покажется, будто онъ совершенно достигъ уже цѣли молитвы. Это, какъ сказалъ одинъ знающій дѣло мужъ(Евагрій въ книге:γνωςιχος.—Филологическое объясненіе сего опускается), бываетъ отъ страсти тщеславія.

74) Думаю, что демонъ подвигаетъ страсть тщеславія на помыслъ (мечтаніе), и въ тоже время представляетъ какое либо призрачное видѣніе, которое умъ легкомысленно принимаетъ за явленіе Божества (Перифразъ—темно). Такъ какъ его не тревожатъ плотскія нечистыя страсти, а онъ чисто предстоитъ (въ молитвѣ), то ему никакъ не думается, чтобъ тутъ было какое либо вражеское дѣйствіе, и онъ уверяется, что это есть точно Божественное явленіе, тогда какъ оно произошло отъ демона.

75) Ангелъ Божій, представъ, однимъ словомъ прекращаетъ въ насъ вражеское дѣйствіе, и настроиваетъ умъ дѣйствовать, неподвергаясь прельщенію.

76) Сказанное въ Апокалипсисѣ объ Ангелѣ, приносящимъ ѳиміамъ, да дастъ молитвамъ святыхъ (Апок. 8, 3), думаю, указываетъ на сію благодать, чрезъ Ангела воздѣйствующую, которая сообщаетъ (умѣніе истинно молиться; такъ что умъ наконецъ стоитъ на молитвѣ) безъ смятенія мыслей, унынія и малодушия.

77) Фіалы съ ѳиміамами суть молитвы святыхъ, кои приносили двадесять четыре старца (Апок. 5, 8). Подъ фіаломъ должно разумѣть содруженіе съ Богомъ, или совершенную и духовную любовь, въ коей молитва дѣйствуется духомъ и истиною.

78) Когда подумаешь, что во время молитвы твоей нѣтъ тебѣ нужды плакать о грѣхахъ, тогда посмотри, сколь далеко отстоишь ты отъ Бога, будучи обязанъ всегда пребывать въ Немъ, — и прольешь теплѣйшія слезы.

79) Истинно такъ, — сознавъ мѣру свою (бѣдность и ничтожество), въ сладость поплачешь, окаевая себя подобно Исаіи, — какъ будучи нечистъ, и нечисты устнѣ имый, и живя среди такого народа (нечистыхъ и заботливыхъ помысловъ), дерзаешь предстоять Господу Саваоѳу (Ис. 6, 5).

80) Если молишься истинно, то получишь во многомъ полное удостовѣреніе и Ангелы соберутся къ тебѣ, какъ и къ Даніилу, и просвѣтятъ тебя вѣдѣніемъ причинъ, почему что бываетъ.

81) Вѣдай, что св. Ангелы настроиваютъ насъ на молитву, стоятъ съ нами радуясь и вмѣстѣ молясь о насъ. И такъ, если нерадимъ и принимаемъ противные помыслы, то тѣмъ крайне прогнѣвляемъ ихъ; ибо тогда, какъ они столько подвизаются за насъ, мы о самихъ себѣ не хотимъ умолять Бога, но пренебрегая своимъ служеніемъ и ихъ Бога и Владыку оставляя, ведемъ бесѣду съ нечистыми бѣсами.

82) Молись мирно и безмятежно, пой разумно и стройно и будешь какъ птенецъ орлій, поднимающійся на высоту.

83) Псалмопѣніе усыпляетъ страсти и укрощаетъ позывы тѣлесной невоздержаности; а молитва настроиваетъ умъ къ свойственному ему умному дѣланію.

84) Молитва есть приличная достоинству ума дѣятельность, или лучшее и настоящее его употребленіе.

85) Псалмопѣніе есть образъ многоразличной премудрости; а молитва предначатіе невещественнаго и многоразличнаго вѣдѣнія.

86) Вѣдѣніе есть дѣло прекрасное; ибо оно содѣйствуетъ молитвѣ, мысленную силу ума пробуждая къ созерцанію Божественнаго вѣдѣнія.

87) Если не получилъ еще ты дара молитвы или псалмопѣнія, то проси неотступно, и получишь.

88) Глагола, же (Господь) и притчу къ нимъ, како подобаетпъ молитися и не стпужати си (Лк. 18, 1). Поэтому—не горюй и не унывай, что еще не получилъ; ибо послѣ получишь.—Къ притчѣ приложилъ Господь и сіе: аще и Бога не боюся, и человѣкъ не срамляюся: нозанеже творитъ ми труды жена сія, отмщу ея (—5). Такъ и Богъ сотворитъ отмщеніе вопіющихъ къ Нему день и нощь вскорѣ (—7). Благодушествуй же, съ трудолюбивымъ терпѣніемъ пребывая во святой молитвѣ.

89) Не желай, чтобъ то, что касается тебя, было, какъ тебѣ кажется (лучше), но какъ Богу угодно; и будешь безмятеженъ и благодаренъ въ молитвѣ своей.

90) Хотя бы уже и съ Богомъ, повидимому, былъ ты, берегись демона блуда; ибо онъ очень обольстителенъ и коваренъ, и всячески усиливается превозмочь бдительность и трезвеніе ума, чтобъ отвлечь его отъ Бога, даже когда онъ предстоитъ Ему съ благоговѣніемъ и страхомъ.

91) Если радѣешь о молитвѣ, то приготовься къ бѣсовскимъ навожденіямъ: ибо какъ дикіе звѣри найдутъ они на тебя, и озлобятъ все тѣло твое (изъязвятъ).

92) Приготовься, какъ опытный борецъ,—не колебаться, хотя бы внезапно увидѣлъ ты какое привидѣніе, не смущаться, хотя бы обращенъ былъ на тебя мечъ, или пламенникъ устремленъ тебѣ въ лице, не падать духомъ (не робѣть), хотя бы представился тебѣ зракъ (ро-жа) какой безобразный и кровавый. Стой тогда, исповѣдуя доброе исповѣданіе, и смѣло взирай на враговъ своихъ.

93) Кто переноситъ печальное, тотъ сподобится и радостнаго; и кто претерпѣваетъ непріятное, тотъ не будетъ лишень части и въ пріятномъ.

94) Смотри, да не обольстятъ тебя лукавые бѣсы какимъ либо видѣніемъ. (Если случится что подобное, то), пребывая въ себѣ собраннымъ, обратись къ молитвѣ, и проси Бога, чтобъ, если это отъ Него (на вразумленіе), Онъ Самъ просвѣтилъ тебя, а если нѣтъ, то чтобъ по-скорѣе отогналъ отъ тебя прелестника. И дерзай: ибо не постоятъ псы, когда ты притечешь къ Богу теплымъ моленіемъ, но тотчасъ невидимо и незримо біемы будучи Божіею силою, далеко отъ тебя разбѣгутся.

95) Надлежитъ знать тебѣ и слѣдующее коварство демоновъ. Иногда они раздѣляютъ себя (на группы. Одни приходятъ съ соблазномъ). И когда ты взыщешь помощи, входятъ другіе въ ангельскихъ образахъ, и прогоняютъ первыхъ, чтобъ прельстился ты мнѣніемъ, что они настоящіе ангелы (и впалъ бы въ самомнѣніе, что удостоенъ того).

96) Постарайся быть, сколько можно, больше смиренномудрымъ и мужественнымъ,—и вражеское покушеніе демоновъ не коснется души твоей и бичъ ихъ не приближится къ тѣлу твоему. Ангеломъ своимъ заповѣстъ о тебѣ (Господь) сохранити тя (Пс. 90, 10. 11); и они незримо отразятъ отъ тебя всякое вражеское дѣйство.

97) Хотя и шумъ, и топотъ, и вопли, и удары услышитъ старающійся держать чистую молитву, но не низпадетъ помысломъ и не предастъ его, говоря къ Богу: не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22, 4), и тому подобное.

98) Во время такихъ искушеній обращайся къ молитвѣ, и молись немногословною молитвою, но напряженно.

99) Если демоны станутъ угрожать тебѣ, что внезапно явятся въ воздухѣ, чтобъ изумить тебя и похитить умъ твой, не бойся ихъ, и совсѣмъ не заботься о такой угрозѣ ихъ. Это они стращаютъ тебя, пытая, ставишь ли ты ихъ во что либо, или совсѣмъ презрѣлъ уже ихъ.

100) Если Богу Вседержителю, Творцу и Промыслителю всяческихъ предсталъ ты въ молитвѣ, то для чего такъ неразумно предстоишь Ему, что, оставя страхъ Его непреоборимый, боишься мухъ и комарей? Или не слышишь, что говоритъ (Пророкъ): Господа Бога Твоего да убоишися (Втор. 10, 20); и еще: Его же вся боятся и тпрепещутъ отъ лица силы Его—и прочее (2 Паралип. 36, молитва Манас),

101) Какъ хлѣбъ служитъ пищею тѣлу, а добродѣтель душѣ: такъ духовная молитва есть пища ума.

102) Не фарисейски, а мытарски молись въ священномъ мѣстѣ молитвы, чтобъ и тебѣ быть оправданнымъ отъ Господа.

103) Подвизайся никого не проклинать въ молитвѣ своей, чтобъ не разрушать, что созидаешь, дѣлая омерзительною (предъ Богомъ) молитву свою.

104) Должникъ тьмою талантовъ да научитъ тебя, что если не оставишь ты (долга) должнику своему, то и самъ не получишь оставленія (своего долга); ибо сказано: предаде Его мучителямъ (Мѳ. 18, 34).

105) Отложи въ сторону тѣлесныя потребности во время молитвеннаго предстоянія твоего (Богу), чтобъ укушеніе блохи, комара или мухи, не лишило тебя величайшаго пріобрѣтенія, доставляемаго молитвою.

106) Дошло до насъ, что одному святому, когда онъ становился на молитву, столько противоборствовалъ лукавый, что лишь только тотъ воздѣвалъ руки, какъ этотъ, преобразясь во льва, поднималъ вверхъ переднія ноги и, вонзивъ когти свои въ бока подвижника, не отступалъ, пока тотъ не опускалъ рукъ. Но онъ никогда не опускалъ ихъ, пока не доканчивалъ обычныхъ своихъ молитвъ.

107) Таковъ же, какъ знаемъ, былъ и безмолвствовавшій во рвѣ, Іоаннь малый, или лучше сказать, величайшій монахъ, который неподвижнымъ пребылъ въ сопребываніи съ Богомъ, когда демонъ въ видѣ дракона обвился вокругъ него, грызъ плоть его и изрыгалъ ее въ лице ему.

108) Читалъ ты конечно житія тавеннисіотскихъ иноковъ, гдѣ говорится, что когда Авва Ѳеодоръ говорилъ слово братіямъ, двѣ ехидны подползли къ ногамъ его, а онъ ни мало не смутясь, изогнулъ ступни какъ бы сводомъ, и пустивъ подъ нихъ ехиднъ, продолжалъ слово до конца; и тогда уже показалъ ихъ братіямъ, разсказавъ это дѣло.

109) Читали мы еще о другомъ духовномъ брате, что когда онъ молился, ехидна—подползши—коснулась—ноги его; но онъ не прежде опустилъ руки, какъ совершивъ обычную молитву. И никакого вреда не потерпѣлъ сей, возлюбившій Бога паче себя.

110) Чтобъ не влачилось туда и сюда око твое (око ума—сознаніе) во время молитвы, отвергнись тѣла и души и живи умомъ (духомъ).

111) Другому никоему святому, крѣпкому молитвеннику, безмолвствовавшему въ пустынѣ, явились демоны, и въ продолженіи двухъ недѣль играли имъ, какъ мячикомъ, бросая вверхъ и подхватывая на рогожу; однакоже нисколько не могли низвесть умъ его отъ пламенной молитвы.

112) Иному еще боголюбивому иноку, когда онъ творилъ умную молитву, ходя по пустынѣ, предстали два ангела и пошли вмѣстѣ съ нимъ, имѣя его въ срединѣ. Но онъ ни на минуту необратился къ нимъ вниманіемъ, чтобъ не потерпѣть ущерба въ лучшемъ; ибо помнилъ изреченіе Апостола, который говоритъ: ни Ангели, ни Начала, ниже Силы возмогутъ насъ разлучити отъ любве Христовы (Рим. 8, 38. 39).

113) Инокъ молитвою дѣлается равноангельнымъ, вожделѣвая видѣть лице Отца, Иже на небесѣхъ.

114) Совсѣмъ не желай и не ищи того, чтобъ во время молитвы увидѣть тебѣ какой-либо ликъ, или образъ.

115) Не желай видѣть чувственно ангеловъ или Силы, или Христа, чтобъ съ ума не сойти, принявъ волка за пастыря и поклонившись враждебнымъ демонамъ.

116) Начало прельщенія ума—тщеславіе, коимъ движимъ будучи умъ, покушается описать божество въ какомъ-либо образѣ или зракѣ.

117) Я свое буду говорить,—что сказалъ и новоначальнымъ: блаженъ умъ, который во время молитвы хранитъ совершенное безвидіе.

118) Блаженъ умъ, который, молясь безъ развлеченія, воспріемлетъ все большую и большую любовь къ Богу.

119) Блаженъ умъ, который во время молитвы бываетъ невещественъ и нестяжателенъ.

120) Блаженъ умъ, который во время молитвы держитъ совершенное отрѣшеніе отъ чувственнаго.

121) Блаженъ инокъ, который всякаго чоловѣка почитаетъ какъ бы богомъ послѣ Бога.

122) Блаженъ инокъ, который взираетъ на спасеніе и преуспѣяніе всѣхъ съ радостію, какъ на свое собственное.

123) Блаженъ инокъ, почитающій себя отребіемъ всѣхъ.

124) Монахъ тотъ, кто, отъ всѣхъ отделясь, со всѣми состоитъ въ согласіи.

125) Монахъ тотъ, кто почитаетъ себя единымъ со всѣми (что онъ одно съ ними), потому что въ каждомъ думаетъ видѣть себя самаго вполнѣ.

126) Тотъ молитву совершаетъ, кто всегда всякое первомысліе свое плодоноситъ Богу (всякое дѣло и начинаніе во славу Божію обращаетъ и благословеніе на то проситъ у Бога).

127) Всякой лжи и всякой клятвы (увѣренія съ клятвою) избѣгай, какъ монахъ, сильно желающій молиться (преуспѣнія въ молитвѣ); иначе напрасно принимаешь несвойственный тебѣ видъ (монаха или молящагося).

128) Если желаешь молиться въ духѣ, ничего не воспринимай плотскаго, и не будешь имѣть облака, мракъ простирающаго предъ тобою во время молитвы.

129) Ввѣрь Богу тѣлесныя потребности, и явно будетъ, что ты Ему же ввѣряешь и духовныя.

130) Если сподобишься пріять обетованія, то будешь царствовать. Итакъ, взирая на оныя, не слѣдуетъ ли тебѣ лереносить съ удовольствіемъ настоящую скудость?

131) Не отбивайся отъ нищеты и прискорбности (жизни)—сихъ крыльевъ легкой молитвы.

132) Телесныя добродѣтели да будутъ тебѣ залогомъ и проводниками къ душевнымъ, а душевныя—къ духовнымъ, а эти — къ невещественному и существенному вѣдѣнію.

133) Если, молясь противъ какого помысла, замѣтишь, что онъ скоро и легко утихъ, то разсмотри, отъ чего это сдѣлалось, чтобы не попасть въ засаду, и обманувшись, не сдѣлаться предателемъ себѣ самому.

134) Бываетъ, что иногда демоны, вложивъ тебѣ какіе нибудь помыслы, сами же побуждаютъ противъ нихъ, или воспротиворѣчить имъ,—и тотчасъ отбѣгаютъ (и съ помыслами); чтобъ впалъ ты въ прелесть, возмнивъ, что началъ уже побѣждать помыслы и устрашать демоновъ.

135) Если молишься противъ какой либо страсти, или какого демона, стужающаго тебѣ, вспомни слова Псалмопѣвца: пожену враги моя, и постигну я, и невозвращуся, дондеже скончаются: оскорблю ихъ, и не возмогутъ стати, падутъ подъ ногама моима, и такъ далѣе (Псал, 17, 38—39). Но скажи это благовременно, вооружая себя противъ сопротивоборцевъ смиренномудріемъ.

136) Не думай стяжать добродѣтель, не боровшись прежде за нее до крови. Надлежитъ по Божественному Апостолу, до смерти стоять противъ грѣха, подвизаясь, чтобъ сохраниться непорочными (Евр. 12, 4).

137) Бываетъ, что сдѣлавъ пользу одному, потерпишь вредъ отъ другаго (по кознямъ вражескимъ), чтобъ встрѣтивъ напраслину, сказалъ ты, или сдѣлалъ что либо неумѣстное, и, таким образом, злѣ расточилъ, что добрѣ собралъ. Та и цѣль у лукавыхъ демоновъ. Потому надобно разумно внимать себѣ.

138) Демонскія на тебя нападенія принимай (мужественно), заботясь о томъ, какъ бы избавиться отъ порабощенія имъ.

139) Ночью лукавые бѣсы сами домогаются смутить духовнаго учителя; а днемъ—чрезъ людей, окружая его (непріятными) случайностями, клеветами и опасностями.

140) Не отказывайся (терпѣть) этихъ сукноваловъ. Пусть они бьютъ, топчутъ ногами, растягиваютъ, держатъ въ жару; но чрезъ это одежда твоя бываетъ прекрасною.

141) Пока не отрѣшился ты совершенно отъ страстей и умъ твой еще обнаруживаетъ сопротивленія добродѣтели и истинѣ, до тѣхъ поръ не обрѣтешь ты благовоннаго ѳиміама въ нѣдрѣ своемъ.

142) Желаешь ли молиться (какъ должно)? Преселяясь отъ здѣшняго, имѣй всегда жительство на небесахъ, не на словахъ только, но ангельскою дѣятельностію и божественнѣйшимъ вѣдѣніемъ.

143) Если только при затрудненіяхъ въ своей дѣятельности (при неуспѣхѣ въ добромъ, при опасности впасть въ грѣхъ, при дѣйствительныхъ погрѣшностяхъ), вспоминаешь ты о Судіѣ, какъ онъ страшенъ и неумытенъ: то не научился еще ты работать Господеви со страхомъ, и радоваться Ему съ трепетомъ (Пс. 2, 12). Знай, что при духовныхъ отрадахъ и утѣшеніяхъ (насыщеніяхъ) еще болѣе надлежитъ служить Ему со страхомъ и благоговѣинствомъ.

144) Настоящимъ образомъ знаетъ дѣло тотъ, кто не оставляетъ скорбной памяти о грѣхахъ своихъ и о праведномъ за нихъ мученіи въ вѣчномъ огнѣ,—прежде совершеннаго покаянія.

145) Одержимый грѣхами, Бога прогнѣвляющими и безстыдно дерзающій простираться къ познанію божественныхъ вещей, или привходить (тайкомъ пробираться и протѣсняться) къ невещественной молитвѣ, — да пріиметъ Апостольское запрещеніе. Такому не безопасно молиться съ обнаженною и не покровенною головою. Таковая душа, скажемъ словомъ Апостола, должна есть власть имѣти на главѣ Ангелъ предстоящихъ ради (1 Кор. 11, 10), облекшись стыдомъ и подобающимъ смиренномудріемъ.

146) Какъ больному глазами не принесетъ пользы (а вредъ), если онъ въ самый полдень, при сильнѣйшемъ свѣтѣ, напряженно станетъ смотрѣть на солнце, такъ уму страстному и нечистому, не принесетъ пользы напряженіе или принаровленіе себя къ страшной и пре-естественной молитвѣ въ духѣ и истинѣ; напротивъ къ негодованію на себя подвигнетъ онъ Божество.

147) Если пришедшаго къ олтарю съ даромъ не пріемлетъ Неимѣющій ни въ чемъ нужды и Нелицепріятный, пока онъ не примирится съ скорбящимъ на него ближнимъ (Мѳ. 5, 23); то смотри, какое нужно охраненіе себя и какая разсудительность, чтобъ принести бла-гопріятный Богу ѳиміамъ на олтарѣ мысленномъ.

148) Не будь словолюбивъ, ни славолюбивъ; въ противномъ случаѣ явно будетъ, что уже не на хребтѣ, а на лицѣ твоемъ дѣлаютъ грѣшницы (Пс. 128, 3). И будешь ты посмѣшищемъ для нихъ во время молитвы, влекомый и прельщаемый отъ нихъ на безмѣстные помыслы.

149) Вниманіе, ищущее молитвы, молитву обрѣтетъ. За вниманіемъ, не другое что лучшее слѣдуетъ, а молитва, о которой и надобно возъимѣть всякое попеченіе.

150) Какъ зрѣніе лучше всѣхъ чувствъ, такъ молитва Божественнѣе всѣхъ добродѣтелей.

151) Похвала молитвы—не просто количество, но качество. Это показываютъ вшедшіе въ церковь помолитися (Лк. 18, 10), и слѣдующее слово: вы же молящеся не лишше глаголите, и прочее (Мѳ. 6, 7).

152) Пока внимаешь ты угожденію тѣла и занятъ бываешь тѣмъ, что пріятно для сей сѣни твоей, дотолѣ (знай, что) не узрѣлъ еще ты мѣста молитвы, но далеко еще отъ тебя блаженный путь ея.
153) Когда стоя на молитвѣ, будешь выше всякой другой радости; тогда (знай, что) истинно обрѣлъ ты молитву.

1) Трезвеніе есть духовное художество, которое, если постоянно и усердно проходить его, всеконечно съ Божіею помощію, избавляетъ человѣка отъ страстныхъ помысловъ и словъ и отъ худыхъ дѣлъ; даруетъ тому, кто его проходитъ, твердое разумѣніе Бога непостижимаго, сколько сіе достижимо, и сокровенно подаетъ рѣшеніе сокровенныхъ божественныхъ тайнъ; есть оно также исполнительница всякой заповѣди ветхаго и новаго завѣта, и подательница всякаго блага будущаго вѣка. Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по ве-личію своему и своей добротности, или истиннѣе сказать, по нашему невниманію и нерадѣнію, крайне рѣдѣетъ нынѣ у монаховъ; между тѣмъ какъ Христосъ ублажаетъ ее, говоря: блажени чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Мѳ, 5, 8).—Будучи таковымъ оно и покупается дорогою цѣною.—Трезвеніе, если оно постоянно пребываетъ въ человѣкѣ, дѣлается для него путеводи-тельницею правой и богоугодной жизни. Ея есть плодъ и нахожденіе созерцанія; она же научаетъ насъ право приводить въ движеніе троечастность души (т. е. три силы—мысленную, раздражительную и желательную), она твердо хранитъ чувства, и каждодневно въ причастникѣ своемъ возращаетъ четыре главныя добродѣтели (мудрость, мужество, воздержаніе и справедливость).

2) Великій законодатель Моѵсей, паче же Духъ Святый, показывая, сколь сія добродѣтель непорочна, чиста, многосодержательна и высокотворна и научая насъ, какъ должно начинать ее и совершать, говоритъ: внемли себѣ да не будетъ слово тайно въ сердцѣ твоемъ беззаконія (Втор. 15, 9),—тайнымъ словомъ называя одно мысленное воображеніе какой-либо грѣховной, Богу ненавистной, вещи: что св. Отцы называютъ также прилогомъ, приводимымъ въ сердце отъ діавола, за которымъ (прилогомъ), вслѣдъ за появленіемъ его, тотчасъ послѣдуютъ наши помыслы и страстно съ нимъ разглагольствуютъ.

3) Трезвеніе есть путь всякой добродѣтели и заповѣди Божіей; оно называется также сердечнымъ безмолвіемъ и есть тоже, что храненіе ума, дошедшаго до совершенства немечтательности.

4) Не видитъ солнечнаго свѣта родившійся слѣпымъ: такъ не видитъ блистаній богато нисходящей свыше благодати тотъ, кто не шествуетъ въ трезвеніи; не освободится онъ также отъ грѣховныхъ, Богу ненавистныхъ, дѣлъ, словъ и помышленій, и во исходе своемъ не ми-нуетъ свободно (имѣющихъ сретить его) князей тартара.

5) Вниманіе есть непрестанное отъ всякаго помысла безмолвіе сердца, въ коемъ оно Христомъ Іисусомъ, Сыномъ Божіимъ и Богомъ, и Имъ однимъ всегда, непрерывно и непрестанно дышетъ, Его призываетъ, съ Нимъ мужественно ополчается противъ враговъ, и Ему, имѣющему власть оставляти грѣхи, исповѣдуетъ (свои прегрѣшенія). Такая душа, часто въ сокровенности объемлетъ чрезъ призываніе Христа, Единаго испытующаго сердца, отъ людей же всѣхъ пытается всячески скрыть свою сладость и свой внутренній подвигъ, чтобъ врагъ лукавый какъ нибудь скрытно не поблагопоспѣшествовалъ въ ней грѣху, и не уничтожилъ прекраснаго ея дѣланія.

6) Трезвеніе есть твердое водруженіе помысла (ума) и стояніе его у двери сердца, такъ что онъ видитъ, какъ подходятъ (чуждые) помыслы, эти воры — окрадыватели, слышитъ, что говорятъ и что дѣлаютъ сіи губители, и какой демоны начертываютъ и возграждаютъ образъ, пытаясь, увлекши чрезъ него въ мечтанія умъ, обольстить его. Если будемъ люботрудно проходить такое дѣйствованіе (покорпимъ надъ нимъ), то оно, если хотимъ, очень разумно (основательно и внятно) покажетъ намъ (откроетъ и растолкуетъ) искусство мысленной брани (и доставитъ опытность въ ней).

7) Сугубый страхъ, съ одной стороны отъ оставленій Божіихъ, съ другой отъ вразумительныхъ искушеній случайностями (жизни), обыкновенно раждаетъ частость надзирательнаго вниманія въ умѣ человѣка, который старается заградить источникъ худыхъ помысловъ и дѣлъ. Для этого бываютъ оставленія и посылаются нечаянныя искушенія отъ Бога, къ исправленію жизни нашей, особенно когда кто вкусилъ сладость упокоенія отъ добра сего (вниманія и трезвенія) и вознерадѣлъ. Отъ частости сей раждается навыкъ; отъ этого—естественная нѣкая непрерывность (сплошность) трезвенія; а отъ сего по свойству его мало по малу пораждается видѣніе брани, за которымъ послѣдуетъ терпѣливая (притрудная) молитва ко Іисусу, сладостное безъ мечтаній умиреніе ума и (дивное) состояніе, изъ Іисуса (изъ сочетанія съ Нимъ) составляющееся.

8) Мысль, стоящая и призывающая Христа на враговъ и къ Нему прибѣгающая, подобна звѣрю какому нибудь, который, бывъ окруженъ множествомъ псовъ, мужественно стоитъ противъ нихъ, укрывшись въ нѣкоемъ огражденіи. Издали провидя мысленно мысленныя ковы невидимыхъ враговъ, она непрестанно противъ нихъ молится миротворцу Іисусу, и чрезъ то пребываетъ неуязвленною ими.

9) Если вѣдаешь, и дано тебѣ заутра предстоять—и не только зриму быть, но и зрѣть (Пс. 5, 4), то ты разумѣешь о чемъ я говорю: если же нѣтъ, трезвенствуй и получишь.

10) Составъ морей—множество водъ; а составъ и твердь трезвенія, бодренности и углубленнаго безмолвія души, равно какъ бездна созерцаній дивныхъ и неизреченныхъ и разумнаго смиренія, правоты и любви, есть (само же одно) крайнее трезвеніе и ко Іисусу Христу безъ помысловъ молитва, и притомъ—сплошная, денно-нощная, притрудная, безъ унынія и скучанія (Лк. 18, 1).

11) Не всякъ глаголяй Ми, Господи, Господи, внидетъ, говоритъ Господь, въ царствіе небесное, но творяй волю Отца Моего (Мѳ. 7, 21). Воля же Отца Его есть сія: любящіи Господа ненавидите злая (Пс. 96, 9). Итакъ при молитвѣ ко Іисусу Христу возненавидимъ и злые помыслы; и—воля Божія исполнена.

12) Владыка нашъ и Богъ, воплотившись, предложилъ начертаніе всякой добродѣтели, въ примеръ роду человѣческому и въ воззваніе отъ древняго паденія, живописавъ все добродѣтельное во плоти своей житіе. Въ числе многихъ другихъ показанныхъ Имъ добрыхъ примѣровъ, Онъ, возшедши по крещеніи въ пустыню, вступилъ тамъ въ мысленную брань съ діаволомъ, приступившимъ къ Нему, какъ простому человѣку; и образомъ побѣды надъ нимъ, т.-е., смиреніемъ, постомъ, молитвою и трезвеніемъ, кои держалъ Онъ, не имѣя въ нихъ нужды, какъ Богъ и Богъ боговъ, научилъ и насъ неключимыхъ рабовъ, какъ держать достодолжно брань противъ духовъ злобы.

13) То, сколько есть по моему способовъ (пріемовъ) трезвенія, могущихъ мало по малу очистить умъ отъ страстныхъ помысловъ, се—я не полѣнюсь означить тебѣ не красною и не испещренною рѣчью. Ибо я не считаю разумнымъ, и въ этомъ словѣ, какъ бываетъ въ по-вѣствованіяхъ о внѣшнихъ войнахъ, наборомъ реченій закрывать полезное, особенно для людей простыхъ. Ты же, чадо Тимоѳее, скажу тебѣ словомъ Апостола, внемли тому, что будешь читать 1 (Тим. 4, 13).

14) И такъ одинъ способъ трезвенія есть—смотрѣть неопустительно за мечтаніемъ, или за прилогомъ; ибо безъ мечтанія сатана не можетъ строить помысловъ и представлять ихъ уму къ его прельщению ложными призраками.

15) Другой—имѣть сердце глубоко всегда молчащее, и отъ всякаго помысла безмолвствующее, и молиться.

16) Иной—призывать Господа Іисуса Христа на помощь—непрестанно, въ смиреніи.

17) Иной еще—имѣть въ душѣ непрестанное памятованіе о смерти.

18) Всѣ сіи дѣланія, возлюбленный, подобно привратникамъ, возбраняютъ входъ худымъ помышленіямъ; о томъ же, что должно лишь къ небу взирать (занимать всегда умъ созерцаніемъ вещей небесныхъ), ни во что вмѣняя землю (и все земное)—что также есть одинъ изъ дѣйственныхъ способовъ трезвенія, какъ и прочіе, — объ этомъ я, съ помощію Бога, дающаго слово, изложу обстоятельнѣе въ другомъ мѣстѣ.

19) Если отсѣчемъ причины страстей и займемся духовными созерцаніями на короткое лишь время, а не пребудемъ съ терпѣніемъ въ семъ чинѣ жизни навсегда, это самое имѣя занятіе, то легко опять возвращаемся къ плотскимъ страстямъ, никакого другаго не получивъ отъ того (добраго начинанія) плода, кромѣ совершеннаго омраченія ума и уклоненія къ вещественному.

20) Тому, кто подвизается внутри, въ каждое мгновеніе надобно имѣть слѣдующія четыре (дѣланія): смиреніе, крайнее вниманіе, противорѣчіе (помысламъ) и молитву. Смиреніе, чтобы, такъ какъ брань у него идетъ съ соперниками гордыми демонами, всегда имѣть въ рукѣ сердца помощь Христову, ибо Господь ненавидитъ гордыхъ.Вниманіе, чтобы всегда держать сердце свое не имѣю-щимъ никакого помысла, хотя бы онъ казался добрымъ. Противорѣчіе, дабы, какъ только острозоркостію ума уразумѣешь, кто пришелъ, тотчасъ съ гнѣвомъ воспро-тиворѣчить лукавому, какъ говорится: и отвѣщаю поношающимъ ми злая (Пс. 118, 42), не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61, 1)?—Молитву: дабы послѣ противорѣчія тотчасъ изъ глубинъ сердца возопить ко Христу въ воздыханіи неизглаголанномъ. И тогда самъ подвизающійся увидитъ, какъ покланяемымъ Именемъ Іисуса врагъ его съ своимъ мечтаніемъ разліется и разогнанъ будетъ, какъ прахъ вѣтромъ, или исчезнетъ, какъ дымъ.

21) Кто не имѣетъ чистой отъ помысловъ молитвы, тотъ не имѣетъ оружія на брань,—молитвы, говорю, той, которая непрестанно дѣйствовалась бы во внутреннейшихъ сокровенностяхъ души, и призываніемъ Господа Іисуса Христа бичевала и опаляла врага, скрытно ратующаго.

22) Надлежитъ тебе острымъ и напряженнымъ взоромъ ума смотрѣть внутрь, чтобъ узнавать входящихъ. Какъ только узнаешь, тотчасъ противорѣчіемъ сокрушай главу змія и вмѣстѣ съ тѣмъ съ воздыханіемъ вопій ко Христу. И получишь тогда опытъ невидимаго божескаго заступленій, и преясно узришь правость сердца (какъ держать сердце въ правотѣ).

23) Какъ держащій въ рукѣ зеркало и стоящій между другими многими, смотря въ зеркало, видитъ и свое лице, каково оно, видитъ и другихъ, смотрящихся въ то же самое зеркало: такъ всецѣло приникшій въ сердце свое, видитъ въ ономъ свое собственное состояніе, видитъ и черныя лица мысленныхъ еѳіоповъ.

24) Не можетъ умъ побѣдить демонское мечтаніе самъ токмо собою: да не дерзаетъ на сіе никогда. Ибо хитры (враги наши), и притворясь побежденными, не рѣдко отынуды, чрезъ тщеславіе, подшибаютъ (борца). Противъ же призыванія имени Іисусова и минуты постоять и злокознствовать противъ тебя не стерпятъ.

25) Смотри, не впади въ самомнѣніе (и не понадѣйся на свои измышленія) подобно древнему Израилю: иначе и ты преданъ будешь мысленнымъ врагамъ. Ибо тотъ, избавленъ будучи отъ египтянъ Богомъ всяческихъ, измыслилъ потомъ своего себѣ помощника — идола сліяннаго.

26) Подъ идоломъ же сліяннымъ разумѣй слабый нашъ разумъ, который, пока на духовъ злобы призываетъ Іисуса Христа, удобно отгоняетъ ихъ и съ искуснымъ умѣніемъ обращаетъ въ бѣгство невидимыя, ратныя силы врага, а коль скоро самъ на себя одного безразсудно дерзнетъ понадѣяться, то падетъ и разбивается, подобно такъ называемому, быстрокрылому (голубь, напримѣръ, свернувшись, турманомъ падаетъ внизъ; если не успѣетъ онъ развернуться, то ударяется о земь со всего лета и разбивается до смерти).

На Господа, говоритъ, упова сердце мое, и поможе ми, и процвѣте плоть моя (Пс. 27, 7); и кто, кромѣ Господа, востанетъ ми на лукавнующія? Или кто спредстанетъ ми на дѣлающія беззаконіе (Пс. 93, 16)—безчисленные помыслы? На себя же, а не на Бога, надѣющійся падетъ паденіемъ изумительнѣйшимъ.

27) Вотъ образъ и чинъ сердечнаго безмолвія: если хочешь вести борьбу (успѣшно и какъ слѣдуетъ), то маленькое животное, паукъ, да будетъ тебѣ въ этомъ примѣромъ. Тотъ хватаетъ и умерщвляетъ малыхъ—мухъ, а ты, если такъ же, какъ онъ (сидитъ въ своей паутин-ной норѣ), притрудно безмолвствуешь въ своей душѣ, не переставай всегда избивать младенцевъ Вавилонскихъ,— за каковое избіеніе ублажаетъ тебя чрезъ Давида Духъ Святый (Пс. 136, 9). Если же нѣтъ у тебя сего, то ты не убезмолвился еще умомъ, какъ слѣдуетъ.

28) Какъ невозможно красному морю явиться на тверди небесной среди звѣздъ, и какъ нельзя человѣку, ходящему по землѣ, не дышать здѣшнимъ воздухомъ: такъ не возможно намъ очистить сердце свое отъ страстныхъ помышленій, и изгнать изъ него мысленныхъ враговъ, безъ частаго призыванія имени Іисусъ-Христова.

29) Если со смиреннымъ мудрованіемъ, памятію о смерти, самоукореніемъ, противорѣчіемъ (помысламъ) и призываніемъ Іисуса Христа всегда пребываешь ты въ сердцѣ своемъ, и съ сими орудіями трезвенно проходишь каждый день мысленный путь,—тѣсный, но радостотворный и сладостный, то внидешь во святыя созерцанія Святыхъ и просвѣщенъ будешь вѣдѣніемъ глубокихъ таинъ отъ Христа, въ Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. 2, 3), и въ Коемъ живетъ всяко исполненіе божества тѣлеснѣ (—9). Ибо при Іисусѣ возчувствуешь ты, что въ душу твою низшелъ Духъ Святый, Коимъ умъ человѣка просвѣщается откровеннымъ лицемъ зрѣть (славу Господню) (2 Кор. 3, 12). Никто же, говоритъ Апостолъ, можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ (1 Кор. 12, 3), который таинственно удостовѣряетъ ищущаго Его (въ истинѣ о немъ).

30) Любящимъ наученіе надо знать и слѣдующее,— что злобные демоны, завидуя намъ, по причинѣ великой отъ брани пользы, умудренія и къ Богу восхожденія, часто скрываютъ отъ насъ и утишаютъ эту мысленную брань (имѣя при семъ въ намѣреніи и то), чтобъ когда мы, забывъ объ опасностяхъ нападенія съ ихъ стороны, обеззаботимся, внезапно похитить умъ нашъ (въ мечтанія), и опять сдѣлать насъ не внимающими сердцу нерадивцами. Ибо у нихъ одна цѣль, забота и подвигъ — не давать сердцу нашему пребывать внимательнымъ къ себѣ, зная, какое богатство собирается чрезъ это въ душѣ.—Но мы тогда-то паче (во время затишья брани) возпростремся съ памятованіемъ Господа нашего Іисуса Христа въ духовныя созерцанія,—и брань опять найдетъ на умъ. Только будемъ дѣлать все съ совѣта, скажу такъ, самого Господа, и со смиреніемъ великимъ.

31) Пребывая въ общежитіи, мы должны, съ самоохотнымъ изволеніемъ и сердцемъ готовымъ, отсѣкать всякую волю свою предъ настоятелемъ; и съ Божіею помощію сдѣлаемся нѣкіимъ образомъ самопокорливыми и какъ-бы безвольными. При этомъ всячески надлежитъ намъ ухитряться, чтобы невозмущаться раздражительностію и не допускать неразумныхъ и неестественныхъ Движеній гнѣва, потому что иначе въ часъ брани духовной мы будемъ оказываться бездерзновенными (лишенными мужества). Ибо воля наша, если сами самоохотно не отсѣкаемъ ея, обыкновенно раздражается на тѣхъ, которые все покушаются отсѣкать ее принудительно (безъ нашего хотѣнія); а изъ-за сего подвигнутый гнѣвъ, какъ злой разбойникъ, губитъ умѣнье вести брань, которое съ большимъ трудомъ едва можно было стяжать. Гнѣвъ естественно бываетъ разрушителенъ. Если онъ подвигнется противъ бѣсовскихъ помысловъ, то ихъ разстроиваетъ и истребляетъ; а если воскипитъ противъ людей, то и въ этомъ случаѣ истребляетъ, но наши благія помышленія. Такимъ образомъ гнѣвъ, какъ очевидно, является разрушительнымъ для всякаго рода помысловъ,— худыхъ-ли то или, если случится, и правыхъ. Онъ дарованъ намъ отъ Бога, какъ оружіе и лукъ, и бываетъ таковымъ, если неуклоняется отъ назначенія своего. Если же начнетъ дѣйствовать не сообразно съ нимъ, то бываетъ разрушителемъ. Видалъ я, что и песъ, въ иной разъ смѣло бросающійся на волковъ, терзаетъ овецъ.

32) Такъ надлежитъ бѣгать дерзостности (безосторожной вольности въ обращеніи съ другими), какъ яда аспидова, и уклоняться отъ частыхъ бесѣдъ, какъ отъ порожденій ехидниныхъ; потому что онѣ весьма скоро могутъ привести въ совершенное забвеніе о внутренной брани, и низвесть душу долу съ обрадывающей высоты, доставляемой чистотою сердца. Проклятія достойное забвеніе, какъ вода огню, противится вниманію, и сильнымъ супостатомъ ему бываетъ каждочасно. Отъ забвенія приходимъ въ безпечность, отъ безпечности—къ небреженію (о порядкахъ духовной жизни), скучанію (въ нихъ), и къ пожеланіямъ безмѣстнымъ; и такимъ образомъ опять возвращаемся вспять, какъ песъ на свою блевотину (2 Петр. 2, 22). Будемъ же бѣгать вольности, какъ яда смертоноснаго; а злое стяжаніе забвенія, съ тѣмъ что отъ него происходитъ, будемъ врачевать крайне строгимъ храненіемъ ума, и непрестаннымъ призываніемъ Господа нашего Іисуса Христа; ибо безъ Него не можемъ мы творити ничесоже (Ін. 15, 5).

33) Не въ обычаѣ дружиться съ зміемъ, нельзя (безнаказанно) носить его въ нѣдрахъ своихъ: такъ не возможно ласкать всячески тѣло, и любить его, и угождать ему, кромѣ доставленія необходимо потребнаго;—а вмѣстѣ съ тѣмъ пещись и о добродѣтели небесной. Ибо тотъ (змій) по естеству своему не удержится, чтобъ не уязвить пригрѣвшаго, а это (тѣло),—чтобъ не осквернить угождающаго ему движеніями похотной сласти. Когда тѣло въ чемъ либо погрѣшитъ, бичами бить его надобно нещадно до ранъ, какъ бѣглаго раба, исполненнаго виномъ, да вѣдаетъ, что есть надъ нимъ господинъ (умъ), готовый наказать его, и да не ищетъ упивства (похотію), будто виномъ въ корчемницѣ, да не невѣдаетъ и госпожи своей (души) нетлѣнной эта раба тлѣнная, прахъ и персть. До самаго исхода своего недовѣряй плоти своей. Хотѣніе плоти, говоритъ Апостолъ, вражда на Бога; закону бо Божію непокоряется (Рим. 8, 7); также: плотъ похотствуетъ на духъ (Гал. 5, 17); и: живущіе по плоти Богу угодити не могутъ; мы же нѣсмы во плоти, но въ духѣ (Рим. 8, 8. 9).

34) Дѣло благоразумія есть всегда подвигать раздражительную силу нашу къ схваткамъ въ внутренней брани, и къ самоукоренію;—мудрости—мысленную силу нашу напрягать къ трезвенію строгому и непрерывному, и къ духовному созерцанію; справедливости — пожелательную силу направлять къ добродѣтели и къ Богу; мужества—править и владѣть пятью чувствами, чтобъ они не оскверняли ни внутренняго нашего человѣка, или сердца, ни внѣшняго, или тѣла.

35) На Израили велелѣпота его,—на умѣ, зрящемъ красоту славы самаго Бога, сколько это возможно,—и сила Его на облаѣхъ (Пс. 67, 35),—на душахъ свѣтозрачныхъ, во утріи вперяющихъ взоръ свой въ Сѣдящаго одесную Отца, Который осіявая ихъ, подобно тому, какъ солнце озаряетъ лучами своими чистыя облака, являетъ ихъ достолюбезнѣйшими.

36) Согрѣшаяй единъ погубитъ благостыню многу, говоритъ Божественное Писаніе (Екл. 9, 18); и умъ со-грѣшая погубляетъ то, о чемъ написано въ предыдущей главѣ, — эти пренебесныя брашна и питія.

37) Не сильнѣе мы Сампсона, не премудрѣе Соломона, не свѣдущѣе Давида божественнаго, не паче Петра верховнаго любимъ мы Бога. Да не надѣемся же на самихъ себя; ибо Писаніе говоритъ, что надѣющійся на себя самого падетъ паденіемъ ужаснымъ.

38) Научимся отъ Христа смиренномудрію, отъ Давида смиренію, отъ Петра—плачу о случающихся паденіяхъ: но неотчаянію подобно Сампсону, Іудѣ и вельми премудрому Соломону.

39) Діаволъ, яко левъ рыкая, ходитъ, со своими полчищами, искій кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Да не пресѣкаются же у насъ никогда — сердечное вниманіе, трезвеніе, прекословіе помысламъ и молитва ко Христу Іисусу, Богу нашему. Ибо лучшей помощи, кромѣ Іисусовой, не найти тебѣ во всю жизнь твою; потому что только Онъ Одинъ Господь, яко Богъ, знаетъ демонскіе ковы, обходы и лукавства.

40) Дерзновенно убо да уповаетъ душа на Христа, да призываетъ Его, и отнюдь да не страшится: ибо не одна воюетъ, но съ страшнымъ царемъ Іисусъ-Христомъ, Творцемъ всего сущаго, безтѣлеснаго и тѣлеснаго, видимаго и невидимаго.

41) Какъ дождь чѣмъ въ болыпемъ количествѣ низпадаетъ на землю, тѣмъ болѣе умягчаетъ ее: такъ и землю сердца нашего радуетъ и веселитъ святое имя Христово, нами возглашаемое, чѣмъ чаще оно призывается.

42) Неопытнымъ хорошо знать и то, что мы, дебелые и къ землѣ поникшіе и тѣломъ и мудрованіемъ, враговъ своихъ, безтѣлесныхъ и невидимыхъ, зложелательныхъ и мудрыхъ на озлобленія, скорыхъ и легкихъ, и искусившихся въ брани во всѣ вѣка отъ Адама донынѣ, не другимъ какимъ способомъ имѣемъ возможность побѣдить, какъ только непрестаннымъ трезвеніемъ ума и призываніемъ Іисуса Христа, Бога и Творца нашего. Для неопытныхъ молитва Іисусъ-Христова да будетъ и руководствомъ къ испытанію и познанію добра; для опытныхъ же самый хорошій способъ и наставникъ въ добрѣ есть дѣяніе (практика), испытаніе дѣломъ, и покой (что даетъ не лживый покой духу, то хорошо, какъ бы оно ни было тяжело).43) Какъ дитя малое, и стало быть незлобивое, видя, какъ иной выдѣлываетъ какія нибудь фантазіи и находя то пріятнымъ, по незлобію своему, послѣдуетъ за этимъ дивотворцемъ, такъ и душа наша, будучи проста и блага,—ибо такою создана отъ благаго Владыки своего,— находя пріятными представившіеся въ воображеніи прилоги діавола, и обольщаясь ими, подбѣгаетъ, будто къ доброму, къ тому, что худо, и смѣшиваетъ свои помыслы съ тѣмъ, что внесъ въ воображеніе демонскій прилогъ, будетъ ли то лице красивой женщины, или другое что заповѣдями Христовыми совершенно запрещенное; затѣмъ дошедши до вожделѣнія она замышляетъ уже какъ бы ухитриться и въ дѣло привесть то, что внушила представившаяся красота; а наконецъ сложившись съ помысломъ тѣмъ (внутри согласившись и склонившись на грѣхъ), она уже и въ дѣло посредствомъ тѣла, приво-дитъ вообразившееся ей (сформировавшееся и созрѣвшее) въ мысли беззаконіе, на оеужденіе себѣ.

44) Такова хитрость лукаваго, и такими-то стрѣлами, уязвляетъ онъ, и своимъ ядомъ исполняетъ всякую душу. Посему не безопасно, прежде пріобрѣтенія умомъ большой опытности въ брани, попускать помысламъ входить въ сердце наше, — особенно въ началѣ, когда душа наша еще сочувствуетъ демонскимъ прилогамъ, соуслаждается ими и охотно устремляется въ слѣдъ ихъ; но должно, какъ только они будутъ сознаны, тотчасъ, въ самый моментъ нахожденія ихъ и прираженія, отсѣкать ихъ. Когда же умъ, долгое время пребывая въ семъ дивномъ дѣланіи, вышколится, все разузнаетъ, и навыкъ пріобрѣтетъ въ веденіи брани, такъ что и вѣрно будетъ распознавать ихъ, и, какъ говоритъ Пророкъ будетъ въ состояніи легко ловить лисы малыя (Пѣс. 2, 15): тогда можно впускать ихъ, съ знаніемъ дѣла и обличать.

45) Какъ невозможно по одному каналу вмѣстѣ проходить огню и водѣ: такъ невозможно грѣху войти въ сердце, если не постучится прежде въ дверь его вообра-женіемъ лукаваго прилога.

46) Первое есть прилогъ; второе — сцѣпленіе, т. е. смѣшеніе нашихъ помысловъ и помысловъ лукавыхъ демоновъ; третье—сосложеніе, когда оба помысла сговорятся на зло и порѣшатъ между собою, какъ ему быть; четвертое же есть чувственное дѣяніе, т. е., грѣхъ. И такъ, если умъ трезвенствуя внимаетъ себѣ, и посредствомъ прекословія и призыванія Господа Іисуса прогоняетъ прилогъ съ самого его нахожденія; то ничего изъ того, что обычно слѣдуетъ за нимъ уже не бываетъ. Ибо лукавый, будучи умомъ безтѣлеснымъ, не иначе можетъ прельщать души, какъ чрезъ внесеніе въ ихъ воображеніе помысловъ. И о прилогѣ Давидъ говоритъ: во утрія избивахъ вся грѣшныя земли (Пс. 100, 8); великій же Моѵсей говоритъ о сосложеніи: и да не смѣсишся съ ними (Исх. 23, 32).

47) Умъ съ умомъ сплетается въ борьбѣ,—умъ демонскій съ нашимъ. Потому каждую минуту нужно изъ глубины души взывать ко Христу, да отженетъ умъ демонскій, знаменія же и славу побѣды да даруетъ намъ, яко человѣколюбецъ.

48) Образцемъ сердечнаго безмолвія да будетъ тебѣ держащій въ рукахъ зеркало и смотрящій въ него совнѣ; и тогда ты увидишь, какъ въ сердцѣ твоемъ будетъ мысленно написываться и злое и доброе.

49) Блюди присно, чтобы никогда никакого помысла не имѣть въ сердцѣ своемъ, ни безсловеснаго, ни благословнаго, дабы такимъ образомъ удобно было тебѣ узнавать иноплеменниковъ, т.-е., первородныхъ сыновъ Египетскихъ.

50) Сколь блага, пріятна, свѣтла, сладостна, вседобротна, яснозрачна и прекрасна добродѣтель трезвенія, Тобою, Христе Боже, благоуправляемая и человѣческимъ умомъ съ великимъ смиреніемъ бодренно проходимая! — Ибо она до моря и глубины созерцаній простираетъ вѣтви свои, и до рѣкъ сладостныхъ Божественныхъ таинъ—отрасли свои, напаяетъ (орошаетъ и освѣжаетъ) умъ, съ давняго времени палимый нечестіемъ отъ сла-ности лукавыхъ помысловъ бѣсовскихъ и неистоваго мудрованія плоти, въ коемъ смерть.

51) Трезвеніе подобно лѣствицѣ Іакова, да (верху) которой возсѣдитъ Богъ, и по которой ходятъ Ангелы. Онъ исторгаетъ изъ насъ всякое зло, отсѣкаетъ многословіе, злословіе, оклеветаніе, и весь списокъ чувственныхъ пороковъ не допуская, чтобъ изъ-за нихъ хотя на короткое время умалялась или прекращалась собственная его сладость.

52) Его-то, братія мои, будемъ проходить всеусердно. Но, чистою во Христѣ Іисусѣ мыслію паря въ видѣніяхъ его, будемъ поддерживать и зрѣніе своихъ прегрѣшеній и прежней жизни, чтобы памятію грѣховъ своихъ будучи сокрушаемы, имѣли мы въ мысленной брани не-отступную помощь Іисуса Христа Бога нашего. Ибо коль скоро, за гордость, или тщеславіе, или самолюбіе, лишимся мы помощи Іисусовой, то лишимся вмѣстѣ съ тѣмъ и чистоты сердечной, посредствомъ которой по-знается человѣкомъ Богъ, такъ какъ по обѣтованію (Мѳ. 5, 8), первая есть причина втораго (чистота сердца — Боговѣдѣнія).

53) Умъ, не нерадящій о своемъ сокровенномъ дѣланіи, вмѣстѣ съ другими благами, отъ непрестаннаго храненія сего дѣланія происходящими, обрѣтетъ и то, что пять чувствъ тѣлесныхъ не будутъ у него споспѣшниками искушеній грѣховныхъ, приходящихъ со внѣ. Внимая всецѣло своей добродѣтели—трезвенію и добрыми всегда желая услаждаться помышленіями, не попускаетъ онъ пяти чувствамъ окрадывать себя, чрезъ входъ къ себѣ путемъ ихъ вещественныхъ и суетныхъ помысловъ; но зная, какія случаются чрезъ нихъ (чувства) оболыценія сильнымъ напряженіемъ обуздываетъ ихъ извнутрь.

54) Пребывай во вниманіи ума, и не будешь преутружденъ искушеніями. Удаляясь же оттуда, терпи, что найдетъ.

55) Какъ для потерявшихъ аппетитъ и чувствующихъ отвращеніе къ пищѣ, полезна горькая полынь: такъ для злонравныхъ полезны злоключенія.

56) Если не хочешь злострадать, не хоти и зло дѣлать: потому что то первое неотступно слѣдуетъ за этимъ послѣднимъ. Что кто сѣетъ, то пожнетъ. Такъ, когда мы добровольно сѣя злое, противъ воли пожинаемъ (скорбное), то должны дивиться въ семъ правосудію Божію.

57) Ослѣпляется умъ тремя слѣдующими страстями,— сребролюбіемъ, говорю, тщеславіемъ и сластолюбіемъ.

58) Вѣдѣніе и вѣра, совоспитанники естества нашего, не отъ другаго чего, какъ отъ нихъ ослабѣли (стали тощи).

59) Ярость и гнѣвъ, брани и убійства, и весь каталогъ прочихъ страстей, чрезъ нихъ сдѣлались крайне сильными въ людяхъ.

60) Не знающій истины, не можетъ и вѣровать истинно; потому что знаніе естественно предшествуетъ вѣрѣ.— Что сказано въ Писаніи, сказано не для того, что бы мы знали только, но чтобы дѣлали то.

61) Начнемъ же съ дѣланія. Такимъ образомъ, постепенно преуспѣвая, найдемъ, что упованіе на Бога, твердая вѣра, внутреннее вѣдѣніе, избавленіе отъ искушеній, благодатныя дарованія, сердечное исповѣданіе, обильныя слезы доставляются вѣрующимъ молитвою, и не только это, но и терпѣніе находящихъ прискорбностей, и искреннее прощеніе ближнему, и разумѣніе духовнаго закона, и обрѣтеніе правды Божіей, и Духа Святаго наитіе, и духовныхъ сокровищь подаяніе, и все, что обѣтовалъ Богъ вѣрующимъ и здѣсь и въ будущемъ вѣкѣ. Простѣе сказать, — невозможно душѣ явиться сущею по образу Божію, какъ благодатію Божіею чрезъ вѣру, когда человѣкъ (съ своей стороны), умомъ и сердцемъ пребываетъ въ глубокомъ смиреніи и въ неразсѣянной молитвѣ.

62) Великое, во истинну, благо изъ опыта пріяли мы, — то, чтобъ непрестанно призывать Господа Іисуса на мысленныхъ супостатовъ, если желаетъ кто очистить сердце свое. И смотри, какъ сказанное мною изъ опыта, слово согласно съ свидѣтельствами Писанія. Уготовися, говоритъ оно, призыватъ имя Господа Бога твоего, Израилю (Амос. 4, 12). Апостолъ также говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18). И Господь нашъ вѣщаетъ: безъ Мене не можете творити нечесоже. Иже будетъ во Мнѣ и Азъ въ немъ, той сотворитъ плодъ многъ. Аще кто во Мнѣ не пребудетъ, извержется вонъ яко розга, и изсышетъ (Ін. 15, 5. 6). Великое благо— молитва, всѣ блага въ себѣ совмѣщающее, по колику очищаетъ сердце въ коемъ зрится вѣрующими Богъ.

63) Поелику сокровище смиренномудрія, высокотворно есть и боголюбезно, имѣя само въ себѣ силу истреблять всякое въ насъ зло, и все Богу ненавистное, то сего ради не удобно стяжевается. Удобно, можетъ быть, найдешь ты въ одномъ человѣкѣ частныя нѣкія дѣянія многихъ добродѣтелей, но, поискавъ въ немъ благоуханіе смиренія, едвали найдешь его. Потому много потребно радѣнія и усилій, чтобъ стяжать сіе сокровище. Писаніе и діавола называетъ нечистымъ за то, что съ самого начала от-вергъ онъ это благое сокровище смиренномудрія и возлюбилъ гордость. За это одно везде въ Писаніи, называется онъ нечистымъ духомъ. Ибо какую тѣлесную нечистоту могло бы учинить существо совершенно не вещественное, безплотное и не членосоставное, чтобъ ради этого называться нечистымъ? Явно, что за гордость названъ онъ нечистымъ, и изъ чистаго и свѣтлаго Ангела, прозванъ сквернымъ. Нечистъ предъ Богомъ всякъ высокосердый (Прит. 16, 5). Первый грѣхъ, по Писанію, есть гордыня (Сир. 10, 15). И вотъ что говорилъ гордый Фараонъ: Бога твоего не вѣмъ и Израиля не отпущу (Исх. 5, 2).

64) Есть много дѣйствій ума, могущихъ снискать намъ благій даръ смиренномудрія, если не будемъ нерадѣть о своемъ спасеніи, какъ то: воспоминаніе согрѣшеній, словомъ, дѣломъ и помышленіемъ, и другое премногое, умозрительно представляемое, споспѣшествуетъ къ смиренномудрію. Впечатлѣваетъ истинное смиреніе и то, когда кто непрестанно вращаетъ въ умѣ добродѣтели ближнихъ и другія ихъ естественныя преимущества превозноситъ, сравнивая свое съ ихнимъ. Видя—такимъ образомъ— ясно въ умѣ своемъ свою худость и то, сколько отстоитъ онъ отъ совершенства братій, человѣкъ естественно станетъ считать себя землею и пепломъ, и даже не человѣкомъ, а псомъ нѣкіимъ, потому что отъ всѣхъ на землѣ сущихъ разумныхъ тварей, во всемъ отстаетъ, и всѣхъ ихъ скуднѣе и нищетнѣе.

65) Уста Христовы, столпъ церкви, великій отецъ нашъ Василій говоритъ: чтобъ ни согрѣшать и на другой день не впадать въ тѣже опять проступки, для сего весьма полезно по окончаніи дня подвергать суду совѣсти себя самихъ и все свое, чтобъ видѣть; въ чемъ мы проступились и въ чемъ поступили правильно. Такъ поступалъ и Іовъ, какъ въ отношеніи къ себѣ самому, такъ и въ отношеніи къ дѣтямъ своимъ. Эта каждодневная отчетность просвѣщаетъ и научаетъ дѣйствовать достодолжно я въ каждый часъ.

66) Другой опять изъ богомудрыхъ мужей сказалъ: „начало плодоносія—цвѣтъ; а начало дѣятельной жизни—воздержаніе". Воспріимемъ же воздержаніе, и притомъ мѣрою и вѣсомъ, какъ учатъ отцы, и весь день, двѣнадцатичасный, будемъ проходить въ храненіи ума. Дѣйствуя такъ, мы чрезъ такое самопринужденіе возможемъ съ помощію Божію угасить и умалить въ себѣ зло. Ибо нужно добродѣтельное житіе, за которое дается царствіе небесное.

67) Путь къ вѣдѣнію есть безстрастіе и смиреніе, безъ которыхъ никто не узритъ Господа.

68) Непрестанно пребывающій во внутреннѣйшемъ своемъ и тамъ всегда вращающійся, здравоумствуетъ; и не только это, но еще входитъ въ созерцаніе, богословствуетъ, и молится. И сіе есть, о чемъ говоритъ Алостоль: духомъ ходите и похоти плотскія не совершайте (Гал. 5, 16).

69) Неумѣющій шествовать духовнымъ путемъ, не заботится о страстныхъ помышленіяхъ, но все занятъ бываетъ только тѣломъ, или чревоугодничаетъ и распут-ничаетъ, или печалится, гнѣвается и злопамятствуетъ, и чрезъ то омрачаетъ умъ свой, или, начиная чрезмѣрные подвиги, разстраиваетъ и обезсмысливаетъ мысль.

70) Отрекшійся отъ житейскаго, т.-е. отъ жены, имѣнія и прочаго, внѣшняго лишь человѣка сдѣлалъ монахомъ, а не еще и внутренняго. Но кто отрекся отъ страстныхъ помышленій и сего послѣдняго, т.-е. ума, тотъ истинный монахъ. И внѣшняго человѣка легко сдѣлать монахомъ, если захочешь, но не малый подвигъ—сдѣлать монахомъ человѣка внутренняго.

71) Кто есть въ родѣ семъ совершенно освободившійся отъ страстныхъ помысловъ и непрестанной сподобив-шійся молитвы, чистой и невещественной?—Вотъ это и есть признакъ внутренняго человѣка.

72) Много страстей кроется въ душахъ нашихъ; но обличаютъ онѣ себя только тогда, когда являются на глаза причины ихъ.

73) Не все занимайся тѣлеснымъ обученіемъ, но опре-дѣливъ для тѣла посильный подвигъ, весь умъ обрати на внутреннее: тѣлесное бо обученіе вмалѣ есть полезно, а благочестіе на все полезно есть (1 Тим. 4, 8).

74) При бездѣйствіи страстей, — потому только, что или причины ихъ отсечены, или демоны коварно отступили,—возраждается гордость.

75) Смиреніе и злостраданіе (подвижническія тѣлесныя лишенія) освобождаютъ человѣка отъ всякаго грѣха, — то, душевныя отсѣкая страсти, а это тѣлесныя. Посему Господь говоритъ: блаженни чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Мѳ. 5, 8),—узрятъ и Его Самаго, и сущія въ Немъ сокровища; когда любдвію и воздержаніемъ очистятъ себя, и это тѣмъ болѣе, чѣмъ болѣе будутъ очищаться.

76) Созерцалище (уразумѣніе) словесъ о всякой добродѣтели есть (даетъ) храненіе ума, какъ древній стражъ Давидовъ (2 Цар. 18, 24) предуказывалъ обрѣзаніе сердца.

77) Какъ на чувственно вредное смотря, повреждаемся, такъ бываетъ и въ отношеніи къ мысленному.

78) Какъ повредивши сердцевину растенія, все оное изсушаетъ, такъ разумѣй и относительно сердца человѣческаго. Ежеминутно надобно внимать, потому что хищники не зѣваютъ.

79) Господь, желая показать, что всякая заповѣдь обязательна и что сыноположеніе даровано людямъ за собственную кровь Его, говоритъ: егда сотворите вся повелѣнная вамъ, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должни бгьхомъ сотворити, сотворихомъ (Лк. 17, 16). Посему царствіе небесное не есть награда за дѣла, а даръ Владыки, уготованный вѣрнымъ рабамъ. Рабъ не требуетъ свободы, какъ награды; но (получивъ ее) благодаритъ, какъ должникъ, а (не получивъ) ожидаетъ, какъ милости.

80) Христосъ, по Писанію, умеръ за грѣхи наши, и рабамъ добрѣ работающимъ Ему, даруетъ свободу, ибо говоритъ: добрть, рабе благій и вѣрный, о малѣ былъ еси вѣренъ, надъ многими тя поставлю: вниди въ радость Господа твоего (Мѳ. 25, 21). Но вѣрнымъ рабъ бываетъ не тотъ, который опирается на голомъ знаніи (долга рабскаго), а тотъ, который показываетъ вѣрность послушаніемъ Христу, давшему заповѣди.

81) Чтущій господина своего, творитъ повелѣнное имъ, ошибшись же или преслушавъ, терпитъ, какъ должное ему то, что за это бываетъ съ нимъ. Будучи любознателенъ, будь и трудолюбивъ: ибо одно голое знаніе надымаетъ человѣка.

82) Неожиданно случающіяся съ нами искушенія промыслительно научаютъ насъ быть трудолюбивыми, (т.-е. въ исполненіи заповѣдей).

83) Принадлежность звѣзды—свѣтъ, что около ея; аблагочестиваго и богобоязненнаго принадлежность—нищета и смиреніе: поелику не другому чему положено быть разпознательнымъ и показательнымъ признакомъ учениковъ Христовыхъ, какъ смиренному мудрованію и уничиженному виду. Объ этомъ громогласно проповѣдуютъ четыре Евангелія. Кто же не такъ, т.-е., не смиренно живетъ, тотъ лишается части Того, Кто смирилъ Себя до креста и смерти и Кто есть дѣятельный законодатель божественныхъ евангелій (дѣломъ и жизнію, изображенными въ евангеліяхъ, показавшій обязательныя для насъ заповѣди).

84) Жаждущіе идите на воду, говоритъ Пророкъ (Ис. 55, 1); жаждущіе Бога, ходите въ чистоте ума и сердца. Впрочемъ высоко чрезъ нее парящему должно обращать взоръ и на землю своего нищенства. Никого нѣтъ выше смиреннаго. Какъ тамъ, гдѣ нѣтъ свѣта, все темно и мрачно; такъ и когда нѣтъ смиренномудрія, всѣ наши тщаливые по Богу труды—суетны и безплодны.

85) Конецъ же слова, все слушай: бойся Бога и заповѣди Его храни (Екл. 12, 13), и мысленно и чувственно. Если мысленно будешь принуждать себя соблюдать ихъ, то рѣдко будешь имѣть нужду въ чувственныхъ ради ихъ трудахъ. Давидъ говоритъ: восхотѣлъ я волю Твою и законъ Твой сотворитѣъ посредѣ чрева моего (Пс. 39, 9).

86) Если не сотворитъ человѣкъ воли Божіей и закона Его посредѣ чрева, т.-е., посредѣ сердца, то и внѣ не можетъ онъ удобно исполнить ихъ.

87) Какъ чувственная соль услаждаетъ хлѣбъ и всякую пищу, охраняетъ мясо отъ гніенія и сберегаетъ въ цѣлости надолго; такъ разумѣй и объ умномъ храненіи мысленной сладости и дивнаго (въ сердцѣ) дѣланія. Ибо и оно божественно услаждаетъ и внутренняго, и внѣш-няго человѣка, прогоняетъ зловоніе худыхъ помысловъ и сохраняетъ насъ постоянными въ добрѣ.

88) Отъ прилога—множество помысловъ, а отъ этихъ худое дѣло чувственное. Тотчасъ погашающій со Іисусомъ первое избѣгъ и послѣдующаго. И обогатится онъ сладостнымъ Боговѣдѣніемъ, въ коемъ всюду присущимъ будетъ зрѣть Бога, и, противопоставивъ Ему зеркало ума, просвѣщаться Имъ, подобно чистому стеклу, поставленному противъ чувственнаго солнца. Тогда наконецъ умъ, достигнувъ послѣдняго предѣла своихъ желаній, почіетъ отъ всякаго другаго въ себѣ созерцанія.

89) Поелику всякій помыслъ входитъ въ сердце чрезъ воображеніе чего либо чувственнаго (чувственное же мѣшаетъ умному); то блаженный свѣтъ Божества тогда уже начинаетъ осіявать умъ, когда онъ упразднится отъ всего и сдѣлается совершенно безвиднымъ (никакого вида и образа не представляющимъ). Ибо свѣтлость оная про-является въ чистомъ уже умѣ, подъ условіемъ оскудѣнія всякихъ помышленій.

90) Насколько бдительно внемлешь уму, настолько съ теплымъ желаніемъ будешь молиться Іисусу; и опять на сколько небрежно надзираешь за умомъ, на столько отдалишься и отъ Іисуса. И какъ первое сильно освѣщаетъ воздухъ ума; такъ—послѣднее,—уклоненіе отъ трезвенія и сладостнаго призыванія Іисуса, обыкновенно совсѣмъ омрачаетъ его. Естественно быть сему дѣлу такъ, какъмы сказали, и иначе оно не бываетъ. Это узнаешь ты изъ опыта, когда дѣломъ испытаешь. Ибо добродѣтель, и особенно такое свѣтородное сладостное дѣланіе, обыкновенно не иначе изучается, какъ опытомъ.

91) Непрестанное съ теплымъ нѣкіимъ желаніемъ, полнымъ сладости и радованія, призываніе Іисуса производитъ то, что воздухъ сердца отъ крайняго вниманія исполняется отрадной тишины. Того же, чтобъ сердце совершенно очистилось, виновникомъ бываетъ Іисусъ Христосъ Сынъ Божій и Богъ, всего добраго виновникъ и Творецъ. Ибо Онъ Самъ говоритъ: Азъ Богъ творяй миръ (Ис. 45, 7).

92) Душа, будучи благодѣтельствуема и услаждаема Іисусомъ, съ радованіемъ нѣкіимъ и любовію воздаетъ благодѣтелю исповѣданіемъ, благодаря и съ благоговѣйнымъ воодушевленіемъ призывая Миротворца своего; ибо внутри себя умно видитъ какъ Онъ разгоняетъ мечтанія злыхъ духовъ.

93) И воззрѣ, говоритъ Давидъ, умное око мое на мысленныхъ враговъ моихъ, и востающія на мя лукавнующія услышитъ ухо мое (Пс. 91, 12). И воздаяніе грѣшиниковъ зрѣлъ я отъ Бога во мнѣ совершающимся (Пс. 90, 8). Когда нѣтъ никакихъ мечтаній въ сердцѣ, тогда умъ стоитъ въ естественномъ своемъ чинѣ, готовъ будучи подвигнуться на всякое сладостное созерцаніе, духовное и боголюбивое.

94) Такимъ образомъ, какъ я сказалъ, трезвеніе и молитва Іисусова, взаимно входятъ въ составъ другъ друга,—крайнее вниманіе въ составъ непрестанной молитвы, а молитва опять въ составъ крайняго въ умѣ трезвенія и вниманія.

95) Добрый педагогъ и тѣлу и душѣ есть непрерывающаяся память о смерти, и то, чтобъ минуя все посредѣ сущее, (т.-е. между настоящею минутою и часомъ смерти), ее всегда провидѣть (предъ собою зрѣть), и тотъ самый одръ, на которомъ имѣетъ лежать бездушное тѣло наше, и прочее.

96) Кто хочетъ, братіе, всегда пребывать неуязвленнымъ, тому нельзя предаваться сну. Ибо одно изъ двухъ необходимо—или пасть и погибнуть, обнажившись отъ добродѣтелей, или всегда стоять (на стражѣ) вооружившись въ умѣ,—такъ какъ и врагъ съ своимъ ополче-ніемъ всегда стоитъ (подстерегая).

97) Раждается божественное нѣкое въ умѣ состояніе, отъ непрестаннаго памятованія и призыванія Господа нашего Іисуса Христа, если не будемъ не радѣть о всегдаш-немъ къ Нему во умѣ моленіи, о непрерывномъ трезвеніи, и объ одномъ настоятельно необходимомъ дѣлѣ. И воистину одно и одинаковымъ образомъ совершаемое всегда должны имѣть мы дѣло, — призыванія Іисуса Христа Господа нашего, съ горѣніемъ сердца взывая къ Нему, да дастъ Онъ намъ причаститься и вкусить святаго имени Его (чтобъ оно въ сердце внѣдрилось). Ибо учащеніе (частое повтореніе одного и того же) есть мать навыка, какъ въ отношеніи къ добродѣтели, такъ и въ отношеніи къ пороку; а навыкъ потомъ властвуетъ уже, какъ природа. — Пришедши въ такое состояніе, умъ самъ уже ищетъ своихъ супостатовъ, какъ звѣроловныйпесъ зайца въ кустахъ; но сей ищетъ для того, чтобъ пожрать, а тотъ, чтобъ поразить и разогнать.

98) Итакъ всякій разъ, какъ случится умножиться въ насъ лукавымъ помысламъ, ввергнемъ въ среду ихъ призываніе Господа нашего Іисуса Христа; и тотчасъ уви-димъ, что они начнутъ разсѣяваться, какъ дымъ въ во-здухѣ, какъ научилъ насъ опытъ. Когда послѣ сего умъ останется одинъ (безъ помысловъ смущающихъ), возмемся опять за непрерывное вниманіе и призываніе. Такъ будемъ поступать всякой разъ, какъ потерпимъ такое искушеніе.

99) Какъ невозможно нагому тѣломъ выдти на войну, или переплыть большое море въ одеждахъ, или жить не дыша: такъ невозможно безъ смиренія и непрестанного моленія ко Христу научиться мысленной и сокровенной брани, и искусно прогонять ее и пресѣкать.

100) Опытнѣйшій въ дѣлахъ великій Давидъ говоритъ ко Господу: державу мою къ Тебѣ сохраню (Пс. 58, 10) (къ Тебѣ обращаясь): такъ что сохраненіе въ насъ державы сердечнаго и мысленнаго безмолвія, отъ котораго раждаются всѣ добродѣтели, зависитъ отъ содѣйствія Господа, давшаго намъ заповѣди, и отгоняющаго отъ насъ, когда непрестанно призываемъ Его, непотребное забвеніе, которое паче всего губитъ сердечное безмолвіе, какъ вода огонь. Посему, монахъ, не предавайся сну отъ нерадѣнія на смерть себѣ (и пагубу); но именемъ Іисусовымъ бичуй супостатовъ, и сіе имя сладчайшее, какъ сказалъ одинъ мудрый, да прилѣпится дыханію твоему: и тогда узнаешь ты пользу безмолвія.

101) Когда мы недостойные сподобимся со страхомъ и трепетомъ причаститься божественныхъ и пречистыхъ тайнъ Христа Бога и Царя нашего, тогда наиболѣе покажемъ трезвенія, храненія ума и строгаго вниманія, да огнь сей божественный, т.-е., тѣло Господа нашего Іисуса Христа потребитъ грѣхи наши, и наши—малыя и большія — скверны. Ибо входя въ насъ, оно тотчасъ прогоняетъ изъ сердца лукавыхъ духовъ злобы, и отпущаетъ намъ прежде бывшіе грѣхи; и умъ нашъ тогда оставляется свободнымъ отъ безпокойной докучливости лукавыхъ помысловъ. Если послѣ сего, стоя у дверей сердца, будемъ тщательно сохранять умъ свой, то когда опять будемъ сподобляться св. таинъ, Божественное Тѣло болѣе и болѣе будетъ просвѣщать умъ нашъ и дѣлать его блестящимъ подобно звѣздѣ.

102) Забвеніе погашаетъ обыкновенно храненіе ума, какъ вода погашаетъ огонь. Но непрестанная молитва Іисусова съ неослабнымъ трезвеніемъ въ конецъ испаряетъ его изъ сердца. Молитва имѣетъ нужду въ трезвеніи, какъ малая лампадочка въ свѣтѣ свѣчи (м. б. какъ лампада въ безвѣтріи, чтобъ горѣть, какъ свѣча).

103) Должно болѣзненно пещись о сохраненіи того, что драгоцѣнно; драгоцѣнно же по истинѣ для насъ лишь то, что сохраняетъ насъ отъ всякаго зла, какъ чувственнаго, такъ и мысленнаго. Это есть храненіе ума съ призываніемъ Іисуса Христа,—то, чтобъ всегда смо-трѣть во глубину сердца и непрестанно безмолвствовать мыслію, даже, скажу такъ и отъ помысловъ, кажущихся десными, и стараться быть пусту отъ всякихъ вообщепомысловъ, дабы не утаились подъ ними тати. Но хотя и болѣзнуемъ мы съ терпѣніемъ пребывая въ сердцѣ, впрочемъ утѣшеніе близко.

104) Сердце непрестанно хранимое, которому не попускаютъ принимать виды, образы и мечтанія темныхъ и лукавыхъ духовъ, обыкновенно раждаетъ изъ себя помыслы свѣтовидные. Ибо какъ угль раждаетъ пламень, такъ много паче, обитающій отъ святаго крещенія въ сердцѣ нашемъ Богъ, воспламеняетъ умъ нашъ къ созерцанію, если находитъ воздухъ сердца нашего чистымъ отъ вѣтровъ злобы и охраняемымъ стражбою ума.

105) Должно всегда вращать въ пространствѣ сердца нашего имя Іисусъ-Христово, какъ молнія вращается въ воздушномъ пространствѣ, предъ тѣмъ, какъ быть дождю. Это хорошо знаютъ имѣющіе духовную опытность во внутренной брани. Брань эту мысленную надо вести также, какъ ведутъ войну обыкновенную. Первое дѣло — вниманіе; потомъ, когда замѣтимъ, что подошелъ вражій помыслъ, бросимъ на него съ гнѣвомъ слова клятвы изъ сердца; третье затѣмъ дѣло—помолиться на него, обращая сердце къ призыванію Іисуса Христа, да разсѣется этотъ демонскій призракъ тотчасъ, чтобъ иначе умъ не пошелъ въ слѣдъ этого мечтанія, какъ дитя, прельщаемое какимъ либо искуснымъ фокусникомъ.

106) Потрудимъ себя въ молитвѣ, чтобы подобно Давиду могли мы взывать: Господи Іисусе Христе! Пусть измолчетъ (охрипнетъ, голосъ потеряетъ) гортань наша, умные же очи да не престанутъ отъ еже уповати намъ на Господа Бога нашего (Пс. 68, 4).

107) Помня всегда притчу о неправедномъ судіи, которую изрекъ Господь въ наученіе насъ, что должно всегда молиться и не унывать (и дѣйствуя по ней),—и прибыль получимъ и отмщеніе.

108) Какъ невозможно, чтобъ у того, кто взираетъ на солнце, не блистали сильно зрачки: такъ невозможно не свѣтиться и тому, кто всегда приникаетъ въ воздухъ сердца.

109) Какъ невозможно жить настоящею жизнію безъ пищи и питія: такъ безъ храненія ума и чистоты сердца,—что есть и называется трезвеніе,—невозможно душѣ достигнуть чего либо духовнаго и Богу угоднаго, или избавиться отъ мысленнаго грѣха, хотя бы кто страхомъ мукъ и нудилъ себя не грѣшить (дѣломъ).

110) Впрочемъ и тѣ, которые нужденіемъ нѣкіимъ воздерживаютъ себя отъ грѣха дѣломъ, блаженны предъ Богомъ, Ангелами и человѣками: потому что они суть нуждницы восхищающіе царствіе небесное (Мѳ. 11, 12).

111) Вотъ дивный плодъ для ума отъ безмолвія,—что въ немъ грѣхи, стучащіеся сначала въ умъ только помыслами, чтобъ, если будутъ приняты мыслію, сдѣлаться потомъ грубыми чувственными грѣхами, всѣ отсѣкаются мысленною во внутреннемъ нашемъ человѣкѣ до-бродѣтелію трезвенія, которая не позволяетъ имъ входить внутрь и исходить въ злыя дѣла, мановеніемъ и заступленіемъ Господа нашего Іисуса Христа.

112) Образъ внѣшнихъ, чувственно-тѣлесныхъ подвиговъ есть Ветхій Завѣтъ, а Св. Евангеліе, которое есть Новый Завѣть, есть образъ вниманія, или чистоты сердечной. И какъ Ветхій Завѣтъ не доводилъ до совершенства, не удовлетворялъ и не удостовѣрялъ внутрен-няго человѣка въ дѣлѣ Богоугожденія: ничто же бо, говоритъ Апостолъ, совершилъ естъ законъ (Евр. 7, 19), а только грубые преграждалъ грѣхи (отсѣкать отъ сердца помыслы и пожеланія порочныя для сохраненія сердечной чистоты, что есть Евангельская Заповѣдь, выше чѣмъ, напр., запрещеніе исторгать око или зубъ у ближняго): такъ разумѣй и о тѣлесной праведности и тѣлесныхъ подвигахъ, о постѣ, говорю, и воздержаніи, долулежаніи, стояніи, бдѣніи, и прочихъ, кои подъемлются обыкновенно относительно тѣла, и страстную часть тѣла успокоиваютъ отъ грѣховныхъ движеній. Хорошо конечно и это все, какъ сказано и о Ветхомъ Завѣтѣ (что добръ законъ): потому что служитъ къ обученію (пѣстунство есть) нашего внѣшняго человѣка и къ охраненію отъ страстныхъ дѣль. Но подвиги эти не суть охранители и отъ грѣховъ мысленныхъ, или возбранители ихъ, т.-е. не сильны избавить насъ отъ зависти, гнѣва и прочаго.

113) А чистота сердца, т.-е. блюденіе и охраненіе ума, коего образомъ служитъ Новый Завѣтъ, если соблюдается нами какъ должно, всѣ страсти и всякое зло отсѣкаетъ отъ сердца и искореняетъ изъ него, и вмѣсто того вводитъ въ него радость, благонадежіе, сокрушеніе, плачъ, слезы, познаніе самихъ себя и грѣховъ своихъ, памятованіе смерти, истинное смиреніе, безмѣрную любовь къ Богу и людямъ, и Божественное нѣкое сердечное услажденіе.

114) Какъ ходящему по землѣ невозможно не разсѣкать этого воздуха: такъ невозможно сердцу человѣческому не быть непрестанно бориму отъ демоновъ, или не подлежать скрытнымъ отъ нихъ воздѣйствіямъ, хотя бы кто и строго проходилъ тѣлесные подвиги.

115) Если хочешь не по видимости только быть монахомъ, благимъ, кроткимъ и съ Богомъ всегда соедиленнымъ, но и по истинѣ быть таковымъ желаешь о Господѣ; то всеусильно старайся проходить добродѣтель вниманія, которая состоитъ въ блюденіи в храненіи ума, и въ установленіи сладостнаго сердечнаго безмолвія, и свободнаго отъ мечтаній блаженнаго состоянія души: дѣло, которое не во многихъ найдешь.

116) Она-то именуется мысленнымъ любомудріемъ.—И проходи ее въ великомъ трезвеніи и тепломъ усердіи съ молитвою Іисусовою, со смиреніемъ и непрерывностію, съ молчаніемъ чувственныхъ и мысленныхъ устъ, съ воздержаніемъ въ ястіи и питіи и удаленіемъ отъ всего грѣ-ховнаго; проходи ее на пути мысленномъ искусно съ разсужденіемъ, — и она съ Божіею помощію раскроетъ тебѣ то, чего не воображалъ, дастъ тебѣ знать, просвѣтитъ, умудритъ и научитъ тому, что и на умъ придти тебѣ не могло, когда ходилъ ты во тмѣ страстей и темныхъ дѣлъ, будучи погруженъ въ бездну забвенія и смятѣнія помысловъ.

117) Какъ долины обильно плодятъ пшеницу, такъ она обильно наплодитъ въ сердцѣ твоемъ всякое добро; или лучше, сіе подастъ тебѣ Самъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ, безъ Котораго мы ничего творить не можемъ. И сначала ты найдешь ее лѣствицею, потомъ книгою, въкоей будешь читать, наконецъ болѣе и болѣе преуспѣвая, найдешь ее градомъ, Іерусалимомъ небеснымъ, и Христа Израилева, Царя силъ, дѣйствительно узришь умомъ, со единосущнымъ Его Отцемъ и покланяемымъ Духомъ Святымъ.

118) Бѣсы вводятъ насъ въ грѣхъ всегда лживымъ мечтаніемъ. Такъ мечтаніемъ обогащенія корысти настроили они несчастнаго Іуду предать Господа и Бога всяческихъ. Ведя къ этому, они осаждали его мечтами о тѣлесномъ упокоеніи, ничтожномъ по себѣ, о чести, богатствѣ, славѣ, а послѣ вовлекли его въ самоубийство удавленіемъ и вѣчной подвергли его смерти. Коварные, они воздали ему совершенно противное тому, что пред-ставляли ему въ мечтаніи, или прилогѣ своемъ.

119) Смотри, какъ лживымъ мечтаніемъ и пустыми обѣщаніями низвергаютъ насъ враги нашего спасенія. И самъ сатана такимъ же образомъ спалъ съ небесныхъ высотъ какъ молнія, возмечтавъ о равенствѣ Богу. Такъ потомъ онъ Адама отдалилъ отъ Бога, внушивъ ему мечту о божескомъ (нѣкоемъ достоинствѣ), такъ и всѣхъ согрѣшающихъ обыкновенно прелыцаетъ этотъ лживый и коварный врагъ.

120) Горечію отъ яда худыхъ помысловъ исполняется сердце наше, когда, вознерадѣвъ по причинѣ забвенія, надолго отводимы бываемъ отъ вниманія и молитвы Іисусовой. Но когда по любви къ божественному, съ крѣпкимъ усердіемъ, стройно начнемъ въ нашемъ дѣтелищѣ мысленномъ (въ мастерской мысленной, въ сердцѣ) совершать вышереченное (т.-е. вниманіе и молитву), оно опять исполняется сладости, въ чувствѣ услажденія блаженнымъ нѣкіимъ радованіемъ. Тогда-то твердыя по-лагаемъ мы намѣренія всегда ходить въ безмолвіи сердечномъ, и не ради чего другаго, а ради ощущаемой отъ него въ душѣ пріятной сладости и отрадности.

121) Наука наукъ и искуство искуствъ есть умѣніе управляться съ злотворными помыслами. Самый лучшій противъ нихъ пріемъ и самое надежное перехитреніе ихъ состоитъ въ томъ, чтобы въ Господѣ смотрѣть за появленіемъ прилога ихъ и мысль всегда хранить чистою, какъ хранимъ око тѣлесное, имъ-же самимъ острозорко осматривая, чтобъ не приблизилось къ нему что либо могущее повредить его и всячески стараясь не допускать до него даже малой порошинки.

122) Какъ снѣгъ не породитъ пламени, вода не родитъ огня, тернъ—смоквъ: такъ сердце каждаго человѣка не освободится отъ бѣсовскихъ помысловъ, словъ и дѣлъ, если не очиститъ своего внутренняго, не сочетаетъ трезвенія съ молитвою Іисусовою, не стяжетъ смиренія и душевнаго безмолвія, и не будетъ со всѣмъ усердіемъ тещи, поспѣшая въ предняя. Душа, себѣ не внимающая, неизбѣжно бываетъ безплодна на благія и непорочныя помышленія, подобно безплодному мулу; потому что и въ ней нѣтъ разумѣнія духовной мудрости. Воистину призываніе имени Іисусова и упраздненіе страстныхъ помысловъ есть сладостное дѣло, водворяющее миръ душевный.

123) Когда душа злѣ входитъ съ тѣломъ въ соглашеніе, тогда онѣ созидаютъ градъ тщеславія и столпъ гордости, и обитающіе въ нихъ нечестивые помыслы. НоГосподь страхомъ геенны производитъ въ нихъ смятеніе и раздѣляетъ ихъ, понуждая госпожу душу мудрствовать и говорить чуждое и противное тѣлу. Отъ сего страха и раздѣленіе происходитъ: зане мудрованіе плотское вражда на Бога есть: закону бо Божію не покоряется (Рим. 8, 7).

124) Каждодневныя дѣла наши надобно ежечасно взвѣшивать, внимая имъ, а вечеромъ необходимо облегчать тяжесть ихъ покаяніемъ, сколько силъ есть, если желаешь, съ помощію Христовою, препобѣдить въ себѣ зло. Надобно также смотрѣть, по Богу ли, предъ лицемъ ли Бога и для единаго ли Бога совершаемъ мы всѣ свои чувственныя и видимыя дѣла, чтобъ иначе по неразумію не быть окраденными какими либо недобрыми чувствами.

125) Если мы съ помощію Божіею каждый день пріобрѣтаемъ что нибудь чрезъ наше трезвеніе, то не слѣдуетъ намъ безъ разбора вступать въ сношенія съ другими, чтобъ не понесть ущерба отъ какихъ либо соблазнительныхъ бесѣдъ; но паче надобно презирать все суетное за красоту и благотворность этой добродѣтели (трезвенія), прелюбезной и пресладкой.

126) Тремъ силамъ души мы должны давать движеніе правильное, сообразное съ ихъ естествомъ и согласное съ намѣреніемъ Создавшаго ихъ — Бога. Именно: силу раздражительную надо подвизать противъ внѣшняго на-шего человѣка и противъ змія — сатаны. Гнѣвайтеся, сказано, и не согрѣшайте (Пс. 4, 5). Это значитъ, гнѣвайтеся на грѣхъ, т.-е. гнѣвайтесь на самихъ себя и на діавола, чтобъ не согрѣшить противъ Бога. Силу желательную надо устремлять къ Богу и добродѣтели, а мыслительную поставимъ повелительницею надъ ними обѣими, чтобъ, съ мудростію и благоразуміемъ, упорядочивала ихъ, вразумляла, обличала и начальствовала надъ ними, какъ царь начальствуетъ надъ рабами. И тогда сущій въ насъ разумъ по Богу управляетъ ими (т.-е. когда господствуетъ надъ ними). Хотя страсти и возстаютъ на разумъ, но мы не перестанемъ настаивать, чтобъ разумъ пребывалъ управителемъ ихъ. Ибо братъ Господень говоритъ: аще кто въ словѣ [ εν λογω—въ словѣ и въ разумѣ, (разумомъ)] не согрѣшаетъ, сей совершенъ мужъ, силенъ обуздати и все тѣло (Іак. 3, 2). Истинно говоря, всякое беззаконіе и грѣхъ сими тремя силами дѣлается, и всякая добродѣтель и правда опять этими же тремя силами совершается.

127) Умъ омрачается и становится безплоднымъ, когда монахъ или поговоритъ съ кѣмъ о мірскихъ вещахъ, или мысленно самъ въ себѣ поразглагольствуетъ о нихъ, или когда у него тѣло и съ умомъ осуеченно займется чѣмъ-либо чувственнымъ, или когда онъ вообще предается суетливости. Ибо въ такомъ случаѣ тотчасъ непосредственно за тѣмъ теряетъ онъ теплоту, сокрушеніе, дерзновеніе къ Богу, и вѣдѣніе (сознаніе порядка Божія, и память о Богѣ; впадаетъ въ забвеніе о Богѣ и о порядкахъ Божіихъ): такъ что поколику внимаемъ мы уму, потолику просвещаемся, и поколику не внимаемъ ему, потолику омрачаемся.

128) Кто неослабно стремится къ покою и безмолвію ума и усердно ищетъ его, тотъ легко презритъ все чувственное, дабы не напрасно трудиться. Если же онъ какими-либо ложными мудрованіями обманетъ свою совѣсть (что ничего быть прилѣплену къ чему-либо чув-ственному), то уснетъ горькою смертію забвенія, объ избавленіи отъ которой молится божественный Давидъ (Пс. 12, 4: да не когда усну въ смертъ). И Апостолъ говоритъ: вѣдущему добро творити и нетворящему, грѣхъ ему есть (Іак. 4, 17).

129) Приходитъ же умъ изъ нерадѣнія опять въ свойственный ему чинъ и трезвеніе, если тотчасъ возгоримся ревностію и теплымъ усердіемъ опять возстановимъ обычную практику ума (трезвенствующаго).

130) Мельничный оселъ не можетъ перегнать круга, на которомъ привязанъ (шагаетъ, а все на одномъ мѣстѣ): и умъ не подвинется впередъ въ ведущей къ совершенству добродѣтели (трезвенія), если не упорядочитъ своего внутренняго. Слѣпотствуетъ всегда внутренними очами, кто не можетъ видѣть сей добродѣтели (трезвенія) и свѣтозарнаго Іисуса.

131) Конь добрый и сильный весело скачетъ принявъ сѣдока: умъ же веселіемъ возвеселится во свѣтѣ Господнемъ, заутра представая Ему свободнымъ отъ всякихъ помышленій (Пс. 5, 4); самъ себя разгорячая, пойдетъ онъ отъ силы дѣятельнаго любомудрія ума, въ дивную силу созерцанія и таинъ неизреченныхъ и добродѣтелей; а когда восприметъ наконецъ въ сердце свое безмѣрную глубину возвышенныхъ божественныхъ созерцаній, тогда явится ему Богъ боговъ, сколько вмѣстимо это для серд-ца (Пс. 83, 8). Пораженный симъ умъ любовно лѣлѣетъ тогда въ восхваленіяхъ Бога, зримаго и зрящаго, и ради того и другаго спасающаго того, кто такъ устремляетъ на Него умственный взоръ свой.

132) Высокую глубину узритъ разумно держимое безмолвіе сердечное; и дивное услышитъ отъ Бога ухо безмолвствующаго ума.

133) Путникъ, начавъ совершать путешествіе далекое, неудобопроходимое и трудное, и опасаясь на возвратномъ пути заблудиться, ставитъ по дорогѣ знаки, какъ путеуказателей, которые помогли бы ему удобно возвратиться восвояси: а мужъ, шествующій путемъ трезвенія, пусть ставитъ (въ качествѣ примѣтъ) словеса (слышанныя отъ отцевъ), опасаясь и себѣ того же самаго (т.-е. заблудиться въ пути, или попятиться назадъ).

134) Но для путника возвращеніе туда, откуда вышелъ, есть причина радости; а для трезвенника возвращеніе назадъ есть пагуба разумной души и знакъ отступничества отъ богоугодныхъ дѣлъ, словъ и помышленій. И будетъ онъ, во время смертоноснаго сна душев-наго, имѣть помыслы, которые, подобно остнамъ будутъ будить его (отъ усыпленія), напоминая, въ какое глубокое помраченіе и разслабленіе низпалъ онъ, по причинѣ вознерадѣнія своего.

135) Впадши въ прискорбности, и въ крайности без-выходныя, изъ которыхъ выпутаться нѣтъ надежды, надобно намъ и себѣ тоже дѣлать, что дѣлалъ Давидъ, изливать сердце свое и моленіе свое предъ Богомъ, и печаль свою, какъ есть, возвѣщать Господу (Пс. 141, 3), Ибо мы исповѣдаемся Богу, яко могущему премудроустроить все, насъ касающееся,—и бѣду нашу, если полезно, сдѣлать легкою (удобоносною и удобоисходною), и избавить насъ отъ пагубной и разрушительной печали.

136) Гнѣвъ на людей, не по естеству движимый, печаль не по Богу и уныніе — всѣ равно гибельны для добрыхъ и разумныхъ помысловъ; но Господь, расточая ихъ нашего ради исповѣданія, водворяетъ радость.

137) Помыслы, противъ воли нашей появляющіеся и стоящіе въ сердцѣ обыкновенно изглаждаетъ молитва Іисусова съ трезвеніемъ, изъ глубинъ помышленія сердечнаго.

138) Облегченіе и радость въ скорби отъ множества безсловесныхъ помысловъ обрѣтемъ мы, какъ только укоримъ себя истинно и беспристрастно,—или возвѣстимъ все Господу, будто человѣку. Всячески этими двумя (пріемами) можемъ мы находить успокоеніе отъ всего (смущающаго).

139) Въ образъ ума принимается отцами законоположникъ Моѵсей,—который Бога видитъ въ купинѣ, лицемъ прославляется и богомъ Фараону отъ Бога боговъ поставляется; потомъ казнями поражаетъ Египетъ, изводитъ Израиля, и даетъ законъ. Все сіе, будучи взято въ переносномъ смыслѣ въ отношеніи къ духу, изображаетъ дѣйствія и преимущества ума.

140) А образомъ внѣшняго человѣка служить Ааронъ, братъ законодателя. И такъ съ гнѣвомъ взводя на него (внѣшняго человѣка) обвиненія, будемъ говоритъ ему и мы, какъ Моѵсей погрѣшившему Аарону: чѣмъ онеправдовалъ тебя Израиль, что ты потщился сдѣлать его отступникомъ отъ Господа Бога живаго Вседержителя (Исх. 32, 21).

141) Въ числѣ другихъ многихъ добрыхъ примѣровъ, Господь, приступая къ воскрешенію Лазаря изъ мертвыхъ, (тѣмъ, что запрети духу), показалъ и тотъ, что намъ надобно строгимъ запрещеніемъ обуздывать душу, когда она женоподобно вдается въ разслабленную чувствительность, и вообще стараться установить въ себѣ жестокій (къ себѣ) нравъ, который, говорю о самоукореніи, умѣетъ избавлять душу отъ самоугодія, тщеславія и гордости.

142) Какъ безъ болыпаго корабля нельзя переплыть морской пучины: такъ безъ призыванія Іисуса Христа невозможно изгнать прилога помысла лукаваго.

143) Прекословіе обыкновенно преграждаетъ дальнѣйшій ходъ помысламъ, а призываніе (имени Іисусъ-Христова) изгоняетъ ихъ изъ сердца. Какъ только образуется въ душѣ прилогъ представленіемъ чувственнаго какого-либо предмета, какъ-то: оскорбившаго насъ человѣка, или женской красоты, или сребра и злата, — или когда все это одно за другимъ побываетъ въ мысли нашей,— тогда само собою явнымъ становится, что сердце наше готово исполнить помыслы или злопамятства, или блуда, или сребролюбія. Итакъ, если умъ нашъ опытенъ и обученъ, такъ что умѣетъ блюсти себя (отъ прираженій) и ясно какъ днемъ видѣть обольстительныя мечтанія и прелести лукавыхъ; то тотчасъ отпоромъ чрезъ прекословіе и молитвою Іисусъ Христовою легко угашаетъ разженныя стрѣлы діавола, не позволяя себѣ устремляться въ слѣдъ за мечтаніемъ, какъ только оно появится, ни помысламъ нашимъ сочувственно согласоваться съ призракомъ прилога, или дружелюбно бесѣдовать съ нимъ, или сосложиться съ нимъ въ шумѣ многомыслія,—зачѣмъ съ нѣкоторою необходимостію, какъ ночи за днями, слѣдуютъ худыя дѣла.

144) Еслижъ умъ нашъ не опытенъ въ дѣлѣ острозоркаго трезвенія, то тотчасъ сцѣпляется пристрастно съ представившимся ему прилогомъ, какой бы онъ ни былъ, и начинаетъ съ нимъ собесѣдовать, получая неподобные вопросы и давая такіе же отвѣты. Тогда наши помыслы перемѣшиваются съ демонскими мечтаніями, которыя вслѣдствіе того еще болѣе распложаются, и размножаются, чтобъ показаться прелыцаемому и окрадываемому уму бо-лѣе любезными, красивыми и привлекательными. Въ этомъ положенія дѣла въ умѣ нашемъ совершается нѣчто подобное тому, какъ еслибы на какой-либо равнинѣ, гдѣ пасутся незлобивые агнцы, появился песъ, и агнцы, какъ только онъ появился, подбѣгали бы къ нему часто, какъ къ матери своей, никакой отъ приближенія къ нему не получая пользы, кромѣ развѣ заимствуя отъ него нечистоту и зловоніе. Такимъ же точно образомъ и наши помыслы подбѣгаютъ неразумно ко всѣмъ бесовскимъ въ умѣ мечтаніямъ и, какъ я сказалъ, перемешиваются съ ними, такъ что можно положить, что тѣ и другія вмѣстѣ совѣщаются между собою, какъ никогда Агамемнонъ и Менелай совѣщались о томъ, какъ бы низвратить Иліуполь: потому что и они тоже совѣщаются, что бы такое слѣдовало устроить, чтобы привесть въ дѣло посредствомъ тѣла то, что такъ краснымъ и сладкимъ показалось имъ подъ дѣйствіемъ бѣсовскаго обольщенія. Такъ-то устрояются наконецъ внутри паденія души; послѣ чего, будто по необходимости какой, износится уже и во внѣ то, что созрѣло тамъ—внутри сердца.

145) Умъ нашъ есть нѣчто легкодвижное и незлобивое легко отдающееся мечтамъ и неудержимо падкое на помыслы грѣховные, если не имѣетъ въ себѣ такого помысла, который, какъ самодержецъ надъ страстьми, удерживалъ бы его непрестанно и обуздывалъ.

146) Созерцаніе и вѣдѣніе обыкновенно бываютъ путеводителями и виновниками совершеннѣйшей жизни чрезъ то что сердце, ими восхищенное горѣ, исполняется пре-зрѣніемъ къ земнымъ удовольствіямъ и ко всякой чувственной житейской сласти, какъ къ вещамъ ничтожнымъ.

147) Жизнь внимательная, во Христе Іисусѣ совер-шаемая, бываетъ отцемъ созерцанія и вѣдѣнія, и родителемъ божественныхъ восхожденій и мудрейшихъ помышленій, сочетавшись съ супругою—смиреніемъ, какъ говоритъ божественный Пророкъ Исаія: терпящіи Господа измгънятъ крѣпостъ, окрылатѣютъ и воспарятъ о Господѣ (Ис. 40, 81).

148) Слишкомъ строгимъ и тяжкимъ кажется людямъ—душевно безмолвствовать отъ всякаго помысла. И воистину это притрудно и приболѣзненно: ибо не однимъ только, не посвященнымъ въ тайны духовной брани, до боли тяжело безтѣлесное заключать и удерживать въ тѣлесномъ домѣ, но и тѣмъ, которые искусились во внутренней невещественной брани. Но кто непрестанною молитвою содержитъ въ персѣхъ Іисуса, тотъ, по Пророку, не утрудится послѣдуя Ему и дне человѣча не пожелаетъ (Іер. 17, 15), ради красоты пріятности и сладости Іисуса, и враговъ своихъ — нечистыхъ демоновъ, ходящихъ вокругъ его, непостыдится, но возглаголетъ къ нимъ во вратахъ сердца (Пс. 126, 5), и вспять прогонитъ ихъ Іисусомъ.

149) Душа, воспаривши по смерти на воздухъ ко вратамъ небеснымъ, и тамъ не постыдится враговъ своихъ, имѣя за себя съ собою Христа; но и тогда, какъ нынѣ, дерзновенно возглаголетъ къ нимъ во вратѣхъ. Только до самого исхода своего да не скучаетъ она день и ночь взывать къ Господу Іисусу Христу, Сыну Божію; и Онъ сотворитъ отмщеніе ея вскорѣ, по неложному божествен-ному обѣтованію, которое изрекъ Онъ въ притчѣ о неправедномъ Судіи: ей глаголю вамъ сотворитъ отмщеніе вскорѣ (Лк. 18, 8),—и въ настоящей жизни, и по исходѣ ея изъ тѣла.

150) Плывя по мысленному морю, дерзай о Іисусѣ; ибо Онъ самъ внутри тебя—въ сердцѣ твоемъ, таинственно взываетъ къ тебѣ: не бойся, отрокъ мой, малѣйшій Израиль; не бойся червь Израиль, я защищаю тебя (Ис. 41, 14). Если убо Богъ по насъ, какой лукавый противъ насъ? По насъ Богъ, Который ублажилъ чистыхъ сердцемъ, и положилъ законъ, по которому сладчайшій Іисусъ, единый чистый, хощетъ божественно наитствовать чистыя сердца и обитать въ нихъ. Не престанемъ же, по божественному Павлу, обучать умъ свой ко благоче-стію (1 Тим. 4, 7).

151) Насладится по Давиду, множествомъ мира (Пс. 36, 11) тотъ, кто не пріемлетъ лица человѣческаго, судя неправду въ сердцѣ своемъ, то есть кто не пріемлетъ образовъ лукавыхъ духовъ, и чрезъ сіи образы не умышляетъ грѣха, но строго судя и судоговоря на землѣ сердца своего, воздаетъ грѣху должное. Великіе и мудрые Отцы, въ нѣкоторыхъ писаніяхъ своихъ, и демоновъ называютъ человѣками, по причинѣ ихъ разумности. Такъ въ Евангеліи Господь говоритъ: злой человѣкъ сіе сотвори, т.-е. всѣялъ среди пшеницы и плевелы (разумѣя діавола; ибо потомъ сказалъ: всѣявый есть діаволъ). Поелику мы не тотчасъ оказываемъ прекословіе этимъ дѣлателямъ зла, то сего ради и преодолѣваемы бываемъ помыслами.

152) Если, начавъ жительствовать во вниманіи ума, съ трезвеніемъ сочетаемъ смиреніе и съ прекословіемъ совокупимъ молитву, то будемъ добрѣ шествовать мысленнымъ путемъ, какъ со свѣтильникомъ свѣта, съ покланя-емымъ и святымъ именемъ Іисуса Христа, какъ выметая и очищая отъ грѣха, такъ и украшая и убирая домъ сердца своего. Если же на одно свое трезвеніе или вниманіе понадѣемся, то скоро, подвергшись нападенію враговъ, падемъ, бывъ низринуты. И начнутъ тогда во всемъ одолѣвать насъ эти коварнѣйшіе злокозненники, а мы начнемъ болыпе и болыпе опутываться злыми пожеланіями, какъ сѣтями: или и совершенному закланію удобно подвергнемся отъ нихъ, не имѣя въ себѣ побѣдоноснаго меча—имени Іисусъ-Христова. Ибо только сей священный мечъ, будучи непрестанно вращаемъ въ упраздненномъ отъ всякаго образа сердцѣ, умѣетъ обращать ихъ вспять и посѣкать, опалять и поядать, какъ огнь солому.153) Дѣло непрестаннаго трезвенія, душеполезное и многоплодное, есть—тотчасъ усматривать образующіеся въ умѣ мечтательные помыслы. Дѣло прекословія—обличать и выставлять на позоръ помыслъ, покушающійся войти въ воздухъ ума нашего посредствомъ представленія какого-либо чувственнаго предмета. То же, что тот-часъ погашаетъ и разсѣеваетъ всякое умышленіе сопротивоборцевъ, всякое слово, всякую мечту, всякаго идола и всякій столпъ злобы, есть призываніе Господа. И мы сами видимъ въ умѣ—какъ мощно поражаетъ ихъ Іисусъ, великій Богъ нашъ, и какъ защищаетъ насъ смиренныхъ, бѣдныхъ и ни къ чему негодныхъ.

154) Что помыслы наши ничто иное суть какъ одни мечтательные образы вещей чувственныхъ и мірскихъ, этого многіе не знаютъ. Когда же мы побудемъ трезвенно въ молитвѣ, то молитва освобождаетъ нашъ умъ отъ всякаго вещественнаго образа лукавыхъ помысловъ, и даетъ ему познать словеса супостатовъ (или пароль или планы замышляемыхъ ими нападеній) и ощутить великую пользу молитвы и трезвенія. Обаче очима твоима смотриши и воздаяніе грѣшиниковъ (мысленныхъ, мысленно и самъ) узришь... и уразумѣешь (Пс. 90, 8), какъ говоритъ божественный псалмопѣвецъ Давидъ.

155) Будемъ, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо отъ этого памятованія раждается въ насъ отложеніе всѣхъ заботъ и суетъ, храненіе ума и непрестанная молитва, безпристрастіе къ тѣлу и омерзѣніе ко грѣху, и почти, если сказать правду, всякая добродѣ-тель, живая и дѣятельная, изъ него проистекаетъ. Посему да будетъ, если возможно, это дѣло у насъ въ движеніи стольже непрерывно, какъ наше дыханіе.

156) Сердце, совершенно отчуждившееся отъ мечтаній, раждаетъ помышленія божественныя и таинственныя, играющія внутри его, какъ играютъ рыбы и скачутъ дельфины въ спокойномъ морѣ. Море навѣвается тонкимъ вѣтромъ, и бездна сердца Духомъ Святымъ. И понеже есте сынове, говоритъ Апостолъ, посла Богъ Духа Сына своего въ сердца ваша, вопіюща: Авва отче! (Гал. 4, 6).

157) Усумнится и поколеблется всякій монахъ взяться за духовное дѣланіе, если прежде не установилъ трез-венія ума,—потому-ли, что не позналъ еще красоты его, или потому, что познавши, немощенъ въ немъ по нерадѣнію. Но это колебаніе несомнѣнно разсѣется, коль скоро онъ вступитъ въ дѣланіе храненія ума,—которое есть и именуется мысленнымъ любомудріемъ, или дѣятельнымъ любомудріемъ ума. Чрезъ это онъ обрѣтетъ путь, о коемъ сказалъ Господь: Азъ есмь путь, истина и животъ (Ін. 14, 6).

158) Опять восколеблется онъ, видя бездну помысловъ и толпу младенцевъ вавилонскихъ: но и это колебаніе разсѣеваетъ Христосъ, если основаніемъ ума непрестанно на Немъ утверждаемся, и младенцевъ вавилонскихъ отбрасываемъ, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9). Безъ Мене бо, говоритъ Господь, не можете творити нечесоже (Ін. 15, 5).

159) Тотъ подлинно есть истинный монахъ, кто держитъ трезвеніе, и тотъ есть истинный трезвенникъ, ктовъ сердцѣ монахъ (у кого въ сердцѣ только и есть, что онъ да Богъ).

160) Жизнь человѣческая подвигается впередъ съ чередованіемъ годовъ, мѣсяцевъ, недѣль, дней и ночей, часовъ и минутъ. Вмѣстѣ съ ними надлежало бы и намъ подвигать впередъ (къ совершенству) добродѣтельныя дѣланія, разумѣю трезвеніе, молитву, сладость сердечную, при неослабномъ безмолвіи до самого исхода нашего.

161) Найдетъ наконецъ и на насъ часъ смертный, придетъ, и избѣжать его нельзя; и—о, еслибы князь міра и воздуха, пришедши тогда, нашелъ наши беззаконія малыми и ничтожными, чтобъ не могъ справедливо обличить насъ! Иначе восплачемся тогда, хотя безполезно. Ибо рабъ, какъ говоритъ Господь, вѣдѣвый волю господина своего, и не сотворивъ, біенъ будетъ много (Лк. 12, 47).

162) Горѣ погубившимъ сердце! И что сотворятъ они, когда посѣтитъ Господь (Сир. 2, 14)? — Возьмемся же, братіе, поревностнѣе за дѣло сердца.

163) За простыми и безстрастными помыслами слѣдуютъ страстные, какъ узнали мы изъ долговременнаго опыта и наблюденія; и первые служатъ входомъ для послѣднихъ, безстрастные для страстныхъ.

164) Воистину должно человѣку на двое разсѣчь себя произволеніемъ, надобно разодрать ему себя мудрѣйшимъ помышленіемъ, истинно подобаетъ ему стать врагомъ са-мому себѣ непримиримымъ. Какое кто имѣетъ располо-женіе къ человѣку, крайне его оскорбившему и обидѣвшему, такое же, или еще худшее, должны и мы имѣть къ себѣ, если хотимъ исполнить величайшую и первѣйшую заповѣдь, т.-е. блаженное смиреніе, которое есть Христово житіе, воплощенная жизнь Бога. Посему Апостолъ говоритъ: кто мя избавитъ отъ тѣла смертпи сея (Рим. 7, 24)? Закону бо Божію не покоряется (Рим. 8, 7). Показывая же, что покорять тѣло подъ волю Божію есть одно изъ лежащихъ на насъ дѣлъ, сказалъ: аще быхомъ себе разсуждали, не быхомъ осуждены были: судими же отъ Господа наказуемся (1 Кор. 11, 31. 32).

165) Начало плодоносія — цвѣтъ; а начало трезвенія ума— воздержаніе въ пищѣ и питій, отверженіе и отсѣченіе всякихъ помысловъ, и сердечное безмолвіе.

166) Когда возмогая о Христѣ Іисусѣ, начнемъ мы тещи въ трезвеніи твердо установившемся, тогда сперва является намъ въ умѣ, какъ бы свѣтильникъ какой, держимый нами рукою ума и руководящій насъ на стези мысленныя, — потомъ, какъ бы луна свѣтлая, вращающаяся на тверди сердечной,—наконецъ, какъ бы солнце— Іисусъ, подобно солнцу сіяющій правдою, являющій Себя Самаго и свои всесвѣтлые свѣты созерцаній.

167) Вотъ что таинственно открываетъ Іисусъ уму, терпѣливо хранящему заповѣдь Его, которая говоритъ: обрѣжите жестокосердіе ваше (Втор. 10, 16). Да, дивнымъ истинамъ научаетъ человѣка тщательное трезве-ніе.—Божество не лицепріемно. Почему Господь говоритъ: слышите Мене и уразумѣйте, иже бо имать дастся ему, и преизбудеты а иже не имать, и еже мнится имѣти, возмется отъ него (Мѳ. 13, 13); и еще:любящимъ Бога вся споспѣшествуютъ во благое (Рим. 8, 28). Не тѣмъ-ли паче будутъ къ этому споспѣшествовать имъ добродѣтели?

168) Не двинется впередъ корабль безъ воды: не преуспѣетъ нисколько и храненіе ума безъ трезвенія со смиреніемъ и всегдашнею молитвою Іисусъ-Христовою.

169) Основаніе дома—камни; а сей добродѣтели (храненія ума) и основаніе и верхъ—святое и покланяемое имя Господа нашего Іисуса Христа. Скоро и легко по-терпитъ, кораблекрушеніе во время бури неразумный кормчій, который корабелыциковъ распуститъ, весла и паруса броситъ въ море, а самъ заляжетъ спать: но еще скорѣе потоплена будетъ бѣсами душа, которая при начинающихся прилогахъ вознерадитъ о трезвеніи и о призываніи имени Іисусъ-Христова.

170) Что знаемъ, то передаемъ чрезъ писаніе, и что видѣли, проходя путемъ, о томъ свидѣтельствуемъ желающимъ, — если хотите принять сказываемое вамъ. Самъ Господь сказалъ: аще кто не пребудетъ во Мнгь, извержется вонъ, яко розга и изсышетъ: и собираютъ ю, и во огнъ влагаютъ: и сгараетъ. А иже будетъ во Мнѣ и Азъ въ немъ, той сотворитъ плодъ многъ (Ін. 15, 5. 6). — Какъ невозможно солнцу сіять безъ свѣта, такъ невозможно сердцу очиститься отъ скверны пагубныхъ помысловъ безъ призыванія имени Іисусова. Если это истинно, какъ вижу, будемъ употреблять Его какъ собственное дыханіе. Ибо оно (имя Іисусъ-Христово)— свѣтъ, а тѣ (помыслы скверные) — тма: и Онъ (призываемый) есть Богъ и Владыка, а тѣ—слуги демонскіе.

171) Храненію ума свойственно по достоинству именоваться свѣтороднымъ, и молніероднымъ, и свѣтоиспущательнымъ, и огненоснымъ. Ибо, истинно сказать, оно одно превосходнее самыхъ великихъ тѣлесныхъ добродѣтелей, сколько бы ихъ ни имѣлъ кто. Сего-то ради и надлежитъ называть сію добродѣтель самыми почетными именами, ради раждающихся изъ нея свѣтозарныхъ свѣтовъ. Возлюбившіе ее, изъ грѣшниковъ, непотребныхъ, скверныхъ, невѣждъ, несмысленныхъ, неправедныхъ дѣлаются силою Іисусъ-Христовою праведными, благопотребными, чисты-ми, святыми и разумными;—и не только это, но и начинаютъ созерцать таинства и богословствовать. Содѣявшись же созерцателями, они преселяются къ оному пречистому безпредѣльному Свѣту, прикасаются къ Нему неизреченными прикосновеніями, съ Нимъ живутъ и дѣйствуютъ, поелику вкусили, яко благъ Господь; такъ что на этихъ первоангелахъ явно исполняется слово божественнаго Давида: обаче праведній исповѣдятся имени Твоему, и вселятся правіи съ лицемъ Твоимъ (Пс. 139, 14). И дѣйствительно они только одни истинно и призываютъ Бога и исповѣдаются Ему, съ которымъ и бесѣдовать всегда любятъ, любя Его.

172) Горѣ внутреннему отъ внѣшняго: ибо внутренній человѣкъ много терпитъ отъ внѣшнихъ чувствъ. Но потерпевъ что-либо, онъ долженъ употребить бичи противъ этихъ внѣшнихъ чувствъ. Исполнившій то, что относится къ дѣятельной стороне жизни, начинаетъ уже уразумѣвать и то, что относится къ стороне ея созерцательной.

173) Если внутренній нашъ человѣкъ трезвится, то, по словамъ Отцевъ, онъ силенъ сохранить и внѣшняго.— По ихъ же словамъ, мы и злодѣи демоны, обои съобща совершаемъ грѣхи: тѣ въ помыслахъ или мечтательныхъ живописяхъ изображаютъ только предъ умомъ грѣхъ, какъ хотятъ, а мы и въ помыслахъ—внутри воображаемъ грѣхъ и дѣломъ во внѣ совершаемъ его. Демоны, не имѣя дебелыхъ тѣлъ, и лишь посредствомъ помысловъ устрояя козни и обольщенія, и себѣ и намъ уготовляютъ муку. Но еслибъ эти непотребнѣйшіе но были лишены дебелаго тѣла, то грѣшили бы непрестанно и дѣлами, всегда содержа въ себѣ злое произволеніе, готовое нечествовать.

174) Но молитва (сердечная къ Господу) единословная разбиваетъ ихъ и разсѣеваетъ прелести ихъ. Ибо непрестанно и нелѣностно призываемый нами Іисусъ, Богъ и Сынъ Божій, отнюдь не допускаетъ имъ даже и начать вложеніе въ насъ грѣха,—что называютъ при-логомъ,—не допускаетъ ни образъ какой-либо показать ему въ зеркалѣ мысли, ни проговоритъ какія либо слова въ сердцѣ. Но если никакой образъ не втѣснится въ сердце, то оно и отъ помысловъ, какъ сказали мы, будетъ пусто; потому что демоны обыкновенно чрезъ помыслы скрытно бесѣдуютъ и научаютъ ее злу.

175) И такъ отъ непрестанной молитвы мысленный въ насъ воздухъ чистъ бываетъ отъ мрачныхъ облаковъ и вѣтровъ духовъ злобы. Когда же воздухъ сердца чистъ, то ни что не препятствуетъ уже сіять въ немъ божественному свѣту Іисусову,—если только мы не надымемся тщеславіемъ, самомнѣніемъ и желаніемъ показности, не понесемся къ недосязаемому,—и не будемъ за то лишены помощи Іисусовой; потому что Христосъ ненави-дитъ все таковое, будучи образцемъ смиренія.

176) Емлемся убо за молитву и смиреніе,—сіи два оружія, коими совокупно съ трезвеніемъ, какъ мечемъ огненнымъ, ополчаются мысленные воители противъ демоновъ. Если такъ будемъ вести жизнь свою, то каждый день и часъ можемъ радостный имѣть праздникъ въ сердцѣ таинственно.

177) Восемъ главнѣйшихъ помысловъ грѣховныхъ, коими объемлется вся область такихъ помысловъ, и отъ коихъ всѣ они имѣютъ свое рожденіе, — всѣ подходятъ къ дверямъ сердца, и нашедши умъ не охраняемымъ, одинъ за другимъ входятъ въ него, каждый въ свое время. Когда какой изъ этихъ осьми помысловъ, поднявшись къ сердцу, войдетъ въ него, то вводитъ съ собою цѣлый рой нечистыхъ помысловъ, и омрачивъ такимъ образомъ умъ, разжигаетъ тѣло, влечетъ его къ совершенію срамныхъ дѣлъ.

178) Но кто блюдетъ главу змія (прилогъ); и гнѣвнымъ прекословіемъ, бранчивыя подобравъ слова, какъ бы пястію біетъ въ лице врага, тотъ тѣмъ самымъ пресѣкаетъ брань. Ибо стерши главу, онъ избѣгъ и помысловъ порочныхъ и дѣлъ порочнѣйшихъ. Послѣ сего мысль у него пребываетъ уже неволненною; потому что Богъ пріемлетъ его бодрствованіе надъ помыслами, и въ воздаяніе за то даруетъ ему вѣдѣніе, какъ надо преодолѣвать враговъ, и какъ надлежитъ очищать сердце отъ помысловъ, оскверняющихъ внутренняго человѣка, какъ говоритъ Господь Іисусъ: отъ сердца исходятъ помышленія злая... прелюбодѣянія, любодѣянія... Сія суть сквернящая человѣка (Мѳ. 15, 19).

179) Такимъ-то образомъ душа можетъ о Господѣ стать въ своемъ благообразіи, красотѣ и правости, какъ въ началѣ создана была Богомъ, прекрасною и правою, какъ говоритъ великій рабъ Божій Антоній: „когда въ душѣ умъ бываетъ такимъ, какъ слѣдуетъ ему быть по естеству, тогда добродѣтель сама собою устрояется". Онъ же сказалъ опять: „быть душѣ правою есть тоже, что имѣть ей умъ въ естественномъ состояніи, какъ созданъ". И не много ниже, опять говоритъ онъ: „очистимъ умъ; ибо я вѣрую, что будучи всесторонне очищенъ и пришедши въ естественное свое состояніе, можетъ сдѣлаться прозорливымъ и видѣть болѣе и далѣе демоновъ, имѣя въ себѣ дающаго откровенія Господа". Вотъ что говоритъ знаменитый Антоній, какъ сказываетъ Аѳанасій великій въ житіи Антонія.

180) Всякій помыслъ воспроизводитъ въ умѣ образъ какого либо чувственнаго предмета: ибо Ассиріанинъ (врагъ), будучи самъ умною силою, не иначе можетъ прелыцать, какъ пользуясь чѣмъ либо, привычнымъ для насъ, чувственнымъ.

181) Какъ невозможно намъ, такимъ человѣкамъ, гоняться по воздуху за пернатыми птицами, или летать подобно имъ, потому что это не свойственно нашему естеству: такъ невозможно намъ преодолеть, не тѣлесные демонскіе помыслы, или напряженно устремлять къ Богу око ума нашего, безъ трезвенной непрестанной молитвы. Если нѣтъ въ тебѣ этого; то ты по землѣ и за земнымъ лишь охотишься.

182) Если истинно хочешь покрыть стыдомъ помыслы, достодолжно безмолвствовать, и безъ труда трезвенствовать сердцемъ; да прилыінетъ къ дыханію твоему молитва Іисусова,— и въ немного дней увидишь это на дѣлѣ.

183) Какъ не слѣдуетъ буквъ писать на воздухѣ, а надобно ихъ рѣзцомъ начертывать на какомъ либо тѣлѣ твердомъ, чтобъ онѣ могли на долго сохраниться: такъ съ притруднымъ трезвеніемъ своимъ должно намъ сочетать молитву Іисусову, дабы прекрасная добродѣтель трезвенія вмѣстѣ съ Нимъ была въ насъ цѣлою, и чрезъ Него во вѣки сохранилась въ насъ неотъемлемою.

184) Возложи, какъ сказано, на Господа дѣла свои, и обрящешь благодать, дабы и къ намъ съ тобою не относились слова Пророка: близъ еси ты, Господи, устъ ихъ, далече же отъ утробь ихъ (Іер. 12, 2). Никто другой прочно не умиротворитъ сердца твоего отъ страстей, кромѣ Самаго Іисуса Христа, сочетавшаго въ Себѣ далеко растоящееся (т.-е. Божество и человѣчество).

185) Равно омрачаютъ душу и мысленныя внутри бесѣды съ помыслами, и внѣшніе разговоры и празднословіе. И такъ тѣмъ, которые стараются отвращать отъ ума своего все вредное, должно безъ жалости прогонять и тѣхъ и другихъ любителей празднословія, и помыслы и людей, по весьма уважительной по Богу причинѣ, — именно, дабы умъ омрачась не ослабъ въ трезвеніи: ибо, будучи омрачаемы забвеніемъ (отъ бесѣдъ), мы обыкновенно теряемъ умъ (начинаемъ и думать и дѣлать не знать что).

186) Кто со всемъ раченіемъ хранитъ чистоту сердца, тотъ наставникомъ въ ней будетъ имѣть законоположника Христа, Который таинственно будетъ изрекать ему волю Свою. Услышу, что речетъ во мнѣ Господъ Богъ, (Пс. 84, 9), говоритъ Давидъ, указывая на это. Изображая же съ одной стороны воззрѣніе ума на самаго себя, въ дѣлѣ мысленной брани, а съ другой Божіе заступническое въ ней покровительство, онъ сначала, когда смотрѣлъ на враговъ, проговорилъ: и речетъ человѣкъ, аще естъ плодъ праведнику (Пс. 57, 12)? а потомъ изъявляя состоявшееся, въ слѣдствіе строгаго обсужденія рѣшеніе относительно того и другаго, прибавилъ: убо есть Богъ судяй имъ — злымъ демонамъ на земли сердца нашего (тамже). И въ другомъ мѣстѣ говоритъ онъ: приступитъ человѣкъ и сердце глубоко, и вознесется Богъ; и тогда стрѣлы младенцевъ будутъ для насъ язвы ихъ (Пс. 63, 7, 8), и будутъ почитаемы таковыми.

187) Будемъ всегда вести себя, какъ наказанные сердцемъ въ мудрости (Пс. 89, 12), непрестанно дыша Іисусъ-Христомъ, Бога Отца силою и Божіею премудростію. Если же по какой либо случайности опустившись, вознерадимъ о семъ умномъ дѣланіи: то въ слѣдующее утро опять добрѣ препояшемъ чресла ума нашего, и покрѣпче возмемся за дѣло сіе, зная, что нѣтъ никакого оправданія намъ, вѣдущимъ добро творити, если не будемъ творить онаго.

188) Какъ вредоносныя яства, бывъ приняты въ тѣло, скоро производятъ въ немъ болѣзненную тревогу; но если вкусившій ихъ, лишь только почувствуетъ вредъ, поспѣшитъ извергнуть ихъ вонъ посредствомъ извѣстнаго лѣкарства, то остается невредимымъ: такъ и умъ, когда поглотивъ принятые имъ порочные помыслы, и почувствовавъ вредную горечь ихъ, поспѣшитъ молитвою Іисусовою, изъ глубинъ сердца возглашаемою поскорѣе извергнуть ихъ вонъ и далеко отбросить отъ себя, то чрезъ это избѣжитъ всякаго отъ нихъ вреда, какъ по милости Божіей наученіе отъ другихъ и вмѣстѣ съ нимъ собственный опытъ предали трезвенствующимъ разумѣть предлежащее дѣло.

189) Съ дыханіемъ твоимъ трезвенно соедини молитву Іисусову, или непрестанное помышленіе о смерти и смиреніе: то и другое великую доставляетъ пользу.

190) Господь сказалъ: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ и обрящете покой душамъ вашимъ (Мѳ. 11, 27).

191) Сказалъ еще Господь: иже смирится, яко отроча сие, той естъ болій въ царствіи небеснѣмъ (Мѳ. 18, 4); возносяйся же смирится (Лк. 18, 14). — Отъ Мене, говоритъ, научитеся. Видишь ли, что наученіе есть смиреніе. Заповѣдь Его животъ вѣчный есть; и сія заповѣдь есть смиреніе. Слѣдовательно кто не смиренъ, тотъ отпалъ отъ живота, и конечно обрящется тамъ, что противоположно ему.

192) Если всякая добродѣтель производится душею и тѣломъ, душа же и тѣло, коими, какъ я сказалъ, составляется всякая добродѣтель, суть твореніе Божіе; то не крайне ли сумазбродствуемъ мы, когда величаемся и тщеславимся чуждыми украшеніями души и тѣла? И не тѣмъ ли это паче, что, опираясь на гордость, какъ на тростниковую трость, мы возставляемъ противъ себя безпредѣльнаго величіемъ Бога, такимъ крайнимъ беззаконіемъ своимъ и безуміемъ привлекая на главу свою страшнѣйшее Его неблаговоленіе; ибо Господь гордымъ противится (Іак. 4, 6)? Вмѣсто того, чтобы подражать Господу въ смиреніи, мы своимъ тщеславнымъ и гордостнымъ мудрованіемъ вступаемъ въ содружество съ неистовымъ врагомъ Господа, гордымъ діаволомъ. По сему-то Апостолъ говоритъ: что имаши, его же нѣси пріялъ (I Кор. 4, 7)? Развѣ ты самъ себя создалъ? Если же тѣло и душу, изъ которыхъ, въ которыхъ и чрезъ которыхъ всякая добродѣтель составляется, получилъ ты отъ Бога, то что хвалишися, яко не пріемъ (тамже)? Ибо Господь все сіе даровалъ тебѣ.

193) Очищеніе сердца, ради котораго какъ смиреніе, такъ и всякое, свыше сходящее благо имѣетъ въ насъ мѣсто, не что иное есть, какъ то, чтобъ отнюдь не попускать входить въ сердце помысламъ, приникающимъ къ нему.

194) Храненіе ума, съ Божіею помощію и ради единаго Бога дѣйствуемое, установившись въ душѣ, доставляетъ уму мудрость въ веденіи подвиговъ по Богу; не малою также причастника своего снабжаетъ оно способностію къ тому, чтобы по Богу также устроять и внѣшнія дѣла и слова, съ разсужденіемъ безукоризненнымъ.

195) Отличительное въ Ветхомъ Завѣтѣ первосвященническое украшеніе (чистая златая дщица на груди, съ надписью — святыня Господня, Исх. 28, 36) было прообразованіемъ сердечной чистоты, которое внушаетъ намъ внимать дщицѣ сердца нашего, не почернѣла ли она отъ грѣха, дабы (если окажется такою) поспѣшали мы отчистить ее слезами, покаяніемъ и молитвою. Умъ нашъ есть нѣчто легкое (подвижное), и трудно удерживать его отъ грѣховныхъ воспоминаній. Можно впрочемъ сказать, что онъ съ равнымъ удобствомъ послѣдуетъ какъ за худыми, такъ и за добрыми мысленными мечтаніями.

196) Блаженъ воистину, кто такъ прилѣпился мыслію къ молитвѣ Іисусовой, вопія къ Нему непрестанно въ сердцѣ, какъ воздухъ прилежитъ тѣламъ нашимъ, или пламя къ свѣчѣ.—Солнце, проходя надъ землею, производитъ день; а святое и досточтимое имя Господа Іисуса, непрестанно сіяя въ умѣ, пораждаетъ безчисленное множество солнцевидныхъ помышленій.

197) Когда разсѣятся облака, воздухъ показывается чистымъ; когда же Солнцемъ правды Іисусомъ Христомъ разсѣются страстныя мечтанія, тогда обыкновенно въ сердцѣ раждаются свѣтовидныя и звѣздовидныя помышленія, по причинѣ просвѣщенія Іисусомъ воздуха сердечнаго... Ибо Премудрый говоритъ: надѣющіися на Господа уразумѣютъ истину, и вѣрніи въ любви пребудутъ Ему (Пр. 3, 6).

198) Сказалъ нѣкто изъ святыхъ: злопамятствуя злопамятствуй на бѣсовъ, и враждуя враждуй на тѣло всегда. Плоть—коварный другъ: чѣмъ больше удовлетворяютъ ей, тѣмъ сильнѣйшую поднимаетъ она брань. Такъ поскорѣе возъимѣй вражду къ тѣлу, и начни брань съ чревомъ.

199) Въ предыдущихъ главахъ, составляющихъ первую и вторую сотню, описали мы труды священнаго безмолвія ума, представляя не собственная только изысканія плодъ, но и то, чему божественные глаголы богомудрыхъ отцевъ учатъ насъ относительно чистоты ума. Теперь, сказавъ еще немного, чтобъ показать пользу храненія ума, кончимъ слово.

200) Итакъ пріиди, послѣдуй за мною къ достиженію блаженнаго храненія ума кто бы ты ни былъ, любящій въ духѣ дни видѣши благи (Пс. 33, 12), и я о Господѣ научу тебя видимому дѣланію и жительству умныхъ силъ. Не насытятся Ангелы воспѣвая Творца; не насытится и умъ чисто имъ соревнующій. И какъ не пекутся о пищѣ невещественные; такъ не пекутся о ней и вещественные невещественники, когда взойдутъ на небо безмолвія ума.

201) Какъ горнія Силы не пекутся о богатствѣ и стяжаніяхъ: такъ и душевное око очистившіе и стяжавшіе навыкъ въ добродѣтели (трезвенія) не пекутся объ озлобленіи лукавыхъ духовъ. И какъ для тѣхъ явно богатство преспѣянія въ приближеніи къ Богу, — такъ для этихъ явны вожделѣніе къ Богу и любовь, устремленіе къ божественному и восхожденіе. Притомъ же они, съ ненасытимымъ вожделѣніемъ простираясь въ восхожденіи отъ вкушенія божественной, приводящей въ восхищеніе (экстазъ) любви, не остановятся, пока не достигнутъ Серафимовъ,—и не почіютъ отъ трезвенія ума и вожделѣннаго возвышенія, доколѣ не содѣлаются Ангелами о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ.

202) Нѣтъ яда паче яда аспида и василиска; и нѣтъ зла паче зла самолюбія. Исчадія же самолюбія суть: похвальбы въ сердцѣ, самоугодіе, чревонеистовство, блудъ, тщеславіе, зависть и вершина всѣхъ золъ, гордость, которая умѣетъ не только людей, но и Ангеловъ свергать съ небесъ, и вмѣсто свѣта покрывать мракомъ.
203) Вотъ что написалъ тебѣ, Ѳеодуле, соименникъ безмолвію (т.-е. Исихій), хотя не безмолвникъ на дѣлѣ. Можетъ быть, я написалъ не все, относящееся къ нашему предмету, но всячески то, что подалъ Богъ, во Отцѣ, Сынѣ и Духѣ Святомъ хвалимый и славимый отъ всего разумнаго естества: Ангеловъ и человѣковъ, и отъ всякой твари, созданной неизреченною Троицею, Богомъ единымъ, Коего свѣтлое царствіе да сподобимся получить и мы, молитвами Пресвятыя Богородицы и преподоб-ныхъ Отцевъ нашихъ. Ему, Богу непостижимому, вѣчная слава. Аминь.

Преподобный отецъ нашъ Филоѳей былъ игуменомъ словеснаго монаше-скаго стада, что на Синаѣ, и получилъ отъ того прозваніе Синайскаго. Въ какое время онъ жилъ и когда скончался, неизвѣстно. Настоящее, раздѣленное на 40 главъ его слово, прекрасно составленное, исполнено и сказать нельзя коль великой духовной мудрости и душеспасительности. Почему сочтено неспра-ведливымъ отдѣлить его отъ состава прочихъ отеческихъ писаній о трезвеніи.— И оно требуетъ большаго вниманія: ибо еслибъ кто назвалъ его точнымъ истолкованіемъ и вѣрнымъ правиломъ трезвенія, храненія ума и чистоты сердца, не погрѣшилъ бы противъ истины (изъ Добротолюбія).



1) Есть въ насъ мысленная брань, болѣе тяжелая, чѣмъ чувственная. Дѣлателю благочестія надобно тако тещи и ту цѣль преслѣдовать умомъ, чтобъ, какъ маргаритъ какой, или камень многоцѣнный, въ совершенствѣ усокровиществовать въ сердцѣ память о Богѣ. Надобно оставить все, даже тѣло, и презрѣть самую жизнь настоящую, чтобы Бога единаго стяжать въ сердцѣ своемъ. Ибо св. Златоустъ сказалъ, что умнаго Боговидѣнія одного достаточно къ тому, чтобъ истребить лукавыхъ.

2) Ведущіе мысленную брань должны со всѣмъ усердіемъ избирать себѣ, по указанію Божественныхъ писаній, духовныя дѣланія и возлагать ихъ на умъ, какъ цѣлительные пластыри. Такъ съ утра, говоритъ нѣкто, должно мужественно и неотступно стоять у двери сердца, съ крѣпкою памятію о Богѣ и непрестанною въ душѣ Іисусъ-Христовою молитвою, и сею мысленною стражею убивать всѣхъ грѣшниковъ земли, т.-е, вѣрною, усиленною и горѣ восхищающею памятію о Богѣ посѣкать, ради Господа, главы сильныхъ и начала брань воздвигающихъ помысловъ: ибо, какъ знаемъ, и въ мысленныхъ подвижническихъ трудахъ есть свой некоторый божественный чинъ и порядокъ дѣйствованія. — Такъ должно дѣлать нудящимъ себя (царствія ради), пока настанетъ положен-ное время вкушенія пищи. Послѣ сего, благодареніе воз-давъ Господу, по единому человѣколюбію своему питающему насъ двоякою пищею и духовною и тѣлесною, должно томить себя памятованіемъ и размышленіемъ о смерти. А на слѣдующій день опять надо сомодержавно браться за утреннее дѣло. Ибо, и при такомъ каждодневномъ образѣ дѣйствованія, едва— едва возымѣемъ мы въ Господѣ избѣгнуть сѣтей мысленнаго врага. Такое дѣланіе впрочемъ, устарѣвши въ насъ, раждаетъ слѣдующія три добродѣтели: Вѣру, Надежду и Любовь, изъ коихъ Вѣра располагаетъ насъ къ истинному страху Божію, а Надежда, преодолѣвъ рабскій страхъ, приводитъ человѣ-ка къ любви Божіей. Если Надежда не посрамляетъ, умѣя раждать двоякую любовь, на которой висятъ законъ и пророки; то съ своей стороны и любовь николиже отпадаетъ, ни въ семъ вѣкѣ, потому что здѣсь въ причастникѣ своемъ она бываетъ причиною исполненія божественныхъ законоположеній, ни въ будущемъ.

3) Рѣдко очень можно найти безмолвствующихъ умомъ. Это есть принадлежность только тѣхъ, которые всѣсредства употребляютъ къ тому, чтобъ привлечь къ себѣ Божественную благодать и исполниться истекающимъ отъ ней духовнымъ утѣшеніемъ.—Итакъ, если, подобно имъ, хотимъ проходить умное дѣланіе, сію философію Христову, въ храненіи ума и трезвенія, начнемъ путь сей воздержаніемъ отъ многихъ яствъ, положивъ принимать пищу и питіе, сколько возможно, малою мѣрою. Трезвеніе справедливо называется путемъ, потому что оно ведетъ въ царствіе,—и то, которое внутрь насъ, и въ будущее,— и умнымъ дѣтелищемъ (мысленною мастерскою), потому что оно выдѣлываетъ и убѣляетъ (полируетъ) нравы ума и страстное передѣлываетъ въ бестрастное. Оно подобно также свѣтовому оконцу, чрезъ которое Богъ приникши является уму.

4) Гдѣ смиреніе, память о Богѣ съ трезвеніемъ и вниманіемъ и частая противъ враговъ устремляемая молитва,—тамъ мѣсто Божіе, или сердечное небо, въ которомъ полчище бѣсовское боится стоять ради того, что въ мѣстѣ семъ обитаетъ Богъ.

5) Нѣтъ ничего смутительнѣе многословія и зловреднѣе невоздержнаго языка; и ничто столько не сильно разстроивать и истреблять богатство душевное. Ибо, что каждый день созидаемъ въ себѣ, то многословіе снова разоряетъ и, что трудомъ собираемъ, то чрезъ языкоболіе душа снова расточаетъ. Что хуже сего (языка невоздержнаго)? Онъ неудержимое зло. Надобно положить ему предѣлъ, обуздать его и стѣснить, и, скажу такъ, заставить его служить только нуждѣ.—И кто можетъ высказать весь душевный вредъ, происходящій отъ (невоздержнаго) языка?

6) Первая дверь, вводящая въ мысленный Іерусалимъ, во вниманіе ума, есть разумное молчаніе устъ, хотя умъ еще и не безмолвствуетъ; вторая—мѣрное (малою мѣрою опредѣленное) воздержаніе въ пищѣ и питіи; третья, очищающая умъ и тѣло,—непрестанная память и размышленіе о смерти.—Узрѣвъ однажды красоту сей послѣдней, и, духомъ, а не окомъ, уязвившись и усладившись ею, я возжелалъ стяжать ее себѣ въ сожительницу на цѣлую жизнь, возлюбивъ ея благообразіе и благолѣпіе. Какъ она смиренна, радостопечальна, задумчива, какъ страшится будущаго праведнаго истязанія и какъ боится продленія (случайностей) жизни! Изъ чувственныхъ очей своихъ она обычно источаетъ цѣлительную живую воду, а изъ очей мысленныхъ — обильный источникъ премудрыхъ помышленій, который теча и скача веселитъ разумъ. Эту-то, какъ я сказалъ, дщерь Адамову, т.-е. память о смерти, жаждалъ я всегда имѣть сожительницею себѣ, съ нею спать, съ нею бесѣдовать и вмѣстѣ съ нею изслѣдовать, что имѣетъ быть со мною, по отложеніи тѣла сего; но часто не позволяло мнѣ этого пагубное забвеніе,—сія омраченная дочь діавола.

7) Есть брань, въ которой духи злобы въ тайнѣ, сражаются съ душею посредствомъ помысловъ. Ибо какъ душа невидима, то зложелательныя оныя силы, сообразно съ ея существомъ, и нападаютъ на нее невидимою бранію. И можно видѣть, какъ у тѣхъ, такъ и у ней, и оружія, и планы (расположенія войскъ и веденія брани), и обманчивыя ухищренія и устрашительныя нападенія (стремительный натискъ, чтобъ устрашить), и обоюдныя рукопашныя схватки и побѣды и проигрыши съ той и другой стороны. Одного только недостаетъ въ этой мысленной, описываемой нами брани, сравнительно съ бранію чувственною, опредѣленнаго времени объявленія войны. Для чувственной брани обыкновенно опредѣляется время и свои въ отношеніи къ ней соблюдаются порядки; а эта (мысленная) безъ предъявленія внезапно приражается окрестъ самыхъ глубинъ сердца, и получивъ жребіи (избирательные: иначе, взявъ перевѣсъ чрезъ согласіе сердца на внушаемое), убиваетъ душу посредствомъ грѣха. Чего ради и для чего воздвигается противъ насъ это, ратованіе и борьба? Того ради, да не будетъ исполняема нами воля Божія, о коей молимся, говоря: да будетъ въ насъ воля Твоя (Лк. 11, 2), т.-е. заповѣди Божій. И если кто, установивъ умъ свой, отъ блужданія въ совершенной трезвенности въ Господѣ, станетъ тщательно наблюдать за ихъ (враговъ невидимыхъ) вторженіями (въ сердце), и соплетеніями (схватками съ трезвящимся умомъ), происходящими въ мечтаніяхъ фантазій, тотъ узнаетъ это изъ опыта. По сему и Господь, цѣль свою направляя противъ злобныхъ демоновъ, и, какъ Богъ провидя ихъ замыслы, въ противность ихъ цѣли постановилъ свои заповѣди, съ угрозою нарушителямъ ихъ.

8) Когда пріобрѣтемъ некоторый навыкъ въ воздержаніи и удаленіи отъ видимыхъ золъ, производимыхъ пятью чувствами; то послѣ сего возможемъ и сердце свое блюсти съ Іисусомъ и просвѣщаться въ немъ отъ Него, и съ теплымъ нѣкоторымъ расположеніемъ вкушать умомъ благости Его. Ибо не для другаго чего приняли мы законъ очищать сердце, какъ для того, чтобъ, когда облака злыхъ помысловъ изгнаны будутъ изъ атмосферы сердца и разогнаны непрерывнымъ вниманіемъ, мы могли, какъ въ ясный день, чисто видѣть Солнце правды—Іисуса, и сколько-нибудь просвѣтиться въ умѣ словами величествія Его; ибо обыкновенно они открываются не всѣмъ, а только тѣмъ, кои очищаютъ смыслъ свой.

9) Мы должны каждодневно держать себя въ такомъ настроеніи, въ какомъ надлежитъ являться предъ лицемъ Бога. Ибо Пророкъ Осія говоритъ: милость и судъ храни, и приближайся къ Богу твоему выну (Осіи 12, 6). Опять и Пророкъ Малахія отъ лица Божія говоритъ: сынъ славитъ Отца и рабъ господина своего убоится: и аще Отецъ есмъ Азъ, то гдѣ слава Моя? и аще Господъ есть Азъ, то гдѣ есть страхъ мой, глаголетъ Богъ Вседержителъ (1, 6). Тоже и Апостолъ пишетъ: очистимъ себе отъ всякія скверны, плоти, и духа (2 Кор. 7, 11). И премудрость внушаетъ: всяцѣмъ храненіемъ блюди твое сердце: отъ сихъ бо исходище живота (Прит. 4, 23). И Самъ Господь Іисусъ Христосъ заповѣдуетъ: очисти внутренее сткляницы, да будетъ и внѣшнее чисто (Мѳ. 23, 26).

10) Плодомъ неумѣстныхъ пустыхъ бесѣдъ бываетъ иногда ненависть къ намъ отъ тѣхъ, кои слушаютъ; иногда же укоръ и осмѣяніе, когда зазрятъ они неразуміе рѣчей нашихъ; иногда оскверненіе совѣсти, а иногда осужденіе отъ Бога и опечаленіе Духа Святаго: что ужаснѣе всего другаго.

11) Тому, кто очищая сердце свое и съ корнемъ исторгая изъ него грѣхъ о Господѣ, трудъ прилагаетъ ко стяжанію божественнаго вѣдѣнія и успѣваетъ узрѣть умомъ незримое для многихъ, не должно возноситься изъ-за того надъ кѣмъ либо. Что между тварями чище безтѣлеснаго, и что многовѣдущѣе Ангела? Однакожъ и онъ вознесшись низверженъ съ неба, какъ молнія. Его высокоуміе вмѣнено ему Богомъ въ нечистоту.—Извѣстно, какъ дѣйствуютъ выкапывающіе изъ земли золото, (т.-е. будь подъ всѣми, какъ они подъ землею, чтобъ достать золото вѣдѣнія).

12) Апостолъ говоритъ: подвизаяйся отъ всѣхъ воздержится (1 Кор. 9, 25). Ибо невозможно съ насыщеннымъ пищею чревомъ ополчаться противъ началъ, противъ невидимыхъ зложелательныхъ силъ, тѣмъ, кои связаны сею плотію, тяжелою и всегда похотствующею на духа. Нѣсть бо царствіе Божіе брашно и питіе (Рим. 14, 17). Мудрованіе плотское вражда естъ на Бога: закону бо Божію не покоряется, ниже бо можетъ (Рим. 8, 7). Не можетъ, очевидно, ради того, что будучи земно, составлено изъ соковъ, крови и мокротъ, къ земному всегда имѣетъ пристрастіе и услаждается погибельными удовольствіями настоящаго вѣка. Мудрованіе бо плотское смерть естъ: сущіи же во плоти Богу угодити не могутъ (Рим. 8, 8).

13) Потребно намъ великое смиреніе, если искреннее имѣемъ попеченіе о храненіи ума въ Господѣ, вопервыхъ въ отношеніи къ Богу, и (вовторыхъ) въ отношеніи къ людямъ. Всячески всегда должны мы сокрушать свое сердце, изыскивая и въ дѣло вводя все, могущее смирять его. Сокрушаетъ же и смиряетъ сердце, какъ извѣстно, память о прежней нашей въ мірѣ жизни, если она припоминается нами, какъ слѣдуетъ. Также память о всѣхъ грѣхахъ отъ юности, когда кто пересматриваетъ ихъ умомъ по частямъ, обыкновенно и смиряетъ, и слезы раждаетъ, и ко всесердечному благодаренію Бога подвигаетъ насъ, какъ и всегдашняя дѣйственная (до чувства доводимая) память о смерти, которая притомъ раждаетъ и плачь радостный со сладостію, и трезвеніе ума. Преимущественно же смиряетъ мудрованіе наше и располагаетъ потуплять очи въ землю воспоминаніе о страстяхъ Господа нашего Іисуса Христа, когда кто проходитъ ихъ въ памяти и все подробно воспоминаетъ. Это подаетъ так-же и слезы. Сверхъ того истинно смиряютъ душу великія Божій благодѣянія, именно къ намъ, когда кто подробно перечисляетъ ихъ и пересматриваетъ; ибо мы имѣемъ брань съ гордыми (неблагодарными Богу) демонами.

14) Не чуждайся изъ самолюбія этихъ спасительныхъ врачевствъ душевныхъ, если ты таковъ, что имѣешь въ нихъ нужду. Ибо иначе ты уже не ученикъ Христовъ, и не подражатель Павла, который говоритъ о себѣ: нѣсмь достоинъ нарещися апостолъ (1 Кор. 15, 9); а въ дру-гомъ мѣстѣ сознается, что былъ прежде хульникомъ, гонителемъ и досадителемъ (1 Тим. 1, 13).—Видишь ли, горделивецъ, вотъ и святый, а не забывалъ прежней своей жизни? Да и всѣ святые, отъ начала создавая до нынѣ, облачались въ это послѣднѣйшее святое одѣяніе Божіе (т.-е. въ смиреніе). Самъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ,будучи Богъ непостижимый, недовѣдомый и неизглаголанный, въ продолженіе всей Своей во плоти жизни, облеченъ былъ въ смиреніе; такъ что св. смиреніе праведно должно именоваться и Божественною добродѣтелію, и Владычнею заповѣдію и облаченіемъ. Также Ангелы, и всѣ оныя свѣтлыя Божественныя Силы, проходятъ и хранятъ сію добродѣтель, вѣдая, какимъ паденіемъ палъ возгордѣвшійся сатана, и какъ онъ, въ примѣръ того, какъ надлежитъ страшиться паденія (въ сей грѣхъ) Ангеламъ и людямъ, лежитъ лукавый въ безднѣ, за гордость свою явленный безчестнѣйшимъ предъ Богомъ паче всякой другой твари. Знаемъ мы и то, какимъ паденіемъ палъ Адамъ изъ-за гордости. Имѣя предъ очами такіе примѣры сей высокотворной добродѣтели, будемъ всегда смирять себя всячески, сколько силъ есть, пользуясь указанными выше врачевствами. Смиримъ себя душею и тѣломъ, и въ мудрованіи, и въ желаніи, и рѣчахъ, и въ помышленіяхъ, и во внѣшнемъ видѣ, и внѣшно и внутренно. 0 чемъ особенно надобно заботиться, это—чтобъ сущій за насъ Іисусъ Христосъ, Сынъ Божій и Богъ, не сталъ противъ насъ. Ибо Господь гордымъ противится, смиренными же даетъ благодать (Прит. 3, 34). Не чистъ предъ Господомъ всякъ высокосердый (Прит. 16, 5); смиряяй же себе вознесется (Лк. 18, 14). Научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ, говоритъ Спаситель (Мѳ. 11, 29). — Внимати убо подобаетъ.

15) Внемлите себѣ, говоритъ Господь, да не когда отягчаютъ сердца ваши объяденіемъ, и проч. (Лк. 21, 34). Подвизаяйся же отъ всѣхъ воздержится, по слову Апостола (1 Кор. 9, 25). Вѣдая всѣ такія изреченія, къ намъ обращенныя въ божественномъ писаніи, будемъ проводить жизнь свою въ воздержаніи. Прежде всего, оставя многообразіе яствъ, пріучимъ тѣло свое къ обычаю и чину добродѣтельному, давая ему пищи въ мѣру. Ибо такимъ образомъ легко укрощаются и подчиняются разуму взыгранія похоти, а если полную, по всему убѣжденію, говорить правду, то и движенія гнѣва. Но и отъ другихъ прегрѣшеній удобнѣе при этомъ воздержаться, такъ какъ и добродѣтелію то почитается у тѣхъ, кои самимъ дѣломъ и опытомъ проходятъ добродѣтели, всестороннее воздержаніе, т.-е., чтобъ удаляться отъ всякаго вида зла. Такъ-то причина чистоты, послѣ Бога всѣхъ благъ источника и подателя, есть равное на всякій день и мѣрою опредѣленное воздержаніе отъ многоястія.

16) Какъ сатана, сопротивляясь Богу, въ желаніи, чтобъ не была исполняема воля Божія, т.-е. заповѣди, чрезъ насъ воюетъ противъ Бога тѣмъ, что покушается воспрепятствовать исполненію ея: такъ опять Богъ желая, чтобъ нами была исполняема всесвятая воля Его, то есть какъ я сказалъ, божественныя и животворныя заповѣди, чрезъ насъ при своемъ мановеніи, разоряетъ пагубное намѣреніе лукаваго. Безумное желаніе врага, сопротивляться Богу тѣмъ, чтобъ увлекать къ преступленію заповѣдей Его, Богъ самъ низвращаетъ чрезъ человѣческую немощь. И посмотри, не такъ ли это бываетъ?—Всѣ Божественныя заповѣди полагаютъ законы для троечастности души, и дѣлаютъ ее здоровою посредствомъ того, что повелѣваютъ. Кто строго слѣдуетъ имъ,у того сія троечастность содѣлывается истинно здравою. Но противъ этой же троечастности души день, и ночь ведетъ войну и діаволъ. Если же сатана ведетъ войну противъ троечастности; ясно, что онъ воюетъ чрезъ то противъ заповѣдей Христовыхъ: ибо Христосъ чрезъ заповѣди облагаетъ закономъ троечастность души, т.-е. раздражительную, пожелательную и мысленную силы души.—И смотри; угроза, что гнѣвающійся на брата своего всуе, повиненъ есть суду (Мѳ. 5, 22), и слѣдующія затѣмъ Его заповѣданія,—се врачеванія раздражительной части. Эту заповѣдь, и прочія положенныя вмѣстѣ съ нею, врагъ покушается низвратить внутри посредствомъ помысловъ любопрительства, злопамятства и зависти. Знаетъ этотъ противоборецъ (нашъ и Божій), что правитель раздражительной части есть сила мысленная. Почему въ нее прежде и пускаетъ стрѣлы посредствомъ помысловъ, какъ я сказалъ уже, подозрѣнія, зависти, любопренія, сварливости, лукавства, тщеславія, и склоняетъ мысленную силу сложить съ себя свойственную ему власть, и отдавъ бразды самому раздраженію, оставить его безъ всякаго управленія. Тогда раздраженіе, отбросивъ своего управителя, безъ удержи износитъ чрезъ уста въ словахъ все, что прежде вложено было въ сердце, что усокровиществовано было въ немъ дотолѣ посредствомъ вражескихъ помысловъ, при нерадѣніи ума. Сердце является тогда исполненнымъ не Духа Божія и не божественныхъ помышленій, а злобы (не укротимой): ибо, какъ говоритъ Господь, уста говорятъ отъ избытка сердца (Лк. 6, 45). Когда же такимъ образомъ, лукавый доведетъ человѣка до того, что онъ изгрыгать начнетъ въ словахъ то, что прежде скрытно замышлялось внутри; тогда этотъ плѣнникъ (вражій) не рака толъко, или юродъ скажетъ брату своему, но наговоритъ самыхъ досадительныхъ словъ, а дальше дойдетъ и до убійства.—Вотъ какія козни употребляетъ лукавый, въ отношеніи къ данной намъ Богомъ заповѣди не гнѣваться всуе.—А вѣдь можно бы и не дойти до досадительныхъ словъ, а далѣе и до того, что за ними слѣдуетъ, еслибъ тотчасъ по прираженіи раздраженія, молитвою и вниманіемъ къ тому что происходитъ внутри, были изгнаны изъ сердца (разжигающія его мысли). Такъ-то душегубецъ достигаетъ злой цѣли своей только тогда, какъ найдетъ кого, по воздѣйствію вложенныхъ имъ въ сердце помысловъ, готовымъ нарушить божественную заповѣдь.

17) А пожелательной части что предписано божественною Владычнею заповѣдію? Воззрѣвый на жену, ко еже вожделѣти ея, уже любодѣйствова съ нею въ сердцѣ своемъ (Мѳ. 5, 24). — И какую же противъ сей заповѣди сѣть сплетаетъ въ умѣ злодѣй, видя, что дана такая заповѣдь? Такъ какъ предметы, могущіе раздражить вожделѣніе отдалены, то онъ подступаетъ внутрь, и тамъ поднимаетъ похотную брань противъ сказанной заповѣди.—Это производитъ онъ тѣмъ, что живописуетъ и печатлѣетъ въ душѣ блудные образы; бываетъ, что даже и слова слышатся, возбуждающія на страсть; бываетъ и другое многое, что знаютъ искусившіеся въ мысленныхъ браняхъ.

18) Какая наконецъ заповѣдь даетъ руководительные правила силѣ умственной? Азъ же глаголю вамъ: не клятися всяко. Буди же слово ваше: ей и ни (Мѳ. 5, 34). Еще: иже не отречется всего своего имѣнія, не можетъ быти Мой ученикъ (Лк. 14, 33). И: внидите узкими враты (Мѳ. 7, 13). Таковы заповѣди для мысленной части!—Противоборецъ нашъ, желая и эту мысленную силу, какъ доблестнаго какого воеводу, сдѣлать подручною себѣ, сначала отнимаетъ у ней здравомысліе, посредствомъ помысловъ чревоугодія и нерадѣнія; лишивъ же ее такимъ образомъ свойственной ей власти надъ другими силами, и посмѣявшись надъ нею, какъ надъ пьянымъ вождемъ, заставляетъ исполнять свои внушенія и хотѣнія, употребивъ пособниками себѣ въ этомъ раздражительность и похотѣніе. Силы же эти, похотная, т.-е., и раздражительная, оставлены будучи силою мысленною, начинаютъ всѣ пять чувствъ нашихъ обращать, какъ слугъ покорныхъ, въ орудіе къ явнымъ грѣхамъ. И вотъ какія вслѣдствіе того бываютъ согрѣшенія и паденія! Когда умъ извнутрь не обуздываетъ и не вяжетъ чувствъ; тогда глаза всюду разбѣгаются изъ любопытства, уши любятъ слушать суетное, обоняніе изнѣживается, уста становятся неудержимыми, и руки простираются осязать то, что не должно. За этимъ послѣдуютъ вмѣсто правды неправда, вмѣсто мудрости—неразуміе, вмѣсто цѣломуд-рія — блудничество, вмѣсто мужества—боязливость. А эти четыре главныя добродѣтели, т.-е., правда, мудрость, цѣломудріе и мужество такого суть рода, что если онѣ здравы и въ силѣ въ душѣ, то добрѣ управляютъ тричастностію души: добрѣ же управляемая тричастность удерживаетъ чувства отъ всего безмѣстнаго. И тогда умъ, пребывая въ тишинѣ, при управленіи прочихъ силъ по Божьему и при послушности ихъ, удобно одерживаетъ верхъ въ мысленной брани. Когда же по невниманию допуститъ онъ придти въ смятеніе прочимъ силамъ, тогда, будучи преодолѣваемъ прилогами лукаваго, преступаетъ онъ Божественныя заповѣди. За преступленіемъ же заповѣдей всячески слѣдуетъ, или соотвѣтственное покаяніе, или мука въ будущемъ вѣкѣ. Итакъ доброе очень есть дѣло, чтобы умъ всегда трезвенствовалъ; ибо чрезъ это, установившись такъ, какъ свойственно ему стоять по естеству, содѣлывается онъ истиннымъ хранителемъ божественныхъ заповѣдей.

19) Душа (грѣхолюбивая), какъ стѣною будучи ограждена и окружена духами злобы, связуется узами мрака,— и по причинѣ этого окружающаго ее мрака не можетъ молиться какъ слѣдовало бы: ибо связуется имъ втайнѣ (въ сокровенностяхъ и глубинахъ своихъ, или сама не вѣдая какъ), и слѣпотствуетъ внутренними очами. Но когда она (пришедши въ себя) положитъ начало молитвенному къ Богу прибѣганію, и станетъ по силѣ трезвенствовать въ молитвѣ; тогда мало по малу начинаетъ она разрѣшаться силою молитвы и отъ тьмы: иначе же раз-рѣшиться отъ ней нѣтъ никакой возможности. Въ это время познаетъ она, что есть внутрь въ сердцѣ иное бореніе, иное сокровенное противоборство, иная война въ помыслахъ, отъ духовъ злобы возбуждаемыхъ, какъ свидѣтельствуетъ и святое писаніе, когда говоритъ: аще духъ владѣющаго взыдетъ на тя, мѣста твоего не остави(Екл. 10, 4). Мѣсто же ума есть твердое стояніе его въ добродѣтели и трезвеніе.—Есть стояніе и въ добродѣтельной и въ грѣшной жизни. Ибо писаніе говоритъ: Блаженъ мужъ, иже не иде на совѣтъ нечестивыхъ и на пути грѣшныхъ не ста (Пс. 1, 1). И Апостолъ учитъ: станите препоясани чресла ваша истиною (Еф. 6, 14). 20) Крѣпко накрѣпко да держимъ Христа; ибо не мало такихъ, кои всячески покушаются поять его изъ души. И сами не допустимъ до того, чтобъ Іисусъ уклонился, народу (толпѣ) помысловъ сущу на мтьстѣ души (Ін. 5, 13). Но удержать его невозможно безъ болѣзненнаго труда душевнаго. Потрудимся осязать слѣды житія Его во плоти (или ощупывать, или ощупью идти по слѣдамъ), чтобы и свою жизнь проводить намъ смиренно. Воспріимемъ въ чувство страсти Его, чтобъ соревнуя Ему, терпѣливо переносить все скорбное. Вкусимъ неизреченнаго Его смотрительнаго о насъ снисхожденія, чтобы отъ сладкаго вкушенія сего душею, познать намъ, сколь благъ Господь. Надъ всѣмъ же симъ, или прежде всего сего, да вѣруемъ Ему несомнѣнно во всемъ, что говоритъ Онъ, и каждодневно да чаемъ промышленія Его, на насъ обращеннаго, и что ни случится, что ни встрѣтимъ, будемъ принимать то съ благодарностію, любовію и радостнымъ довольствомъ, да научимся смотрѣть на Единаго Бога, Который всѣмъ управляетъ по Божественнымъ законамъ премудрости Своей. Когда сдѣлаемъ все это, тогда недалеко будемъ отъ Бога. (Да вѣдаемъ при томъ, что) благочестіе есть конца не имѣющее совершенство, какъ сказалъ нѣкто изъ богоносныхъ и совершенныхъ въ духѣ мужей.

21) Кто добрѣ искупая время жизни своей, непрестанно бываетъ занятъ помышленіемъ и памятію о смерти, и чрезъ это самое мудро исхищаетъ умъ изъ страстей; тотъ обыкновенно острѣе зритъ повсечасныя прираженія бѣсовскихъ прилоговъ, нежели тотъ, кто проводитъ жизнь безъ памяти смертной, надѣясь очистить сердце дѣйствіемъ одного разума, а не тѣмъ, чтобы всегда хранить печальную и плачевную мысль. Таковый, мняся своимъ быстроуміемъ держать въ рукахъ всѣ пагубныя страсти, не вѣдая, какъ связуется одною, хуждшею всѣхъ,—падаетъ въ высокоуміе, (какъ чающій преуспѣть въ чемъ либо) безъ Бога. Ему надлежитъ сильно трезвиться чтобы за надменіе не лишиться смысла. Ибо, какъ говоритъ Апостолъ Павелъ (1 Кор. 8, 1), души, отсюда и оттуда набирающіяся знанія, обыкновенно надымаются предъ тѣми, которые, какъ имъ кажется, меньше ихъ знаютъ, по той причинѣ, какъ я думаю, что въ нихъ нѣтъ искры назидающей любви. А кто имѣетъ непрестанное помышленіе о смерти, тотъ острозорче, чѣмъ тотъ, кто не имѣетъ его, замѣчая прираженія демо-новъ, удобно прогоняетъ ихъ и попираетъ.

22) Сладостная память о Богѣ, т.-е. Іисусѣ, съ гнѣвомъ сердечнымъ и огорченіемъ спасительнымъ, обыкновенно разрушаетъ всѣ обаянія помысловъ, разныя внушенія, слова, мечтанія, мрачныя воображенія, и кратко сказать, все, чѣмъ вооружается, и съ чѣмъ дерзостно выступаетъ всегубительный врагъ, ища поглотить души наши. Іисусъ, будучи призываемъ, все попаляетъ легко. Ибо ни въ комъ другомъ нѣтъ намъ спасенія, кромѣ Христа Іисуса. Это сказалъ и Самъ Спаситель говоря: безъ Мене не можете творити ничесоже (Ін. 15, 5).

23) Итакъ всякій часъ и всякое мгновеніе будемъ всякимъ храненіемъ блюсти сердце свое отъ помысловъ, туманящихъ душевное зеркало, въ коемъ надлежитъ печатлѣться и свѣтописаться одному Іисусу Христу, Который есть премудрость и сила Бога Отца. Будемъ непрестанно искать царствія небеснаго внутрь сердца; и конечно таинственно обрѣтемъ внутрь себя самихъ и зерно, и бисеръ, и квасъ, и все другое, если очистимъ око ума своего. Сего-то ради и Господь нашъ Іисусъ Христосъ сказалъ: царствіе Божіе внутрь васъ есть (Лк. 17, 21), разумѣя чрезъ то пребывающее внутрь сердца божество.

24) Трезвеніе до блистанія очищаетъ совѣсть. Совѣсть же, будучи такъ очищена, изгоняетъ извнутрь всякую тьму, подобно свѣту вдругъ возсіявающему по святіи лежащаго на немъ покрова. А по нагнаніи тьмы, совѣсть, при непрерывно продолжающемся истинномъ трезвеніи, снова показываетъ то, что было забыто, или что скрывалось не будучи сознаваемо. Въ то же время она, посредствомъ трезвенія же, научаетъ невидимому состязанію съ врагами, ведомому умомъ, и войнѣ въ мысляхъ,— научаетъ, какъ метать копья въ этомъ единоборствѣ, какъ искусно бросать (во враговъ) стрѣлы помышленій благихъ, не допуская, чтобъ ихъ стрѣлы поражали умъ, подобно стрѣлѣ устремляя его укрываться у Христа, сего, вмѣсто пагубной тьмы, желаннаго свѣта. Кто вкусилъ сего свѣта, тотъ понимаетъ о чемъ я говорю. Вкушеніе сего свѣта гладомъ паче томитъ душу, которая имъ питается, но никогда не насыщается, и чѣмъ болѣе его вкушаетъ, тѣмъ болѣе алчетъ. Сей свѣтъ, влекущій къ себѣ умъ, какъ солнце очи, свѣтъ неизъяснимый самъ въ себѣ, содѣлывающійся однако-жъ истолковываемымъ, только не словомъ, а опытомъ того, кто пріемлетъ воздѣйствіе его, или точнѣе сказать, кто уязвляется имъ,— заповѣдуетъ мнѣ молчать, хотя умъ все еще хотѣлъ бы наслаждаться бесѣдою о томъ, о чемъ идетъ теперь рѣчь.

25) Миръ имѣйте и святыню со всѣми, ихже кромѣ никтоже узритъ Господа (Евр. 12, 14) ради стяжанія любви и чистоты: ибо онѣ то и суть миръ и святыня. Гнѣвомъ же надобно вооружаться противъ однихъ демоновъ, мысленно вражествующихъ противъ насъ и яря-щихся. Но послушай, какъ должно вести каждочасно дѣйствующую въ насъ брань, и поступай такъ: съ трезвеніемъ сочетавай молитву,—и будетъ трезвеніе усиливать молитву, а молитва трезвеніе. Трезвеніе, непрестанно назирая за всѣмъ внутри, замѣчаетъ, какъ враги по-кушаются войти туда, и заграждая имъ по силѣ своей входъ, призываетъ въ тоже время на помощь Господа Іисуса Христа, чтобы Онъ прогналъ этихъ лукавыхъ воителей. При этомъ вниманіе заграждаетъ входъ посредствомъ противорѣчія; а призываемый Іисусъ прогоняетъ демоновъ съ мечтаніями ихъ.

26) Съ крайнимъ напряженіемъ вниманія блюди свой умъ. Какъ только заметишь (вражій) помыслъ, тотчасъ воспротиворѣчь ему, но вмѣстѣ съ тѣмъ спѣши призвать Христа Господа на отмщеніе. Сладчайшій же Іисусъ, когда ты еще будешь говоритъ, скажетъ: се съ тобою Я, чтобъ подать тебѣ заступленіе. Но ты, и послѣ того какъ, по молитвѣ твоей, всѣ эти враги усмирены будутъ, опять продолжай усердно внимать уму. Вотъ снова волны (помысловъ), множайшія прежнихъ, однѣ за другими устремятся на тебя, такъ что отъ нихъ будто уже погружается душа какъ въ пучину и готова погибнуть. Но и Іисусъ опять, возбуждаемый ученикомъ, яко Богъ запрещаетъ злымъ вѣтрамъ (помысловъ, и они утихаютъ). Ты же улучивъ свободу отъ вражескихъ нападеній, на часъ или минуту, прославь спасшаго тебя, и углубись въ помышленіе о смерти.

27) Со всякимъ сердечнымъ вниманіемъ въ чувствѣ душевномъ будемъ совершать путь свой. Вниманіе и молитва, будучи на всякій день сочетаваемы вмѣстѣ, совершаютъ нѣчто подобное огненной Иліиной колесницѣ, подъемля на высоту небесную того, кто имъ причастенъ. И что я говорю? У того, кто установился въ трезвеніи или старается установиться въ немъ, чистое сердце содѣлывается мысленнымъ небомъ, съ своимъ солнцемъ, луною и звѣздами, и бываетъ вмѣстилищемъ невмѣстимаго Бога, по таинственному видѣнію и восхожденію (восторженію ума). У кого есть любовь къ Божественной добродѣтели, пусть старается во всякое мгновеніе произносить имя Господа и со всѣмъ усердіемъ слова произво-дить въ дѣла. Кто съ нѣкоторымъ насиліемъ удерживаетъ пять своихъ чувствъ, коими обычно повреждается душа, тотъ всячески содѣлываетъ для ума легчайшими сердечный подвигъ и брань. И такъ ухитряйся предотвращать всѣ внѣшнія (вредныя для души прираженія и впечатлѣнія), а съ раждающимися отъ нихъ внутри помыслами борись богодарованными средствами, духовнымъ руководясь искусствомъ: трудомъ бдѣній обуздывай позывы къ чувственнымъ удовольствіямъ, будь воздерженъ въ ястіи и питіи, и довольно истончи тѣло свое, чтобъ заблаговременно содѣлать для себя легкою брань сердечную. Этимъ всѣмъ себѣ будешь благодѣтельствовать, а не другому. Помышленіемъ о смерти мучь душу свою и па-мятію о Христѣ Іисусѣ собирай расточенный умъ свой; особенно ночью, когда умъ обычно бываетъ болѣе чистъ и свѣтелъ, ясно созерцая Бога и все божественное.

28) Не будемъ отрицаться и отъ трудовъ тѣлеснаго подвижничества: ибо какъ изъ земли пшеница, такъ отъ нихъ произрастаетъ духовная радость и опытность въ добрѣ. Не будемъ ложными умствованіями отклонять требованіе совѣсти, потому что она внушаетъ намъ спасительное и дѣятельное, и всегда изрекаетъ, въ чемъ долгъ нашъ и къ чему мы обязаны, особенно когда бываетъ очищаема живымъ, дѣятельнымъ и тонкимъ трезвеніемъ ума. Въ этомъ случаѣ она, по причинѣ чистоты своей, обычно износитъ ясный судъ (о всемъ встрѣчающемся)—судъ достодолжный и рѣшительный,—исключающий всякое колебаніе. Ради всего этого не должно сбиваться съ пути ложными умствованіями; ибо она внутри возвѣщаетъ намъ жизнь, угодную Богу, и строго обличая душу, если она осквернила смыслъ грѣхами, показываетъ способъ исправленія прегрѣшеній, внушая сердцу падшему покаяться, и указывая ему врачевство съ сладостнымъ убѣжденіемъ.

29) Дымъ, выходящей изъ дровъ, тяжелъ бываетъ дляочей; но потомъ показываетъ имъ свѣтъ и услаждаетъ тѣхъ, кому прежде причинялъ непріятность. И вниманіе, держа непрестанно въ напряженіи умныя очи, утомляетъ и тяготитъ голову. Но Іисусъ, призываемый въ молитвѣ, пришедши просвѣщаетъ сердце. Память о Немъ, вмѣстѣ съ осіяніемъ (внутренняго нашего) доставляетъ и высочайшее изъ благъ (т.-е. Самаго Господа).

30) Врагъ, навыкши возмущать умъ нашъ, желаетъ склонять насъ и къ тому, чтобъ мы вмѣстѣ съ нимъ питались перстію, и, бывъ созданы по образу Божію, ходили на чревѣ. Но Богъ сказалъ: вражду положу между тобою и тѣмъ (Быт. 3, 15). По сей причинѣ надлежитъ намъ всегда воздыхать къ Богу, дабы чрезъ то могли мы каждый день проводить, не бывъ уязвлены разженными стрѣлами діавола. Покрыю и, говоритъ (у Псалмопѣвца Богъ), яко позна имя Мое (Пс. 90, 14). И еще: обаче близъ боящихся Его спасеніе Его (Пс 84, 10).

31) Блаженный Апостолъ, избранный сосудъ, говорящій во Христѣ, имѣя многую опытность во внутренней въ насъ происходящей, невидимой, мысленной брани, сказалъ въ посланіи къ Ефесеямъ: Нѣстъ наша брань въ плоти и крови, но къ началомъ и ко властемъ, и къ міродержителемъ тмы вѣка, духовомъ злобы поднебеснымъ (Еф. 6, 12). Апостолъ Петръ также говоритъ: трезвитеся и бодрствуйте, зане супостатъ нашъ діаволъ, яко левъ рыкая ходитъ искій кого поглотити, ему же противитеся тверди вѣрою (1 Пет. 5, 8—9). Самъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ, бесѣдуя о разности расположеній, съ какими слушаются слова Евангелія, сказалъ: потомъ же приходитъ діаволъ, и вземлетъ слово отъ сердца, — каковую кражу совершаетъ онъ, наводя злое забвеніе да невѣровавше спасутся (Лк. 8, 12). И опять Апостолъ (Павелъ) говоритъ: соуслаждаюся закону Божію, по внутреннему человѣку: вижду же инь законъ во удѣхъ моихъ противовоюющъ закону ума моего, и плѣняющъ мя (Рим. 7, 22. 23).—Все сіе сказали они научая насъ, и давая намъ знать сокрытое отъ насъ.

32) Разумъ, когда потеряетъ самоукореніе и смиреніе, обычно кичится, помышляя, что онъ стоитъ выше многихъ. Желая стяжать сознаніе своей немощи, будемъ мудрствовать такъ, какъ мудрствовалъ тотъ, кто сказалъ: Братіе, азъ себе не у помышляю достигша: едино же, задняя убо забывая, въ предняя же простираяся, со усердіемъ гоню къ почести вышняго званія Христова (Фил. 3, 13. 14). Опять: Азъ тако теку, не яко безвѣстно, тако подвизаюся, не яко воздухъ біяи: но умерщвляю тѣло и порабощаю, да не како инымъ проповѣдуя самъ неключимъ буду (1 Кор. 9, 26. 27). Видишь ли, каково смиреніе и каково вмѣстѣ съ тѣмъ стремленіе къ добродѣтели? Видишь ли, каково смиреніе и св. Павла, таковаго и толикаго мужа? (Но послушай, что еще говоритъ онъ). — Христосъ, говоритъ, пріиде въ міръ грѣшники спасти, отъ нихъ же первый есмъ азъ (1 Тим. 1, 15).— Да и можно-ли не смиряться намъ, имѣя такую худость естества? Ибо что хуже персти?—И о Богѣ памятовать намъ должно, потому что для того мы и сотворены; и къ подвигамъ воздержанія пріучать себя надлежитъ намъ, чтобы легче было тещи въ слѣдъ Господа нашего.

33) Невозможно тому, кто предается злымъ помысламъ, быть чисту отъ грѣховъ по внешнему человѣку. Тѣмъ, кои не искореняютъ изъ сердца злыхъ помысловъ, невозможно не обнаруживать ихъ въ соотвѣтственныхъ злыхъ дѣлахъ. Причина того, что иной блудно смотритъ, заключается въ томъ, что прежде внутреннее око соблудило и омрачилось. Также причина желанія слышать срамное заключается въ охотномъ слушаніи душевными ушами всего, что скверные демоны нашептываютъ внутри въ пагубу намъ. Должны мы очищать себя въ Господѣ внутри и во внѣ; каждый изъ насъ долженъ хранить свои чувства и каждодневно очищать себя отъ страстныхъ воздѣйствій и прегрѣшеній. Какъ прежде въ дни неразумія нашего, когда вращались мы въ мірѣ въ суетѣ ума, всѣмъ умомъ и всѣми чувствами работали мы прелести грѣховной, такъ теперь преложившись на жизнь по Богу, надлежитъ намъ всѣмъ умомъ и всѣми чувствами работать Богу живому и истинному, Божіей правдѣ и волѣ.

34) Напередъ бываетъ прилогъ (προσβολη, - прираженіе, дѣйствіе, когда брошенная вещь ударяетъ въ то, на что брошена); потомъ сочетаніе (συνδυασμος —содвоеніе, вниманіе сковано предметомъ, такъ что только и есть, что душа да предметъ приразившійся и ее занявшій); далѣе сосложеніе (предметъ приразившійся и вниманіе занявшій возбудилъ желаніе и душа согласилась на то—сложилась); за симъ плѣненіе (предметъ взялъ въ плѣнъ душу, возжелавшую его и какъ рабу связанную ведетъ къ дѣлу); наконецъ страсть (παθος,—болѣзнь души), частымъ повтореніемъ (удовлетвореніемъ одного и того же желанія) и привычкою (къ дѣламъ, коими оно удовлетворяется) вкачествившаяся въ душѣ (ставшая чертою характера). Вотъ поприще для одержанія побѣды въ происходящей въ насъ брани! Такъ опредѣляется и святыми отцами.

35) И—прилогъ, говорятъ, есть голый помыслъ, или образъ какой либо вещи только что родившійся въ сердцѣ и представившійся уму; сочетаніе есть собесѣдованіе съ представившимся (предметомъ или образомъ) страстное или безстрастное; сосложеніе есть склоненіе души къ зримому окомъ ума предмету со услажденіемъ; плѣненіе есть насильственное и невольное отведеніе сердца (въ плѣнъ), удержаніе въ немъ и сліяніе будто въ одну жизнь (συνουσια) съ предметомъ плѣнившимъ, отъ коего (сліянія) исчезаетъ доброе наше состояніе (теряется покой); страсть же вообще, говорятъ, внедряется въ душѣ дол-говременнымъ пристрастіемъ (къ предмету какому-либо). Изъ всѣхъ этихъ (дѣйствій или состояній) первое безгрѣшно, второе—не совсѣмъ: третье—по состоянію подвизающагося (м. б. по мѣрѣ подвига и противоборства); брань же бываетъ причиною или вѣнцовъ (когда кто устоитъ), или мученій (когда падетъ).

36) Плѣненіе иначе бываетъ во время молитвы, и иначе не во время молитвы. Страсть несомнѣнно подлежитъ или равносильному (противовѣсному) покаянію, или будущей мукѣ. Кто противостоитъ, или безстрастно относится къ первому, т.-е. прилогу, тртъ за одинъ разъ отсѣкаетъ все срамное. Такова брань злыхъ демоновъ противъ монаховъ и не монаховъ, въ коей бываетъ и побѣжденіе и побѣда, какъ мы сказали. Побѣждающихъ ожидаютъвѣнцы, а падающихъ и не кающихся—муки. Будемъ же подвизаться противъ нихъ мысленно, чтобъ злыхъ совѣтовъ ихъ не осуществлять въ видимыхъ грѣховныхъ дѣлахъ. Возревнуемъ обрѣсти внутрь себя самихъ небесное царствіе, отсѣкая отъ сердца всякій грѣхъ. Посредствомъ такого прекраснаго дѣланія сохранимъ мы чистоту сердца и непрестанное предъ Богомъ сокрущеніе.

37) Многіе изъ монаховъ не знаютъ прелести ума, которую претерпѣваетъ онъ отъ демоновъ. Они прилежатъ тому, чтобъ быть исправными въ дѣлахъ, не заботясь объ умѣ, и проводятъ жизнь въ простотѣ и безхитростности. Думаю, что не вкусивши сердечной чистоты, они совсѣмъ не знаютъ тмы внутреннихъ страстей. Тѣ, которые не знаютъ брани, о коей говоритъ св. Павелъ, неокачествовались можетъ быть опытно и добромъ, и только дѣломъ совершаемые грѣхи почитаютъ паденіями, не беря въ счетъ мысленныхъ побѣжденій и побѣдъ, которыхъ не видитъ чувственное око, потому что онѣ сокровенны и вѣдомы только единому подвигоположнику Богу, и совѣсти подвизающагося. Къ таковымъ, кажется, сказано слѣдующее слово Писанія: говорятъ: миръ, миръ, и не бяше мира (Іезек. 13, 10). 0 тѣхъ братіяхъ, которые отъ простоты находятся въ такомъ состояніи, молиться надобно, и научать ихъ сколько можно, чтобъ удалялись не отъ видимыхъ только худыхъ дѣлъ, но и отъ того зла, которое дѣйствуетъ въ сердцѣ. У тѣхъ же, кои имѣютъ божественное желаніе—очистить душевное око (собственно зрительность души), иное есть дѣланіе Христово, и иное таинство.

38) Много по истинѣ добродѣтелей совмѣщаетъ въ себѣ углубленная память о смерти. Она есть родительница плача, руководительница ко всестороннему воздержанію, напоминательница о гееннѣ, матерь молитвы и слезъ, стражъ сердца, источникъ самоуглубленія и разсудительности, которыхъ чада—сугубый страхъ Божій и очищеніе сердца отъ страстныхъ помысловъ—объемлютъ много владычныхъ заповѣдей. Въ такомъ сердцѣ зрится тогда бореніе и подвигъ, выдерживаемый съ крайнимъ трудомъ. И объ этомъ то вся забота у многихъ изъ борцовъ Христовыхъ.

39) Нечаянное какое приключеніе, или напасть, разстраиваютъ обычно мысленное вниманіе и исторгши умъ изъ спасительнаго благонастроенія, съ погашеніемъ и желанія лучшаго, увлекаютъ его къ грѣшнымъ любопреніямъ и распрямъ. Причиною же такого для насъ пагубнаго бѣдствія бываетъ то, что не имѣемъ никакого попеченія объ искушеніяхъ (поминутно готовыхъ напасть на насъ, не знать съ какой стороны).
40) Не разстроитъ и не опечалитъ насъ никакое изъ повсечасно готовыхъ срѣтить насъ прискорбностей, коль скоро, сознавъ неизбѣжность того, будемъ всегда держать то въ мысли. Почему божественный Апостолъ Павелъ и говоритъ: Благоволю въ немощахъ, въ досажденіяхъ, въ нуждахъ (2 Кор. 12, 10). И еще: вси хотящіи благочестно жити о Христѣ Іисусѣ гоними будутъ (2 Тим. 3, 12). Тому слава во вѣки вѣковъ. Аминь.

( Взято статейками изъ его словъ. Цитата въ концѣ ихъ указываетъ страницу. Когда нѣтъ цитаты, это значитъ, что статья находится на той же страницѣ, на какой и предыдущая.)



1) Никто не можетъ приблизиться къ Богу, если не удалится отъ міра [2].

2) Сердце не можетъ пребывать въ тишинѣ и быть безъ мечтаній, пока на человѣка дѣйствуютъ чувства.

3) Пока душа не придетъ въ упокоеніе вѣрою въ Бога, дотолѣ не уврачуетъ немощи чувствъ, и не возможетъ съ силою попрать видимаго вещества, которое служитъ преградою внутреннему.

4) Служеніемъ чувствамъ сердце разсѣявается, утрачивая въ себѣ услажденіе Богомъ [4].

5) Если вожделѣніе, какъ говорятъ, есть порожденіе чувствъ; то пусть умолкнутъ, наконецъ, утверждающіе о себѣ, что и при развлеченіи сохраняютъ они миръ ума.

6) Для устраненія востающихъ въ плоти тревожныхъ воспоминаній, ничто не бываетъ такъ достаточно, какъ погруженіе себя въ любовь къ изученію божественнаго Писанія, и постиженія глубины его мыслей. Когда помыслы погружаются въ услажденіе постиженіемъ сокровенной въ словесахъ премудрости; тогда человѣкъ, въ какой мѣрѣ извлекаетъ изъ нихъ уясненіе, въ такой же оставляетъ за собою міръ, забываетъ все, что въ мірѣ, и всѣ воспоминанія, и всѣ дѣйственные образы овеществленія міра изглаждаетъ въ душѣ [5],

7) Какъ коромыслу вѣсовъ, если чаши ихъ обременены очень тяжелымъ грузомъ, не легко придти въ колебаніе отъ дуновенія вѣтра; такъ и умъ, подъ бременемъ страха Божія и стыда, съ трудомъ совращается тѣмъ, что приводитъ его въ колебаніе. А въ какой мѣрѣ оскудѣваетъ въ умѣ страхъ, въ такой же начинаютъ преобладать имъ превратность и измѣнчивость. Умудрись же въ основаніе шествія своего полагать страхъ Божій; и въ нѣсколько дней, не дѣлая круженій на пути, будешь у вратъ Царствія [6].

8) Хочешь ли умомъ своимъ быть въ общеніи съ Богомъ, пріявъ въ себя ощущеніе онаго услажденія, непорабощеннаго чувствамъ? Послужи милостынѣ. Когда внутри тебя обрѣтается она; тогда изображается въ тебѣ оная святая красота, которою уподобляешься Богу. Всеобъемлемость дѣлъ милостыни производитъ въ душѣ общеніе съ Божествомъ безъ посредства [9].

9) Духовное единеніе (съ Богомъ) есть незапечатлѣваемое памятованіе; оно непрерывно пылаетъ въ сердцѣ пламенною любовію, въ неуклоненіи отъ заповѣдей заимствуя силу къ пребыванію въ союзѣ не съ насиліемъ природѣ, и не по природѣ.

10) Благодарность пріемлющаго побуждаетъ дающаго давать дары большіе первыхъ. Кто неблагодаренъ за малое, тотъ и въ болыпомъ лживъ и несправедливъ [12].

11) Кто болѣнъ и знаетъ свою болѣзнь, тотъ долженъ искать врачевства. Кто объявляетъ другимъ болѣзнь свою, тотъ близокъ къ уврачеванію своему, и легко найдетъ его. Нѣтъ грѣха непростительнаго, кромѣ грѣха нераскаяннаго.

12) Содержи всегда въ памяти превосходящихъ тебя добродѣтелію, чтобъ непрестанно видѣть въ себѣ недостатокъ противъ ихъ мѣры.

13) Воспоминай о паденіи сильныхъ, и смиряйся въ добродѣтеляхъ своихъ. Припомни тяжкія паденія падшихъ въ древности, и покаявшихся, а также высоту и честь, какихъ сподобились они послѣ сего; и пріимешь смѣлость въ покаяніи своемъ [13].

14) Преслѣдуй самъ себя, и врагъ твой прогнанъ будетъ приближеніемъ твоимъ. Умирись самъ съ собою; и умирятся съ тобою небо и земля. Потщись войти во внутреннюю твою клѣть, и узришь клѣть небесную; потому что та и другая—одно и тоже, и, входя въ одну, видишь обѣ. Лѣствица онаго царствія, внутри тебя, сокровенна въ душѣ твоей [14].

15) Съ огорченными сердцемъ будь въ общеніи, и трудомъ молитвеннымъ, и привязанностію сердечною; и прошеніямъ твоимъ отверзется источникъ милости [15].

16) Постоянно утруждай себя молитвами предъ Богомъ, въ сердцѣ носящемъ чистый помыслъ, исполненный умиленія; и Богъ сохранитъ умъ твой отъ помысловъ нечистыхъ и скверныхъ, да не укорится изъ-за тебя путь Божій [16].

17) Постоянно упражняй себя въ размышленіи, читая Божественныя Писанія съ полнымъ ихъ разумѣніемъ, чтобы, при праздности ума твоего, не осквернилось зрѣніе твое (умное) непотребными помыслами.

18) Не рѣшайся искушать умъ свой непотребными помыслами, или зрѣніемъ вводящихъ тебя въ искушеніе лицъ, даже когда думаешь, что не будешь преодолѣнъ симъ; потому, что и мудрые такимъ образомъ омрачались, и впадали въ юродство. Не укроешь пламени въ нѣдрѣ своемъ, безъ сильныхъ болей плоти твоей.

19) Начало помраченія ума прежде всего усматривается въ лѣности къ Божіей службѣ и къ молитвѣ. Ибо, если душа не отпадетъ сперва отъ этого, нѣтъ иначе пути къ душевному оболыценію; когда же (за лѣность къ молитвѣ) лишается она Божіей помощи, удобно впадаетъ въ руки противниковъ своихъ.

20) Непрестанно открывай немощь свою предъ Богомъ, и не будешь искушаемъ чуждыми, какъ скоро останешь-ся одинъ безъ заступника своего (Ангела Хранителя) [17].

21) Трудами и храненіемъ себя источается чистота помысловъ, а чистотою помысловъ — свѣтъ мышленія. Отсюда же благодатію умъ руководится къ тому, надъ чѣмъ чувства не имѣютъ власти [19].

22) Представь себѣ, что добродѣтель есть тѣло, созерцаніе — душа, и то и другое — одинъ совершенный человѣкъ, соединяемый духомъ изъ двухъ частей, изъ чувственнаго и разумнаго. И какъ невозможно, чтобы душа пришла въ бытіе (стала проявлять себя), безъ совершеннаго образованія тѣла съ его членами: такъ душѣ придти въ созерцаніе невозможно безъ совершенія дѣлъ добродѣ-тели.

23) Слово—міръ есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями. Если человѣкъ не познаетъ прежде, что такое міръ; то не достигнетъ онъ до познанія, какими членами далекъ онъ отъ міра, и какими связанъ съ нимъ. Много есть такихъ, которые двумя, или тремя членами отрешились отъ міра, и отказались отъ общенія ими съ міромъ, и подумали о себѣ, что стали они чуждыми міру въ житіи своемъ, потому что не уразумѣли и не усмотрѣли, что двумя только членами умерли они міру, прочіе же ихъ члены живутъ міру. Не возмогли они сознать страстей своихъ; и какъ не сознали ихъ, то не позаботились и объ ихъ уврачеваніи [20].

24) Когда въ совокупности хотимъ наименовать стра-сти, называемъ ихъ міромъ; а когда хотимъ различать по различію наименованій ихъ, называемъ ихъ страстями. Страсти сіи суть: приверженность къ богатству и вещамъ, тѣлесное наслажденіе, желаніе чести, власти и славы, желаніе наряжаться, зависть, злопамятство и проч. Гдѣ страсти сіи прекращаютъ свое теченіе, тамъ міръ умеръ. 0 святыхъ нѣкто сказалъ, что, будучи еще живы, стали они мертвы, потому что, живя во плоти, жили они не по плоти. И ты смотри, какими изъ сихъ частей живешь; тогда узнаешь, какими умеръ міру [21].

25) Страсти суть ничто придаточное, и въ нихъ виновна сама душа. Ибо по природѣ душа безстрастна. Мы вѣруемъ такъ, что Богъ созданнаго по образу сотворилъ без-страстнымъ. Созданнымъ же по образу разумѣю относи-тельно не къ тѣлу, но къ душѣ, которая невидима. Изъ сего должно увѣриться, что страсти не въ природѣ души,—и что слѣдовательно душа бываетъ внѣ своего естества, какъ скоро приходитъ въ страстное движеніе [25].

26) Если добродѣтель естественнымъ образомъ есть здравіе души, то недугомъ души будутъ уже страсти, нѣчто случайное, прившедшее въ естество души, и выводящее ее изъ собственнаго здравія. Такимъ образомъ, смѣло должно говорить, что страсти ни мало не есте-ственны душѣ; потому что болѣзнь позднѣе здравія. Если бы страсти были въ душѣ естественно; то почему душа терпѣла бы отъ нихъ вредъ? Собственно принадлежащее естеству не вредитъ ему [29, 30, 31].

27) Чистота ума есть просвѣтленіе божественнымъ, по дѣятельномъ упражненіи въ добродѣтеляхъ. И не смѣемъ сказать, чтобы пріобрѣлъ кто сіе безъ искушенія помыс-ловъ. Искушеніемъ же помысловъ называю не то, чтобы подчиняться имъ, но чтобы положить начало борьбѣ съ ними [33].

28) Движеніе помысловъ бываетъ въ человѣкѣ отъ четырехъ причинъ: во первыхъ, отъ естественной плотской воли (естественныхъ потребностей); во вторыхъ, отъ чувственнаго представленія мірскихъ предметовъ, о какихъ человѣкъ слышитъ и какіе видитъ; въ третьихъ отъ предзанятыхъ понятій и душевной склонности (ста-рыхъ привычекъ); въ четвертыхъ, отъ прираженія бѣсовъ, которые воюютъ съ нами, вовлекая во всѣ страсти, по сказаннымъ прежде причинамъ. Поэтому человѣкъ до самой смерти, пока онъ въ жизни этой плоти, не можетъ не имѣть помысловъ и брани.

29) Всякому человѣку необходимо охранять себя не отъ одной какой либо страсти, явно и непрестанно въ немъ дѣйствующей, и не отъ двухъ, а отъ всѣхъ. Побѣдившіе въ себѣ страсти добродѣтелями, хотя и бываютъ тревожимы помыслами, однакоже не уступаютъ надъ собою побѣды, потому что имѣютъ силу, и умъ ихъ восторгается къ благимъ и божественнымъ памятованіямъ [34].

30) (Чистота ума бываетъ, когда, вмѣсто пустыхъ, суетныхъ и грѣховныхъ помышленій, онъ исполненъ помышленій чистыхъ, святыхъ и божественныхъ. Чистота сердца бываетъ, когда она освобождается отъ всякаго сочувствія къ предметамъ страстей и любитъ только противоположное имъ). Если умъ приложитъ стараніе къ чтенію божественныхъ писаній, потрудится нѣсколько въ постахъ, въ бдѣніяхъ, въ безмолвіи; то забываетъ прежнее свое житіе (и прежнія помышленія) и достигаетъ чистоты (исполняясь добрыми помышленіями, заимство-ванными изъ писанія, и имъ поддерживаемыми). Однакожъ онъ не будетъ имѣть прочной чистоты; потому что скоро онъ очищается, но скоро и оскверняется. (А главное потому, что чистота его состоитъ въ зависимости отъ чистоты сердца. Пока не очистилось сердце, добрыя помышленія въ умѣ непрочны. Какъ только появится въ сердцѣ сочувствіе къ чему либо страстному, тотчасъ и въ умъ начнутъ тѣсниться мысли недобрыя). Сердце же достигаетъ чистоты многими скорбями, лишеніями, удаленіемъ отъ общенія со всѣмъ, что въ мірѣ мірскаго, и умерщвленіемъ себя для всего этого. Словомъ — трудами и подвигами, коими изгоняя изъ себя страсти насаждаетъ оно въ себѣ противоположныя имъ добродѣтели.

Если у кого сердце достигло (симъ путемъ) чистоты; то чистота его (бываетъ прочна) не осквернится чѣмъ либо малымъ, не боится и великихъ браней: ибо пріобрѣтена продолжительными трудами и въ долгое время [34, 35].

31) Чувства цѣломудренныя и собранныя во едино порождаютъ въ душѣ миръ, и не попускаютъ ей входить въ испытаніе вещей. А когда душа не пріемлетъ въ себя ощущенія вещей, тогда побѣда совершается безъ борьбы. Если же человѣкъ вознерадитъ, и дозволитъ, чтобъ имѣли къ нему доступъ прираженія, то принужденъ бываетъ выдерживать брань. Возмущается же и первоначальная чистота, которая бываетъ весьма проста и ровна. Ибо по сему нерадѣнію большая часть людей, или и цѣлый міръ выходятъ изъ естественнаго и чистаго состоянія. По этому живущіе въ мірѣ въ тѣсныхъ связяхъ съ мірскими людьми не могутъ очистить ума, по той причинѣ, что много познали порокъ. Потому всякому человѣку надлежитъ съ осторожностію соблюдать всегда чувства свои и умъ отъ прираженій. Ибо много потребно трезвенности, неусыпности, предъусмотрительности [36].

32) Человѣческой природѣ, чтобы хранить предѣлы послушанія Богу, потребенъ страхъ. Любовь къ Богу возбуждаетъ въ человѣкѣ любовь къ дѣланію добродѣтелей, а симъ увлекается въ благотвореніе. Духовное вѣдѣніе, по природѣ своей, позднее дѣланія добродѣтелей. Тому же и другому предшествуютъ страхъ и любовь. И опять любви предшествуетъ страхъ [37].

33) Позаботься пріобрѣсти внутрь себя Того, Кто всего драгоцѣннѣе. Оставь малое, чтобъ обрѣсти великое. Презирай излишнее и малоцѣнное, чтобъ обрѣсти многоцѣнное. Будь мертвъ въ жизни твоей, чтобъ жить по смерти. Предай себя на то, чтобы умирать въ подвигахъ, а не жить въ нерадѣніи. Ибо не тѣ только мученики, которые пріяли смерть за вѣру во Христа, но и тѣ, которые умираютъ за соблюденіе заповѣдей Христовыхъ.

34) Не будь несмысленъ въ прошеніяхъ своихъ, чтобы не оскорбить тебѣ Бога малостію своего вѣдѣнія. Будь мудръ въ своихъ молитвахъ, чтобы сподобиться тебѣ славы. Проси досточестнаго у Дающаго безъ зависти, чтобы за мудрое свое хотѣніе пріять отъ Него и почесть. Премудрости просилъ себѣ Соломонъ, а поелику у великаго Царя просилъ премудро, то съ премудростію пріялъ и царство земное. Елисей просилъ въ сугубой мѣрѣ той благодати духа, какую имѣлъ учитель, и прошеніе его не осталось неисполненнымъ. Ибо кто у Царя домогается маловажнаго, тотъ унижаетъ его честь. Приноси Богу прошенія свои сообразно съ его славою, чтобы возвеличилось предъ Нимъ достоинство твое и возрадовался Онъ о тебѣ. Вотъ Ангелы и Архангелы—сіи вельможи Царя, во время молитвы твоей, устремляютъ на тебя вниманіе, съ какимъ прошеніемъ обратишься ты ко Владыкѣ ихъ; и изумляются и радуются, когда видятъ, что ты— земный оставилъ плоть свою, и просишь небеснаго [39].

35) Не проси у Бога того, что Самъ Онъ безъ прошенія даетъ намъ по Своему промышленію, и даетъ не только своимъ и возлюбленнымъ, но и тѣмъ, которые чужды вѣдѣнія о Немъ. Сынъ у Отца своего не проситъ уже хлѣба, но домогается наибольшаго и высшаго въ домѣ Отца своего. Ибо по немощи только ума человѣческаго Господь заповѣдалъ просить ежедневнаго хлѣба [39].

36) Если просишь чего у Бога, и Онъ медлитъ услышать тебя вскорѣ; не печалься, потому что ты не премудрѣе Бога. Бываетъ же сіе съ тобою, или потому, что недостоинъ ты получить просимое; или потому, что пути сердца твоего не соотвѣтственны, но противны про-шеніямъ твоимъ; или потому, что не пришелъ ты еще въ мѣру, чтобы пріять дарованіе, котораго просишь. Ибо не должно намъ прежде времени касаться великихъ мѣръ, чтобы дарованіе Божіе, отъ скорости пріятія онаго, не сдѣлалось безполезнымъ, потому что легко полученное скоро и утрачивается; все же, пріобрѣтенное съ болѣзнію сердечною, и хранится съ осторожностію [40].

37) Молись, чтобы не впасть въ искушенія душевныя, а къ искушеніямъ тѣлеснымъ пріуготовляйся со всею крѣпостію своею. Ибо внѣ ихъ не возможешь приблизиться къ Богу; потому что среди ихъ уготованъ божественный покой. Кто бѣжитъ отъ искушеній, тотъ бѣжитъ отъ добродѣтели. Разумѣю же искушеніе не пожеланій, а скорбей [41].

38) Молись, чтобы не внити во искушенія касательно вѣры. Молись, чтобы вмѣстѣ съ демономъ хулы и гордыни не внити въ искушенія самомнѣніемъ ума твоего. Молись, чтобы, по Божію попущенію, не внити тебѣ въ явное діавольское искушеніе, по причинѣ худыхъ мыслей, какія помыслилъ ты умомъ своимъ, и за которыя попускаются искушенія. Молись, чтобъ не отступилъ отъ тебя Ангелъ цѣломудрія твоего, чтобы грѣхъ не воздвигъ на тебя пламенѣющей брани и не разлучилъ тебя съ нимъ. Молись, чтобъ не внити въ искушеніе двоедушія и сомнѣнія (колебанія упованія), которыми душа вводится въ великое бореніе.—А искушенія тѣлесныя пріуготовляйся принимать отъ всей души, и преплывай ихъ всѣми членами своими; и очи свои наполняй слезами, чтобы не отступилъ отъ тебя Хранитель твой. Ибо внѣ искушеній не усматривается Промыслъ Божій, невозможно пріобрѣсти дерзновенія предъ Богомъ, невозможно научиться премудрости Духа, нѣтъ также возможности, чтобы Божественная любовь утвердилась въ душѣ твоей. Прежде искушеній человѣкъ молится Богу, какъ чужой кто. Когда же входитъ въ искушенія по любви къ Богу, и не допускаетъ въ себя измѣненія, тогда вмѣняется у Бога, какъ бы имѣющій Его должникомъ своимъ, и какъ искренній другъ; потому что, во исполненіе воли Божіей, велъ брань съ врагомъ Божіимъ и побѣдилъ его [42, 43].

39) Господь нашъ повелѣлъ молиться и о тѣлесныхъ искушеніяхъ. Ибо зная, что естество наше, по причинѣ перстнаго и бреннаго тѣла, немощно, и когда бываетъ въ искушеніяхъ, не въ состояніи противостоять имъ и потому отпадаетъ отъ истины, обращаетъ хребетъ и одолѣвается скорбями, — повелѣлъ молиться, чтобы не впасть намъ въ искушеніе внезапно, если и безъ нихъ возможно благоугодить Богу [44].

40) Отнынѣ всѣми силами начнемъ пренебрегать тѣломъ, предадимъ душу Богу, и о имени Господнемъ вступимъ въ борьбу съ искушеніями. И Кто спасъ Іосифа въ землѣ Египетской, показавъ въ немъ образецъ цѣломудрія, Кто сохранилъ невредимымъ Даніила во рвѣ львиновъ и трехъ юношей въ пещи огненной, Кто избавилъ Іеремію отъ рва тиннаго, и даровалъ ему милость въ станѣ Халдейскомъ, Кто Петра извелъ изъ узилища при затворенныхъ дверяхъ, и Павла спасъ отъ сонмища Іудейскаго,—короче сказать — Кто всегда на всякомъ мѣстѣ, во всякой странѣ соприсущъ рабамъ Своимъ, и являетъ въ нихъ силу и побѣду Свою, соблюдаетъ ихъ во многихъ небычайныхъ обстоятельствахъ, показываетъ имъ спасеніе Свое во всѣхъ скорбяхъ ихъ,—Тотъ и насъ да укрѣпитъ, и да спасетъ среди окружающихъ насъ волнъ [45, 46]!

41) Да будетъ въ душахъ нашихъ столько же ревности противъ діавола и его приставниковъ, сколько имѣли Маккавеи и Св. Пророки, и Апостолы, и мученики, и преподобные, и праведные, которые, при искушеніяхъ самыхъ трудныхъ, міръ и тѣло повергши позади себя, устояли въ правдѣ, не уступили надъ собою побѣды опасностямъ, которыя вмѣстѣ съ ихъ душами окружали и тѣла, но побѣдили ихъ мужественно. Имена ихъ написаны въ книгѣ жизни, и ученіе ихъ соблюдается для нашего наставленія и укрѣпленія, чтобы мы стали мудрыми, познали пути Божіи, имѣя предъ очами житія ихъ, какъ живые и одушевленные образцы, и шествуя путемъ ихъ. Сказанія о праведныхъ также вожделѣнны слуху кроткихъ, какъ постоянное орошеніе недавно насажденному растенію.

42) Какъ доброе нѣкое врачевство для слабыхъ глазъ, содержи въ умѣ Промыслъ Божій, которымъ охраняется все отъ начала до нынѣ. Памятованіе о семъ храни на всякій часъ, о семъ размышляй и заботься, изъ сего извлекай для себя наставленія, чтобы навыкнуть тебѣ хранить въ душѣ своей памятованіе о величіи чести Божіей, и обрѣсти въ душѣ своей вѣчную жизнь во Христѣ Іисусѣ, Господѣ нашемъ, Который, какъ Богъ и человѣкъ содѣлался ходатаемъ Бога и человѣковъ [47].

43) Одолѣваемый какою либо страстію, когда падетъ, да не забываетъ любви Отца своего небеснаго; но если случится ему впасть и въ многоразличныя прегрѣшенія, да не престаетъ радѣть о добрѣ, да не останавливается въ своемъ теченіи: но и побуждаемый снова да возстаетъ на борьбу съ своими противниками, и ежедневно да начинаетъ полагать основаніе разрушенному зданію, до самаго исхода своего изъ міра сего, имѣя въ устахъ пророческое слово: не радуйся о мнѣ противникъ мой, яко падохь; ибо снова возстану. Аще сяду во тмѣ, Господъ освѣтитъ мя (Мих. 7, 8); и ни мало да не прекращаетъ брани до самой смерти своей, и пока есть въ немъ дыханіе; да не предаетъ души своей на одолѣніе, даже и во время самаго пораженія. Но если и каждый день разбивается ладія его, и терпитъ крушеніе весь грузъ, да не перестаетъ заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другіе корабли и плыть съ упованіемъ, пока Господь, призрѣвъ на подвигъ его и умилосердившись надъ сокрушеніемъ его, не ниспослетъ ему милость Свою, и не дастъ ему сильныхъ побужденій встрѣтить и вытерпѣть разженныя стрѣлы врага. Таковъ мудрый больной, не теряющій надежды своей [50, 51].

44) Нѣкто изъ чадолюбивыхъ отцевъ духовныхъ говоритъ: „если вы, чада, дѣйствительно подвижники, стремящіеся къ добродѣтели, и есть въ васъ душевное раченіе; то возжелайте умъ вашъ представить Христу чистымъ, и дѣлать дѣла Ему благоугодныя. Ибо непремѣнно должно намъ, выдержать за сіе всякую брань, воздвигаемую естественными страстями, противленіемъ міра сего, постоянною и не прекращающеюся злобою демоновъ, и со всѣми ихъ злоухищреніями. Не бойтесь, что жестокость брани непрерывна и продолжительна; не при-ходите въ колебаніе отъ долговременности борьбы; не ослабѣвайте и не трепещите отъ вражескихъ ополченій; не впадайте въ бездну безнадежности, если, можетъ быть, и приключится вамъ на время поползнуться и согрѣшить. Но если и потерпите что нибудь въ сей великой брани, будете поражены въ лице и уязвлены; сіе нимало да не воспрепятствуетъ стремиться къ доброй вашей цѣли. Паче же пребывайте въ избранномъ вами дѣланіи и достигайте сего вожделѣннаго и похвальнаго конца, т. е., чтобы оказаться въ брани твердыми, непобежденными, необагренными кровію язвъ своихъ, — и никакимъ образомъ не прекращайте борьбы съ своими сопротивниками".

45) Горѣ монаху (и всякому христіанину), который лжетъ обѣту своему, и, попирая совѣсть свою, подаетъ руку діаволу, чтобы тотъ похвалился вовлеченіемъ его въ какой либо родъ малыхъ или великихъ грѣховъ, и который не можетъ снова стать предъ лицемъ враговъ своихъ сокрушенною частію души своей. — Съ какимъ лицемъ предстанетъ онъ Судіѣ, когда, достигнувъ чистоты, друзьяего срѣтятъ другъ друга,—тѣ самые, съ которыми, разлучившись въ пути своемъ, пошелъ онъ стезею погибели, утратилъ и то дерзновеніе, какое имѣютъ предъ Богомъ преподобные, и ту молитву, которая исходитъ изъ чистаго сердца, возносится горѣ превыше Ангельскихъ силъ, и ничѣмъ не возбраняется, пока не получитъ просимаго въ ней, и съ радостію не возвратится въ возсылавшія ее уста?—И страшнѣе всего то, что, какъ здѣсь онъ разлучился съ ними въ пути своемъ, такъ и его разлучитъ съ ними Христосъ Господь въ тотъ день, когда свѣтлый облакъ понесетъ на хребтѣ своемъ тѣла, сіяющія чистотою, и поставитъ во вратахъ небесныхъ [52, 53].

46) Кто хранитъ сердце свое отъ страстей; тотъ ежечасно зритъ Господа. — У кого помышленія всегда о Богѣ; тотъ прогоняетъ отъ себя демоновъ, и искореняетъ сѣмя ихъ злобы. — Кто ежечасно назираетъ за своею душею, у того сердце возвеселяется откровеніями. — Кто зрѣніе ума своего сосредоточиваетъ внутри себя самаго, тотъ зритъ въ себѣ духовную зарю.—Кто возгнушался всякимъ пареніемъ ума, тотъ зритъ Владыку своего внутрь сердца своего [54].

47) Если любишь чистоту, при которой можетъ быть зримъ Владыка всяческихъ; то никого не осуждай и не слушай того, кто осуждаетъ брата своего. Если другіе препираются при тебѣ, заткни уши свои и бѣги оттуда, чтобы не услышать тебѣ выраженій гнѣвныхъ, и не умерла душа твоя, лишившись жизни. Сердце раздраженное не вмѣщаетъ въ себѣ таинъ Божіихъ; а кроткій и смиренномудрый есть источникъ таинъ новаго вѣка.

48) Если будешь чистъ, то внутри тебя небо, и въ себѣ самомъ узришь Ангеловъ и свѣтъ ихъ, а съ ними и въ нихъ и Владыку Ангеловъ.

49) Наблюдающій за языкомъ своимъ во вѣкъ не будетъ имъ окраденъ. Уста молчаливыя истолковываютъ тайны Божіи; а скорый на слово удаляется отъ Создателя своего. Молчаливый языкомъ во всей наружности своей пріобрѣтаетъ смиренномудріе и чинность, и онъ безъ труда возобладаетъ надъ страстями.

50) Какъ при безмолвной тишинѣ чувственнаго моря носится и плаваетъ дельфинъ: такъ и при безмолвіи и утишеніи раздражительности и гнѣва въ морѣ сердечномъ, во всякое время, къ веселію сердца, носятся въ немъ тайны и божественныя откровенія [55].

51) Страсти искореняются и обращаются въ бѣгство непрестаннымъ погруженіемъ мысли въ Богѣ. Это—мечъ умерщвляющій ихъ. Кто желаетъ видѣть Господа внутри себя, тотъ прилагаетъ усиліе очищать сердце свое непрестаннымъ памятованіемъ о Богѣ: и такимъ образомъ, при свѣтлости очей ума своего, ежечасно будетъ онъ зрѣть Господа. Что бываетъ съ рыбою, вышедшею изъ воды; то бываетъ съ умомъ, который выступилъ изъ памятованія о Богѣ и паритъ памятованіемъ о мірѣ.

52) Сколько человѣкъ удаляется отъ собесѣдованія съ людьми, столько же удостоивается дерзновеннаго умомъ своимъ бесѣдованія съ Богомъ: и въ какой мѣрѣ отсѣкаетъ отъ себя утѣшенія міра сего, въ такой удостоивается радости Божіей о Духѣ Святомъ. И какъ гибнутъ рыбы отъ недостатка воды; такъ умныя движенія, возникающія при помощи Божіей, исчезаютъ въ сердцѣ монаха, который часто обращается и проводитъ время съ людьми мірскими.

53) Кто съ пламенною ревностію днемъ и ночью ищетъ Бога въ сердцѣ своемъ, и искореняетъ въ немъ прираженія, бывающія отъ врага; тотъ страшенъ демонамъ и вожделѣненъ Богу и Ангеламъ Его. У чистаго душею — мысленная область внутри его; сіяющее въ немъ солнце — свѣтъ Пресвятой Троицы; воздухъ, которымъ дышатъ обитатѣли области сей—Утѣшительный и Всесвятый Духъ; совозсѣдающіе въ немъ — святые и безплотныя природы; а жизнь и радость, и веселіе ихъ—Христосъ, Свѣтъ отъ Свѣта — Отца. Таковый и видѣніемъ души своей, ежечасно увеселяется и дивится красотѣ своей, которая дѣйствительно во сто кратъ блистательнѣе свѣтлости солнечной. Это—Іеруса-лимъ и царство Божіе, внутри насъ сокровенное, по Господнему слову. Область сія есть облако Божіей славы, въ которое только чистые сердцемъ внидутъ узрѣть лице своего Владыки, и озарить умы свои лучами Владычняго свѣта [56].

54) Кто раздражителенъ, кто гнѣвливъ, кто славолюбивъ, кто любостяжателенъ, кто чревоугодливъ, кто обращается съ мірянами, кто хочетъ, чтобы исполняема была собственная воля его, кто вспыльчивъ и исполненъ страстей,—всѣ таковые находятся внѣ области жизни и свѣта: ибо область сія составляетъ удѣлъ сдѣлавшихъ сердце свое чистымъ [57].

55) Кто уничижаетъ и умаляетъ себя, того преумудряетъ Богъ. А кто самъ себя почитаетъ премудрымъ, тотъ отпадаетъ отъ Божіей премудрости.

56) Кто цѣломудренъ, смиренномудръ, гнушается вольностію въ словахъ, и изгналъ изъ сердца раздражительность; тотъ, какъ скоро станетъ на молитву, видитъ въ душѣ своей свѣтъ Святаго Духа, и скачетъ въ блистаніяхъ озаренія свѣтомъ Его, и веселится видѣніемъ славы сего озаренія и измѣненіемъ онаго до уподобленія съ нимъ самимъ. Нѣтъ инаго дѣланія, которое бы могло низлагать такъ полки нечистыхъ демоновъ, какъ видѣніе въ Богѣ.

57) Блаженъ, кто памятуетъ о своемъ отшествіи изъ этой жизни и воздерживается отъ привязанности къ наслажденіямъ міра сего; потому-что многократно усугубленное ублаженіе прійметъ во время отшествія своего. — Онъ есть рожденный отъ Бога; и Святый Духъ — кор-митель его; изъ лона Духа сосетъ онъ живоносную пищу, и къ веселію своему обоняетъ воню его [58].

58) Ничто не охлаждаетъ такъ огня, вдыхаемаго въ сердце Святымъ Духомъ къ освященію души, какъ обращеніе съ людьми, многоглаголаніе и всякая бесѣда, кромѣ бесѣды съ чадами таинъ Божіихъ, способствующей, къ приращенію вѣдѣнія Божія и къ сближенію съ Богомъ. Ибо таковая бесѣда сильнее всѣхъ добродѣтелей пробуждаетъ душу къ жизни, искореняетъ страсти и усыпляетъ скверные помыслы. Пребываніе и обращеніе съ подвижниками тѣхъ и другихъ обогащаетъ тайнами Божіими [60, 61].

59) Трапеза пребывающаго всегда въ молитвѣ сладостнѣе всякаго благоуханія отъ мускуса и благовоніяотъ мѵра: боголюбивый вожделѣваетъ оной, какъ безцѣннаго сокровища. Съ трапезы постящихся, пребывающихъ въ бдѣніи, и трудящихся о Господѣ, заимствуй себѣ врачевство жизни, и возбуди отъ омертвенія душу свою. Ибо среди нихъ, освящая ихъ, возлежитъ Возлюбленный, и горечь злостраданія ихъ претворяетъ въ неисповѣдимую свою сладость, духовные же и небесные служители Его осѣняютъ ихъ и святыя яства ихъ. И я знаю одного изъ братій, который ясно видѣлъ это собственными глазами своими [62].

60) Нѣкто разсказывалъ мнѣ изъ собственнаго опыта своего: „въ которые дни имѣю я бесѣду съ кѣмъ-нибудь, въ тѣ съѣдаю по три, или по четыре сухаря въ день; если стану принуждать себя къ молитвѣ, то умъ мой не имѣетъ дерзновенія къ Богу, и не могу устремить къ Нему мысли. Когда же разлучусь съ собесѣдниками на безмолвіе, въ первый день принуждаю себя съѣсть полтора сухаря, во второй—одинъ, а какъ скоро утвердился умъ мой въ безмолвіи, усиливаюсь съѣсть одинъ цѣлый сухарь, и не могу, умъ же мой непрестанно съ дерзновеніемъ бесѣдуетъ съ Богомъ, хотя и не понуждаю его къ тому, и свѣтозарность Божества не оскудѣвая осіяваетъ меня видѣть красоту Божественнаго свѣта, и увеселяется ею. Если же во время безмолвія приключится кому притти и поговорить со мною хотя одинъ часъ, невозможно мнѣ тогда не прибавить пищи, не оставить чего изъ правила, не разслабѣть умомъ къ созерцанію онаго свѣта [63, 64]".

61) Былъ я у одного брата и вотъ что видѣлъ. Этотъ братъ всталъ ночью и очень долго стихословилъ; затѣмъ вдругъ оставлялъ правило, падалъ на лице свое, и до ста или болѣе разъ съ горячностію, какую возжигала въ сердцѣ его благодать, ударялъ головою въ землю. Послѣ сего вставалъ, лобызалъ крестъ Владичній, снова дѣлалъ поклонъ, и лобызалъ тотъ же крестъ, и опять повергался на лицо свое. И такой обычай соблюдалъ онъ всю жизнь такъ, что невозможно изобразить мнѣ числомъ множества его колѣнопреклоненій. Да и кто былъ бы въ состояніи исчислить поклоны этого брата, какіе клалъ онъ каждую ночь. Разъ двадцать со стра-хомъ и горячностію, съ любовію растворенною благоговѣніемъ, лобызалъ онъ крестъ, и опять начиналъ класть поклоны и стихословить; а иной разъ отъ великаго возгорѣнія помысловъ, распалявшихъ его горячностію своею, когда не въ силахъ былъ выносить разжженія онаго пламени, препобѣждаемый радостію, потому что не могъ удержаться, вскрикивалъ. Поутру же, когда садился онъ за чтеніе дѣлался подобнымъ человѣку плѣненному, и въ продолженіи каждой читаемой имъ главы, не разъ падалъ на лицо свое, и на многихъ стихахъ воздѣвалъ руки свои къ небу, и славословилъ Бога [70].

62) Слышалъ я отъ одного старца: „всякая молитва, въ которой не утруждалось тѣло и не скорбѣло сердце, вмѣняется заодно съ недоношеннымъ плодомъ чрева, потому что такая молитва не имѣетъ въ себѣ души" [75].

63) Будь подобенъ Херувимамъ и не думай, что кромѣ тебя и Бога есть кто либо другой на землѣ, о комъ бы заботиться тебѣ [85].64) Иное дѣло — молитвенное услажденіе, а иное — молитвенное созерцаніе. Послѣднее въ такой мѣрѣ выше перваго, въ какой совершенный человѣкъ выше несовершеннаго отрока. Иногда стихи дѣлаются сладостными въ устахъ, и стихословіе одного стиха въ молитвѣ неисчетно повторяется, не дозволяя переходить къ другому стиху; и молящійся не знаетъ насыщенія. Иногда же отъ молитвы раждается нѣкое созерцаніе, и прерываетъ оно устную молитву, и молящійся въ созерцаніи, изумѣваетъ, цѣпенѣя тѣломъ. Такое состояніе называемъ мы молитвеннымъ созерцаніемъ, а не видѣніе и экстазъ, или мечтательный призракъ чего либо [88].

65) Какъ вся сила законовъ и заповѣдей, какія Богомъ даны людямъ, по слову отцевъ, имѣетъ предѣломъ чистоту сердца: такъ всѣ роды и виды молитвы, какими только люди молятся Богу, имѣютъ предѣломъ чистую молитву. Ибо и воздыханія, и колѣнопреклоненія, и сердечныя прошенія, и сладчайшіе вопли, и всѣ виды молитвы, имѣютъ предѣломъ чистую молитву, и до нея только имѣютъ возможность простираться. Подвигъ въ молитвѣ— лишь до сей молитвы; а за симъ предѣломъ будетъ уже изумленіе, а не молитва, потому что все молитвенное прекращается, наступаетъ же нѣкое созерцаніе [89, 90].

66) Какъ изъ многихъ тысячъ едва находится одинъ, исполнившій заповѣди и достигшій чрезъ то душевной чистоты: такъ изъ тысячи развѣ одинъ найдется, при великомъ раченіи и бдительности сподобившійся достигнуть чистой молитвы; а достигшій того таинства, которое уже за сею молитвою, едва находится и изъ рода въ родъ [91].

67) Молитва есть моленіе, заключающее въ себѣ или прошеніе, или благодареніе, или хваленіе. Сими движеніями и ограничиваются молитвенныя движенія. А чистота и нечистота молитвы зависитъ отъ слѣдующаго: коль скоро въ то самое время, какъ умъ пріуготовляется принести одно изъ сказанныхъ движеній своихъ, примѣшивается къ нему какая либо посторонняя мысль, или забота о чемъ нибудь, тогда молитва сія не называется чистою [91, 92].

68) Святые въ будущемъ вѣкѣ, гдѣ умъ ихъ поглощенъ Духомъ, не молитвою молятся, но съ изумленіемъ водворяются въ веселящей ихъ славѣ. Такъ бываетъ и съ нами. Какъ скоро умъ сподобится ощутить будущее блаженство; забудетъ онъ и самаго себя, и все здѣшнее, и не будетъ уже имѣть въ себѣ движенія къ чему либо. Обычно умъ—домостроитель чувствъ и помысловъ, и царь страстей: но когда управленіе Духа возгосподствуетъ надъ нимъ; тогда отъемлется у него власть, и онъ путеводится уже, а не путеводитъ. И гдѣ тогда будетъ молитва, когда природа не въ силахъ имѣть надъ собою власти, но иною силою путеводится, сама не знаетъ куда, овладѣвается въ тотъ часъ плѣнившею ее силою, и не чувствуетъ гдѣ путеводится ею? Тогда человѣкъ не знаетъ даже, въ тѣлѣ онъ, или кромѣ тѣла (2 Кор. 12, 2). И будетъ ли уже молитва въ томъ, кто столько плѣненъ, и не сознаетъ самъ себя?—[94, 95].

69) Состояніе сіе, хотя не имѣетъ обычныхъ молитвенныхъ движеній, именуется однакожъ молитвою и ради того, что и оно есть предстояніе Богу, и ради того, чтоблагодать сія дается достойнымъ во время молитвы, и начало свое имѣетъ въ молитвѣ, такъ какъ, кромѣ подобнаго времени, нѣтъ и мѣста посѣщенія сей достославной благодати. Въ иныя времена не имѣетъ она мѣста. Ибо знаемъ, что многіе святые, какъ повѣствуется въ житіяхъ ихъ, ставъ на молитву, были восхищаемы умомъ. Но если кто спроситъ: почему же въ сіе только время бываютъ сіи великія и неизреченныя дарованія, то отвѣтствуемъ, потому что въ сіе время болѣе, нежели во всякое другое, человѣкъ бываетъ собранъ въ себя и уготованъ внимать Богу, вожделѣваетъ и ожидаетъ отъ Него милости. Короче сказать, это есть время стоянія при вратахъ царскихъ, чтобы умолять Царя; и прилично исполниться прошенію умоляющаго и призывающаго въ это время. Ибо бываетъ ли другое какое время, въ которое бы человѣкъ былъ столько пріуготовленъ, и такъ наблюдалъ за собою, кромѣ времени молитвы?—Ибо вотъ святые, хотя не имѣютъ празднаго времени, потому что всякій часъ заняты духовнымъ, однакоже съ ними бываетъ время, когда не готовы они къ молитвѣ. Ибо нерѣдко занимаются, или помышленіемъ о чемъ-либо встрѣчающемся въ жизни, или разсматриваніемъ тварей, или инымъ чѣмъ дѣйствительно полезнымъ. Но во время молитвы созерцаніе ума устремлено къ единому Богу, и къ Нему направляетъ всѣ свои движенія, Ему отъ сердца, съ раченіемъ и непрестанною горячностію, приноситъ моленія. И посему-то въ это время, когда у души бываетъ одно единственное попеченіе, прилично источаться божественному благоволенію [95, 96].

70) Всѣ видѣнія святымъ бывали во время молитвы. Ибо какое другое время такъ свято, и по святынѣ своей столько прилично пріятію дарованій, какъ время молитвы, въ которое человѣкъ бесѣдуетъ съ Богомъ? Въ это время, въ которое совершаются молитвословія и моленія предъ Богомъ, и собесѣдованіе съ Нимъ, человѣкъ съ усиліемъ отвсюду собираетъ во едино всѣ свои движенія и помышленія, и погружается мыслію въ единомъ Богѣ, и сердце его наполнено бываетъ Богомъ, и оттого уразумѣваетъ онъ непостижимое. Ибо Духъ Святый, по мѣрѣ силъ каждаго, дѣйствуетъ въ немъ, и дѣйствуетъ, заимствуя поводъ къ дѣйствію изъ того самаго, о чемъ кто молится; такъ что вниманіемъ молитва лишается движенія, и умъ поражается и поглощается изумленіемъ, и бываетъ уже не въ мірѣ семъ [97, 98].

71) Нѣкто былъ спрошенъ: когда человѣкъ узнаетъ, что получилъ отпущеніе грѣховъ своихъ? И отвѣтилъ: когда ощутитъ въ душѣ своей, что совершенно, отъ всего сердца, возненавидѣлъ грѣхъ, и когда явно дастъ себѣ направленіе, противоположное прежнему [112].

72) Кто просвѣщенъ въ своихъ понятіяхъ?—Тотъ, кто умѣлъ отыскать горечь, сокровенную въ сладости міра, воспретилъ устамъ своимъ пить изъ этой чаши, доискивается всегда какъ спасти душу свою, не останавливается въ своемъ стремленіи, пока не отрешится отъ міра сего, и запираетъ двери чувствъ своихъ, чтобы не вошла въ него приверженность къ сей жизни, и не похитила у него тайныхъ сокровищъ его [122].

73) Нерѣдко бываетъ съ иными, что одна половина ихъ пошла во слѣдъ Господа, а другая половина осталась въ мірѣ и сердце ихъ неотрѣшилось отъ здѣшняго, но раздѣлились они сами въ себѣ, и иногда смотрятъ впередъ, а иногда назадъ. Къ таковымъ говоритъ премудрый: не приступи къ нему съ сердцемъ раздвоенным (Сир. 1, 21) [123].

74) Что значитъ отвергнуться себя?—Какъ приготовившійся взойти на крестъ одну мысль о смерти имѣетъ въ умѣ своемъ, и восходитъ на крестъ, какъ человѣкъ не помышляющій, что снова будетъ имѣть часть въ жизни настоящаго вѣка, такъ и желающій исполнить сказанное: да отвержется себе и возметъ крестъ. Ибо крестъ есть воля, готовая на всякую скорбь и смерть. Кто въ этомъ вооруженіи выступитъ на подвигъ, въ очахъ того дѣлается достойнымъ пренебреженія все, почитаемое труднымъ и скорбнымъ [125].

75) Тѣло не соглашается жить безъ удовлетворенія нуждъ его, пока окружено тѣмъ, что служитъ къ роскоши и разслабленію; и умъ не можетъ удержать его отъ этого, пока оное тѣло не будетъ устранено отъ всего производящаго разслабленіе. Ибо когда открыты предъ нимъ зрѣлища роскоши и суетъ, и каждый почти часъ оно видитъ служащее къ разслабленію, тогда пробуждается въ немъ пламенное пожеланіе сего, и какъ бы разжигая его раздражаетъ. По сему-то Господь обязавшемуся идти вслѣдъ Его весьма хорошо заповѣдалъ, обнажиться и вытти изъ міра, потому что человѣкъ долженъ сперва отринуть все, служащее къ разслабленію, и потомъ приступать къ дѣлу. Какъ скоро отлучитъ себя человѣкъ отъ міра, и отъ всего, что въ мірѣ, немедленно забываетъ прежнюю свою привычку и прежній образъ жизни, и долгое время не занимается этимъ. А отъ приближения его къ міру и къ вещамъ мірскимъ скоро разслабѣваетъ сила ума его. Итакъ рачительному надлежитъ скорою ногою бѣжать отъ всего воюющаго, и сколько можно удаляться даже приближенія къ тому [125—127].

76) Одинъ изъ старцевъ подвижниковъ сказалъ: „въ каждомъ членѣ этого тѣла скрывается приманка, и человѣку предстоитъ отъ всего великая брань, почему и должно ему охранять себя и облегчать для себя угрожающую въ этомъ брань, спасаясь отъ него бѣгствомъ. А какъ скоро приближается что-либо такое, тогда человѣкъ, хотя и принуждаетъ себя къ добру, однакожь бываетъ въ опасности, всегда видя это и вожделѣвая этого".—Прибавлю къ сему: въ землѣ видимъ многія сокровенныя врачевства, и лѣтомъ по причинѣ жара никто не знаетъ ихъ; когда же увлажены будутъ и ощутятъ силу прохлажденнаго воздуха, тогда оказывается гдѣ было погребено въ землѣ каждое врачевство. Такъ и человѣкъ, когда онъ въ благодати безмолвія и въ теплотѣ воздержанія, тогда дѣйствительно бываетъ въ покоѣ отъ многихъ страстей; если же входитъ въ мірскія дѣла, то видитъ тогда, какъ возстаетъ каждая страсть, подъемлетъ главу свою, особенно если ощутить воню покоя [129].

77) Кто въ теченіе цѣлой своей жизни любитъ бесѣду съ этою четою, постомъ и бдѣніемъ, тотъ бываетъ другомъ цѣломудрія. Какъ началомъ всему худому служитъ упокоеніе чрева и разслабленіе себя сномъ, возжигающее блудную похоть, такъ святый путь Божій, и основаніе всѣхъ добродѣтелей — постъ, бдѣніе, бодрствованіе въ службѣ Божіей, въ распинаніи тѣла цѣлый день и цѣлую ночь, въ противоположность сладости сна [130].

78) Какъ здравымъ глазамъ свойственно вожделѣніе свѣта, такъ посту, соблюдаемому съ разсудительностію, свойственно вожделѣніе молитвы. Какъ скоро начнетъ кто поститься, вожделѣваетъ уже съ этого времени умомъ своимъ придти въ вожделѣніе собесѣдованія съ Богомъ. Когда на уста человѣку налагается печать постовъ, тогда помыслъ его поучается въ умиленіи, сердце его источаетъ молитву, на лицѣ у него грусть, и срамные помыслы далеки отъ него, не видно веселости въ очахъ его, врагъ онъ похотѣній и суетныхъ бесѣдъ. Постъ былъ заповѣдію, въ началѣ данною нашему естеству, и нарушеніемъ поста пало начало нашего созданія. Съ поста началъ и Спаситель, когда явился міру на Іорданѣ. Ибо, по крещеніи, Духъ низвелъ Его въ пустыню, и постился Онъ тамъ сорокъ ночей [131].

79) 0 многихъ мученикахъ сказываютъ, что на тотъ день, въ который ожидали они пріять вѣнецъ мученичества, если предузнавали о семъ, или по откровенію, или по извѣщенію отъ кого-либо изъ друзей своихъ, ничего не вкушали всю ночь, но съ вечера до утра стояли бодрственно на молитвѣ, славя Бога въ псалмахъ, пѣніяхъ и пѣсняхъ духовныхъ, съ веселіемъ и радованіемъ ожидали того часа, какъ иные уготовившіеся на бракъ, что бы въ постѣ срѣтить мечь. Посему и мы, призванные къ невидимому мученичеству, чтобы пріять вѣнцы святыни, будемъ трезвиться, и врагамъ нашимъ да не будетъ дано знака отреченія ни однимъ членомъ, ни одною частію нашего тѣла [133, 134].

80) Страсти сокровенныя въ душѣ не исправляются одними тѣлесными трудами; онѣ не удерживаютъ помысловъ о томъ, что пробуждается всегда чувствами. Труды сіи способствуютъ къ охраненію человѣка отъ положеній, чтобы не былъ ими препобѣждаемъ; но недоставляютъ душѣ мира и тишины. Для сего необходимо, чтобы человѣкъ самого себя отъ разсѣянія помысловъ собралъ въ себя, отъ внѣшнихъ развлеченій и пареній возвратилъ въ себя, и упокоился въ себѣ. И если человѣкъ хорошо устоитъ, въ этомъ, то приходитъ онъ понемногу въ состояніе шествовать къ душевной чистотѣ [134, 135].

81) Какъ можно ожидать, чтобы очистилась душа того, кто дѣятельно, самъ собою или другими, посредствомъ чувствъ обновляетъ въ себѣ памятованіе старой привычки? Если сердце ежедневно оскверняется, то очистится ли человѣкъ отъ скверны? Пока рѣка не преграждена вверху, не изсякаютъ воды внизу [135, 136].

82) Какой признакъ того, что чистота начала водворяться въ сердцѣ?—Когда сподобится кто благодати слезъ, проливаемыхъ безъ принужденія; потому что слезы положены уму какъ бы нѣкіимъ предѣломъ между тѣлеснымъ и духовнымъ, между состояніемъ страстнымъ и чистотою. Пока не приметъ человѣкъ этого дарованія, дѣло его совершается еще во внѣшнемъ только человѣкѣ, и еще вовсе не ощутилъ онъ дѣйственности того, что сокрыто въ духовномъ человѣкѣ.

83) Бываютъ слезы сожигающія и бываютъ слезы утучняющія. Тѣ слезы, которыя исходятъ изъ сущности сердца отъ сокрушенія о грѣхахъ, изсушаютъ и сожигаютъ тѣло. Но ими отверзается человѣку дверь войдти на вторую ступень, лучшую первой; и это есть страна радости, въ которой человѣкъ пріемлетъ милость. Это уже слезы умиленія, кои и украшаютъ и утучняютъ тѣло, и исходятъ непринужденно сами собой [137].

84) Что есть воскресеніе души?—Воскресеніемъ души надобно называть изшествіе изъ ветхости, именно, чтобы произошелъ новый человѣкъ, въ которомъ нѣтъ ничего отъ ветхаго человѣка, по сказанному: и дамъ вамъ сердце ново и духъ новъ (Іез. 36, 26) [138].

85) Всѣ святые пребывали въ плачѣ. Если же святые плакали, и, пока не переселились изъ жизни сей, очи ихъ всегда были наполнены слезами, то кто же не будетъ плакать? Если совершенные и побѣдоносные плакали здѣсь, то какъ стерпитъ исполненный язвъ, чтобы перестать ему плакать? Кто имѣетъ лежащаго предъ собою мертвеца, и видитъ, что самъ онъ умерщвленъ грѣхами, того нужно ли учить съ какою мыслію пользовать-ся ему слезами? Душа твоя, которая для тебя дороже цѣлаго міра, умерщвлена грѣхами, и лежитъ предъ то-бою: ужели же не требуетъ она плача?—Будемъ часто въ умѣ своемъ молить Господа, чтобы даровалъ намъ плачъ. Ибо если пріобрѣтемъ сію благодать, то при по-мощи ея достигнемъ чистоты. Плачущій не можетъ быть тревожимъ страстями [144, 145].

86) Страсти не могутъ возстать на душу и смутить подвижника, если въ уединеніи его, удаленномъ отъ всякаго разсѣянія, сердце его не занимается житейскимъ, развѣ только будетъ онъ лѣнивъ и нерадивъ о своемъ долгѣ. А преимущественно, если будетъ онъ упражняться въ изученіи божественныхъ писаній, то, занимаясь изысканіемъ ихъ смысла, пребываетъ нимало не тревожимъ страстями. Ибо при возрастающемъ и укореняющемся въ немъ разумѣніи Божественныхъ Писаній, бѣгутъ отъ него суетные помыслы, и умъ его не можетъ отстать отъ желанія читать Писаніе, или размышлять о читанномъ, и не обращаетъ онъ ни малаго вниманія на жизнь настоящую, по причинѣ весьма великаго наслажденія своимъ занятіемъ, восхищаемый Писаніями въ не-развлекаемомъ самоуглубленіи. Почему забываетъ себя и естество свое, и дѣлается какъ бы человѣкомъ, который пришелъ въ изступленіе, вовсе не памятуетъ о семъ вѣкѣ, преимущественно занятъ мыслію о величіи Божіемъ, и погружаясь въ это умомъ, говоритъ: слава Божеству Его! слава чудесамъ Его! непостижимы всѣ дѣла Его— въ твореніи, Промышленіи, паче же въ искупленіи и будущемъ возъустроеніи всяческихъ [145, 146].

87) Чего искать паче всего?—Того, чтобъ сподобился человѣкъ непрестаннаго пребыванія въ молитвѣ. Ибо, какъ скоро достигъ онъ сего, взошѣлъ на высоту всѣхъ добродѣтелей, и содѣлался уже обителію Святаго Духа. А если кто не пріялъ несомнѣнно сея благодати Утѣ-шителя, то не можетъ свободно совершать пребыванія въ сей молитвѣ; потому что, какъ сказано, когда вселится въ комъ изъ людей Духъ, тогда не прекратитъ онъ молитвы, но самъ Духъ молится всегда (Рим. 8, 26). Тогда и въ сонномъ и въ бодренномъ состояніи человѣка, молитва не пресѣкается въ душѣ его, но ѣстъ ли, пьетъ ли, спитъ ли, дѣлаетъ ли что, даже и въ глубокомъ снѣ, безъ труда издаются сердцемъ его благоуханія и испаренія молитвы [152].

88) Нѣтъ часа, въ который бы внутреннее движеніе сподобившихся дара молитвы было не въ молитвѣ. И не имѣютъ они нужды въ образѣ продолжительной молитвы, ни въ стояніи и чинѣ продолжительной службы. Для нихъ достаточно воспомянуть о Богѣ,—и тотчасъ пленя-ются они любовію Его. Впрочемъ не нерадятъ они совершенно и о стояніи на молитвѣ, когда воздаютъ честь молитвѣ, и, кромѣ непрестанной молитвы, въ назначенные часы стоятъ на ногахъ. Ибо видимъ св. Антонія стоящимъ на молитвѣ девятаго часа, ощутившимъ возношеніе ума своего.—Сподобляется же сей благодати человѣкъ, когда храненіемъ заповѣдей Господнихъ, противящихся грѣху, и внутренно и наружно совлечется грѣха. И Господь обѣтовалъ въ Евангеліи сохранившему заповѣди сотворить у него обитель [154].

89) Въ чемъ совершенство духовное?—Въ томъ, когда сподобится кто совершенной любви къ Богу. Почему узнаетъ человѣкъ, что достигъ ея?—Когда при воспоминаніи о Богѣ сердце его немедленно возбуждается любовію къ Нему, и очи его обильно изводятъ слезы. Ибо любви обычно воспоминаніемъ о любимыхъ возбуждать слезы. И пребывающій въ любви Божіей никогда не лишается слезъ; потому что никогда не имѣетъ недостатка въ томъ, что питаетъ въ немъ памятованіе о Богѣ, почему и во снѣ своемъ бесѣдуетъ съ Богомъ [155].

90) Чѣмъ человѣку преуспѣвшему—преодолѣть помыслъ гордости?—Тѣмъ убѣжденіемъ что, поддавшись сему помыслу, отпадаетъ онъ Бога, какъ сухой листъ падаетъ съ дерева. Ибо своею ли силою пріобрѣлъ добродѣтели, и перенесъ ради ихъ всѣ боренія, между тѣмъ, какъ Господь удерживалъ помощь Свою, и попускалъ ему одному вступить въ борьбу съ діаволомъ, и не ходилъ вмѣстѣ съ нимъ, какъ обыкновенно участвуетъ Онъ въ борь-бѣ подвизающихся и содѣйствуетъ имъ?—Со святыми всегда бываетъ Промыслъ Божій, и хранящій и укрѣпляющій ихъ. Имъ побуждаетъ всякій чинъ людей, если бываетъ человѣкъ въ подвиге, и въ страданіяхъ мученическихъ, и въ прочихъ бѣдствіяхъ, постигающихъ за Бога и ради Его претерпѣваемыхъ. И это ясно, очевидно и несомнѣнно. Сознавшій сіе не можетъ возгордиться [155].

91) Заботы и занятія плотскаго разума суть: богатство, почетъ, убранство, тѣлесный покой, раченіе о словесной мудрости, годной къ управленію въ мірѣ семъ, и источающей обновленіе въ изобрѣтеніяхъ, и искусствахъ, и наукахъ, и все прочее, чѣмъ увѣнчавается тѣло (внѣшняя жизнь) въ этомъ видимомъ мірѣ. Это—голый разумъ, потому что исключаетъ всякое Божественное попеченіе; но чрезъ это вноситъ совершенное безсиліе въ душу человѣка. Самъ онъ о себѣ думаетъ, что всѣмъ заправляетъ въ человѣкѣ и во внешней и во внутренней жизни. Посему ничего не приписываетъ Промыслу Божію, но все въ человѣкѣ, спасеніе его отъ вредоноснаго, остереженіе отъ затрудненій и противностей, тайно и явно сопровождающихъ естество наше кажутся ему слѣдствіемъ собственной его рачительности и собственныхъ его способовъ. Таково гордое мнѣніе о себѣ плотскаго разума. Онъ мечтаетъ, что все бываетъ, по его промышленію; а самъ между тѣмъ пребываетъ въ непрестанныхъ опасеніяхъ и тревогахъ. Не можетъ онъ пребыть безъ страха за тѣло; потому овладѣваютъ имъ малодушіе, печаль, отчаяніе, страхъ отъ бѣсовъ, боязнь отъ людей, молва о разбойникахъ, слухи о смертяхъ, заботливость въ болѣзни, попечительность въ скудости и недостаткѣ потребнаго, страхъ смерти, страхъ страданій и злыхъ звѣрей, и все прочее, сходное съ симъ и уподобляющееся морю, въ которомъ ежечасно, день и ночь, мятутся и устремляются на пловцовъ волны. Таковъ разумъ кичащій; у коего сокъ и кровь—надменіе и гордыня! Онъ совершенно противоположенъ вѣрѣ и держитъ человѣка въ состояніи ниже естества [182—184].

92) Человѣку, во время молитвеннаго прошенія своего, утвердиться въ упованіи на Бога есть лучшая часть благодати вѣры. Утвержденіе же вѣры въ Бога не то, что здравое исповѣданіе, хотя оно и матерь вѣры. Вѣра, доводящая до несомнѣнности въ упованіи, никогда не достигается некрещенными, или (и крещенными, но) у которыхъ умъ растлѣнъ (страстями). Несомнѣнность вѣры въ людяхъ, высокихъ душею, открывается по мѣрѣ того, какъ нравы ихъ внимательны къ житію по заповѣдямъ Господнимъ [195].

98) Тщательное изученіе писанія—свѣтъ для души, потому что оно указываетъ душѣ полезныя напоминанія о томъ, чтобы остерегаться отъ страстей, пребывать въ любви къ Богу, и въ чистотѣ молитвы, и также начертываетъ предъ нами мирный путь по слѣдамъ святыхъ.

94) Если памятованіе добраго, когда приводимъ его себѣ на мысль, обновляетъ въ насъ добродѣтель; то явно, что и памятованіе непотребства, когда припоминаемъ о немъ, обновляетъ въ умѣ нашемъ срамное пожеланіе. Если ты ревнитель чистоты, то очевидно, тебѣ надобно первыя углублять, а послѣднія искоренять [196].

95) Говорятъ, что святые Ангелы принимаютъ на себя подобія нѣкоторыхъ досточтимыхъ святыхъ, и въ сонномъ видѣніи показываютъ душѣ сіи подобія, во время паренія ея мыслей, къ ея радости, обогащенію и восхищенію, а днемъ постоянно приводятъ ихъ въ движеніе, когда разсматриваетъ душа свои помыслы. Это бываетъ съ ревнителями добродѣтели; и отъ сего преуспѣваютъ они въ теченіи своемъ.—Кто имѣетъ привычку занимать мысли свои худымъ, тому, при содѣйствіи демоновъ, также въ сонныхъ мечтаніяхъ представляется это въ подобіи. Демоны принимаютъ на себя подобіе, производятъ въ душѣ мечтанія, чтобъ, вызвавъ въ душѣ сочувствіе и согласіе на страстное дѣло, томить ее потомъ и дневнымъ о томъ воспоминаніемъ склоняя на грѣхъ [197].

96) Хочешь ли наслаждаться стихословіемъ во время службы своей?—Да углубляется умъ твой въ изученіе словесъ Духа (напередъ заучи псалмы на память, обсуди ихъ и прочувствуй), пока душа твоя удивленіемъ къ домостроительству не возбудится къ высокимъ ихъ разумѣ-ніямъ, и чрезъ это неподвигнется къ славословію, или къполезной печали. И если есть что для молитвы, усвой это себѣ. Затѣмъ при стихословіи псалмопѣнія твоего (припоминай обслѣдованное и прочувствованное) не будь какбы заимствующимъ слова у другаго; но какъ самъ отъ себя произноси слово прошенія твоего съ умиленіемъ и разсудительнымъ разумѣніемъ, какъ истинно понимающій дѣло свое. При семъ надобно совершенно отложить въ сторону количество стихословія и оставить громогласіе [199].

97) Уныніе (скучаніе на правилѣ) раждается отъ паренія ума, а пареніе ума отъ праздности, чтенія (многаго, безъ разбору) и суетныхъ бесѣдъ, или отъ пресыщенія чрева [201].

98) Если кто не прекословитъ помысламъ, всѣваемымъ въ насъ отъ врага, но молитвою къ Богу прерываетъ бесѣду съ ними; то это служитъ признакомъ, что умъ его по благодати Божіей обрѣлъ премудрость и краткую стезю къ пресѣченію паренія (и шума помысловъ). Ибо нѣтъ дѣйственнѣе помощи, какъ помощь отъ Бога.

99) Слезы во время молитвы—признакъ Божіей милости, которой сподобилась душа въ покаяніи своемъ,— признакъ того, что молитва принята, и слезами начала входить въ поле чистоты. Если не будутъ отъяты помыслы о преходящемъ, не зародится забота о пригото-вленіи къ изшествію изъ сей жизни, не начнутъ въ душѣ воставать помыслы о томъ, что будетъ тамъ: то глаза не могутъ проливать слезъ. Слезы суть слѣдствіе непарительнаго размышленія и воспоминанія о предметахъ, могущихъ приводить сердце въ печаль [202].

100) Будь увѣренъ, что Хранитель твой съ тобою и мудрость твоя во всей точности да удостовѣритъ тебя, что вмѣстѣ со всѣми тварями и ты состоишь подъ единымъ Владыкою, Который единымъ мановеніемъ приводитъ все въ движеніе, и колеблетъ, и укрощаетъ, и устрояетъ. Ни одинъ рабъ не можетъ сдѣлать вреда кому-либо изъ подобныхъ ему рабовъ, безъ дозволенія о всѣхъ Промышляющаго и всѣмъ Управляющаго [204].

101) Нѣкто изъ великихъ отцовъ сказалъ о себѣ, что послѣ тридцатилѣтнихъ подвиговъ, скорбей и исканій, Богъ даровалъ ему наконецъ глубокое успокоеніе сердца. Оттого, говоритъ, когда захочу встать для совершенія службы Божіей, могу еще совершить одну славу (треть каѳизмы); а что до остальнаго, если буду стоять три дня, въ изумленіи пребываю съ Богомъ, и ни мало не чувствую труда [207].

102) Одинъ святый старецъ, имѣвшій обыкновеніе нерѣдко проводить ночи въ бдѣніи, говорилъ: „если какую ночь провожу всю въ бдѣніи до утра, и засыпаю съ псалмопѣніемъ; то, по пробужденіи отъ сна, въ день этотъ бываю какъ бы человѣкомъ не принадлежащимъ къ міру сему: никакіе земные помыслы не приходятъ мнѣ на сердце, и не имѣю нужду въ опредѣленныхъ правилахъ, но цѣлый день тотъ бываю въ изумленіи [208].

103) Кто имѣетъ добрыя желанія, тому противленіе не можетъ воспрепятствовать исполнить оныя, развѣ только лукавый найдетъ мѣсто худому предлогу въ желающихъ добраго. Бываетъ же это по слѣдующей причинѣ. За всякою мыслію добраго желанія, въ началѣ его движенія, послѣдуетъ нѣкая ревность, горячностію своею уподобляющаяся огненнымъ углямъ; и она обыкновенно ограждаетъ сію мысль, и не допускаетъ, чтобы прибли-жалось къ ней какое-либо сопротивленіе, препятствіе и преграда; потому что ревность сія пріобрѣтаетъ великую крѣпость и несказанную силу ограждать душу отъ разслабленія или отъ боязни при устремленныхъ на нее всякаго рода стѣснительныхъ обстоятельствахъ. Она движетъ, возбуждаетъ, распаляетъ и укрѣпляетъ человѣка пренебрегать плотію въ скорбяхъ и въ страшныхъ, срѣтающихъ его искушеніяхъ, непрестанно предавать душу свою на смерть, и идти во срѣтеніе отступнической силѣ ради совершенія того дѣла, котораго сильно возжелала душа [210].

104) Эта сила ревности, которую нѣкто изъ облеченныхъ во Христа назвалъ псомъ и стражемъ добродѣтели и закона Божія, двумя способами пробуждается, укрѣпляется и воспламеняется на храненіе дома (души), и так-же двумя способами приводится въ изнеможеніе, дремоту и лѣность. Именно, пробужденіе и воспламенѣніе бываетъ, (во первыхъ) когда человѣку приходитъ на мысль какой нибудь страхъ, заставляющій его бояться за то благо, которое онъ пріобрѣлъ; или имѣетъ въ виду пріобрѣсти, чтобы не было оно украдено, или уничтожено. Когда возбуждается такой страхъ, тогда ревность разгорается, какъ пылающая пещь, и подобно Херувиму съ пламеннымъ мечемъ хранитъ внутреннее добро, неослабно внимая всему, что окрестъ его. Когда страхъ бываетъ за тѣло, тогда онъ называется сатанинскимъ и бываетъ пагубенъ для души колебля вѣру въ Промыслъ Божій. Но когда страхъ бываетъ за душу, чтобъ она не была окрадена и по какимъ-либо причинамъ не потерпѣла ущерба; тогда помыслъ сей божественъ, попеченіе благо, скорбь и томленіе бываютъ по Божію промышленію. Во вторыхъ,—крѣпость и воспламененіе пса (ревности) обна-руживается, когда наиболѣе въ душѣ возрастаетъ вожделѣніе добродѣтели. Ибо въ какой мѣрѣ возрастаетъ въ душѣ вожделѣніе, въ такой же воспламеняется и этотъ песъ т.-е., горячая ревность къ добродѣтели [211—213].

105) Къ охлажденію же жара ревности первый поводъ, когда самое вожделѣніе уменьшится или прекратится въ душѣ. А второй поводъ, когда войдетъ въ душу какой-то помыслъ уверенности и отважности, и утвердится въ ней; и человѣкъ станетъ надѣяться, думать и держаться той мысли, что нѣтъ ему причины бояться — потерпѣть вредъ отъ какой-либо силы; и потому, слагаетъ онъ съ себя оружіе ревности, и бываетъ какъ домъ безъ стражи; песъ засыпаетъ, и надолго оставляетъ стражу.

106) Весьма многіе мысленные домы бываютъ окрадены симъ помысломъ (т.-е. что нечего бояться). И это бываетъ, когда померкнетъ въ душѣ чистота онаго осіянія святымъ вѣдѣніемъ (найдетъ мракъ забвенія). Отъ чего же она померкаетъ? Конечно отъ того, что вошелъ въ душу какой-либо самый тонкій помыслъ гордыни, и возгнѣздился тамъ; или человѣкъ сталъ болѣе предаваться попеченію о преходящемъ, или частому, обольстительному для него, сообщенію съ міромъ; или бываетъ сіе отъ чрева—этой госпожи всего худаго.

107) Предпочитать доброе изволеніе—дѣло желающаго; довершать же выборъ добраго изволенія—дѣло Божіе. Для сего человѣкъ имѣетъ нужду въ помощи Божіей. Будемъ же дѣлать такъ, чтобы за появившимся въ насъ добрымъ желаніемъ слѣдовали частыя молитвы; и будемъ просить не только оказать намъ помощь, но и показать, благоугодно ли желаніе сіе волѣ Божіей, или нѣтъ. Ибо не всякое доброе желаніе входитъ въ сердце отъ Бога, но только то, которое полезно. Иногда человѣкъ желаетъ добраго, но Богъ не помогаетъ ему, потому что иное желаніе по виду доброе, входитъ отъ діавола, на вредъ или смущеніе душѣ. Посему при появляющемся въ насъ добромъ желаніи надобно усердно молиться Господу, да покажетъ, угодно ли Ему возжеланное нами доброе начинаніе, и, если угодно, да поможетъ совершить его. Ибо таковъ обычай у того, кто вожделѣваетъ добраго съ разсудительностію ума—молитву употреблять въ пособіе къ дѣланію и къ пріобрѣтенію мудрости, для различенія истины отъ подложнаго [214—215].

108) Одинъ старецъ на стѣнахъ келліи своей писалъ слова и разныя мысли, и когда спросили его: что это значитъ? отвѣчалъ: это—помыслы правды, приходящіе ко мнѣ отъ Ангела, пребывающаго со мною, и возникающія во мнѣ естественные правыя помышленія; записываю же ихъ во время появленія ихъ, чтобы, при омраченіи своемъ, заниматься мнѣ ими, и они избавили меня отъ заблужденія [216].

109) Другой старецъ ублажаемъ былъ помыслами сво-ими, что вмѣсто преходящаго міра сподобился онъ негиб-нущей надежды, и старецъ отвѣчалъ: пока еще я на пути, напрасно хвалите меня; не совершилъ еще я пути [217].

110) Если будешь въ прекрасной добродѣтели и не почувствуешь, что вкушаешь отъ нея наслажденія, то не дивись. Ибо пока не смирится человѣкъ, не получаетъ награды за свое дѣланіе. Награда дается не за дѣланіе, а за смиреніе; кто оскорбляетъ послѣднее, тотъ теряетъ первое.

111) Дарованіе безъ искушеній—погибель для пріемлющихъ оное. Если дѣлаешь доброе предъ Богомъ, и Онъ дастъ тебѣ дарованіе, умоли Его научить тебя смиряться, или взять у тебя оное, чтобы оно не было для тебя причиною погибели [218].

112) Душа, пріявшая на себя попеченіе о добродѣтели и живущая въ строгости и страхѣ Божіемъ, не можетъ быть безъ печали каждый день; потому что добродѣтели сопряжены съ печалями. Если вожделѣваешь добродѣтели, то предай себя на всякую скорбь. Ибо скорби раждаютъ смиреніе. Кто же безъ скорби пребываетъ въ добродѣтели своей, тому отверста дверь гордости.

113) Сперва человѣкъ мыслями своими удаляется отъ должнаго попеченія, а послѣ сего приближается къ нему духъ гордости. Когда же человѣкъ пребываетъ въ гордости, тогда удаляется отъ него промыслительный Ангелъ, который близъ него и возбуждаетъ въ немъ попеченіе о праведности. Когда человѣкъ оскорбитъ сего Ангела и онъ удалится; тогда приближается къ человѣку чуждый, и съ того времени нѣтъ уже у него попеченія о праведности [219].

114) Прежде сокрушенія гордыня, говоритъ премудрый (Прит. 18, 12). По мѣрѣ гордыни видимой въ душѣ,—и мѣра сокрушенія, какимъ вразумляетъ душу Богъ. Гордыню же разумѣю не ту, когда помыслъ ея появляется въ умѣ или когда человѣкъ на время побѣждается ею, но гордыню, постоянно пребывающую въ человѣкѣ. За первымъ горделивымъ помысломъ послѣдуетъ сокрушеніе; а когда человѣкъ возлюбилъ гордыню, не знаетъ уже сокрушенія.

115) Путь Божій есть ежедневный крестъ. Никто не восходилъ на небо, живя прохладно. 0 пути же прохладномъ знаешь, гдѣ онъ оканчивается [223].

116) Вотъ селеніе Духа—непрестанно понуждать себя быть въ повиновеніи, хотя и есть способъ сдѣлать дѣло въ покоѣ; потому что такова воля Духа: въ комъ обитаетъ Онъ—не пріучаетъ тѣхъ къ лѣности. Напротивъ того Духъ побуждаетъ ихъ не покоя искать, но предаваться паче дѣланію и наибольшимъ скорбямъ. Искушеніями духъ укрѣпляетъ ихъ, и дѣлаетъ, что приближаются они къ мудрости. Такова воля Духа, чтобы возлюбленные Его пребывали въ трудахъ [227].

117) Сердце святыхъ, чрезъ претерпѣніе ими прискорбностей за дѣло Божіе, пріобрѣтаетъ дерзновеніе взирать на Бога непокровеннымъ лицемъ, и просить Его съ упованіемъ. Велика сила дерзновенной молитвы. Потому попускаетъ Богъ, чтобы святые Его искушаемы были всякою печалію и также опытно изведывали помощь Его и то, сколько промышляетъ о нихъ Богъ, потому что въ слѣдствіе искушеній пріобрѣтаютъ мудрость. — Если не бываетъ человѣкъ искушенъ сперва испытаніемъ худаго, то не имѣетъ вкуса въ добромъ [229].

118) Великую пріобрѣтаетъ силу тотъ, кто опытно позналъ какъ немощь естества, такъ и помощь Божеской силы, и уверился въ этомъ. Идущіе правымъ путемъ тогда только познаютъ сіе, когда Богъ, удержавъ сперва силу свою отъ содѣйствія имъ, приводитъ ихъ въ сознаніе немощи своей, трудности искушеній и лукавства вражескаго, а потомъ, показавъ имъ свою помощь и заступленіе, напечатлѣваетъ твердую вѣру, что Божеская сила всегда охраняетъ ихъ и что только ею одною они могутъ являться всегда побѣдителями всѣхъ противностей, и внѣшнихъ и внутреннихъ [230].

119) Человѣкъ, пока въ нерадѣніи, боится часа смертнаго: а когда приблизится къ Богу, боится срѣтенія суда; когда же всецѣло поступитъ въ предняя, тогда любовію поглощается тотъ и другой страхъ [233].

120) Человѣкъ, который сподобился Божественной благодати, вкусилъ и ощутилъ нѣчто высшее, не попускаетъ прираженіямъ входить въ сердце его; потому что вмѣсто ихъ возобладало въ немъ другое, лучшее ихъ вожделѣніе; сердце мертво стало для нихъ и живетъ чѣмъ-то инымъ [236].

121) Пока человѣкъ живетъ, имѣетъ нужду въ трезвенности, попечительности и бодрственности, чтобы охранять свое сокровище. Не до того только времени трудиться должно, пока увидишь плодъ; но надобно подвизаться до самаго исхода. Ибо нерѣдко и созрѣвшій плодъ побиваетъ внезапно градъ [237].

122) Житіе міра сего подобно выводящимъ некоторый только буквы изъ начертанныхъ на таблицѣ; и когда кто захочетъ и пожелаетъ, прибавляетъ къ нимъ и убавляетъ, и дѣлаетъ перемѣну въ буквахъ. А жизнь будущая подобна рукописаніямъ, начертаннымъ на чистыхъ свиткахъ, запечатанныхъ царскою печатію, въ которыхъ невозможны уже ни дополненія, ни выпуски. Потому, пока мы среди измѣненія будемъ внимательны къ себѣ и пока имѣемъ власть надъ рукописаніемъ жизни своей, какое пишемъ своими дѣлами, постараемся дѣлать въ немъ дополненія добрымъ житіемъ, станемъ изглаждать въ немъ недостатки прежняго житія. Ибо, пока мы въ жизни сей, Богъ не прилагаетъ печати ни къ доброму, ни къ худому, до самаго часа изшествія [239].

123) Въ какой мѣрѣ оставляетъ умъ попеченіе о всемъ видимомъ и озабочивается упованіемъ будущаго, въ такой же мѣрѣ утончается онъ и просвѣщается въ молитвѣ. Посему Господь прежде всего повелѣлъ взяться за нестяжательность, удалиться отъ мірскаго мятежа и отрѣшиться отъ попеченія, общаго всѣмъ людямъ. Отклоняетъ насъ Господь отъ всякаго такого попеченія, чтобы въ слѣдствіе сего возжелали мы собесѣдованіе съ единымъ Богомъ. Но молитва имѣетъ еще нужду въ упражненіи, чтобъ умъ умудрился долговременнымъ пребываніемъ въ оной. Послѣ нестяжательности, разрѣшающей наши мысли отъ узъ, молитва требуетъ пребыванія въ оной; потому что съ продолженіемъ времени умъ снискиваетъ навыкъ къ упражненію, познаетъ какъ отражать отъ себя помыслъ, и долгимъ опытомъ научается тому, чего заимствовать не можетъ изъ инаго источника [240-242].

124) Не называй праздностію продолжительность молитвы невысокопарной, собранной и долгой, потому что оставилъ ты при этомъ псалмы. Но паче упражненія въ стихословіи возлюби на молитвѣ поклоны. Молитва, когда подаетъ тебѣ руку, замѣняетъ собою Божію службу [245].

125) Когда во время службы (молитвеннаго правила) дано тебѣ будетъ дарованіе слезъ, услажденіе ими не называй праздностію въ молитвѣ: потому что благодать слезъ есть полнота молитвы.

126) Въ то время, какъ умъ твой разсѣянъ, паче молитвы занимайся чтеніемъ. Но не всякое писаніе полезно. Если можно, чтеніе предпосылай стоянію; ибо чтеніѣ источникъ чистой молитвы.

127) Ни подъ какимъ видомъ (во время псалмопѣнія) не предавайся небрежности (о немъ), трезвись же отъ паренія ума: ибо псалмопѣніе (безъ паренія ума) корень житія. Впрочемъ знай и то, что дѣла тѣлесныя много полезнѣе стихословія, совершаемаго съ пареніемъ ума. А печаль умная превосходитъ и тѣлесный трудъ.

128) Всякая молитва, которую совершаемъ ночью, да будетъ въ очахъ твоихъ досточестнѣе всѣхъ дневныхъ дѣланій. Не обременяй чрева своего, чтобы не помутился умъ твой, и не быть тебѣ въ смятеніи отъ паренія мысли, когда встанешь ночью, и не разслабли члены твои и тебѣ самому не оказаться исполненнымъ женскаго разслабленія, а сверхъ сего, чтобы душа твоя не омрачилась, и не стали потемненными понятія твои, и чтобы, по причинѣ омраченія, не придти тебѣ въ совершенное безсиліе собрать ихъ во едино для стихословія, и чтобы не попортился въ тебѣ вкусъ ко всему, и не перестало услаждать тебя стихословіе псалмопѣнія, тогда какъ умъ при легкости и свѣтлости мысли, съ удовольствіемъ обыкновенно вкушаетъ его разнообразіе. Ибо когда возмущено ночное благочиніе, тогда и въ дневномъ дѣланіи умъ бываетъ смущенъ, и ходитъ въ омраченіи, и не услаждается, по обычаю, чтеніемъ. Удовольствіе, подаваемое подвижникамъ днемъ, истекаетъ въ чистомъ умѣ отъ свѣта ночнаго дѣланія [246].

129) Остерегайся, чтобы не изнемогло слишкомъ тѣло твое, и отъ того не усилилось противъ тебя небреженіе, и неохладило душу твою. Всякому надлежитъ какъ бы на вѣсахъ взвешивать житіе свое. Въ то время, когда насыщаешься, остерегайся давать себѣ и въ маломъ свободу [247].

130) Храни себя отъ самомнѣнія во время добрыхъ въ тебѣ измѣненій. Немощь свою и невѣжество свое въ разсужденіи тонкости сего самомнѣнія рачительно открывай Господу въ молитвѣ, чтобы не быть тебѣ оставленнымъ и не искуситься въ чемъ либо срамномъ.

131) За сомнѣніе Богъ прекращаетъ попеченіе Свое о впадшемъ въ оное. Впрочемъ прекращаетъ сіе попеченіе не за одно возникновеніе помысла, но за то, что умъ оста-навливается на семъ помыслѣ. Ибо не наказуетъ и не судитъ Богъ человѣка за невольное движеніе, если и согласился на время съ помысломъ. Если въ тотъ же часъ прободемъ въ себѣ страсть, и явится въ насъ сокрушеніе, то Господь не взыскиваетъ съ насъ за такое нерадѣніе; взыскиваетъ же за нерадѣніе, которому дѣйствительно предается умъ, такъ что взираетъ на это безчувственно [248].

132) Когда какой либо помыслъ изъ части десныхъ начнетъ почасту появляться въ тебѣ, внушая тебѣ доброе какое предпріятіе, или начинаніе, ты же сомнѣваешься въ немъ и не можешь ясно постигнуть, свой онъ или тать, помощникъ или навѣтникъ; то вооружись на него усиленною молитвою со многимъ бдѣніемъ и день и ночь. Ты и не отталкивай его отъ себя, и не соглашайся съ нимъ; но со тщаніемъ и горячностію сотвори о немъ молитву, и не умолкай, призывая Господа. Онъ покажетъ тебѣ, откуда сей помыслъ [249].

133) Паче всего возлюби молчаніе; потому что оно приближаетъ къ плоду. Сперва будемъ принуждать себя къ молчанію, и тогда отъ молчанія родится для насъ нѣчто, приводящее къ самому молчанію. Да дастъ тебѣ Богъ ощутить что либо раждаемое молчаніемъ. Отъ упражненія въ семъ дѣланіи современемъ рождается какое-то удовольствіе, и насильно ведетъ тѣло къ тому, чтобы пребывать въ безмолвіи. И множество слезъ раждается у насъ въ семъ житіи, и въ чудномъ созерцаніи сердце раздельно ощущаетъ въ нихъ что-то, въ иное время съ трудомъ, а въ иное съ удовольствіемъ; потому что сердце умаляется, дѣлается подобно младенцу; и какъ скоро начнетъ молитву, льются слезы [250].

134) Находилъ я многихъ отцевъ, великихъ и дивныхъ, которые болѣе, нежели о дѣлахъ, прилагали попеченіе о благочиніи чувствъ и о тѣлесномъ навыкѣ; потому что отсюда происходитъ благочиніе помысловъ. Много причинъ встрѣчается человѣку внѣ его воли, которыя заставляютъ его выходить изъ предѣловъ свободы своей. И если не будетъ онъ охраняемъ въ чувствахъ своихъ предварительно снисканнымъ неослабнымъ навыкомъ; то можетъ сдѣлаться, что долгое время не войдетъ онъ самъ въ себя и не обрѣтетъ первоначальнаго своего устроенія [252].

135) Пусть у тебя всегда беретъ перевѣсъ милостыня. Сердце жестокое и немилосердое никогда не очистится. Человѣкъ милосердый—врачъ души своей; потому что какъ бы сильнымъ вѣтромъ изъ внутренности своей разгоняетъ онъ омраченіе страстей [253].

136) Положи, человѣкъ, на сердцѣ своемъ, что предстоитъ тебѣ отшествіе, и непрестанно говори себѣ: вотъ у дверей уже пришедшій за мною посланникъ. Что же я сижу? Преселеніе мое вѣчно, возврата уже не будетъ [254].

137) Будемъ всегда памятовать о смерти, и въ семъ помышленіи приближаться къ Богу сердцемъ своимъ,— и презренными содѣлаются въ глазахъ нашихъ и мірскія удовольствія [257].

138) Безмолвіе отсѣкаетъ предлоги и причины къ новымъ помысламъ, и внутри стѣнъ своихъ доводитъ до обветшанія и увяденія воспоминанія о предзанятомъ нами. И когда обветшаютъ въ мысли старыя вещества, тогда умъ, исправляя ихъ, возвращается въ свой чинъ [261].

139) Избери себѣ дѣланіе усладительное, непрестанное бдѣніе по ночамъ, во время котораго всѣ отцы совлекались ветхаго человѣка, и сподобились обновленія ума. Въ сіи часы душа ощущаетъ оную безсмертную жизнь, и ощущеніемъ ея совлекается одѣянія тьмы, и пріемлетъ въ себя Духа Святаго [262].

140) Разумная душа, бывъ существенно соединена и сопряжена съ чувствами, и своими помыслами естественно увлекается, если человѣкъ не будетъ бодрствовать въ сокровенной молитвѣ [263].

141) Когда по долгомъ времени, среди дѣлъ труда и храненія того, что сокровенно, и при воздержаніи чувствъ отъ всякой встрѣчи, осѣнитъ тебя сила безмолвія; тогда встрѣтишь радость безъ причины овладѣвающую, по временамъ, душею твоею. И съ сего времени въ душѣ похищается чувство страстей пріятностію сею [264].

142) Любовь есть плодъ молитвы, и отъ созерцанія своего возводитъ умъ къ ненасытимому ея вожделѣнію, когда умъ пребываетъ въ ней безъ унынія, и человѣкъ умомъ только въ молчаливыхъ помышленіяхъ разумѣнія молится пламенно и съ горячностію. Молитва есть умерщвленіе понятій, свойственныхъ волѣ плотской жизни. Ибо молящійся прилежно есть то же, что умершій для міра: и терпѣливо пребывать въ молитвѣ значитъ отречься человѣку отъ себя самаго. Въ самоотверженіи души обрѣтается, наконецъ, любовь Божія [267].

143) Какъ отъ сѣмени пота постовъ произрастаетъ колосъ цѣломудрія, такъ отъ сытости и пресыщенія—нечистоты. При алчущемъ и смиренномъ чревѣ никакъ не проникнутъ въ душу срамные помыслы [268].

144) Какъ просвѣтляется красота твоя, цѣломудріе, возлежаніемъ на голой землѣ, трудомъ алканія, отъемлющаго сонъ, и злостраданіемъ плоти, которая при воздержаніи отъ яствъ, между ребрами и чревомъ дѣлается подобною глубокому рву [269].

145) Пустота чрева и мысли наши дѣлаетъ страною пустынною, нетревожимою помыслами и безмолвствующею отъ всѣхъ мятежныхъ помысловъ [270].

146) При каждомъ сдѣланномъ тобою шагѣ разыскивай, путемъ ли ты идешь, или уклонился съ него и идешь какою нибудь стезею внѣ настоящей дороги. И по однимъ дѣламъ явнымъ не увѣряйся въ томъ, что въ точности совершается тобою житіе истинное [272].

147) Если когда совершаешь службу, бываешь по возможности далекимъ отъ паренія ума, и внезапно пресѣкается стихъ на языкѣ твоемъ и на душу твою налагаетъ оковы молчанія, безъ участія твоей свободы; то знай, что ты простираешься впередъ, и что кротость начала въ тебѣ усугубляться.—Если примѣчаешь въ душѣ своей, что при благихъ помышленіяхъ и созерцаніяхъ глаза твои наполняются слезами, и слезы безъ принужденія текутъ по ланитамъ твоимъ; то знай, что начало совершаться предъ тобою отверстіе преграды на разореніе сопротивныхъ.— Если находишь въ себѣ, что по временамъ мысль твоя, безъ предварительнаго о томъ примышленія, внѣ обычнаго порядка, погружается внутри тебя и пребываетъ въ этомъ состояніи около часа, или сколько нибудь времени,—и миръ царствуетъ въ помыслахъ твоихъ; то знай, что облако начало пріосѣнять скинію твою [272, 273].

148) Подъ вѣрою, которая жизнію заправляетъ, разумѣй не основаніе общаго всѣхъ исповѣданія, но оную мысленную силу, которая свѣтомъ ума подкрѣпляетъ сердце, и свидѣтельствомъ совѣсти возбуждаетъ въ душѣ великое упованіе на Бога, чтобы не заботилась она о себѣ самой, но попеченіе свое во всемъ беззаботно возвергла на Бога [275].

149) Не всѣ страсти ведутъ брань наступательно. Нерадѣніе, уныніе, печаль не нападаютъ наступательно, но только налагаютъ на душу тяжесть. Крѣпость души извѣдывается въ побѣдѣ надъ страстьми, ведущими брань наступательную [279].

150) Сладостная въ сердцѣ теплота имѣетъ двѣ степени: на первой,— изъ сердца исходящее услажденіе, иногда въ часъ молитвы, иногда во время чтенія, и иногда вслѣдствіе богомыслія, согрѣваетъ умъ; на второй—оно бываетъ всего чаще безъ этого всего, многократно во время подѣлія, не рѣдко по ночамъ. Когда найдетъ на человѣка это услажденіе, бьющее изъ сердца, тогда думаетъ онъ, въ этотъ часъ, что царство небесное не иное что есть, какъ это же самое [280].

151) Всегдашнее бдѣніе вмѣстѣ съ чтеніемъ, и вслѣдъ за онымъ частые поклоны, не замедлятъ рачительнымъ подать благо духовнаго преспѣянія (сладость сердечную) [282].

152) Св. Маркъ, послѣдуя св. Макарію, говоритъ: „Измѣненія въ каждомъ бываютъ, какъ въ воздухѣ". Выразумѣй же это слово—въ каждомъ. Естество одно; почему, чтобы не подумалъ ты, будто бы сказалъ онъ это о низшихъ и худшихъ, совершенные же свободны отъ измѣненія, и не уклонно стоятъ на одной степени безстрастныхъ помысловъ, какъ утверждаютъ евхиты, сказалъ: въ каждомъ [285].

153) Когда пріосѣнитъ тебя благодать и приближатся къ тебѣ св. Ангелы, ограждающе тебя, и при семъ приближеніи отступятъ всѣ искушающіе; ты не превозносись и не помышляй въ душѣ своей, что достигъ необуреваемой пристани.... нѣтъ будто уже врага и злой встрѣчи: потому что многіе возмечтали это, и впадали въ опасности, какъ сказалъ блаженный Нилъ [287].

154) Знай, что устоять—не твое и не добродѣтели твоей дѣло, совершитъ же это благодать, которая носитъ тебя на дланяхъ руки своей, чтобы ты не приходилъ въ боязнь [288].

155) Смиреніе и безъ дѣлъ многія прегрѣшенія дѣлаетъ простительными; напротивъ того безъ смиренія и дѣла безполезны. Что соль для всякой пищи, то смиреніе для всякой добродѣтели. Для пріобрѣтенія его потребно непрестанно печалиться мыслію съ уничиженіемъ и разсудительною печалію [289].

156) Покаяніе есть съ исполненною сокрушенія молитвою приближающееся къ Богу неослабное прошеніе объ оставленіи прошедшаго, и болѣзнованіе о храненіи будущаго. Почему и Господь нашъ опору нашей немощи указалъ въ молитвѣ, говоря: бдите и молитеся, да не внидите въ напасть (Мѳ. 26, 41). — Поелику Господь знаетъ, что прежде смерти не отъемлетъ Онъ у насъ возможности къ уклоненію отъ добродѣтели къ пороку; то повелѣлъ быть тщательными и подвизаться во всегдашней молитвѣ [292].

157) Не будемъ нерадѣть о молитвѣ, и не полѣнимся просить помощи у Господа. Твердо положимъ въ мысли своей и то, что, пока мы въ мірѣ семъ и оставлены во плоти, хотя бы вознеслись до небеснаго свода, не можемъ оставаться безъ дѣль и труда, и быть безъ попеченія [297].

158) Что нужно для молитвы? — Свобода и упраздненіе ума отъ всего здѣшняго, сердце, совершенно обратившее взоръ свой къ вожделѣнію уповаемаго въ будущемъ. А кто далекъ отъ сего, тотъ на нивѣ своей сѣетъ смѣшанное сѣмя, и подобенъ впрягающему въ ярмо вмѣстѣ вола и осла (Втор. 22) [299].

159) Исполненные надежды не чувствуютъ уже труда, но дѣлаются безчуственными къ скорбямъ; ежечасно вниманіе ихъ обращено въ лоно отца ихъ; туда простирается все протяженіе ихъ помысловъ, и туда достигнуть поспѣшаютъ всегда. Надежда разжигаетъ ихъ, какъ бы огнемъ, и даетъ имъ свое стремительное теченіе совершать съ радостію. Памятованіе о Богѣ дѣйствуетъ въ сердцахъ ихъ, уповаемыхъ надеждою обѣтованій Божіихъ [303].

160) Безстрастіе не въ томъ одномъ состоитъ, чтобы не ощущать страстей, но и въ томъ, чтобы не принимать ихъ въ себя. Въ слѣдствіе многихъ и различныхъ добродѣтелей, явныхъ и сокровенныхъ, пріобрѣтенныхъ святыми, страсти изнемогли въ нихъ и не легко могутъ воз-стать на душу: и умъ не имѣетъ нужды непрестанно быть въ разсужденіи ихъ внимательнымъ, потому что во всякое время исполненъ мыслями, какія съ сознаніемъ возбуждаются въ разумѣ помышленіемъ и бесѣдою о пре-восходнѣйшихъ нравахъ. И какъ скоро начиняютъ воз-буждаться страсти, умъ внезапно восхищается отъ сближенія съ ними какимъ-то уразумѣніемъ, приникающимъ въ умъ, и страсти, какъ сказалъ блаженный Маркъ, остаются въ немъ какъ бы праздными [305].

161) Святые изобилуютъ созерцаніями, и умъ ихъ никогда не имѣетъ недостатка въ предметахъ разумѣнія, и никогда не бываютъ они безъ того, что происводитъ въ нихъ плодъ духа. Долговременнымъ навыкомъ изглаждаются въ сердцѣ ихъ воспоминанія, которыми возбуждаются въ душѣ страсти, и ослабляется сила діавольской власти. Ибо когда душа не сдружится со страстями помышленіемъ о нихъ, тогда, поелику непрестанно занята она иною заботою, сила страстей не можетъ въ когтяхъ своихъ держать духовныхъ чувствъ ея [306].

162) Кто вдается во многое, тотъ не можетъ пробыть безъ смущенія помысловъ; потому что при многихъ дѣлахъ бываетъ много заботъ и сборище помысловъ многосложенныхъ. И человѣкъ перестаетъ уже въ мирѣ помысловъ своихъ быть выше всѣхъ земныхъ попеченій. Если потребности сіи не перестаютъ удерживать его отъ лучшихъ помысловъ; то отверзается дверь страстямъ, удаляется тишина разсудительности и заключается дверь мира [308].

163) Когда предстанешь предъ Бога въ молитвѣ, сдѣлайся въ помыслѣ своемъ, какъ бы муравьемъ, какъ бы немотствующимъ младенцемъ. Не говори предъ Богомъ чего либо отъ знанія, но мыслями младенческими приближайся къ Нему, и ходи предъ Нимъ, чтобъ сподо-биться тебѣ того отеческаго промышленія, какое отцы имѣютъ о дѣтяхъ своихъ, младенцахъ. Оказано: храняй младенцы Господъ (Пс. 114, 5) [311].

164) Проси у Бога, чтобы далъ тебѣ придти въ мѣру вѣры. И если ощутишь въ душѣ своей наслажденіе сіе, то нечему уже будетъ отвратить тебя отъ Христа. И не трудно тебѣ будетъ каждый часъ быть отводиму въ плѣнь далеко отъ земнаго, и укрываться отъ этого немощнаго міра и отъ воспоминаній о томъ, что въ мірѣ. 0 семъ молись нелѣностно, сего испрашивай съ горячностію, объ этомъ умоляй съ великимъ раченіемъ, пока не получишь. И молись, чтобъ не ослабѣть. Сподобишся же этого, если прежде съ вѣрою понудишь себя попеченіе свое возвергнуть на Бога, и свою попечительность замѣнить его промышленіемъ. И когда Богъ усмотритъ въ тебѣ сію волю, что со всею чистотою мыслей довѣрился ты самому Богу болѣе, нежели себѣ самому, и понудишь себя уповать на Бога болѣе, нежели на душу свою, тогда вселится въ тебя оная недовѣдомая сила и ощутительно почувствуешь, что съ тобою несо-мнѣнно сила [312].

165) Благодать обучаетъ вѣрующаго въ разсужденіи сокровеннаго, открывая предъ нимъ хитросплетеніе мыслей и помысловъ трудныхъ. И легко сыскивается человѣкомъ значеніе ихъ, взаимная между ними связь и прелесть ихъ, какъ они раждаются одни отъ другихъ и губятъ душу. И благодать посрамляетъ предъ очами его всю злокозненность демоновъ.—Тогда раждается у него отсюда та мысль, что всякую вещь, малую и великую, должно ему въ молитвѣ испрашивать себѣ у Создателя своего [317].

166) Благодать какъ скоро усмотритъ, что въ помыслѣ человѣка начало появляться нѣсколько сомнѣнія и сталъ онъ высоко о себѣ думать, тотчасъ попускаетъ, чтобы усилились и укрѣпились противъ него искушенія, пока не познаетъ свою немощь, не побѣжитъ и не емлется во смиреніи за Бога. Симъ приходитъ человѣкъ въ мѣру мужа совершенна вѣрою и упованіемъ на Сына Божія, и возвышается до любви [318].

167) Господь для того предлагаетъ тебѣ на первыхъ порахъ крестъ, чтобъ ты напередъ опредѣлилъ себѣ смерть, и потомъ уже послалъ душу свою идти во слѣдъ Его. Когда человѣкъ въ мысли своей лишитъ свою жизнь надежды; тогда нѣтъ ничего дерзновеннее его;—никто и ничто побѣдить его не можетъ [320].

168) Надежда покоя во всѣ времена заставляла людей измѣнять, добродѣтели. Если человѣкъ небрежетъ о цар-ствѣ небесномъ, то развѣ по надеждѣ малаго здѣшняго утѣшенія [321].

169) Когда сердце возревнуетъ духомъ, тѣло не печалится о скорбяхъ, не приходитъ въ боязнь и не сжимается отъ страха. Поревнуемъ и мы духовною ревностію о волѣ Іисусовой, и отгнано будетъ отъ насъ всякое нерадѣніе, пораждающее въ мысляхъ нашихъ лѣность; по-тому что ревность раждаетъ отважность, душевную силу и тѣлесную рачительность [323].

170) Пока человѣкъ пребываетъ въ нестяжательности, непрестанно приходитъ ему на мысль преселеніе изъ жизни и прилагаетъ онъ всегда попеченіе свое о жизни по воскресеніи, во всякое время промышляетъ о всякомъ тамъ уготованіи, и пріобрѣтаетъ терпѣніе, бѣгаетъ всякой чести и тѣлеснаго покоя,—даже и смерти не боится. Еслиже случится ему по какой либо причинѣ пріобрѣсти что либо преходящее, то въ сей же самый часъ начинаетъ въ душѣ пробуждаться любовь къ тѣлу; помышляетъ онъ о долгой жизни; ежечасно возникаютъ въ немъ и приходятъ въ силу помыслы о плотскомъ покоѣ, и превозмогаетъ надъ нимъ тѣлесное. За это отнимается у него та твердость сердца, какую пріобрѣлъ онъ, когда въ своей нестяжательности былъ выше міра [326].

171) Прежде всѣхъ страстей—самолюбіе; прежде всѣхъ добродѣтелей—пренебреженіе покоемъ. Какъ невозможно остаться невредимымъ тому, кто щадитъ врага на полѣ битвы; такъ невозможно подвижнику душу свою избавить отъ погибели, если щадитъ онъ тѣло свое [327—329].

172) Какъ иной, принеся великій даръ царю, награждается отъ него ласковымъ взоромъ; такъ и тому, кто имѣетъ въ молитвѣ своей слезы великій царь вѣковь, Богъ прощаетъ всякую мѣру грѣхопаденій и награждаетъ его благоволительнымъ взоромъ [331].

173) Когда пожелаешь стать на службу (бдѣнія), возведи внутренній взоръ ко Господу, и съ печалію умоляй Его укрѣпить немощь твою, чтобы стихословіе твое и мысли сердца твоего содѣлались благоугодными святой Его волѣ [333].

174) Если, когда отправляешь службу (бдѣніе), помыслъ заговоритъ въ тебѣ и станетъ тебѣ нашептывать: поспѣши нѣсколько; не пріобщайся къ сему помыслу. А если сильнѣе будетъ безпокоить тебя этимъ, то воротись тотчасъ назадъ на одну славу, или на сколько хочешь, и каждый стихъ, заключающій въ себѣ видъ молитвы, съ размышленіемъ повторяй многократно. Если и опять будетъ смущать и стѣснять тебя помыслъ, оставь стихословіе, и клади поклоны, сказавъ: я взялся не массу словъ отмѣрять, а Богу молиться [334].

175) Ни стояніе, ни стихословіе однихъ псалмовъ, не есть всецѣлое бдѣніе. Совершаютъ его разно: иной всю ночь проводить въ псалмахъ, другой въ покаяніи, въ молитвахъ умиленныхъ и земныхъ поклонахъ, а иной въ слезахъ и рыданіяхъ о своихъ грѣхопаденіяхъ. Объ одномъ изъ нашихъ отцевъ говорятъ, что сорокъ лѣтъ молитву его составляла одна рѣчь: „азъ, яко человѣкъ, согрѣшихъ; Ты же, яко Богъ, щедръ, помилуй мя." И отцы слышали, какъ онъ съ печалію твердилъ этотъ стихъ, а между тѣмъ плакалъ и не умолкалъ; и сія одна молитва замѣняла у него службу днемъ и ночью [335].

176) Должно погружаться во внутренняго своего человѣка, и тамъ уединенно пребывать, непрестанно воздѣлывая виноградникъ сердца своего. И можетъ быть, что симъ пребываніемъ близъ внутренняго человѣка придемъ въ совершенное соединеніе съ вѣдѣніемъ нашей надежды, живущаго въ насъ Христа [345].

177) Чистота души есть первоначальное дарованіе естества нашего. Безъ чистоты отъ страстей душа не пріобрѣтаетъ славы, утраченной преступленіемъ. Если кто сподобился очищенія, т.-е. душевнаго здравія: то умъ его дѣйствительно пріемлетъ радость (благобытія) духовнымъ чувствомъ [348].

178) Страсти суть дверь, заключенная предъ лицемъ чистоты. Если не отворитъ кто этой заключенной двери, то не войдетъ онъ въ непорочную и чистую область сердца. Терпѣніе съ принужденіемъ себя борется со страстьми за чистоту. Если душа препобѣдитъ страсти, то пріобрѣтаетъ чистоту; а истинная чистота дѣлаетъ, что умъ пріобрѣтаетъ дерзновеніе въ часъ молитвы [367].

179) Не дѣла отверзаютъ заключенную дверь сердца, но сердце сокрушенное и смиреніе души, когда препобѣдитъ страсти смиреніемъ [369].

180) Однимъ изъ святыхъ написано: „кто не почитаетъ себя грѣшникомъ, того молитва не пріемлется Господомъ" [371].

181) Приведемъ въ устройство область сердца дѣлами покаянія и житіемъ благоугоднымъ Богу; Господне же придетъ само собою, если мѣсто въ сердце будетъ чисто и неоскверненно.

182) Сокровенное дѣланіе и заповѣди новыя и духовныя, которыя душа хранитъ, имѣя въ виду страхъ Божій, обновляютъ и освѣщаютъ душу и сокровенно врачуютъ всѣ члены ея [374].

183) Если не будетъ исцѣлена страстная часть души, то душа не пріобрѣтаетъ здравія. Кто дѣланіемъ заповѣдей и трудными дѣлами истиннаго житія (подвигами) препобѣдилъ страсти, тотъ пусть знаетъ, что законно пріобрѣлъ онъ душевное здравіе,—сталъ видимъ въ области духа, и пріялъ его въ себя, миръ новый и несложный [375].

184) Непрестаннымъ молитвеннымъ съ Богомъ собесѣдованіемъ и самоуглубленіемъ въ молитвословія искореняй въ сердцѣ своемъ всякій образъ и всякое подобіе, предварительно тобою воспріятое. Пріучай умъ свой углубляться всегда въ тайны Спасителева домостроительства и оставь просить себѣ вѣдѣнія и созерцанія, которое въ свое время придетъ само собою [379].

185) Если зрѣніе ума не будетъ очищено дѣланіемъ заповѣдей и дѣлами безмолвнаго житія, то не возможетъ онъ дѣлаться истиннымъ зрителемъ божественнаго созерцанія. Всѣ же подобія духовнаго, какія раныне того составляетъ себѣ умъ, называются призракомъ, а не дѣй-ствительностію [387].

186) Крещеніе даруетъ прощеніе грѣховъ туне, и совершенно ничего не требуетъ, кромѣ вѣры; при покаяніи же во грѣхахъ по крещеніи Богъ не туне прощаетъ, но требуетъ трудовъ, скорбей, печалей, сокрушенія, слезъ, долговременнаго плача,—и потомъ уже прощаетъ [397].

187) Тѣлесное дѣланіе предшествуетъ душевному, какъ персть предшествовала душѣ, вдунутой въ Адама. Кто не снискалъ тѣлеснаго дѣланія, тотъ не можетъ имѣть и душевнаго; потому что послѣднее раждается отъ перваго, какъ колосъ изъ голаго пшеничнаго зерна. А кто не имѣетъ душевнаго дѣланія, тотъ лишается и духовныхъ дарованій [399].

188) Кто съ вѣдѣніемъ убѣгаетъ суетной славы, тотъ ощутилъ въ душѣ своей будущій вѣкъ. Кто бѣгаетъ покоя въ настоящей жизни, у того умъ соглядалъ уже будущій вѣкъ [400].

189) Кто говоритъ, что оставилъ все, и препирается съ людьми изъ-за какой либо потребности, чтобы не было у него въ чемъ либо недостатка къ успокоенію его, тотъ совершенно слѣпъ, потому что хотя добровольно оставилъ цѣлое тѣло, однакоже ратуетъ и препирается объ одномъ его членѣ. Не думай, что одно пріобрѣтеніе золота и серебра есть любостяжательность; она есть пріобрѣтеніе чего бы то ни было такого, къ чему привязана воля твоя.

190) Не хвали того, кто злостраждетъ тѣлесно (несетъ тѣлесные подвиги), но у кого дана воля чувствамъ, разумѣю же слухъ, зіяющія и неудержимыя уста и блуждающія очи [401].

191) Если милостивый не бываетъ выше своей правды, то онъ не милостивъ, т. е., милостивый не только даетъ людямъ милостыню изъ своего собственнаго, но и съ радостію терпитъ неправду и милуетъ ихъ. Кто душу свою полагаетъ за брата, тотъ милостивъ, а не тотъ только, кто подаяніемъ оказываетъ милость брату своему [402].

192) Часто и не зная сытости, читай въ книгахъ учителей о Промыслѣ Божіемъ; потому что онѣ руководствуютъ умъ къ усмотрѣнію порядка въ тваряхъ и дѣлахъ Божіихъ, укрѣпляютъ его собою, своею тонкостію пріуготовляютъ его къ пріобрѣтенію свѣтозарныхъ мыслей, и дѣлаютъ, что въ чистотѣ идетъ онъ къ уразумѣнію тварей Божіихъ [407].

193) Чтеніе твое да будетъ въ невозмущаемой ничѣмъ тишинѣ: и будь свободенъ отъ многопопечительности о тѣлѣ и отъ житейскаго мятежа, чтобы ощутить въ душѣ своей при сладостномъ уразумѣніи, самый сладостный вкусъ, превосходящій всякое ощущеніе, и чтобы душа ощущала это по пребыванію своему въ томъ [408].

194) По отсѣченіи и совершенномъ прекращеніи внѣшней бесѣды,—съ молитвою твоею сопряги милостыню,и душа твоя узритъ свѣтъ истины. Ибо душѣ обычно скоро замѣнять одну бесѣду другою, разговоры съ людьми собесѣдованіемъ съ Богомъ, если постараемся показать малую рачительность. А чтобы замѣнить одно собесѣдованіе другимъ, занимайся чтеніемъ Писанія. Ибо когда станешь послѣ сего на молитву и на правило свое, то вмѣсто размышленія о томъ, что видѣлъ и слышалъ въ мірѣ, найдешь въ себѣ размышленіе о божественныхъ писаніяхъ, какое прочелъ, и симъ размышленіемъ приведется въ забвеніе, что памятовалося о мірскомъ, а такимъ образомъ умъ приходитъ въ чистоту [410—411].

195) Ничто не можетъ такъ приблизить сердце къ Богу какъ милостыня; и ничто не производитъ въ душѣ такой тишины, какъ произвольная нищета [412].

196) Когда человѣкъ затворитъ врата градскіе, т.-е., чувства: тогда ратуетъ внутри, и не боится злоумышляющихъ внѣ града [415].

197) Въ то время, когда Богъ внутренно приводитъ сердце твое въ умиленіе, непрестанно твори поклоны и колѣнопреклоненія. Не попускай сердцу своему заботиться о чемъ нибудь, когда демоны начнутъ убѣждать тебя заниматься другими дѣлами; и тогда смотри и дивись, что произойдетъ у тебя изъ этого. Ничто другое въ подвижническихъ бореніяхъ не бываетъ такъ важно и трудно, и не возбуждаетъ такой зависти въ бѣсахъ, какъ если повергаетъ кто себя предъ крестомъ Христовымъ, молясь день и ночь и бываетъ какъ бы съ связанными назади руками. Хочешь ли не охладѣть въ своей горячности, и не обнищать слезами, займись этимъ; и блаженъ ты, человѣкъ, если о сказанномъ тебѣ будешь заботиться день и ночь, и не станешь домогаться ничего другаго. Тогда возсіяетъ внутри тебя свѣтъ, и правда твоя возблистаетъ скоро, будешь, какъ садъ цвѣтущій, и какъ источникъ неоскудѣвающій водою [415—416].

198) Пока внѣшній человѣкъ не умретъ для всего мірскаго, не только для грѣха, но и для всякаго тѣлеснаго дѣланія, также и внутренній человѣкъ—для лукавыхъ помысловъ, и не изнеможетъ естественное движеніе тѣла до того, чтобы не возбуждалась въ сердцѣ грѣховная сладость, дотолѣ и сладость Духа Божія не возбудится въ человѣкѣ, члены его не пріимутъ чистоты въ жизни сей, божественныя мысли не войдутъ въ душу его. И пока человѣкъ въ сердцѣ своемъ не приведетъ въ бездѣйствіе попеченіе о житейскомъ, кромѣ необходимыхъ потребностей естества; дотолѣ не возбудится въ немъ духовное упоеніе и успокоеніе въ Богѣ [417].

199) Кто не удаляется добровольно отъ причинъ страстей, тотъ невольно увлекается въ грѣхъ. Причины же грѣха суть слѣдующія: вино, женщины, богатство, тѣлесное здравіе, впрочемъ не потому, что это суть грѣхи по самому естеству, но потому, что природа удобно склоняется симъ въ грѣховныя страсти; и поэтому человѣкъ долженъ тщательно остерегаться сего [419].

200) Чѣмъ погубилъ ты доброе, тѣмъ снова пріобрѣтай оное. Погубилъ ты цѣломудріе, Богъ не приметъ отъ тебя милостыни, если пребываешь въ блудѣ, потому что хочетъ отъ тебя святыни тѣла [421].

201) Пока проступокъ еще малъ и не созрѣлъ, истреби его, прежде нежели пустилъ вѣтви въ широту и сталъ созрѣвать. Не предавайся нерадѣнію, когда недостатокъ кажется тебѣ малымъ; потому что въ послѣдствіи найдешь въ немъ безчеловѣчнаго властелина. А кто въ на-чалѣ противоборствуетъ страсти, тотъ вскорѣ возгосподствуетъ надъ нею [422].

202) Не хвались никогда въ рѣчахъ своихъ дѣлами своими, чтобы не быть постыжденнымъ. Во всемъ, чѣмъ ни хвалится человѣкъ, Богъ попускаетъ ему измѣняться, чтобы онъ былъ уничиженъ и научился смиренію [423].

203) Безъ нестяжательности душа не можетъ освободиться отъ мятежа помысловъ, и не приведя въ безмолвіе чувствъ, не ощутитъ мира въ мысли [427].

204) Если душа не вкуситъ съ вѣдѣніемъ страданій Христовыхъ, то не будетъ имѣть общенія со Христомъ.

205) Кто милуетъ нищаго, тотъ попечителемъ себѣ имѣетъ Бога. Богъ ни въ чемъ не имѣетъ нужды; но увеселяется, когда видитъ, что человѣкъ упокоеваетъ образъ Его и чтитъ оный ради Него. Когда попроситъ кто у тебя того, что имѣешь ты, не говори въ сердцѣ своемъ: оставлю это душѣ моей, чтобъ упокоиться въ этомъ. Человѣкъ разумно добрый не даетъ чести своей иному, и не попуститъ, чтобы время благодати проходило безъ дѣла. Отославъ отъ себя убогаго, уклонился ты отъ чести, данной тебѣ Богомъ, и удалилъ отъ себя благодать Его. Посему, когда даешь, веселись, и говори: слава тебѣ Боже, что сподобилъ меня найти, кого упокоить! [427, 428].

206) Во всякое время воспоминай о Богѣ, и Онъ возпомянетъ о тебѣ, когда впадешь въ бѣды: какъ близки между собою вѣки на глазахъ, такъ искушенія близки къ людямъ. Богъ предустроилъ сіе для пользы твоей, чтобы ты постоянно ударялъ въ дверь Его, чтобы стра-хомъ скорбнаго вселилось памятованіе о Немъ въ умѣ твоемъ, чтобы къ Нему приближался ты въ молитвахъ, и освящалось сердце твое непрестаннымъ памятованіемъ о Немъ [429, 430].

207) Непрестанно очищай себя предъ Господомъ, имѣй въ сердцѣ своемъ памятованія о Немъ, чтобы, пробывъ долго безъ памятованія о Немъ, не оказаться тебѣ неимѣющимъ дерзновенія, когда приходишь къ Нему. Ибо дерзновеніе предъ Богомъ бываетъ слѣдствіемъ частаго съ Нимъ собесѣдованія и многой молитвы. Долговременнымъ сохраненіемъ памятованія о Богѣ душа по временамъ приводится въ изумленіе и удивленіе [432].

208) Премудрость изрекла: покрываяй грѣхъ свой не будетъ ни къ чему годенъ; а кто исповѣдуетъ грѣхи свои, и оставитъ ихъ позади себя, тотъ сподобится милости отъ Бога (Притч. 28, 13) [434].

209) Тѣлесные труды безъ чистоты ума тоже, что бесплодная утроба и изсохшіе сосцы; потому что не могутъ приблизиться къ вѣдѣнію Божію. Тѣло они утомляютъ, но не заботятся искоренять страсти въ умѣ; а потому ничего и не пожинаютъ [441].

210) Не приноситъ постъ должной пользы. Во дни бо пощеній вашихъ, говоритъ Господь, творите воли ваша (Исаіи 58, 3),—т.-е. лукавыя помышленія ваши, и приносите ихъ, какъ всесожженія идоламъ, т.-е. страстямъ, которыя признали вы за боговъ, и отдаете имъ въ жертву произволеніе свое, драгоцѣннѣйшее изъ всѣхъ куреній, которое вы должны были посвятить Мнѣ при вашихъ добрыхъ дѣлахъ и чистой совѣсти [442].

211) Если душа просіяла памятованіемъ о Богѣ и неусыпнымъ бдѣніемъ день и ночь; то Господь устрояетъ тамъ къ огражденію ея облако, осѣняющее ее днемъ и свѣтомъ огненнымъ озаряющее ночь; во мракѣ ея просіяетъ свѣтъ.

212) Въ сластолюбивомъ тѣлѣ не обитаетъ вѣдѣніе Божіе; и кто любитъ свое тѣло, тотъ не улучитъ Божіей благодати [443].

213) Тотъ монахъ—кто пребываетъ внѣ міра, и всегда молитъ Бога, чтобы улучить будущія ему блага.

214) Если любишь цѣломудріе, отгоняй срамные помыслы упражненіемъ въ чтеніи й продолжительною молитвою; и тогда будешь имѣтъ оружіе противъ естественныхъ побужденій; а безъ сего невозможно увидѣть въ душѣ чистоту [444].

215) Если хочешь узнать, смиренномудръ ли ты; то испытай себя, не приходишь ли въ смятеніе, когда тебя обижаютъ? [445].

216) Когда діаволъ захочетъ осквернить умъ трезвенниковъ блуднымъ воспоминаніемъ; то сперва испытаваетъ ихъ преклоненіемъ къ тщеславію, такъ и устрояя предначатіе сего помысла, чтобъ онъ не представлялся страстнымъ. Когда же симъ способомъ исторгнетъ человѣка изъ твердыни его (трезвенія), и начнетъ онъ бесѣдовать съ первымъ помысломъ и удаляться отъ своей твердыни; тогда срѣтаетъ его чѣмъ либо напоминающимъ о блудѣ, и совращаетъ умъ на предметы непотребные. И если не оскверняетъ его совершенно, то всячески низводитъ съ прежняго достоинства. Но если умъ предупредитъ первое прираженіе помысловъ, служащее причиною нашествія вторыхъ; то удобно можетъ, при помощи Божіей, пріодолѣть страсть [449].

217) Тѣлесный трудъ и поученіе въ божественныхъ писаніяхъ охраняютъ чистоту; трудъ подкрѣпляютъ надежда и страхъ; надежду и страхъ утверждаютъ въ умѣ удаленіе отъ людей и непрестанная молитва [450].

218) Пока человѣкъ не пріиметъ Утѣшителя, потребны ему божественныя Писанія для того, чтобы памятованіе добраго напечатлѣвалось въ мысли его и непрестаннымъ чтеніемъ обновлялось въ немъ устремленіе къ добру, и охраняло душу его отъ тонкости грѣховныхъ путей: потому что не пріобрѣлъ еще онъ силы Духа, которая удаляетъ прелесть. Ибо когда сила Духа низойдетъ въ дѣйствующую въ человѣкѣ душевную силу; тогда вмѣсто закона Писаній укореняются въ сердцѣ его заповѣди Духа, и тогда втайнѣ учится у Духа, и не имѣетъ нужды въ пособіи вещества чувственнаго; потому что, пока сердце учится отъ вещества, за ученіемъ слѣдуетъ забвеніе, а когда ученіе преподается Духомъ, тогда памятованіе сохраняется невредимымъ.

219) Бываютъ помыслы добрые и изволенія добрыя; бываютъ же помыслы лукавые и сердце лукавое. Первая степень есть движеніе, происходящее въ душѣ подобно вѣтру, воздвигаемому въ морѣ и воздымающему волны; вторая степень есть опора и основаніе. И по твердости основанія, а не по движенію помысловъ, бываетъ воздаяніе за добро. (Не по случайнымъ измѣненіямъ души, добрымъ ли, или худымъ, а потому, что лежитъ во глубинѣ ея, и составляетъ основу ея характера, суди въ себѣ) [451].

220) Неоперившаяся птица тотъ умъ, который, чрезъ покаяніе, недавно вышелъ изъ путъ страстей; и во время молитвы усиливается возвыситься надъ земнымъ, но не можетъ, а напротивъ того пресмыкается еще по лицу земли, не имѣя силъ летать. Однакоже съ помощію чтенія, дѣланія, страха и попеченія о множествѣ добродѣтелей, собираетъ во едино помышленія свои; потому что не способенъ знать что либо, кромѣ сего. И это на короткое время сохраняетъ умъ не оскверненнымъ: но въ послѣдствіи приходятъ воспоминанія, и возмущаютъ и оскверняютъ сердце; потому что человѣкъ не ощутилъ еще того спокойнаго воздуха свободы, въ которой на короткое время, забвеніемъ о земномъ вводитъ онъ умъ, ибо пріобрѣлъ тѣлесныя только крыла, т.-е. добродѣтели, которыя совершаются наружно, но не видѣлъ еще добродѣтелей созерцательныхъ, и не сподобился ощущенія ихъ; а онѣ суть тѣ крыла ума, на которыхъ человѣкъ приближается къ небесному, и удаляется отъ земнаго [451].

221) Пока человѣкъ служитъ Господу чѣмъ-либо чувственнымъ, дотолѣ образы сего чувственнаго отпечатлѣваются въ помышленіяхъ его, и Божественное представляетъ онъ въ образахъ тѣлесныхъ. Когда же получитъ онъ ощущеніе внутренняго, тогда по мѣрѣ ощущенія его и умъ, отъ времени до времени, будетъ возвышаться надъ образами вещей [452].

222) Очи господни на смиренныхъ сердцемъ, и уши его въ молитву ихъ (Пс. 33, 16). Молитва смиренномудраго какъ бы прямо изъ устъ въ уши.

223) Когда душа твоя приблизится къ тому, чтобы выйдти изъ тьмы; тогда вотъ что будетъ для тебя признакомъ: сердце у тебя горитъ, и, какъ огнь, распаляется день и ночь; а потому цѣлый міръ вмѣняешь ты въ уме-ты и пепелъ, не желаешь даже пищи отъ сладости новыхъ, пламенѣющихъ помысловъ, непрестанно возбуждающихся въ душѣ твоей. Внезапно дается тебѣ источникъ слезъ; какъ потокъ, текущій безъ принужденія, и примѣшивающійся ко всякому дѣлу твоему, т.-е., во время чтенія твоего, молитвы твоей и размышленія твоего, когда принимаешь пищу и питіе, и во всякомъ дѣлѣ твоемъ оказывается, что у тебя сорастворены съ этимъ слезы. И когда увидишь это въ душѣ своей, будь благонадеженъ, потому что переплылъ ты море; и столько будь прилеженъ къ дѣламъ своимъ, такъ тщательно содержи стражу, чтобы благодать умножалась въ тебѣ со дня на день. А пока не встрѣтишь въ себѣ этого; ты не совершилъ еще пути своего; и не вступилъ на гору Божію. Если же и послѣ того, какъ обрѣлъ и пріялъ ты благодать слезъ, онѣ прекратятся, и горячность твоя охладѣетъ безъ измѣненія въ чемъ либо въ другомъ, т.-е., безъ тѣлесной немощи; — то горѣ тебѣ. Что погубилъ ты, впавъ или въ самомнѣніе или въ нерадѣніе, или въ разслабленіе [452—453].

224) Влажены тѣ, которые препоясали чресла свои простотою и непытливымъ нравомъ, и не обращаютъ ребта. Они скоро спасаются въ пристань царствія, упокоеваются, получаютъ отраду и преисполняются веселіемъ своего упованія. А изъ тѣхъ, которые составляютъ много умствованій, желаютъ быть очень мудрыми, предаются замедленіямъ и боязни помысловъ, пріуготовляютъ себя и хотятъ предусматривать вредоносныя причины, большая часть оказываются всегда сидящими при дверяхъ своего дома [455].

225) Желающіе быть во всемъ мудрыми, ни въ чемъ не могутъ положить начала. А невежда, пускаясь въ плаваніе, переплываетъ съ первою горячностію, ни малой не прилагая заботы о тѣлѣ, и не разсуждая самъ съ собою, будетъ или нѣтъ какой успѣхъ отъ сего труда. Избытокъ мудрости да не будетъ у тебя поползновеніемъ душѣ и сѣтію предъ лицемъ твоимъ; напротивъ того, возложивъ упованіе на Бога, мужественно полагай начало пути, исполненному крови, чтобъ не оказаться тебѣ скуднымъ всегда и лишеннымъ Божія вѣдѣнія. Когда хочешь положить начало дѣлу Божію, сдѣлай прежде завѣщаніе, какъ человѣкъ, которому уже не жить въ этомъ мірѣ, какъ приготовившійся къ смерти и отчаявшійся въ настоящей жизни, какъ достигали времени срока своего. И дѣйствительно имѣй это въ мысли, чтобы надежда продлить настоящую жизнь не воспрепятствовала тебѣ подвизаться и побѣдить; потому что на-дежда продлить сію жизнь разслабляетъ умъ. По сему никакъ не умудряйся до излишества, но вѣрѣ дай мѣсто въ умѣ своемъ. Съ мужествомъ начинай всякое доброе дѣло, а не съ двоедушіемъ приступай къ таковымъ дѣламъ, не колеблись сердцемъ твоимъ въ упованіи на Бога, чтобы трудъ твой не сталъ безполезенъ и дѣланіе твое обременительно [456].

226) Дѣланія жительствующихъ по Богу бываютъ слѣдующія: одинъ цѣлый день ударяетъ своей головою въ землю, и дѣлаетъ это вмѣсто совершенія службы, т.-е., часовъ. Иной съ постояннымъ и продолжительнымъ колѣнопреклоненіемъ соединяетъ число молитвъ. Другой множествомъ слезъ своихъ замѣняетъ для себя Божіи службы, и довольствуется тѣмъ. Иной старается вникнуть въ смыслъ читаемаго, и совокупляетъ съ тѣмъ опредѣленное ему правило. Иной, ревностно изучая Псалмы, дѣлаетъ службу свою непрерывною. Иной проводитъ время въ чтеніи, и согрѣвается сердце его. Иной отдается въ плѣнъ, домышляясь божественнаго смысла въ божественныхъ Писаніяхъ.—Всегда съ радостію и усердіемъ пола-гай начало Божію дѣлу. И если будешь свободенъ отъ колебаній сердца, то Самъ Богъ возведетъ тебя на вершину, и поможетъ тебѣ, и умудритъ тебя сообразно съ волею Его [457].



227) Отъ напряженнаго дѣланія раздается безмѣрная горячность, распаляемая въ сердцѣ горячими помышленіями, вновь появляющимися въ умѣ. А сіе дѣланіе и храненіе утончаютъ умъ своею горячностію, и сообщаютъ ему видѣніе, или созерцаніе. Созерцаніе усугубляетъ го-рячность. Отъ сего раждается слезный потокъ, сначала вмалѣ съ перерывами, а потомъ непрерывный. Отъ непрерывныхъ слезъ душу пріемлетъ умиреніе помысловъ: отъ умиренія же помысловъ возвышается до чистоты ума, а при чистотѣ ума человѣкъ приходитъ въ видѣніе таинъ Божіихъ [459].

228) Путь приближенія къ Богу таковъ. Началомъ служитъ благое предъ Богомъ приднамѣреніе. За этимъ слѣдуетъ отсѣченіе и удаленіе себя отъ дѣлъ житейскихъ, и опредѣленіе на дѣла Богоугожденія и подвижничества кои суть: алканіе, чтеніе, всенощное и трезвенное бдѣніе, по мѣрѣ силъ каждаго и множество поклоновъ, которые полезно совершать въ часы дневные, а не рѣдко и ночью. Мѣрою пусть будетъ—положить поклоновъ тридцать, а потомъ поклониться честному кресту и кончить. Но есть и такіе, которые, по мѣрѣ силъ своихъ, увеличиваютъ сіе число поклоновъ. Иные же въ единой молитвѣ проводятъ три часа, имѣя умъ трезвенный, и повергшись лицемъ на землю, безъ принужденія и паренія помысловъ. Какой иной есть способъ молитвы и пребыванія въ ней свободнаго отъ принужденія, узнаешь, когда пройдешь описаннымъ выше путемъ [460].

229) Діаволъ, соображаясь съ настроеніемъ лица, измѣняетъ способъ ратоборства. Которые лѣнивы произволеніемъ и немощны помыслами, на тѣхъ съ самаго начала сильно нападаетъ, чтобы съ перваго подвига объяла ихъ болѣзнь, путь ихъ показался имъ неудобопроходимымъ, и они сказали въ себѣ: „если начало пути такъ тяжко и трудно; то можетъ ли кто до самого конца его выдержать большія предстоящія на немъ боренія?"—И не долго діаволъ ведетъ съ ними брань, чтобы обратить ихъ въ бѣгство. Лучше сказать, самъ Богъ попускаетъ діаволу превозмогать ихъ, и ни въ чемъ не вспомоществуетъ имъ; потому что съ сомнѣніемъ и холодностію вступили въ подвигъ Господень.—Поелику въ самомъ началѣ были они нерадивы и разслабленны и не рѣшились предать себя на смерть; то показываются во всѣхъ браняхъ не мужественными.—Діаволъ сначала узналъ, каковы они, т.-е. что они боязливы, самолюбивы и болѣе всего щадятъ тѣло свое; посему какъ бурею гонитъ ихъ, ибо не видитъ въ нихъ душевной силы, какую обыкъ видѣть во святыхъ (462—463). Это первый способъ вражеской брани!

230) А которые мужественны, ни во что вмѣняютъ смерть, исходятъ на дѣло съ великою ревностію; на встрѣчу тѣхъ не вдругъ выходитъ діаволъ, сдерживается и не вступаетъ съ ними въ брань. Дѣлаетъ же сіе, не ихъ самихъ устрашаясь, но боится онъ окружающей ихъ бо-жественной силы. Посему, пока видитъ ихъ таковыми, не осмеливается даже прикоснуться къ нимъ до тѣхъ поръ, какъ увидитъ, что охладели они въ ревности своей и, какія уготовали себѣ въ мысляхъ своихъ оружія, сложили съ себя измѣненіемъ божественныхъ словесъ и памя-тованій, содѣйствующихъ и вспомоществующихъ имъ. Во время же разлѣненія ихъ обращаетъ на нихъ злые очи свои, — когда они уклонятся нѣсколько отъ первыхъ помысловъ своихъ, и сами отъ себя начнутъ изобрѣтать то, что служитъ къ одолѣнію ихъ въ нихъ же источающи-мися ласкательствами мудрованія ихъ, и сами отъ себя искапываютъ ровъ погибели, отъ лѣности происходящимъ пареніемъ помысловъ, отъ которыхъ въ нихъ, т.-е. въ мысляхъ и сердцахъ ихъ, воцарилась холодность [465].231) Исходящій въ слѣдъ Бога, человѣкъ, во время подвига своего помни всегда начало и первую ревность при началѣ пути, и тѣ пламенѣющіе помыслы, съ какими исшелъ ты въ первый разъ изъ дому своего и вступилъ въ воинскіе ряды. Такъ испытывая себя каждый день, чтобы горячность души твоей не охладѣла въ какомъ либо изъ оружій, въ какія облеченъ ты, и къ ревности, воспламенившейся въ тебѣ при началѣ твоего подвига. И непрестанно возвышай голосъ свой среди воинскаго стана, ободряй и поощряй къ мужеству чадъ десной страны, т.-е. помыслы свои, а другимъ, т.-е. сторонѣ сопротивника, показывай, что ты трезвенъ.—А между тѣмъ призывай непрестанно Бога, плачь предъ благодатію Его, проливай слезы и трудись, и—защитительный покровъ Божій всегда будетъ осѣнять тебя (467—468). Это второй способъ вражеской брани.

232) Третій способъ. Врагъ видя, какъ сила Божія, осѣняя ревнителя, не подпускаетъ его къ нему съ искушеніями, начинаетъ изобрѣтать способы, какъ бы отдалить отъ этого человѣка помогающаго ему Ангела. И въ этомъ успѣваетъ онъ, если удастся ему ослѣпить умъ его и возбудить въ немъ помыслы гордыни, чтобы подумалъ онъ въ себѣ, будто бы вся крѣпость его зависитъ отъ его собственной силы, и самъ онъ пріобрѣлъ себѣ это богатство, своею силою, сохранялъ себя доселѣ отъ противника и убійцы. Но если благоразумный человѣкъ удержится отъ такихъ помысловъ, лучше же сказать, удержитъ памятованіе о Содѣйствующемъ ему, и око сердца своего не престанетъ устремлять къ небу, чтобы не видѣть нашептывающихъ въ немъ это; то врагъ снова предпріемлетъ изобрѣтать новые способы [469].

233) У него осталось еще одно средство къ брани (четвертое), именно, угнетать человѣка естественными его нуждами, людскою непріязнію, и видимыми своими нападеніями, и обольстительными и страшными [470 и д.].

234) Содѣйствующая намъ сила непреодолѣвается. Ибо Господь,—всемогущъ, и крѣпче всѣхъ, и во всякое время бываетъ побѣдителемъ въ смертномъ тѣлѣ, какъ скоро снисходитъ къ подвижникамъ во время брани. Если же бываютъ они побеждены; то явно, что побѣждаются безъ Него. И это суть тѣ, которые удалили отъ себя Бога безпечностію ума своего, или гордостію и неблагодарностію.—Въ такомъ случаѣ они и сами чувствуютъ себя лишенными обычной силы къ преодолѣнію брани; видятъ, что паденіе ихъ представляется пріятнымъ и сладостнымъ въ очахъ ихъ, и что трудно имъ выдержать жестокость борьбы со врагомъ ихъ, которую прежде съ ревностію рѣшительно преодолѣвали стремленіемъ естественнаго движенія, сопровождающимся въ то время горячностію и быстротою. И этого не находятъ они теперь въ душѣ своей [474].

235) Блаженъ человѣкъ, который позналъ немощь свою; потому что вѣдѣніе сіе дѣлается для него основаніемъ, корнемъ и началомъ всякой благостыни. — Но никто не можетъ ощутить немощь свою, если не будетъ попущено на него хотя малаго искушенія тѣмъ, что утомляетъ или тѣло или душу. Тогда, сравнивъ свою немощь съ Божіею помощію, тотчасъ познаетъ ея величіе.—Но кто позналъ,что имеетъ нужду въ помощи Божіей, тотъ совершаетъ множество молитвъ. И въ какой мѣрѣ умножаетъ ихъ, въ такой смиряется сердце его [476].

236) Какъ скоро человѣкъ смирится, немедленно окружаетъ его милость. И тогда сердце ощущаетъ Божественную помощь; потому что обрѣтаетъ возбуждающуюся въ немъ нѣкую силу уверенности. Когда же человѣкъ ощутитъ, что Божественная помощь дѣйствительно вспомо-ществуетъ ему, тогда сердце его мгновенно исполняется вѣры. Изъ сего уразумѣваетъ онъ, что молитва есть прибѣжище ищущимъ помощи, источникъ спасенія, сокровище упованія, свѣтъ пребывающимъ во тмѣ, щитъ избавленія во брани, стрѣла изощренная на враговъ. Отнынѣ услаждается уже онъ молитвою веры; сердце его дѣлается свѣтлымъ отъ упованія; и отъ великаго веселія, видъ молитвы своей измѣнитъ онъ въ благодарственные гласы. Не съ трудомъ и утомленіемъ молится тогда человѣкъ; какова всякая иная молитва, какою молится человѣкъ до ощущенія сей благодати; но съ сердечною радостію и удивленіемъ непрестанно источаетъ благодарственныя движенія, при неисчислимыхъ колѣнопреклоненіяхъ и отъ множества возбужденія къ удивленію предъ благодатію Божіею внезапно возвышаетъ гласъ свой пѣснословя и прославляя Бога.—И отнынѣ да престанетъ онъ помышлять суетное, да пребываетъ не отступно предъ Богомъ въ непрестанной молитвѣ съ боязнію и страхомъ, чтобы не лишиться великой Божіей помощи (477—479).

237) Познавшій свою немощь, по великому желанію помощи Божіей, приближается къ Богу въ молитвѣ. И въ какой мѣрѣ приближается онъ къ Богу желаніемъ своимъ, въ такой мѣрѣ и Богъ приближается къ нему дарованіями своими, и неотъемлетъ у него благодати за великое его смиреніе и потому, что какъ вдова предъ судіею, неотступно вопіетъ защитить его отъ соперника. Поэтому же щедролюбивый Богъ удерживаетъ отъ него дары благодати, чтобы служило сіе для человѣка причиною приближаться къ Богу, и чтобы ради потребности своей человѣкъ неотлучно пребывалъ предъ Источающимъ служащее на пользу. И нѣкоторыя прошенія его Богъ исполняетъ скоро, именно же тѣ, безъ которыхъ никто не можетъ спастися; а другія медлитъ исполнить. И въ иныхъ обстоятельствахъ отражаетъ отъ него и разсѣеваетъ палящую силу врага, а въ другихъ попускаетъ впадать въ искушеніе, чтобы это испытаніе служило для него причиною приблизиться къ Богу, и чтобы научился онъ, и имѣлъ опытность въ искушеніяхъ [479].

238) Посему-то Господь оставляетъ святымъ причины къ смиренію и къ сокрушенію сердца въ усильной молитвѣ, чтобы любящіе Его приближались къ Нему посредствомъ смиренія. И не рѣдко устрашаетъ ихъ страстями ихъ естества и поползновеніями срамныхъ и нечистыхъ по-мышленій, а часто укоризнами, оскорбленіями и заушеніями отъ людей, иногда же неудачами и болѣзнями тѣлесными, и въ другое время нищетою и скудостію необходимыхъ потребностей, то мучительностію сильнаго страха, оставленіемъ, явною бранію діавола, чѣмъ обыкновенно устрашаетъ ихъ, то разными страшными про исшествіями. И все это бываетъ для того, чтобъ имѣтьимъ причины къ смиренію, и чтобъ не впасть имъ въ усыпленіе нерадѣнія [481].

239) Когда случится, что душа твоя внутренно наполняется тьмою, и подобно тому, какъ солнечные лучи закрываются на землѣ мглою облаковъ, душа на нѣсколько времени лишается духовнаго утѣшенія, и свѣтъ благодати внутри померкаетъ, по причинѣ осѣняющаго душу облака страстей, и потому, что умалена въ тебѣ нѣсколько радостотворная сила, и умъ пріосѣнила необычная мгла; ты не смущайся мыслію и не подавай руки душевному разслабленію, но терпи, читай книги учителей, принуждай себя къ молитвѣ, и жди помощи. Она придетъ скоро, чего и не узнаешь ты [490].

240) Пока не достигнешь слезъ, знай, что еще міру служитъ сокровенное твое, и Божіе дѣло дѣлаешь ты внѣшнимъ человѣкомъ, внутренній же твой человѣкъ еще безплоденъ; потому что плодъ его начинается слезами. Когда достигнешь области слезъ, тогда знай, что умъ твой вышелъ изъ темницы міра сего, поставилъ ногу свою на стезю новаго вѣка, и началъ обонять воню чуднаго новаго воздуха. Слезы источаться начали, потому что приблизилось рожденіе духовнаго младенца. Общая всѣхъ матерь, благодать вожделѣваетъ таинственно въ душѣ произвести на свѣтъ будущаго вѣка божественный образъ.—И у всякаго, пребывающаго съ Богомъ, бываетъ по временамъ сіе утѣшеніе, т.-е., слезы, то когда онъ въ умственномъ созерцаніи, то когда занятъ словами Писаній, то когда бываетъ въ молитвенномъ собесѣдованіи. Но я говорю не о семъ чинѣ слезъ, а о томъ, какой бываетъ у плачущаго непрерывно день и ночь. У такого очи уподобляются водному источнику до двухъ и болѣе лѣтъ; а потомъ приходитъ онъ въ умиреніе помысловъ; по умиреніи помысловъ входитъ въ тотъ покой, о которомъ сказалъ св. Павелъ (Евр. 4, 3); по семъ же мирномъ упокоеніи умъ начинаетъ созерцать тайны. Тогда Духъ Святый начинаетъ открывать ему небесное, и вселяется въ немъ Богъ, и человѣкъ начинаетъ ощущать въ себѣ, хотя неясно и гадательно, то измѣненіе, какое пріиметъ внутреннее естество при обновленіи всяческихъ (491—493).

241) Три чина, въ которыхъ человѣкъ преуспѣваетъ: чинъ новоначальныхъ, чинъ средній, и чинъ совершенныхъ.—Кто въ первомъ чинѣ, у того, хотя образъ мыслей наклоненъ къ добру, однакоже движеніе ума бываетъ въ страстяхъ.— Второй чинъ есть нѣчто среднее между состояніемъ страстнымъ и безстрастіемъ: и десные и шуіи помыслы возбуждаются въ человѣкѣ одинаково, и не перестаетъ онъ источать свѣтъ и тьму. Если прекратитъ онъ не надолго частое чтеніе Божественныхъ Писаній и воображеніе въ умѣ божественныхъ умопредставленій, съ внешнею осторожностію, отъ которой раждаются и внутреннее храненіе и достаточной мѣры дѣла, то увлекается человѣкъ къ страсти. Если же естественную свою горячность будетъ онъ питать сказаннымъ выше, и не оставитъ исканія, но, по мановенію чтенія Божественныхъ Писаній, будетъ питать въ себѣ благія помыслы, и, удерживаясь отъ уклоненія въ страну шуюю и отъ пріятія какого либо діавольскаго всѣянія, съ любовію хранитъ душу свою и проситъ Бога съ терпѣніемъ въ неусыпной молитвѣ; то Богъ самъ исполнитъ ему прошеніе его, и отверзетъ ему дверь Свою особливо за смиреніе его. Если умретъ онъ въ семъ упованіи, то, хотя и не узритъ вблизи оную землю, однакоже, думаю, наслѣдіе его будетъ съ древними праведниками, уповавшими достигнуть совершенства, и неузрѣвшими онаго, по Апостольскому слову (Евр. 11, 39). И они всѣ дни свои трудились, и почили на упованіи [494].

242) Бываетъ надежда на Бога прекрасная, и бываетъ ложная. Когда человѣкъ всю рачительность свою обращаетъ на добродѣтели и угожденіе Богу, тогда прекрасно и разумно надѣется онъ на Господа. Таковый достоинъ, чтобы на немъ особеннымъ образомъ показалъ Богъ свою попечительность. Но человѣкъ, у котораго сердце погребено въ земномъ, который никогда не печется о благоугодномъ Богу, какъ осмѣлится обратиться къ Богу? — Будучи стѣсняемъ скудостію, или смертію, и подавленъ плодами своихъ беззаконій, можетъ быть и онъ скажетъ: „возложу упованіе на Бога, и Онъ поможетъ мнѣ". — До сего часа не воспоминалъ ты о Богѣ, безразсудный, но оскорблялъ Его непотребствомъ дѣлъ своихъ, и имя Божіе ради тебя хулимо было невѣрующими; а теперь осмѣливаешься говоритъ отверстыми устами: „на Него возложу упованіе; Онъ мнѣ поможетъ". Не обольщайся; надежда на Бога предваряетъ трудъ для Бога и пролитый къ дѣланію потъ [497—500].

243) Ничто не отдѣляетъ насъ столько отъ міра, не умерщвляетъ въ насъ страстей, не возбуждаетъ и не оживотворяетъ насъ для духовнаго, какъ плачь и сердечное съ сокрушеніемъ болѣзнованіе. Напротивъ, ничто не дѣлаетъ насъ столько сообщниками міра, какъ смѣхотворство и, при вольности въ обращеніи, пареніе мыслей.—И это есть дѣло блуднаго демона [503].

244) Умоляю остерегаться злобы врага, чтобы буесловіемъ не устудить тебѣ въ душѣ своей горячности любви ко Христу, ради тебя вкусившему желчъ на древѣ крестномъ, и чтобы врагъ, вмѣсто сладостнаго онаго упражненія и дерзновеній предъ Богомъ, не сталъ во время бодр-ствованія твоего наполнять душу твою многими мечтами, а во время сна твоего плѣнять и нелѣпыми грезами, зловонія которыхъ не терпятъ святые Ангелы Божій. Принуждай себя подражать смиренію Христову, чтобы возгорѣлся скорѣе огнь, Имъ въ тебя вложенный, которымъ искореняются всѣ движенія міра, убивающія новаго человѣка и оскверняющія дворы святаго и всемогущаго Господа. Ибо осмѣливаюсь сказать со святымъ Павломъ, что мы — храмъ Божій (1 Кор. 3, 16). Посему, какъ чистъ самъ Богъ, очистимъ храмъ Его, чтобъ Онъ возжелалъ вселиться въ немъ. И какъ самъ Онъ святъ, освятимъ и храмъ; украсимъ его всякими добрыми и честными дѣлами, облагоухаемъ его благоуханіемъ покоя воли Божіей, чистою и сердечною молитвою, какой невозможно пріобрѣсти общеніемъ въ частыхъ мірскихъ волненіяхъ. И такимъ образомъ, облако славы его возсіяетъ внутри сердца, и исполнятся радости и веселія всѣ обитатели селенія Божія, а наглые и безстыдные исчезнутъ отъ пламени Святаго Духа [503—504].

245) Укоряй себя самаго непрестанно, говоря: горѣ мнѣ, бѣдная душа! Приблизилось время отрѣшенія твоего отъ тѣла. Для чего увеселяешься тѣмъ, что сегоже дня должна будешь оставить, и чего не увидишь во вѣки? Обрати вниманіе на прежнюю свою жизнь, разсуди, что ты дѣлала, почему такъ дѣлала, и каковы дѣла твои, съ кѣмъ провела дни жизни своей, или кто воспользовался трудомъ дѣланія твоего на землѣ, кого возвеселила ратоборствомъ своимъ, чтобы вышелъ онъ въ срѣтеніе твое при изшествіи твоемъ изъ міра, кого усладила во время теченія своего, чтобы упокоиться тебѣ въ пристани его, для кого бѣдствовала, трудясь, чтобы придти къ нему съ радостію, кого пріобрѣла другомъ въ будущемъ вѣкѣ, чтобы пріялъ тебя во время изшествія твоего, на какомъ полѣ работала по найму, и кто отдастъ тебѣ плату на западѣ солнца при розлученіи твоемъ? [504].

246) Должно поставить себя предъ лицемъ Божіимъ и всегда непреложно возводить око свое къ Богу, если истинно хочешь охранять умъ свой, дознавать, прекращать и отклонять даже малыя, вкрадывающіяся въ него движенія и въ тишинѣ помышленій различать входящее и исходящее [507].

247) Безъ освобожденія отъ заботъ не ищи свѣта въ душѣ своей, ни тишины и безмолвія при розслабленіи чувствъ своихъ [508].

248) Какъ человѣкъ благородный и почтенный, когда упіется, забываетъ свое благородство, и безчестится его состояніе: такъ и цѣломудріе души возмущается лице-зрѣніемъ людей и бесѣдою съ ними; человѣкъ забываетъ свою осторожность, въ мысли у него изглаждается намѣреніе воли его и искореняется всякое основаніе къ похвальному устройству жизни [509].

249) Испареніе, исходящее изъ чрева, не позволяетъ уму принимать въ себѣ божественное познаніе, но омрачаетъ его подобно туману, подымающемуся изъ влажной земли, и помрачающему воздухъ [510].

250) Если бы тѣло не могло поститься, то умъ однимъ бдѣніемъ можетъ привести въ благородство душу. Посему, тебя, желающаго пріобрѣсти трезвенный предъ Богомъ умъ и познаніе новой жизни, умоляю, во всю жизнь твою не быть нерадивым къ пребыванію во бдѣніи. Когда оскудѣютъ силы, то, хотя сидя, бодрствуй и молись сердцемъ, но не засыпай, и всѣ мѣры употреби безъ сна провести ночь, сидя и занимаясь добрыми мыслями [514, 515].

251) Всегдашнее безмолвіе вмѣстѣ съ чтеніемъ, умѣренное вкушеніе снѣдей и бдѣніе скоро возбуждаютъ мысль къ изумленію, если не будетъ какой причины, нарушающей безмолвіе [516].

252) Когда тѣло твое укрощено воздержаніемъ, бдѣніемъ и внимательностію къ безмолвію, но почувствуешь, что въ тѣлѣ твоемъ безъ естественнаго движенія возникаетъ блудная страсть; то знай, что искушенъ ты помыслами гордыни. Дознай же, о чемъ ты помышлялъ и кайся. И потрудись въ семъ, пока снова не пріобрѣтешь смиренія и не успокоится сердце твое въ Богѣ [516, 517].

253) Кто любитъ поводы къ страстямъ, тотъ невольно и нехотя становится подручнымъ и порабощается страстямъ. Невозможно человѣку оставить навыкъ грѣ-ховный, если не пріобрѣтетъ прежде вражды ко грѣху и невозможно получить отпущеніе прежде исповѣданія прегрѣшеній. Если не возненавидимъ того, что достойно порицанія; то пока носимъ это въ душахъ своихъ, не можемъ ощутить зловонія и смрада въ дѣйственности всего этого. Пока, не отринешь отъ себя того, что неумѣстно, до тѣхъ поръ не узнаешь, какимъ покрытъ ты стыдомъ, и сколько долженъ краснѣть отъ того [521].

254) Остерегайся собственной своей свободы, потому что она предшествуетъ рабству. Остерегайся утѣшенія, потому что оно предшествуетъ брани. Помни, что за всякимъ удовольствіемъ слѣдуетъ омерзеніе и горечь, какъ неразлучные спутники [523].

255) За упокоеніемъ членовъ слѣдуетъ помысловъ изступленіе и смѣшеніе; за неумѣреннымъ дѣланіемъ—уныніе и за уныніемъ — изступленіе. Но одно изступленіе различно отъ другаго. За первымъ изступленіемъ, которое отъ упокоенія слѣдуетъ брань блудная, а за вторымъ, которое отъ унынія—оставленіе безмолвной своей келіи, и прехожденіе съ мѣста на мѣсто. Умѣренному же и ревностно продолжаемому дѣланію цѣны нѣтъ [524].

256) Страсти подобны неболынимъ псамъ, которые привыкли быть на мясныхъ рынкахъ и убѣгаютъ отъ одного голоса, а если не обратятъ на нихъ вниманія, наступаютъ, какъ самые болыніе львы [525].

257) Пока не пріобрѣлъ еще ты силы истиннаго созерцанія, занимай себя чтеніемъ писаній и псалмовъ, памятованіемъ о смерти и надеждою будущаго. Все это собираетъ умъ во едино и не позволяетъ ему кружиться, пока не придетъ истинное созерцаніе; потому что сила духа могущественнее страстей. Въ надеждѣ же будущаго занимай себя памятованіемъ о Богѣ и остерегайся всего внѣшняго, что побуждаетъ тебя къ вожделѣніямъ [526].

258) Никто не можетъ побѣдить страсти, развѣ только добродѣтелями ощутительными и видимыми, и паренія ума никто не можетъ преодолѣть, развѣ только изученіемъ духовнаго вѣдѣнія. Умъ нашъ легокъ; и если не связанъ какимъ-либо размышленіемъ, не прекращаетъ паренія. Страсти служатъ преградою сокровеннымъ добродѣтелямъ души, и если не будутъ онѣ низложены добродѣтелями явными, то за ними невидимы добродѣтели внутреннія. Никто не видитъ солнца во мраке и добродѣтели въ естестве души, при продолжающемся мятежѣ страстей.

259) Молись Богу, чтобы далъ тебѣ ощутить желаніе Духа и вожделѣніе Его. Ибо когда пріидутъ въ тебя это созерцаніе и вожделѣніе Духа, тогда удалишься отъ міра, и міръ отступитъ отъ тебя. Сего невозможно кому-либо ощутить безъ безмолвія, подвижничества и упраздненія въ опредѣленномъ для сего чтеніи. Каждая добродѣтель есть матерь другой добродѣтели. Если оставишь матерь, раждающую добродѣтели, и пойдешь искать дочерей прежде нежели отыщешь матерь ихъ, то оныя добродѣтели оказываются для души ехиднами [527].

260) Любовь къ Богу естественно горяча, и когда нападетъ на кого безъ меры дѣлаетъ душу ту восторженною. Вотъ признаки сей любви: лице у человѣка дѣлается огненнымъ и радостнымъ, и тѣло его согрѣвается. Страшную смерть почитаетъ онъ радостію; созерцаніе ума его никакъ недопускаетъ какого-либо пресѣченіявъ помышленіи о небесномъ. Хотя и дѣлаетъ что, но совершенно того не чувствуетъ; такъ какъ умъ его паритъ въ созерцаніи и мысль его всегда какъ бы бесѣдуетъ съ кѣмъ другимъ. Симъ духовнымъ упоеніемъ упоевались нѣкогда Апостолы и мученики [528].

261) Если до вшествія въ градъ смиренія примѣчаешь въ себѣ, что успокоился ты отъ мятежа страстей, то не доверяй себѣ. Врагъ готовитъ тебѣ какую-либо засаду и послѣ этого покоя жди великой тревоги и великаго мятежа [529].

262) Подвижничество есть матерь святыни. Доброту цѣломудрія твоего угладь слезами, постами и уединеннымъ безмолвіемъ. Малая скорбь ради Бога лучше великаго дѣла, совершеннаго безъ скорби. Умъ не спрославится со Іисусомъ, если тѣло не страждетъ за Христа. Слава тѣла—цѣломудріе; слава ума—истинное умозрѣніе о Богѣ. Два есть способа взойти на крестъ; одинъ распятіе тѣла; а другой вхожденіе въ созерцаніе; первый бываетъ слѣдствіемъ освобожденія отъ страстей; а второй слѣдствіемъ дѣйственности дѣлъ духа. Умъ не покоряется (Богу), если непокорится ему тѣло. Царство ума есть распятіе тѣла [530—532].

263) Основаніе всего добраго заключено въ слѣдующихъ двухъ способахъ: собрать себя во едино и всегда поститься, т.-е. премудро и благоразумно поставить для себѣ правиломъ воздержаніе чрева, неисходное пребываніе на одномъ мѣстѣ, непрестанное занятіе Богомыс-ліемъ. Отсюда покорность чувствъ, отсюда трезвенность ума, отсюда укрощеніе свирѣпыхъ страстей, возбуждающихся въ тѣлѣ, отсюда свѣтлыя движенія мысли; отсюда рачительность къ дѣламъ добродѣтели, отсюда память смертная, отсюда свобода истиннаго человѣка... (534).

264) Если же кто вознерадитъ о сихъ двухъ способахъ, то поколеблетъ и самое основаніе всѣхъ добродѣтелей. Ибо кто отступитъ и удалится отъ нихъ, тотъ придетъ къ симъ двумъ противоположнымъ тому порокамъ, разумѣю,—тѣлесное скитанье и безчестное чревоугодіе, кои даютъ въ душѣ мѣсто всѣмъ страстямъ [535].

265) Діаволъ усиливается сначала сдѣлать, чтобы оставлена была непрестанная сердечная молитва; а потомъ внушаетъ пренебреженіе къ установленнымъ временамъ молитвы и правила совершаемаго тѣлесно. И такимъ образомъ въ началѣ помыслъ предается слабости вкусить прежде времени какую-нибудь малость пищи и что-нибудь самое незначительное и ничтожное... А потомъ возстаетъ уже въ немъ и прочее одно за другимъ [541].

266) Врагъ днемъ и ночью стоитъ у насъ предъ глазами и высматриваетъ, какимъ отверзстымъ входомъ чувствъ нашихъ войти ему. И когда допущено нами нерадѣніе въ чемъ-либо одномъ, тогда этотъ хитрый и безстыдный песъ пускаетъ въ насъ стрѣлы свои [542].

267) Однажды нѣкто изъ любомудрыхъ, покачнувшись отъ слабости и ощутивъ то, немедленно сѣлъ, приведя себя въ прежнее положеніе; другой посмотрѣвъ на него, разсмѣялся на это. Но онъ отвѣчалъ: „не этого я убоялся, но боюсь небреженія: потому что малая небрежность нерѣдко ведетъ къ великимъ опасностямъ". Вотъ любомудріе—человѣку, что ни дѣлаетъ онъ и въ маломъ, и въ не значительномъ быть всегда трезвеннымъ. Онъ уготовляетъ себѣ великое успокоеніе [543].

268) Человѣкъ боязливый даетъ о себѣ знать, что страждетъ двумя недугами,—животолюбіемъ и маловѣріемъ. Но кто пренебрегаетъ симъ, тотъ удостовѣряетъ о себѣ, что всею душей вѣруетъ Богу и ожидаетъ будущаго [544].

269) Человѣкъ не можетъ пріобрѣсти надежды на Бога, если прежде по мѣрѣ своей не исполнялъ воли Его. Ибо надежда на Бога и мужество сердца раждаются отъ свидѣтельства совѣсти, и только при истинномъ свидѣтельствѣ ума нашего имѣемъ мы упованіе на Бога. Свидѣтельство же ума состоитъ въ томъ, что человѣка ни мало не осуждаетъ совѣсть, будто бы вознерадѣлъ онъ о чемъ-либо такомъ, къ чему обязанъ по мѣрѣ силъ своихъ. Если не осудитъ насъ сердце наше, дерзновеніе имамы къ Богу (1 Ін. 3, 21). Дерзновеніе бываетъ слѣдствіемъ преспѣянія въ добродѣтеляхъ и доброй совѣсти [545].

270) Высшая причина молчанія и безмолвія есть, когда человѣкъ внутри себя имѣетъ нѣкое божественное собесѣдованіе и умъ его влечется къ оному [546].

271) Умъ и безъ дѣлъ тѣлесныхъ можетъ совершать доброе. Но человѣкъ Божій, когда находитъ удобство къ совершенію добраго дѣла, не утерпитъ, чтобъ не доказать любви къ Богу трудомъ дѣланія своего.

272) Когда человѣкъ памятуетъ прежніе свой грѣхи и наказываетъ себя; тогда Богъ прилагаетъ попеченіе о томъ, чтобы упокоить его. Богъ радуется, что за уклоненіе отъ пути Божія самъ онъ наложилъ на себя наказаніе, что служитъ знакомъ покаянія. И чѣмъ больше дѣлаетъ онъ принужденія душѣ своей, тѣмъ паче пріумножается Богомъ честь его [551].

273) Добродѣтели одна другой преемственны, чтобы можно было преуспѣвать въ нихъ по порядку и находить въ этомъ для себя облегченіе. Ибо никто не можетъ пріобрѣсти дѣйствительной нестяжательности, если не убѣдитъ и не уготовитъ себя къ тому, чтобы съ радостію переносить искушенія. И никто не можетъ переносить искушеній кромѣ увѣрившагося, что за скорби можно пріять нѣчто, превосходящее тѣлесный покой [551, 552].

274) Пріобрѣсти опытъ значитъ—не подойти только человѣку къ какимъ-либо вещамъ и посмотрѣть на нихъ, не пріявъ въ себя вѣдѣнія о нихъ, но по долгомъ обращеніи съ ними ясно ощутить на опытѣ ихъ пользу и вредъ. Ибо нерѣдко вещь наружно кажется вредною, но внутри ея все оказывается исполненнымъ пользы. И наоборотъ [553].

275) Соразмѣрно съ искушеніями опредѣлены Богомъ и дарованія, по Его премудрости, которой не постигаютъ созданные Имъ. Не приходитъ искушеніе, если душа не пріиметъ сперва втайнѣ величія паче мѣры своей, и Духа благодати, пріятаго ею прежде. Такъ угодно было Богу благому творить со всѣми [555].

276) Тѣлесное житіе по Богу составляютъ дѣла тѣлесныя; дѣлами же тѣлесными именуются тѣ, которыя для очищенія плоти въ добродѣтельной дѣятельности совершаются явными дѣйствіями, которыми человѣкъ очищается отъ плотской нечистоты. Житіе умное есть дѣло сердца, непрестанно продолжаемое съ заботливою мыслію объ угожденіи въ чувствахъ Богу, вездѣсущему и всевидящему, также непрестанная молитва сердца и храненіе себя отъ страстей тайныхъ, чтобы не встрѣчалось ничего страстнаго въ области сокровенной и духовной. Все это есть дѣло сердца; оно-то и называется житіемъ умнымъ [563].

277) Житіе духовное есть удивленіе Богу,—предначатіе безсмертной жизни по воскресеніи. Природа человѣческая не престанетъ тамъ всегда удивляться Богу, вовсе не имѣя никакого помышленія о тваряхъ; ибо если бы было что подобное Богу, то умъ могъ бы быть подвигнутъ къ этому. Но поелику всякая красота твари, и въ будущемъ обновленіи, ниже красоты Божіей: то какъ можетъ умъ воззрѣніемъ своимъ устраниться отъ красоты Божіей? [564].

278) Очищеніе плоти есть неприкосновенность къ плотской сквернѣ, очищеніе души есть освобожденіе отъ тайныхъ страстей, возникающихъ въ умѣ. Очищеніе же ума совершается откровеніемъ тайнъ. Самъ Богъ сподобляетъ созерцать Его непокровеннымъ умомъ [566].

279) Вѣра есть дверь таинствъ. Какъ тѣлесныя очи видятъ предметы чувственные, такъ вѣра духовными очами взираетъ на сокровенное. У насъ два духовныхъ ока: однимъ видимъ тайны Божіей славы, сокровенныя въ естествахъ; другимъ же окомъ созерцаемъ славу самаго святаго естества Божія [567].

280) Какъ благодать на благодать, людямъ по крещеніи дано покаяніе; потому что покаяніе есть второе возрожденіе отъ Бога. Покаяніе есть дверь милости, отверстая усильно ищущимъ его; сею дверію входимъ въ милость Божію; кромѣ этого входа не обрѣтемъ милости. Покаяніе есть вторая благодать, и раждается въ сердцѣ отъ вѣры и страха; страхъ же есть отеческій жезлъ, управляющій нами пока не достигнемъ духовнаго рая благъ [568].

281) Рай есть Любовь Божія, въ которой наслажденіе всѣми блаженствами. Плоды древа сего возбранены Адаму по умышленію діавольскому. Древо жизни есть любовь Божія, отъ которой отпалъ Адамъ; и съ тѣхъ поръ не встрѣчала его радость, но работалъ и трудился онъ на землѣ терній. Лишенные любви Божіей, если и въ правотѣ ходятъ, ѣдятъ тотъ хлѣбъ пота въ дѣлахъ своихъ, какой повелѣно есть первозданному по паденіи его. Пока не пріобрѣтемъ любви, дѣланіе наше на землѣ терній; и хотя сѣяніе наше бываетъ сѣяніемъ правды,—и сѣемъ и пожинаемъ мы среди терній и ежечасно уязвляемся ими и что, ни дѣлаемъ къ своему оправданию, живемъ въ потѣ лица. А когда обрѣтемъ любовь, тогда станемъ питаться небеснымъ хлѣбомъ и укрѣпляться въ силахъ безъ работы и труда [569].

282) Какъ невозможно переплыть море безъ корабля и ладіи, такъ никто не можетъ безъ страха достигнуть любви. Смрадное море между нами и мысленнымъ раемъ можемъ перейдти только на ладіѣ покаянія, на которой есть гребцы страха. Покаяніе есть корабль, а страхъ— его кормчій, любовь же—божественная пристань. Страхъ вводитъ насъ на корабль покаянія, перевозитъ по смрадному морю жизни и путеводствуетъ къ божественной пристани, которая есть любовь. И когда достигнемъ любви, тогда достигли мы Бога,—и путь нами совер-шенъ, и пришли мы къ острову тамошняго міра, гдѣ Отецъ, Сынъ и Духъ Святый [570].

283) Есть вѣдѣніе, предшествующее вѣрѣ, и есть вѣдѣніе, пораждаемое вѣрой. Вѣдѣніе предшествующее вѣрѣ есть вѣдѣніе естественное; а пораждаемое вѣрой есть вѣдѣніе духовное (благодатное). Естественное вѣдѣніе Богъ вложилъ въ разумную природу нашу, и имъ естественно безъ науки распознаемъ мы добро и зло. Оно и есть путь къ Богу. Естественное вѣдѣніе, т.-е. различеніе добра и зла, вложенное въ природу нашу Богомъ, само убѣждаетъ насъ въ томъ, что должно вѣровать Богу, приведшему все въ бытіе. А вѣра производитъ въ насъ страхъ; страхъ же понуждаетъ насъ къ покаянію и дѣланію (по заповѣдямъ). А отъ дѣланія раждается и духовное вѣдѣніе [571—573].

284) Первая мысль, которая, по Божію человѣколюбію, входитъ въ человѣка и руководствуетъ душу въ жизни, есть западающая въ сердце мысль объ исходѣ сего естества. За симъ помысломъ естественно слѣдуетъ пренебреженіе къ міру; и этимъ начинается въ человѣкѣ всякое доброе движеніе, ведущее его къ жизни. Сатана весьма ненавидитъ сей помыслъ, и всѣми силами нападаетъ, чтобы истребить его въ человѣкѣ [539].

285) Тотъ—храмъ благодати, кто въ единеніи съ Богомъ и всегда озабоченъ мыслію о судѣ Его. Водруженіе нами въ себѣ памятованія о Богѣ есть вселеніе въ насъ Бога [608].
286) Дѣланіе сердца служитъ узами для внѣшнихъ чувствъ. И если кто съ разсудительностію занимается онымъ, по примѣру жившихъ до насъ отцевъ; то сіе бываетъ явно по слѣдующимъ въ немъ тремъ явленіямъ: не связанъ онъ тѣлесными выгодами, не любитъ чревоугодія и совсѣмъ далека отъ него раздражительность [611].

Цыфры сіи указываютъ номеръ вопроса и отвѣта.



1) Внимай себѣ бдительно, чтобы имѣть всегда Бога предъ собою, да исполнится и на тебѣ пророческое слово: предзрѣхъ Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8) [7].

2) Касательно теплоты и холодности скажу: извѣстно, что Господь назвалъ Себя огнемъ (Втор. 4, 24; Евр. 12, 29) согрѣвающимъ и разжигающимъ сердца и утробы (Пс. 25, 2). Итакъ, если ощущаемъ холодность, призовемъ Бога, и Онъ пришедши согрѣетъ сердце наше совершенною любовію Своею не только къ Себѣ, но и къ ближнему, и отъ лица теплоты Его изгонится холодность ненавистника добра. Терпя потерпѣхъ Господа, говоритъ писаніе, и внятъ ми и услыша молитву мою,— и чтоже? и возведе мя отъ рова страстей, и отъ бренія тины (Пс. 39, 2. 3). Къ этому рву принадлежитъ и нечувствительность сердца [18].

3) Всякій помыслъ (намѣреніе что либо сдѣлать), которому не предшествуютъ тишина смиренія, не отъ Бога происходитъ, но явно отъ лѣвой стороны. Господь нашъ приходитъ съ тихостію; все же вражеское бываетъ со смущеніемъ и мятежемъ. Итакъ, возлюбленный, все что отъ тебя зависитъ дѣлай, представляя страхъ Божій предъ очами своими и приноси благодареніе Господу (по совершеніи) [21].

4) Да разгорится въ сердцѣ твоемъ навсегда тотъ духовный огнь, о которомъ сказалъ Владыка Христосъ: огня пріидохъ воврещи на землю (Лк. 12, 49), да водворится миръ Господень въ сердцѣ твоемъ (Кол. 3, 15), да очистишься отъ гнѣва и раздражительности — сихъ лютыхъ страстей. Да сподобитъ Господь душу твою водвориться въ незлобіи и кротости чтобы содѣлаться тебѣ питомцемъ Христовымъ и агнцемъ незлобивымъ (Іерем. 11, 19). Да видятъ очи твои Бога, какъ очи чистаго сердцемъ (Мѳ. 5, 8) [22].

5) Не желай получить отъ меня правила. Держись разсужденія подобно кормчему, который, соображаясь съ вѣтромъ, направляетъ ладью свою. Дѣлай все разумно, и это приведетъ тебя въ жизнь вѣчную о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ [23].

6) Когда молимся и Богъ медлитъ услышать, то дѣлаетъ это къ пользѣ нашей, дабы научить насъ терпѣнію; а посему и не надобно унывать, говоря: мы молились, и не были услышаны. Богъ знаетъ, что полезно человѣку [35].

7) Смотри, чтобъ не поразило внезапно слухъ твой: се женихъ, изыдите въ срѣтеніе Его (Мѳ. 25, 6. 11). Помни сказанное о дверяхъ, что онѣ затворены были; поспѣши, да не останешься внѣ съ юродивыми дѣвами.Перейди мыслію своею отъ суетнаго вѣка сего въ иной вѣкъ; оставь земное и взыщи небеснаго; оставь тлѣнное и найдешь нетлѣнное. Бѣгай мыслію временнаго и приближишься къ вѣчному; умри совершенно, да поживешь совершенно о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ [37].

8) Не убойся ни одного изъ искушеній, возстающихъ на тебя, къ твоему же искусу; ибо не предастъ тебя Богъ. Когда постигнетъ тебя что-либо такое, не трудись изыскивать причины того, но призывай имя Іисуса, говоря: Іисусе, помоги мнѣ, и Онъ услышитъ тебя: близъ бо есть всѣмъ призывающимъ Его (Пс. 144, 12). Не предавайся малодушію, но стремись усердно впередъ, и достигнешь желаемаго о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ [39].

9) Свѣтлѣйшее ученіе Спасителя нашего таково: да будетъ воля Твоя (Мѳ. 6, 10). Кто искренно произноситъ сію молитву, тотъ оставляетъ собственную свою волю, и возлагаетъ все на волю Божію [40].

10) Писаніе говоритъ: ниже да изыдеѣ велерѣчіе изъ успъ вашихъ (1 Цар. 2, 3). А ты посмѣлъ отверсть уста свои предъ Богомъ и сказать, что страсти ослабѣли въ тебѣ, вмѣсто того, чтобы сказать: всѣ онѣ лежатъ во мнѣ, какъ въ хранилищѣ. За это и былъ ты оставленъ, и все твое окаянство обнаружилось. Бодрствуй же впередъ надъ собою неослабно, чтобы истребить восемъ иноплеменныхъ народовъ [44].

11) Безвременно сдѣлать что-нибудь есть исполненіе своей воли, и происходитъ отъ кичливости [44].

12) Ты долженъ взойти со Христомъ на крестъ, быть пригвожденъ гвоздями и прободенъ копіемъ. Потерпи и благодари за все, по слову: о всемъ благодарипе (1 Сол. 5, 18). Очевидно же, что благодарить слѣдуетъ и въ нуждахъ, и въ болѣзняхъ, и въ отрадѣ. Непрестанно призывай Бога, и Онъ пребудетъ съ тобою и подастъ тебѣ силу о имени твоемъ [45].

13) Утверждай сердце твое, полагая на немъ безъ смущенія крестное знаменіе, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и вѣруя, что сіе помогаетъ намъ попрать главу врага [46].

14) Если хочешь быть спокойнымъ по всему, будь мертвъ въ отношеніи ко всякому человѣку, и успокоишься [52].

15) Если мы странники, то странниками и будемъ. Не будемъ считать себя за нѣчто и, когда никто не дастъ намъ никакого значенія, будемъ спокойны. Болѣе всего старайся умереть для всякаго человѣка, и спасешься. Скажи помыслу своему: я умеръ и лежу въ гробѣ [55].

16) Не будемъ принимать смущенія отъ лукавыхъ помысловъ, чтобы возставать и смущаться на ближняго нашего: это происходитъ не иначе, какъ по дѣйствію діавольскому [57].

17) Когда внушаетъ тебѣ помыслъ сдѣлать что-либо по волѣ Божіей, и ты находишь въ семъ дѣлѣ радость, и въ то же время скорбь, ей противободрствующую, то знай, что сей помыслъ отъ Бога и понудь себя потерпѣть, по слову Апостола: умерщвляю тѣло мое и порабощаю, да не како инымъ проповѣдуя, самъ неключимь буду (1 Кор. 9, 27), и исполни волю Божію. А помыслы, происходящіе отъ демоновъ, прежде всего бываютъ исполнены смущенія и печали, и влекутъ въ слѣдъ себя скрытно и тонко; ибо враги одеваются въ одежды овчія, т.-е. внушаютъ мысли, невидимому, правыя, внутренно же суть волцы хищницы (Мѳ. 7, 15), т.-е. восхищаютъ и прельщаютъ сердца незлобивыхъ (Рим. 16, 18) тѣмъ, что кажется хорошо, а въ самомъ дѣлѣ зловредно. Писаніе говоритъ о зміѣ, что онъ мудрѣйшій, а посему и блюди всегда его главу, чтобы онъ не нашелъ у тебя норы, и поселившись въ ней, не произвелъ опустошенія. Знай же, что если, тогда какъ ты что либо слышишь, мыслишь, или видиішь, хотя не много смутится сердце твое, то это демонское. Если же ты не достигъ еще мѣры духовной (и не можешь самъ разсуждать помысловъ), то смирись предъ учителемъ (открывай ему помыслы),—да накажетъ тя милостію (Пс. 140, 5), и безъ совѣта ничего не дѣлай (Сир. 32, 2), хотя бы что и казалось тебѣ повидимому добрымъ; ибо свѣтъ демоновъ обращается въ послѣдствіи во тьму [59].

18) Путь настоящій въ томъ состоитъ, чтобы проходимое и оставляемое нами позади, не привлекало насъ обратно, иначе явимся на томъ мѣстѣ, изъ котораго вышли, достойные осужденія, и трудъ нашъ будетъ напрасенъ. Оставь волю свою позади себя, и смиряйся въ те-ченіе всей твоей жизни, и спасешься [61].

19) Пробуди мысленное око твое, воздремавшее отъ унынія, да неуснешь въ смерть (Пс. 118, 28; 12, 4). Бодрствуй, да познаетъ умъ твой како наблюдать за доброю землею твоею, чтобы не возрасло въ ней терніе и не подавило сѣмени. Блюдись, ибо окрестъ нечестивіи ходятъ (Пс. 11, 9) [69].

20) Отче нашъ (всю молитву) повелѣно произносить и совершеннымъ и грѣшнымъ. Совершеннымъ для того, чтобы они познавши, чьими сынами сдѣлались, постарались не отпасть отъ Него; грѣшнымъ же для того, чтобы они со стыдомъ называя Отцемъ Того, Котораго часто оскорбляли, осудили себя и пришли въ раскаяніе [71].

21) Если ты непрестанно молишься по слову Апостола (1 Сол. 5, 18), то ненужна продолжительность, когда встаешь на молитву; ибо умъ твой весь день пребываетъ въ ней. Когда сидишь за рукодѣліемъ, должно читать или говорить псалмы изустно, и при концѣ каждаго псалма молиться сидя, какъ напримѣръ: „Боже, помилуй мя окаяннаго!" Если же безпокоятъ тебя помыслы, то прибавь: „Боже! Ты видишь скорбь мою, помоги мнѣ". Но по временамъ надобно вставать на молитву, и преклонять колѣна, съ подобными же словами. Поя, или читая псалмы наизусть, должно произносить ихъ въ слухъ, если нѣтъ никого близко [74].

22) Что до ночи касается, то молись съ вечера два часа, считая ихъ отъ захожденія солнца, и кончивъ славословіе, спи шесть часовъ, потомъ встань на бдѣніе, и бодрствуй остальные четыре часа [75].

23) Желая омыть скверны, омой ихъ слезами: ибо онѣ чисто омываютъ всякую скверну. Пока не умолкнетъ гортань твоя, взывай ко Іисусу: Наставниче, спаси ны, погибаемъ (Лк. 8, 24). Очисти сердце свое отъ пепла, и воспламени тотъ огонь, который Господь пришелъ вверг-нуть на землю: Онъ истребитъ все сіе и сдѣлаетъ золото твое чистымъ. Много потребно намъ трезвенія [77].25) Удивительно, какъ мірскіе люди, ища пріобрѣтеній, не обращаютъ вниманія ни на дикихъ звѣрей, ни на нападенія разбойниковъ, ни на опасности моря, ни на самую смерть, и не ослабѣваютъ душею, лишь бы пріобрѣсти желанное, хотя и не знаютъ наверно, получатъ ли его; мы же, окаянные и лѣнивые, получившіе власть наступать на змѣй и на скорпіоновъ и на всю силу вражескую, и слышавшіе сіе: Азъ есмь,—не бойтеся (Ін. 6, 20), зная несомнѣнно, что мы не своею силою боремся, но силою укрѣпляющаго насъ Бога, изнемога-емъ и унываемъ. Отъ чего такъ? Отъ того, что не пригвоздилась плоть наша страху Божію (Пс. 118, 120), и мы никогда не забывали снѣсти хлѣбъ нашъ отъ гласа воздыханія нашего (Пс. 101, 56). Потому переходимъ мы изъ одного въ другое, что не приняли совершенно огня, который Господь пришелъ ввергнуть на землю (Лк. 12, 49). Огнь сей сжегъ бы и истребилъ терніе на мысленной нашей нивѣ. Послабленіе себѣ, нерадѣніе и любовь къ тѣлу не допускаютъ насъ возстать [78].

26) Молитва совершенная состоитъ въ томъ, чтобы бесѣдовать съ Богомъ, не разсѣяваясь мыслями, собирая всѣ свои помыслы и чувства. Человѣкъ входитъ въ такое состояніе, когда умретъ для всѣхъ людей; для міра и для всего, что въ немъ находится. И такой ничего не долженъ болѣе говоритъ Богу въ молитвѣ, какъ только: да будетъ воля Твоя во мнѣ, и имѣть въ умѣ, что предстоитъ Богу и съ Нимъ бесѣдуетъ [79].

27) Вспоминаній о томъ, что ты видѣлъ, слышалъ, или сдѣлалъ, ничто не уничтожаетъ кромѣ молитвы, соединенной со смиреніемъ, трудами и слезами, и съ отсѣченіемъ своей воли [90].

28) Блюсти сердце значитъ имѣть умъ трезвенный и чистый отъ помысла, наводящаго брань. Сперва умъ пренебрегаетъ помыслами своими, а потомъ уже, когда врагъ увидитъ нерадѣніе, старается ввести въ него брань. Если хочешь узнать о помыслѣ, врагъ ли онъ тебѣ, или другъ, сотвори молитву и спроси его: нашъ ли ты, или отъ супостатовъ (Іис. Нав. 5, 13), — и онъ скажетъ тебѣ истину, ибо предательство бываетъ отъ нерадѣнія. Не противорѣчь (помысламъ), потому что враги сего желаютъ (и видя противорѣчіе) не перестанутъ нападать; но помолись на нихъ ко Господу, повергая предъ Нимъ немощь свою, и Онъ можетъ не только отогнать, но и совершенно упразднить ихъ [91].

29) Пребывать въ келліи,—значитъ воспоминать свои согрѣшенія, плакать о нихъ и сѣтовать, бодрствовать надъ собою, чтобы умъ не былъ плѣненъ; а если и будетъ плѣненъ, то стараться скорее опять привести его въ свое мѣсто [100].

30) Умъ бываетъ звѣрохищенъ (подобенъ звѣрю угрызенному звѣремъ) тогда, когда человѣкъ не поспѣшитъ предварительно укорить себя. Такой умъ имѣетъ на себѣ слѣды угрызенія зубовъ и терзанія ногтей (звѣрей мысленныхъ), почему и нуждается во врачеваніи, т.-е. въ покаяніи [102].

31) Когда возстаетъ на тебя тѣло; бѣги поспѣшно съ молитвою къ Іисусу, и успокоишься [103].

32) Осужденіе другаго случается съ тобою отъ того,что не умерло еще въ тебѣ самооправданіе: осуждай себя, и перестанешь осуждать другихъ [104].

33) Боязнь—сестра отчаянія. Она ослабляетъ сердце и отторгаетъ отъ Бога. Бѣжимъ отъ нея, и возбудимъ спящаго въ насъ Іисуса, воскликнувъ: Наставниче, спаси ны, погибаемъ (Мѳ. 8, 25). И Онъ, воставши, запретитъ вѣтрамъ и они утихнутъ, а намъ скажетъ: Азъ есмъ, не бойтеся (Ін. 6, 20) [105].

34) Куда такъ далеко отошелъ Іисусъ, чтобы тебѣ нельзя было подойти къ Нему и молить его придти на помощь? Не слышитъ ли ухо твое, что поютъ уста твои: близъ Господь всѣмъ призывающимъ Его во истинѣ. Волю боящихся Его сотворитъ и молитву ихъ услышитъ и спасетъ я (Мѳ. 144, 19)? Прилѣпись къ Нему, и Онъ избавитъ, тебя и отъ внутреннихъ господъ, и отъ внѣшнихъ рабовъ ихъ [106].

35) Моли благость Того, Который всѣмъ человѣкомъ хощетъ спастися, и въ разумъ истины пріити (1 Тим. 2, 4), дабы онъ даровалъ тебѣ духовное бодрствованіе, возжигающее духовный огнь, который пришелъ низвесть на землю (Лк. 12, 49) Господь и Владыка неба и земли. Богъ даруетъ сію благодать всѣмъ, съ трудомъ и усердіемъ просящимъ; и она, пришедши, просвѣщаетъ очи ума, прогоняетъ сонъ разслабленія и нерадѣнія и очищаетъ оружіе, которое заржавѣло на землѣ лѣности [111].

36) Іисусъ никого не отвергаетъ: Онъ и въ единонадесятый часъ нанялъ дѣлателей въ виноградникъ Свой. Прилѣпись къ Нему и потрудись нѣсколько, чтобы получить награду наравнѣ со всѣми. Богъ даровалъ тебѣ умъ, предай Ему оный, посвящая его небесному, выш-нихъ ища, горняя мудрствуя (Кол. 3, 12), и туда устремляя, гдѣ Онъ Самъ пребываетъ. Симъ только образомъ можетъ каждый освободиться отъ ветхаго человѣка. Іисусъ сказалъ Апостоламъ: вы соль земли (Мѳ. 5, 13). Будь самъ для себя солію, осоляя и изсушая (въ себѣ) гнилость и (истребляя) червей, т.-е., злые помыслы. Богъ и Спаситель нашъ хочетъ, чтобы мы спаслись; но намъ надлежитъ взывать непрестанно: спаси мя, Господи.—И спасетъ [113].

37) Мѣра, коей искать должно, есть та, чтобъ измѣниться и очиститься отъ ветхаго человѣка и пріобрѣсти освященіе души и тѣла [114].

38) Если увлечешься и согрѣшишь противъ кого-нибудь дѣломъ или словомъ, пойди къ нему и поклонись, прося прощенія. И Богъ, видя это, защититъ тебя отъ враговъ твоихъ [114],

39) Когда престанетъ уныніе? — Когда придетъ Господь нашъ, и о имени его въ ушахъ хромаго, сидящаго при красныхъ дверяхъ, слышенъ будетъ радостный гласъ: востани и ходи; тогда онъ входитъ во святилище, ходя, и скача, и хваля Бога (Дѣян. 3, 6. 8); тогда престанетъ сонъ унынія и лѣности; тогда отлетаетъ отъ вѣждей дремота унынія и лѣности; тогда пять мудрыхъ дѣвъ возжигаютъ свои свѣтильники и ликуютъ съ женихомъ во святомъ чертогѣ безъ смущенія, согласно воспѣвая: видите, видите, яко благъ Господъ (Пс. 33, 9). Тогда прекращаются брани, и оскверненія, и движенія, и водворяется святый миръ святыя Троицы,запечатлѣвается сокровище, и дѣлается недоступнымъ похищенію [115].

40) Какъ раздражились бѣсы противъ Іова, когда свидѣтельствовалъ о немъ Богъ, и какъ, предугадавъ, что приблизилось время юношѣ очиститься, стрясоша его (Мр. 9, 20): такъ и тогда, когда видѣлъ, что кто-либо преуспѣлъ, искушаютъ его по зависти. Это бываетъ по-пущеніемъ Божіимъ, для того, чтобы человѣкъ позналъ свою немощь и не превознесся (полученнымъ) дарованіемъ [116].

41) Имѣть имя или славу выше дѣланія своего нимало не вредитъ тому, кто не услаждается тѣмъ, или не соглашается съ тѣмъ, что говорятъ о немъ, также, какъ оклеветанному въ убійствѣ, но ничего подобнаго не дѣлавшему (не вредитъ клевета). Такой долженъ думать: что люди имѣютъ о мнѣ хорошее мнѣніе, не зная, каковъ я [118].

42) Имѣешь наставленіе св. Апостола Павла, который говоритъ: вся искушающе добрая держите (1 Сол. 5, 20). Всякое дѣло, которое совершаетъ человѣкъ въ страхѣ Божіемъ, приноситъ пользу душѣ его. Итакъ бесѣдуй съ отцами, если сія бесѣда приноситъ тебѣ пользу. Полагаю же такъ, что и бесѣдовать ради Бога хорошо, и не бесѣдовать Бога ради, также хорошо [119].

43) Умягчи сердце свое, и оно обновится; сколько смягчишь его, столько найдешь въ немъ помышленій для жизни вѣчной о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ [122].

44) Отсѣкать волю свою пребывающему въ келліи своей значитъ нерадѣть о тѣлесномъ покоѣ во всѣхъ его видахъ; воля плотская состоитъ въ томъ, чтобы упокоить тѣло въ какомъ либо случаѣ, и потому, если не доставляешь ему покоя, знай, что, пребывая въ келліи, отсѣкаешь свою волю.—А воля, внушаемая демонами, состоитъ въ томъ, чтобы оправдывать себя и вѣровать себѣ,—и тогда человѣкъ тотъ бываетъ уловляемъ ими [124].

45) Хорошо ли упражняться въ молитвѣ: „Господи, Іисусе Христе, Сыне Божій, помилуй мя", или лучше поучаться въ божественномъ писаніи и стихословить Псалмы?—Надобно дѣлать и то и другое: немного того, и немного другаго попеременно, по написанному: сія подо-баше творити, и онѣхъ не оставляти (Мѳ. 23, 23) [126].

46) Молитвы творить, въ концѣ молитвеннаго своего правила, о мирѣ св. церквей, о царѣ, правителяхъ, о всѣхъ людяхъ, нищихъ, вдовицахъ и о прочихъ, — хорошо; ибо о семъ Апостольское есть завѣщаніе. Но исполняя сіе, надобно сознавать себя недостойнымъ и не имѣющимъ на то силы.—Хорошо молиться и о всякомъ, просящемъ молитвы. Ибо Апостольское есть слово: молитеся другъ за друга, яко да исцѣлѣете (Іак. 5, 16). И объ Апостолахъ молились некоторые. Кто не радитъ о заповѣди, тотъ самъ себя осуждаетъ; а потому, можешь или не можешь, понуждай себя къ исполненію заповѣди [128].

47) Посѣтить брата хорошо, а празднословить худо. Самое дѣло научить тебя, какъ поступить; посети ближняго и воздержись отъ празднословія, подражая собесѣдованію святыхъ отцевъ [130].

48) Что есть добрая и злая воля?—Всякій покой тѣлесный мерзокъ Богу нашему; ибо Онъ самъ сказалъ:узкій и тѣсный путь вводяй въ животъ (Мѳ. 7, 14). Избрать этотъ путь есть добрая воля, и тотъ, кто держится его во всякомъ дѣлѣ, произвольно избираетъ себѣ скорбь по силѣ своей. Или не знаешь, что говоритъ Апостолъ: умерщвляю тѣло мое и порабощаю (1 Кор. 9, 27). Видишь ли, что божественный мужъ волею порабощаетъ тѣло свое, хотя оно и противилось тому? Имѣющій доброе желаніе спасенія ко всякому изъ требуемыхъ нуждою дѣйствій своихъ примѣшиваетъ небольшую скорбь. Напримѣръ: могу спать на мягкой постелѣ, но избирая небольшую скорбь, по собственному желанію, ложусь на рогожѣ,—и подобное.—Это и есть воля по Богу. Воля же плотская состоитъ въ противномъ сему, т.-е. чтобы во всемъ имѣть покой. Трудно спастись! И какъ заблуждается тотъ, кто думаетъ спастись, упокоевая себя во всемъ! — Царствіе небесное получаютъ лишь тѣ, которые нудятъ себя (Мѳ. 11, 12). Если не понудимъ себя немного, то какъ можемъ спастись? [132].

49) Утромъ нападаютъ помыслы. Какъ быть?—Когда кто либо бываетъ празденъ, то занимается приходящими ему помыслами. Когда же занятъ бываетъ, то не имѣетъ времени принимать ихъ. Итакъ съ ранняго утра держи жерновъ (—умъ въ своей власти), и будешь молоть пшеницу—на хлѣбы въ пищу. Если же соперникъ твой предупредитъ тебя, то вмѣсто пшеницы будешь молоть имъ (жерновомъ-умомъ) плевелы [134].

50) Какъ сподобиться чистой и духовной молитвы?— Поелику Господь нашъ Іисусъ Христосъ сказалъ: просите и дастся вамъ: ищите и обрящете: толцыте и отверзется вамъ (Лк. 11, 9); то молись Самому благому Богу, чтобы Онъ послалъ Святаго Духа Утѣшителя; и Тотъ, пришедши, научитъ тебя всему и откроетъ тебѣ всѣ таинства. Его взыщи себѣ въ путеводителя; Онъ не допуститъ прелести, или разсѣянія въ сердце, не попуститъ нерадѣнія и унынія, или дремоты мысли; просвѣтитъ очи, утвердитъ сердце, возвыситъ умъ. Ему прилѣ-пись, Ему вѣруй, Его возлюби; ибо Онъ умудряетъ безумныхъ, услаждаетъ мысль, подаетъ силу, чистоту, радость и правду; учитъ долготерпѣнію и кротости, любви и миру, и даруетъ оныя [136].

51) Отъ большаго не требуетъ Господь службы тѣлесной, но духовной т.-е., молитвы; ибо Онъ говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18).—Давай тѣлу нѣсколько меньше противъ требованія его: ибо путь отеческій состоитъ въ томъ, чтобы вообще въ пребываніи своемъ не отягощаться ни питіемъ, ни пищею [139].

52) Не позволяй себѣ разсуждать о приходящихъ помыслахъ; но повергни предъ Богомъ немощь свою, говоря: Господи! я въ рукахъ Твоихъ, помоги мнѣ и избавь меня отъ рукъ ихъ. Помыслъ же, который медлитъ въ тебѣ и боретъ тебя, объяви аввѣ твоему, и онъ, съ помощію Божіею, исцѣлитъ тебя [142].

53) Не оставляй изученія псалмовъ; ибо и сіе относится къ духовному дѣланію, и старайся произносить ихъ наизусть: это для тебя полезно [142].

54) Не будь поруганъ, о неразумный! не надобно вѣрить врагамъ своимъ. Если оставишь попеченіе о себѣи вознерадишь, то враги придутъ снова. Воинъ во время мира изучаетъ то, что потребуется отъ него во время брани. Смотри, что сказалъ Господь змію: той твою блюсти будетъ главу, и ты блюсти будешь его пяту (Быт. 3, 15). До послѣдняго издыханія не долженъ человѣкъ оставлять попеченіе о себѣ. Итакъ, внимай себѣ, братъ, и берегись гнѣва, тщеславія, сна и прочихъ страстей, зная, что врагъ не спитъ и не нерадитъ [143].

55) Очисти сердце свое отъ помысловъ ветхаго человѣка. Дарованія Божіи вмещаются лишь въ чистыхъ и имъ подаются. Пока сердце твое движется гнѣвомъ, памятозлобіемъ и тому подобными страстями ветхаго человѣка, не войдетъ въ него премудрость. Если желаешь дарованій Божіихъ, извергни изъ себя сосуды чуждаго (страсти), и Божіи дарованія сами собою войдутъ въ тебя [158].

56) Если хочешь знать настоящій путь, то знай, что онъ состоитъ въ слѣдующемъ: принимать бьющаго, какъ грѣющаго, — безчествующаго, какъ прославляющаго,— досаждающаго, какъ почитающаго,—и утѣсняющаго, какъ успокоевающаго. Если не дадутъ тебѣ того, что слѣдуетъ по обычаю, не скорби, но скажи: еслибъ была на то воля Божія, то я получилъ бы это; почитай себя недостойнымъ, и оставь самооправданіе. Если ты, когда ска-жешь что нибудь, говоришь: хорошо сказалъ я, или когда постигнешь что умомъ, говоришь: хорошо постигъ,— хорошо сдѣлалъ то, хорошо другое: то далекъ ты отъ пути Божія [159].

57) Врагъ крѣпко лютуетъ на насъ; но если смиримся, то Господь упразднитъ его. Будемъ всегда укорять себя самихъ; и побѣда всегда будетъ на нашей сторонѣ. Три вещи всегда побѣдоносны: укорять себя, оставить волю свою позади себя, и почитать себя ниже всей твари [160].

58) Постараемся очистить сердце наше отъ страстей ветхаго человѣка, которыя ненавидитъ Богъ: мы Его храмы, и Богъ не живетъ въ храмѣ, оскверненномъ страстями [162].

59) Предоставь Богу заботиться о тебѣ, возложи на Него всѣ свои попеченія, и Онъ устроитъ все, что до тебя касается, какъ Ему угодно. Кто предаетъ себя Богу, долженъ предать Ему все отъ всего сердца, даже до смерти. Богъ ничего отъ тебя не требуетъ, кромѣ благодаренія, терпѣнія и молитвы о прощеніи грѣховь [163].

60) Знай, что тѣ, которые желаютъ покоя во всемъ, услышатъ нѣкогда: воспріясте благая въ животѣ вашемъ (Лк. 16, 25). Не будемъ ослабѣвать; мы имѣемъ Бога милостиваго, Который знаетъ и немощь нашу болѣе насъ. Чтобъ не малодушествовать и не отягощаться, взирай на конецъ терпѣнія. Близокъ Богъ, сказавшій не имамъ тебе оставити, ниже имамъ отъ тебе отступити (Евр. 13, 5; Іис. Нав. 1, 5) [165].

61) 0 постѣ чувственномъ не скорби (если не можешь его понести): онъ ничего не значитъ безъ духовнаго. Не отъ немощныхъ тѣломъ требуетъ Богъ поста, но отъ сильныхъ и здоровыхъ; снизойди немного тѣлу, и это не будетъ грѣхомъ. Богъ не требуетъ отъ тебя поста (когда немоществуетъ тѣло твое); потому что знаетъ болѣзнь, которую послалъ тебѣ.—Благодари же Бога за все [168].62) Въ чемъ упражняться ежедневно?—Долженъ ты нѣсколько упражняться въ псалмопѣніи, нѣсколько молиться изустно; нужно время и на то, чтобы испытывать и блюсти свои помыслы. У кого на обѣдѣ много разныхъ снѣдей, тотъ много ѣстъ и съ услажденіемъ; а кто каждый день употребляетъ одну и ту же пищу, тотъ не только безъ услажденія вкушаетъ ее, но иногда чувствуетъ, можетъ быть, и отвращеніе отъ нея. Такъ и въ нашемъ состояніи бываетъ. Только совершенные могутъ пріучить себя употреблять ежедневно одну и ту же пищу безъ отвращенія. Въ псалмопѣніи же и молитвѣ изустной не связывай себя, но дѣлай, сколько Господь тебя укрѣпитъ; не оставляй также чтенія и внутренней молитвы. Нѣсколько того, нѣсколько другаго, и такъ проведешь день, угождая Богу. Совершенные отцы наши не имѣли опредѣленнаго правила, но въ теченіи цѣлаго дня исполняли свое правило: нѣсколько упражнялись въ псалмопѣніи, нѣсколько читали изустно молитвы, нѣсколько испытывали помыслы, мало, но заботились и о пищѣ, и все сіе дѣлали со страхомъ Божіимъ. Ибо сказано: вся, елика аще творите, во славу Божію творите (1 Кор. 10, 31) [176].

63) Какъ должно испытывать свои помыслы, и какъ избѣгать плѣненія?—Испытаніе помысловъ состоитъ въ слѣдующемъ: когда придетъ тебѣ помыслъ, разсмотри, что отъ него происходитъ. Приведу тебѣ на сіе и примѣръ: представь себѣ, что кто нибудь тебѣ досадилъ, и помыслъ побуждаетъ тебя сказать ему что нибудь; а ты скажи своему помыслу: если я выскажу ему, смущу его чрезъ это и онъ будетъ на меня скорбѣть: такъ потерплю немного и пройдетъ. Такъ и при всякомъ худомъ помыслѣ спроси себя, къ чему приводятъ худыя мысли,— и онѣ прекратятся.—Касательно же плѣненія знай, что оно требуетъ большой бдительности. Отцы говорятъ: если увлекаютъ умъ твой въ блудъ, напоминай ему о цѣломудріи; если же увлекаютъ въ чревообъядѣніе, приведи ему на память постъ. Такимъ же образомъ поступай и въ отношеніи къ другимъ страстямъ [177].

64) Непрестанно молиться относится къ мѣрѣ безстрастія; и чрезъ это обнаруживается пришествіе Духа, Который учитъ всему. Если всему, то и молитвѣ. Ибо Апостолъ говоритъ: о чесомъ бо помолимся, якоже подобаетъ, не вѣмы; но Самъ Духъ ходатайствуетъ о насъ воздыханіи неизглаголанными (Рим. 8, 26) [178].

65) Должно ли имѣть правило?—Будь подобенъ человѣку, который ѣстъ и пьетъ, пока это его услаждаетъ: такъ, если приходитъ тебѣ желаніе читать, и видишь въ сердцѣ своемъ умиленіе, читай, сколько можешь, и при пѣніи псалмовъ поступай также, старайся же по силѣ твоей непрестанно приносить Богу благодареніе, и взывать: „Господи помилуй", и не бойся: дарованія Божіи непреложны [178].

66) За все воздавай благодареніе Богу; ибо благодареніе ходатайствуетъ о немощахъ. Правило твое да будетъ въ томъ, чтобы жить, внимая своимъ помысламъ и имѣть страхъ Божій, говоря себѣ: какъ я встрѣчу Бога? какъ я провелъ прошедшее время? [183].

67) Ни въ какомъ случаѣ не считай себя за нѣчто,и не ищи равенства съ другими; — и ни отъ чего не придешь въ смущеніе, чтобы не сдѣлали тебѣ непріятнаго. Помни притомъ, что если ты станешь взыскивать за что либо съ брата; то и Богъ взыщетъ съ тебя за все, содѣянное тобою отъ юности [185].

68) Если ты, вразумляя другаго, чувствуешь смущеніе въ сердцѣ своемъ; то такое вразумленіе не угодно Богу. Оно смѣшано съ самооправданіемъ и происходитъ по дѣйствію діавольскому [186].

69) Возненавидимъ тѣлесный покой, чтобы онъ не удалилъ насъ отъ Бога, ибо онъ мерзокъ Ему. Богъ попускаетъ намъ не много поскорбѣть, потому что безъ скорби нѣтъ успѣха въ страхѣ Божіемъ [187].

70) Смиреніе состоитъ въ томъ, чтобы считать себя землею и пепломъ — на дѣлѣ, а не на словахъ только, и чтобы говоритъ: кто я такой? И кто считаетъ меня за что либо? [191].

71) Ты тогда хорошо подвизаешься, когда тщательно внимаешь себѣ, чтобы не отпасть отъ страха Божія и отъ благодаренія Богу. Блаженъ ты, если поистинѣ сдѣлался страннымъ и нищимъ, ибо таковые наслѣдуютъ царствіе Божіе [197].

72) Если внутреннее дѣланіе по Богу не поможетъ человѣку, то напрасно онъ трудится во внѣшнемъ. Внутреннее дѣланіе съ болѣзнію сердечною производитъ истинное безмолвіе сердца; такое безмолвіе производитъ смиреніе, а смиреніе дѣлаетъ человѣка селеніемъ Божіимъ; отъ вселенія же Божія (въ человѣка) изгоняются лукавые демоны и начальникъ ихъ діаволъ съ постыдными ихъ страстями, и человѣкъ дѣлается храмомъ Божіимъ, освящаемымъ, просвѣщеннымъ, очищеннымъ и исполненнымъ всякаго благодѣянія, благости и радости. Человѣкъ сей дѣлается Богоносцемъ. Трудись же, по силѣ внутренняго человѣка, надъ тѣмъ, чтобы смирить свои помыслы; и тогда Богъ откроетъ очи сердца твоего, чтобы видѣть истинный свѣтъ и быть въ состояніи сказать: благодатію спасенъ я о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ [210].

73) Кто желаетъ угодить Богу, хоть понуждаетъ себя отсѣкать волю свою предъ ближнимъ: къ этому отчасти относится то, что сказалъ Господь: царствіе небесное нудится и нуждницы восхищаютъ е (Мѳ. 11, 12) [212].

74) Пока не подчинится тѣлесное духовному, не могутъ ослабѣть въ насъ страсти [217].

75) Пріобрѣсти крайнее смиреніе и послушаніе во всемъ, ибо они суть искоренители всѣхъ страстей и насадители всякихъ благъ [223].

76) Согрѣй сердце свое въ страхѣ Божіемъ, возбуждая его отъ мысленнаго сна, наводимаго двумя злѣйшими страстями забвеніемъ и нерадѣніемъ. Согрѣвшись, оно приметъ желаніе будущихъ благъ, и отселѣ ты будешь имѣть попеченіе о нихъ, и чрезъ сіе попеченіе отступитъ отъ тебя не только мысленный, но и чувственный сонъ, и тогда скажешь, подобно Давиду: въ поученіи моемъ возгорится огнъ (Пс. 38, 4). Что о сихъ двухъ страстяхъ сказано, то приложимо ко всѣмъ: всѣ онѣ подобны хворосту и сгараютъ отъ онаго духовнаго огня [223].77) Скажу тебѣ о подвигахъ духовныхъ, что они, безъ храненія ума, ни во что не вмѣняются человѣку [223].

78) Чтеніемъ ли занимаешься, изученіемъ ли (на память) псалмовъ, непрестанно воспоминай Бога, сказавшаго: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ и обрящете покой душамъ вашимъ (Мѳ. 11, 29) [225].

79) Смерть и жизнь наша въ нашихъ же рукахъ (Второз. 30, 19). Если не повторимъ прежнихъ согрѣшеній, то уже имѣемъ отъ Бога прощеніе ихъ, только бы не усумнились снова. Се здравъ былъ еси, ктому не согрѣшай, да не горше ти что будетъ (Ін. 5, 14). Будь чуждъ безнадежія; прилѣпись къ Богу любовію, вѣрою, надеждою,—и возъимѣешь въ Немъ жизнь вѣч-ную [227].

80) Во всякое время, если возможетъ человѣкъ отсѣчь свою волю во всемъ, и имѣть смиренное сердце и смерть всегда предъ глазами; то можетъ спастись благодатію Божіею [229].

81) Что значитъ положить начало, какъ не то, чтобъ удаляться отъ всего ненавистнаго Богу? А какъ удаляться отъ сего?—Не дѣлать ничего безъ вопрошенія и совѣта, также и не говорить ничего неподобающаго, и притомъ признавать себя неразумнымъ, неосоленнымъ, уничиженнымъ и вовсе ничего незначущимъ [231].

82) Придти тебѣ въ умиленіе препятствуетъ воля твоя; ибо если человѣкъ не отсѣчетъ своей воли, то не можетъ пріобрѣсти болѣзни сердечной. Не позволяетъ же тебѣ отсѣчь волю свою невѣріе; а невѣріе происходитъ отъ того, что мы желаемъ рлавы человѣ-ческой.—Если поистинѣ хочешь оплакивать грѣхи свои, внимай себѣ и умри для всякаго человѣка. Отсѣки три эти вещи: волю, самооправданіе, человѣкоугодіе; и поистинѣ придетъ къ тебѣ умиленіе и Богъ покроетъ тебя отъ всякаго зла [234].

83) Не обольщайся насыщеніемъ чрева, и не услаждай себя принятіемъ пищи или питія, кромѣ удовлетворенія тѣлесной потребности. Берегись, чтобъ не осуждать никого; будь покоренъ,—и такъ придешь въ смиреніе, и всѣ страсти исчезнутъ изъ тебя [236].

84) Не думай, чтобы спасеніе было дѣло безтрудное: оно требуетъ многихъ потовъ труда и понужденія. Не разслабляйся, угождая своему тѣлу; иначе оно низложитъ тебя. И великіе мужи бываютъ имъ низлагаемы, если не внимаютъ себѣ [236].

85) Авва Исаія говоритъ, что пока человѣкъ ощущаетъ сладость грѣховъ, то они не бываютъ еще ему прощены. Я ощущаю сладость ихъ и помыслъ смущаетъ меня, что нѣтъ мнѣ прощенія.—Слово Аввы Исаіи относится къ тому, кто не ощущаетъ только сласть грѣха, но и услаждается ею. Тому же, кому хотя и приходитъ на память грѣховная сласть, но кто не допускаетъ продленія дѣйствія сей сласти, а противорѣчитъ, и подвизается противъ оной, прощены прежніе грѣхи [237].

86) Служащій (діаконъ) долженъ быть, какъ херувимъ: весь око, весь умъ; онъ долженъ размышлять и мудрствовать о небесномъ, со страхомъ и трепетомъ, и славословить; ибо носитъ тѣло и кровь безсмертнаго Царя. Онъ представляетъ также и лице Серафимовъ, потому что поетъ славословіе и осѣняетъ сокровенныя тайны рипидою, какъ бы святыми крылами, образуя чрезъ то возвышеніе свое отъ земли и отъ всего вещественнаго. Ему надобно непрестанно воспѣвать умомъ, во храмѣ внутренняго человѣка, побѣдную пѣснь велелѣпной славы Бога нашего: святъ, святъ, святъ, Господъ Саваоѳъ: исполнь небо и земля славы Твоея (Ис. 6, 3) [238].

87) Если станешь непрестанно осуждать себя самаго, то сердце твое сокрушится и обратится къ покаянію, и Тотъ, Кто сказалъ чрезъ св. пророка: глаголи ты беззаконія твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26), оправдаетъ тебя и освободитъ отъ всякаго осужденія. Ибо писаніе говоритъ: Богъ оправдаяй, кто осуждаяй (Рим. 8, 34) [239].

88) Есть раздражительность естественная, и есть раздражительность противоестественная. Естественная противится исполненію похотливыхъ вожделѣній, и она не требуетъ врачеванія, какъ здравая. Противоестественная возстаетъ, если не исполняются похотливыя вожделѣнія. Сія послѣдняя требуетъ врачеваній сильнѣйшихъ, чѣмъ вожделѣнія [242].

89) Богъ сотворилъ душу и тѣло безстрастными, но чрезъ преслушаніе онѣ впали въ страсти. Страсти сгараютъ отъ смиренія, какъ отъ огня [243, 244].

90) Для искорененія скверной страсти (блудной) необходимъ трудъ сердечный и тѣлесный; сердечный, чтобы сердце непрестанно молилось Богу; тѣлесный, чтобы человѣкъ умертвилъ и посильно поработилъ тѣло свое. Всячески надо не допускать согласія съ помысломъ. Согласіе съ помысломъ вообще въ томъ состоитъ, что когда что либо нравится человѣку, онъ услаждается тѣмъ въ сердцѣ своемъ и съ удовольствіемъ размышляетъ о томъ. Если же кто противорѣчитъ помыслу и ведетъ съ нимъ брань, чтобы не принимать его: это не есть согласіе, но брань, и сіе приводитъ человѣка къ опытности и успѣху [245].

91) Когда кто скажетъ: помолись о мнѣ, скажи въ сердцѣ своемъ: „Богъ да помилуетъ насъ", и этого довольно. А поминать его всегда есть дѣло совершенныхъ, могущихъ молиться другъ о другѣ [246].

92) (Противъ блудной страсти), — береги глаза, и не питайся довольно. Пріобрѣти смиреніе, расторгающее всѣ сѣти вражіи. Не уступай врагу, и молись непрестанно говоря: „Господи Іисусе Христе, избави меня отъ страстей постыдныхъ", и Богъ помилуетъ тебя.—Бываетъ, что человѣкъ искушается своею похотію отъ нерадѣнія о себѣ,—отъ того, что позволяетъ сердцу своему размышлять о содѣланномъ прежде, или о подобныхъ тому дѣлахъ. Если позволить мысли вращаться въ семъ, то умножится брань до паденія, хотя и не тѣломъ, то духомъ, въ согласіи съ помыслами. Такой человѣкъ самъ зажигаетъ огонь въ своемъ веществѣ. Трезвись же и тщательно храни себя отъ злыхъ воспоминаній, чтобъ не увлечься страстными мыслями, удаляться отъ встрѣчь и бесѣдъ и отъ всякаго повода ко грѣху, боясь, чтобъ самому не возжечь въ себѣ огня. Къ этому принарови и всѣ порядки жизни твоей. Возлюби смиреніе и плачъ, и потрудись во всемъ отсѣкать волю свою. Не разслабляй себя бесѣдами, ибо онѣ недопустятъ тебя преуспѣть о Богѣ. Усильно обуздывай органы чувствъ твоихъ: зрѣнія, слуха, обонянія, вкуса и осязанія—и преуспѣешь благодатію Христовою. Смотри, не показывай халдеямъ сокровищъ дома твоего (4 Цар. 20, 12—18), иначе возьмутъ они тебя въ плѣнъ и уведутъ къ Навуходоносору, царю Вавилонскому (4 Цар. 24, 13), (т.-е. не хвались самъ въ себѣ: ибо чрезъ это будешь бѣсамъ показывать сокровища свои духовныя и они плѣнятъ тебя). Теки ко Іисусу, чтобъ и достигнуть Его. Если хочешь преуспѣть, трудись [252, 253].

93) Противостань помысламъ блуда твердымъ сердцемъ: ибо борцы, если не подвизаются, не бываютъ увѣнчаны. Дѣланіе инока состоитъ въ томъ, чтобы терпѣть брани и противиться имъ мужествомъ сердца. И я (Авва Варсонофій) въ юности моей многократно и сильно бывалъ искушаемъ бѣсомъ блуда и трудился, подвизаясь противъ такихъ помысловъ, противорѣча имъ и не соглашаясь съ нимъ, но представляя себѣ предъ глаза вѣчныя мученія. Пять лѣтъ поступалъ я такъ ежедневно, и Богъ облегчилъ меня отъ сихъ помысловъ. Брань сію упраздняетъ непрестанная молитва съ плачемъ [255].

94) Если хочешь избавиться отъ постыдныхъ страстей, не обращайся ни съ кѣмъ свободно; чрезъ это освободишься отъ тщеславія, ибо къ тщеславію примѣшивается человѣкоугодіе, къ человѣкоугодію свободное обращеніе, а свободное обращеніе есть матерь всѣхъ страстей [258].

95) Ничего нѣтъ быстрѣе ума; возводи его къ Богу при всякой потребѣ и онъ подастъ тебѣ нужное вразумленіе или нужную помощь [261].

96) Безъ болѣзни сердечной никто не получаетъ дарованія различать помыслы. Когда же Богъ подастъ кому сіе дарованіе, тогда онъ всегда уже будетъ въ состояніи различать помыслы Духомъ Его [262].

97) Вразуми меня, какъ должно трудиться сердце мое, чтобы достигнуть дара разсужденія; напиши и о непрестанной о Богѣ памяти.—Сердечный трудъ твой долженъ состоять въ томъ, чтобы непрестанно молиться Богу, да не попуститъ Онъ тебѣ заблудиться или послѣдовать собственнымъ желаніямъ: чрезъ сіе достигнешь ты разсужденія. — 0 непрестанной же памяти, т.-е. поученіи, положи начало, и не бойся; Богъ укрѣпитъ и утвердитъ тебя. Но сѣй съ надеждою, чтобы и пожать, если не ослабѣешь (1 Кор. 9, 10; Гал. 6, 3) [263].

98) Иногда приходитъ теплота, иногда отходитъ; то усердно хранится память о Богѣ, а то съ принужденіемъ едва держится; ктому же сердце, безъ моего желанія, источаетъ воспоминанія страстныя или безумныя, или безвременные помыслы: какъ быть?—Потрудись сердечнымъ болѣзнованіемъ пріобрѣсти теплоту и молитву, и Богъ дастъ тебѣ имѣть ихъ всегда. Изгоняетъ ихъ забвеніе, которое само раждается отъ нерадѣнія. Помы-сламъ входить не дозволяетъ дарованіе трезвенія, и если они войдутъ, то не допускаетъ ихъ сдѣлать вредъ. Богъ да подастъ тебѣ трезвеніе и бодренность [264].

99) Не ослабѣвай; но, доколѣ имѣешь время, дѣлай,смиряйся, будь послушенъ, повинуйся, и поможетъ тебѣ Богъ, дающій благодать смиреннымъ, а гордымъ противящійся (1 Петр. 5, 5). Непрестанно говори: „Іисусе, помози мнѣ",—и поможетъ [265].

100) Утромъ немного соберешься въ себя; но потомъ дѣло за дѣломъ развлекаютъ тебя и къ вечеру являешься пусть, омраченъ и унылъ; какъ быть? погибъ я.—Не должно тебѣ отчаяваться вслѣдствіе этого. Кормчій, когда корабль, его бьютъ волны, не отчаивается въ своемъ спасеніи, но управляетъ кораблемъ, пока не приведетъ его въ пристань. Такъ и ты, видя, что увлекся и разсѣялся въ дѣлѣ, воззови себя къ началу пути, говоря съ пророкомъ: и рѣхъ, нынѣ начахъ (Пс. 76, 11). Разсматривай также встрѣчающіяся дѣла и обсуждай, какъ вести ихъ, не отставая отъ своего внутренняго дѣланія. Попеченіе ради Бога есть духовное дѣланіе, исполняемое и совершаемое во спасеніе души. Старайся, по силѣ своей, не опутывать себя мелочными дѣлами, ограничиваясь самонужнѣйшимъ.—Будь разумно внимателенъ къ себѣ, и Богъ поможетъ тебѣ [266].

101) Да дастъ Господь разумъ духовный, чтобы ты могъ во всѣхъ дѣлахъ своихъ поступать разумно. Воздерживай языкъ свой отъ празднословія, чрево отъ сластолюбія и не раздражай ближняго. Не будь дерзокъ, почитай себя за ничто, храни любовь ко всѣмъ и имѣй всегда Бога въ умѣ своемъ, поминая, когда явлюся лицу Божію (Пс. 41, 3). Сохрани сіе и земля твоя принесетъ сторичный плодъ Богу [268].

102) Что значитъ вмѣнять себя ни во что?—значитъ ни съ кѣмъ не сравнивать себя, и не говоритъ о добромъ дѣлѣ: и я это сдѣлалъ. Берегись высокоумія, чтобъ не потерять всего [269, 270].

103) Нѣтъ еще того, чтобъ я считалъ себя ниже всякой твари; но когда испытываю свою совѣсть, нахожу себя заслуживающимъ того, чтобы считать себя ниже всякой твари.—Теперь только вступилъ ты на правую стезю. Вотъ самая истина. Богъ да приведетъ тебя въ ту мѣру, чтобы считать себя ниже всякой твари [273].

104) Какимъ путемъ скорѣе можно достигнуть спасенія, трудами или смиреніемъ?—Истинный трудъ не можетъ быть безъ смиренія; ибо самъ по себѣ трудъ суетенъ и не вмѣняется ни во что. Писаніе говоритъ: виждь смиреніе мое и трудъ мой и остави вся грѣхи моя (Пс. 24, 18). Итакъ кто соединяетъ смиреніе съ трудомъ, тотъ скоро достигаетъ (цѣли). Имѣющій смиреніе съ уничиженіемъ (во внѣшнемъ положеніи) также достигаетъ; ибо уничиженіе замѣняетъ трудъ. А кто имѣетъ одно только смиреніе, тотъ хотя и успѣваетъ, но не такъ скоро. Желающій пріобрѣсти истинное смиреніе, отнюдь ни въ какомъ случаѣ не долженъ почитать себя чѣмъ нибудь. Въ семъ состоитъ истинное смиреніе [274].

105) Какъ избавиться отъ забвенія?—Пріемлющій тотъ огнъ, который Господь пришелъ воврещи на землю (Лк. 12, 49), не знаетъ забвенія и плѣненія, ибо всегда ощущаетъ сей огнь. Возми примѣръ съ чувственнаго огня. Чѣмъ бы человѣкъ ни былъ занятъ, если упадетъ на него горящій уголь, онъ ни мало не можетъ уже оставаться въ своемъ увлеченіи. Если ты хочешь избавитьсяотъ плѣненія и забвенія, то не иначе можешь того достигнуть, какъ стяжавши въ себѣ духовный огнь; ибо только отъ его теплоты исчезнетъ забвеніе и плѣненіе. Пріобрѣтается же огнь сей стремленіемъ къ Богу. Если сердце твое день и ночь съ болѣзнію не будетъ искать Господа, ты не можешь преуспѣть. Если же, оставивъ все прочее, займешься симъ, то достигнешь сего: упразднитеся и уразумѣйте (Пс. 45, 11) [274].

106) Смиреніе состоитъ въ томъ, чтобы ни въ какомъ случаѣ не почитать себя за нѣчто, во всемъ отсѣкать свою волю, повиноваться всѣмъ, и безъ смущенія переносить то, что постигаетъ васъ отвнѣ. Таково истинное смиреніе, въ которомъ не находитъ себѣ мѣста тщеславіе.—Смиренномудрый не долженъ стараться выказывать свое смиреніе на словахъ, но довольно для него говоритъ: „прости меня, или помолись о мнѣ". Не должно также самому вызываться на исполненіе низкихъ дѣлъ; ибо и то и другое ведетъ къ тщеславію, препят-ствуетъ преуспѣянію и болѣе дѣлаетъ вреда, нежели пользы; но когда повелятъ что либо—не противорѣчить и исполнять съ послушаніемъ; вотъ что приводитъ къ преуспѣянію.—Уничиженіе бываетъ двоякаго рода: одно сердечное, а другое происходитъ отъ поношеній, принимаемыхъ отвнѣ. Уничиженіе, принимаемое отвнѣ, болѣе сердечнаго; ибо легче самому себя уничижить, нежели перенести уничиженіе отъ другихъ, потому что послѣднее прозводитъ гораздо большую болѣзнь въ сердцѣ [275].

107) (Когда хвалятъ, хорошо ли поперечить тому, смиреннословя о себѣ).—Молчать гораздо полезнѣе. Ибо если кто отвѣчаетъ, то это значитъ, что онъ принимаетъ похвалу; а сіе есть уже тщеславіе. Даже и то, когда думаетъ, что онъ отвѣчаетъ смиренно, есть уже тщесла-віе; ибо если онъ тѣже слова, которыя самъ говоритъ о себѣ, услышитъ отъ другаго, то не можетъ понести ихъ [276].

108) Свободы языка и обращенія, равно какъ и чревоугодія, нельзя обуздать безъ болѣзни сердечной, безъ трезвенія и плача. Всѣ страсти препобѣждаетъ смиреніе, которое всякій пріобрѣтаетъ трудомъ [281].

109) Не плачъ происходитъ отъ слезъ, а слезы отъ плача. Если человѣкъ, не обращая вниманія на чужіе грѣхи, на свои одни смотритъ, то пріобрѣтаетъ плачъ. Ибо чрезъ сіе собираются его помыслы, и собираясь такимъ образомъ, раждаютъ въ сердцѣ печаль по Богу (2 Кор. 7, 10), а печаль эта—слезы [282].

110) Не высокомудрствуй, потому что повредишь себѣ тѣмъ. Отцы назначали время для вниманія своимъ помысламъ, говоря: утромъ испытай себя, какъ провелъ ты ночь, и вечеромъ также, какъ провелъ день. И среди дня, когда отяготишься помыслами, разсмотри себя [288].

111) Если страстный помыслъ войдетъ въ сердце, чѣмъ отражать его, тѣмъ ли, чтобы противорѣчить ему, или произнести запрещеніе, и какъ бы прогнѣваться на него, или тѣмъ, чтобы прибѣгнуть къ Богу и повергнуть предъ Нимъ свою немощь?—Страсти тѣже скорби, и Господь не отдѣлилъ ихъ, но сказалъ: призоѳи Мя въ день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Ис. 49, 15). И потому въ отношеніи всякой страсти ничего нѣтъ полезнѣе, какъ призывать имя Божіе. Противорѣчить же прилично не всѣмъ, но только сильнымъ о Богѣ, которымъ повинуются бѣсы. Если же кто изъ несильныхъ будетъ противорѣчить, бѣсы ругаются надъ нимъ, что находясь въ ихъ власти, онъ имъ же противорѣчитъ. Также и запрещать имъ дѣло мужей великихъ, имѣющихъ надъ ними власть. Многіе ли изъ святыхъ запрещали діаволу, подобно Михаилу Архангелу, который сдѣлалъ сіе потому, что имѣлъ власть. Намъ же немощнымъ остается только прибѣгать къ имени Іисусову; ибо страсти, какъ сказано, суть демоны—и уходятъ (отъ призыванія сего имени) [301].

112) Внимай себѣ и всячески напрягайся, чтобъ исполнять заповѣди. Если же и побѣжденъ будешь въ чемъ, не ослабѣвай, не отчаявайся, но встань снова, и Богъ поможетъ тебѣ. Повергай себя всегда предъ благостію Господа съ плачемъ, да освободитъ тебя отъ страстей [302].

113) Уклоняйся отъ бесѣдъ о многомъ, ибо отъ нихъ раждаются нерадѣніе, разслабленіе, непокорство и лютая дерзость [308].

114) Помыслъ говоритъ мнѣ, что безмолвіе всего нужнѣе, и что оно мнѣ полезно; справедливо ли онъ мнѣ такъ внушаетъ? Въ чемъ состоитъ безмолвіе, какъ не въ томъ, чтобы удерживать сердце свое отъ того, чтобы давать и принимать, отъ чревоугодія и прочихъ подобныхъ дѣйствій. Когда Господь обличилъ книжника чрезъ притчу о впадшемъ въ руки разбойниковъ, и при томъ спросилъ его: кто былъ ближній его, книжникъ отвѣчалъ: сотворивый милостъ съ нимъ (Лк. 10, 37); и еще сказалъ Господь въ писаніи: милости хощу, а не жертвы (Мѳ. 12, 17). Если и ты вѣришь, что милость болѣе жертвы, то къ милости приклони твое сердце. Безмолвіе даетъ человѣку поводъ къ высокоумію, прежде нежели онъ пріобрѣтетъ самаго себя, т.-е., будетъ непороченъ.—Тогда только имѣетъ мѣсто истинное безмолвіе, когда человѣкъ понесъ уже крестъ. И такъ если будешь сострадать (къ ближнимъ), получишь помощь: если же удержишь себя отъ состраданія, желая взойти въ то, что выше твоей мѣры, то знай, что потеряешь и то, что имѣешь. И такъ не уклоняйся ни внутрь, ни во внѣ; но держись средины, разумѣвая, что естъ воля Господня, яко дніе лукави сутъ (Еф. 5, 16) [311].

115) Что значитъ: не уклоняйся ни во внутрь, ни во внѣ, но держись средины?—Значитъ: не дерзать на безмолвіе и не нерадѣть о себѣ, когда находишься среди попеченій,—вотъ средній путь, безопасный отъ паденій: въ безмолвіи (когда бываешь одинъ съ собою) должно имѣть смиреніе, и при попеченіяхъ бдительность надъ собою, и удерживать свой помыслъ; и все сіе не ограничивается опредѣленнымъ какимъ либо часомъ, тѣмъ болѣе днями [312].

116) Не должно умалчивать о своихъ помыслахъ; ибо скрывающій свои помыслы пребываетъ не исцѣленъ, и исправляется только частымъ вопрошеніемъ о нихъ отцевъ духовныхъ [317].

117) Кто хранитъ стадо свое (помыслы) подобно Іакову (Быт. 31, 40), отъ того отступаетъ сонъ; и когда онъ уснетъ немного, сонъ его бываетъ, какъ у иного бодрствованіе; ибо огнь сердечнаго горѣнія не допускаетъ его погрузиться въ сонъ, и онъ воспѣваетъ съ Давидомъ: просвѣти очи мои, да не когда усну въ смертъ (Пс. 12, 4). Кто достигаетъ сей мѣры и вкусилъ уже сладость ея, тотъ разумѣетъ сказанное; такой человѣкъ не упояется чувственнымъ сномъ, а только пользуется естественнымъ [318].

118) Если помыслы твои собираются, когда ты Бога ради закрываешь глаза во время службы; то не обращай вниманія на нѣкоторыхъ, хотя бы это и казалось страннымъ стоящимъ съ тобою братіямъ [322].

119) Одѣнься прежде листьями, а потомъ, когда повелитъ Богъ, принесешь и плоды [325].

120) Не унывай, падая и возставая, поползаяся и укоряя себя, пока Господь не покажетъ тебѣ милости; только не будь нерадивъ;—только себѣ внимай по силѣ своей, и Богъ поможетъ тебѣ [327].

121) Со смущеніемъ ничего не говори, потому что зло добра не раждаетъ; но потерпи пока помыслъ твой успокоится, и тогда скажи мирно (что нужно ко исправленію) [330].

122) Берегись гордости, самооправданія и тщеславія, противопоставляя имъ смиреніе, страхъ Божій и разсужденіе. По силѣ твоей старайся пребывать въ сихъ добродѣтеляхъ, и Богъ поможетъ тебѣ [330].

123) Кто говоритъ помыслу своему „я и Богъ—мы одни въ мірѣ; и если не исполню воли Его, буду уже принадлежать не Ему, а чуждому"; и ежедневно ожидаетъ исхода своего изъ тѣла, помышляя, какъ ему срѣтить Бога, такой улучаетъ путь спасенія [343].

124) Будемъ внимать себѣ со страхомъ Божіимъ, и если благоутробный Богъ, по человѣколюбію Своему, облегчитъ намъ брань, то и тогда не будемъ нерадивы: ибо многіе, получивъ облегченіе, вознерадѣли о себѣ, и пали стремглавъ. Но мы, получивъ облегченіе, будемъ благодарить Бога (воспоминая), отъ чего Онъ избавилъ насъ, и пребудемъ въ молитвѣ, чтобы не впасть снова ни въ тѣже самыя страсти, ни въ другія. Такъ если кто съѣстъ что нибудь, и заболитъ у него желудокъ, или селезенка, или печень, и при усердіи и знаніи врача онъ исцѣлится; то уже не предается нерадѣнію о себѣ вспоминая бывшую опасность, чтобы не придти еще въ худшее положеніе, какъ и Господь сказалъ исцѣленному имъ: се здравъ еси ктому не согргѣшай, да не горше ти, что будетъ (Ін. 5, 14). Хорошіе воины и во время мира постоянно учатся искуству вести брань; ибо время брани не допускаетъ съ удобствомъ учиться тому, что необходимо для брани; сказано: уготовихся, и не смутихся (Пс. 118, 60). Не можетъ человѣкъ оставаться безъ попеченія и брани до послѣдняго издыханія, чтобы иначе ему не подвергнуться долу, какъ уловленному пронырливымъ врагомъ, котораго да упразднитъ отъ насъ Господъ духомъ устъ своихъ (2 Сол. 2, 8). Помни, что сказалъ старецъ: если человѣкъ создастъ новое небо и новую землю, то и тогда не можетъ онъ быть безъ попеченія [344].

125) Апостолъ Павелъ, уразумѣвъ силу терпѣнія, писалъ слѣдующее: терпѣнія имате потребу, да волю Божію сотворше, пріимете обѣтованія (Евр. 10, 36).

Желающій вмѣстѣ со Христомъ взойти на крестъ дол-женъ быть общникомъ страданій Его [348].

126) 0 забвеніи: достигнувшій того, что забываешь снѣсти хлѣбъ свой отъ гласа воздыханія своего (Пс. 101, 6), не побѣждается вражескимъ забвеніемъ [349].

127) Если не будешь унывать отъ труда, пріобрѣтешь смиреніе, а когда пріобрѣтешь смиреніе, то получишь и прощеніе грѣховъ; ибо сказано: виждъ смиреніе мое и трудъ мой и остави вся грѣхи моя (Пс. 24, 28). Когда смиришься, получишь благодать, и благодать поможетъ тебѣ. Съ надеждою внимай дѣлу Божію и Богъ устроитъ твое дѣло безъ твоего вѣдома [356].

128) Когда не можешь вопросить старца, то надо трижды помолиться о всякомъ дѣлѣ; и послѣ сего смотрѣть, куда преклоняется сердце, хотя на волосъ, такъ и поступить; ибо извѣщеніе бываетъ заметно и всячески понятно сердцу [362].

129) Въ чемъ состоитъ ложное знаніе (лжеименный разумъ)? — Состоитъ въ вѣрованіи своему помыслу, что дѣло точно таково, какъ кажется. Кто желаетъ избавиться сего, пусть не вѣритъ ни въ чемъ своему помыслу, но вопрошаетъ обо всемъ своего старца [370].

130) Если желаешь спастись, то покайся, отсѣки все, наносящее тебѣ смерть, и скажи съ Давидомъ: нынѣ начахъ (Пс. 76, 11). Итакъ, отнынѣ оставь свою волю, самооправданіе, презорство и нерадѣніе, и вмѣсто ихъ держись смиренія, послушанія и повиновенія. Во всемъ считай себя уничиженнымъ, и спасешься [376].

131) Отсѣченіе своей воли состоитъ въ томъ, чтобы въ добромъ отсѣкать свою волю, и исполнять волю святыхъ, въ худомъ же и самому собою убѣгать зла [377].

132) (0 тонкихъ и грубыхъ помыслахъ, каковы любодѣянія, студодѣянія, зависти, и пр.).—Кто старается о тонкихъ помыслахъ, а нерадитъ о грубыхъ, тотъ подобенъ человѣку, у котораго домъ нечистъ, и полонъ разнаго хлама, среди коего находится и мелкій соръ; и, вздумавъ очищать его, онъ началъ выносить изъ дома сперва мелкій соръ, а оставилъ камни и другія вещи, о которыя спотыкается. Если онъ и весь мелкій соръ вынесетъ, чрезъ то домъ его еще не получитъ благообразія; а когда вынесетъ камни и прочее, тогда не оставитъ и сора, потому что и онъ дѣлаетъ безобразіе [378].

133) Какъ достигнуть, чтобы страхъ Божій пребывалъ непоколеблемо въ моемъ жестокомъ сердцѣ? — Должно все совершать со страхомъ Божіимъ, и приготовивъ сердце (располагая къ тому по силѣ своей сердце), призывать Бога, чтобы Онъ даровалъ ему страхъ сей. Когда во всякомъ дѣлѣ будешь предлагать предъ очами своими страхъ сей, то онъ сдѣлается непоколеблемымъ въ сердцѣ нашемъ [390].

134) Многократно случается, что мнѣ приходитъ на память страхъ Божій, и вспомнивъ судъ оный, я тотчасъ умиляюсь, какъ я долженъ принимать память о семъ?— Когда сіе приходитъ тебѣ на память, т.-е., (когда почувствуешь) умиленіе о томъ, въ чемъ согрѣшилъ ты въ вѣдѣніи и невѣдѣніи, то будь внимателенъ, какъ бы сіе не произошло по дѣйствію діавольскому, на болыпее осужденіе. А если спросишь: какъ разпознать истиннуюпамять отъ приходящей по дѣйствію діавольскому, то выслушай: когда придетъ тебѣ таковая память, и ты стараешься дѣлами показать исправленіе; то это есть истинная память, чрезъ которую прощаются грѣхи. А когда видишь, что вспомнивъ (страхъ Божій и судъ), умиляешься, и потомъ снова впадаешь въ тѣже, или худшіе грѣхи, то да будетъ тебѣ известно, что такое при-поминаніе отъ сопротивнаго, и что демоны влагаютъ въ тебя оные къ осужденію души твоей. Вотъ тебѣ два ясные пути. Итакъ, если желаешь бояться осужденія, бѣгай дѣлъ его [391].

135) Временемъ приличнымъ для испытанія помысловъ, пусть будутъ для тебя утренніе и вечерніе часы, въ которые вопрошай себя: какъ я провелъ ночь или день? И если усмотришь, какое либо согрѣшеніе, постарайся исправиться при помощи Божіей [392].

136) Какъ душа моя, имѣя многія язвы, не плачетъ?— Кто знаетъ что онъ потерялъ, тотъ будетъ о томъ плакать. И кто желаетъ чего либо, тотъ совершаетъ многія странствованія, и претерпѣваетъ многія скорби, ожидая получить желаемое имъ [397].

137) Постараемся дѣлать дѣло Божіе не ради чего либо другаго, но только ради единаго Бога. Если же не такъ, то всуе трудъ твой. Итакъ дѣлая благое, будемъ бодрствовать надъ собою, чтобы какъ нибудь, ради воли нашей, не сдѣлать труда своего безполезнымъ [398].

138) Если, изслѣдовавъ разумно и основательно, найдешь въ чемъ либо, представляющемся тебѣ добромъ, тщеславіе, или смущеніе, или что подобное; то знай, что оно не отъ Бога; ибо Божіе благо всегда умножаетъ просвѣщеніе и смиреніе сердца: и доставляетъ человѣку тишину [402].

139) Если (кажущееся) добрымъ, по испытаніи, ока-жется злымъ, то надобно отвергнуть его: подобно тому, какъ кто нибудь, вкусивъ снѣдь, показавшуюся доброю и ощутивъ горечь ея, тотчасъ выплевываетъ ее изо рта [403].

140) Не рѣдко случается и отъ движенія естественнаго помысла помыслить благое; но и сіе надлежитъ приносить Богу; ибо естество наше есть Его твореніе. А мы должны знать, что не можемъ привести сего (т.-е. благаго) въ исполненіе иначе, какъ заповѣдію Божіею: т.-е. когда предлагаемъ ее передъ глаза, тогда сердце наше утверждается въ ней къ исполненію благаго [406].

141) Для смиренія помысла, когда бы совершилъ ты всѣ благія дѣла, и сохранилъ всѣ заповѣди, вспомни сказавшаго: егда сотворите вся повелѣнная вамъ глаголите яко раби неключими есми: яко еже должни бѣхомъ сотворити сотворихомъ—(Лк. 17, 10), тѣмъ болѣе, когда мы не достигли еще и того, чтобы исполнить и одну заповѣдь. Такъ всегда должно думать, и укорять себя при благомъ дѣлѣ, и говоритъ себѣ: не знаю, угодно ли оно Богу. Великое дѣло творить по волѣ Божіей, а исполнить волю Божію еще болыпее: это есть совокупность всѣхъ заповѣдей; ибо сдѣлать что нибудь по волѣ Божіей, есть дѣло частное и меньшее того, чтобы исполнить волю Божію. Посему-то Апостолъ и сказалъ: задняя забывая, въ предняя простираяся (Фил. 3, 13). И сколько онъ непростирался впередъ, не останавливался, но всегда видѣлъ себя недостаточнымъ и отъ того преуспѣвалъ [407].

142) Если кто дѣлаетъ доброе не по цѣли богоугожденія, это доброе оказывается злымъ, по намѣренію дѣлающаго. Каждый долженъ стараться о томъ, чтобы всегда дѣлать доброе, и въ послѣдствіи благодатію Божіею дастся ему и то, что дѣла его будутъ уже совершаться по страху Божію [408].

143) Когда случится тебѣ сдѣлать что либо доброе, ты долженъ знать, что это даръ Божій, (данный тебѣ) по благости Божіей: ибо Богъ всѣхъ милуетъ. Внимай же себѣ, чтобы, по слабости своей, не погубить милость, Имъ на тебѣ являемую, которая простирается и на всѣхъ грѣшниковъ. Даннаго тебѣ Богомъ на добро не теряй во злѣ; теряется же даръ сей, когда похвалишь себя, и забудешь облагодѣтельствовавшаго тебя Бога. Сверхъ того, навлечешь и осужденіе на тебя, какъ скоро осмѣлишься приписывать себѣ то, за что должно возсылать благодареніе человѣколюбцу Богу. Апостолъ говоритъ: что же имаши, егоже нѣси пріялъ? Аще же пріялъ еси, что хвалитися, яко не пріемь (1 Кор. 4, 7)? И такъ ни когда не прельщайся повѣрить помыслу, который хвалитъ тебя за доброе дѣло. Все доброе есть Божіе [409].

144) Святые удостоиваются имѣть въ себѣ Духа Святаго и бываютъ Ему храмомъ. Писаніе говоритъ: вселюся въ нихъ и похожду (2 Кор. 6, 16). Грѣшники чужды сего, по сказанному: въ злохудожну душу не внидетъ премудростъ (Прем. 1, 4). Но они хранимы бываютъ благодатію Божіею (на покаяніе) [417].

145) Когда сердце твое возносится при псалмопѣніи, воспоминай написанное: преогорчевающіи да не возносятся въ себѣ (Пс. 65, 7).—Преогорчевать же значитъ именно не пѣть разумно со страхомъ Божіимъ. Испытай, не развлекается ли помыслъ твой при псалмопѣніи и непремѣнно найдешь, что онъ развлекается, а слѣд. и ты преогорчеваешь Бога [420].

146) Когда отягощаюсь помыслами при псалмопѣніи, или безъ онаго, и призываю въ помощь имя Божіе, то врагъ внушаетъ мнѣ, что непрестанное призываніе имени Божія ведетъ къ возношенію, ибо человѣкъ можетъ при томъ думать, что онъ хорошо дѣлаетъ. Какъ надлежитъ помышлять о семъ? — Мы знаемъ, что болящіе всегда требуютъ врача и врачеваній его, и обуреваемые непрестанно спѣшатъ къ пристанищу, дабы не постигло ихъ потопленіе. По сему-то и Пророкъ взываетъ, говоря: Господи, прибѣжище былъ еси намъ въ родъ и родъ (Пс. 80, 1) и еще: Богъ намъ прибѣжище и сила, помощникъ въ скорбѣхъ, обрѣтшихъ ны зѣло (Пс. 45, 1). Если же Онъ—прибѣжище наше, то вспомнимъ, что говоритъ Онъ: призови Мя въ день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49, 15). И такъ научимся тому, что во время скорби, непремѣнно надобно призывать милостиваго Бога. Призывая же имя Божіе, да не возносимся помысломъ. Кто, кромѣ безумнаго, превозносится, получая отъ кого либо помощь. Мы же, какъ имѣющіе нужду въ Богѣ, призывая имя Его въ помощь на сопротивныхъ, если не безумны, то не должны возноситься помысломъ, ибо по нуждѣ призываемъ и скорбя прибѣгаемъ. Сверхъ того, мы должны знать, что непрестанно призывать имя Божіе есть врачеваніе, убивающее не только страсти, но и самое дѣйствіе ихъ. Какъ врачъ взыскиваетъ (приличное) врачеваніе или пластырь на рану страждущаго, и они дѣйствуютъ, при чемъ больной и не знаетъ, какъ сіе (дѣлается): такъ точно и имя Божіе, будучи призываемо, убиваетъ всѣ страсти, хотя мы и не знаемъ, какъ сіе совершается [421].

147) Когда мнѣ кажется, что помыслъ мой безмолвствуетъ и не бываетъ тревожимъ и тяготимъ, хорошо ли и тогда поучаться въ призываніи имени Владыки Христа? Ибо помыслъ говоритъ мнѣ: теперь, когда мы находимся въ мирѣ, въ семъ нѣтъ надобности.—Мы не должны думать, что имѣемъ сей миръ, доколѣ признаемъ себя грѣшными, ибо въ писаній сказано: нѣстъ мира грѣшникомъ (Пс. 48, 22). Если же нѣтъ мира грѣшникомъ; то каковъ этотъ (у тебя) миръ?—Убоимся, ибо написано: егда рекутъ миръ и утверждение, внезапу нападетъ на нихъ всегубительство, яко же болѣзнь во чревѣ имущей, и не имутъ избѣжати (1 Сол. 5, 3). Случается же, что и враги съ хитростію даютъ сердцу на короткое время ощущать тишину для того, чтобы прекратилось призываніе имени Божія: ибо имъ не безъизвѣстно, что отъ призыванія Его они обезсиливаются. Зная сіе, непрестанемъ призывать въ помощь имя Божіе: ибо это есть молитва, и писаніе говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18). Непрестанное же не имѣетъ конца [422].

148) Если во время псалмопѣнія, или молитвы, или чтенія, придетъ худой помыслъ: должно ли обратить на него вниманіе и оставить на время псалмопѣніе, молитву или чтеніе для того, чтобы воспротивиться ему чистыми помыслами? Пренебреги имъ, вникни тщательнѣе въ псалмопѣніе, молитву или чтеніе, чтобы заимствовать силу отъ произносимыхъ тобою словъ. Если же станемъ упражняться во вражіихъ помыслахъ, то никогда не будемъ въ состояніи сдѣлать что либо доброе, (внимая) тому, что внушаетъ врагъ. Когда же видишь, что хитросплетеніе его мѣшаетъ псалмопѣнію, молитвѣ или чтенію; то и тогда не вступай съ оными въ преніе, потому что это дѣло не твоей силы, но постарайся призывать имя Божіе, и Богъ поможетъ тебѣ и упразднитъ ухищреніе враговъ [424].

149) Какъ пріобрѣсти умиленіе въ молитвѣ, чтеніи и псалмопѣніи?—Умиленіе приходитъ отъ всегдашняго воспоминанія. И такъ, молящійся долженъ привести себѣ на память дѣла свои, и то, какъ бываютъ судимы дѣлающіе подобное имъ, и страшный оный гласъ: идите отъ мене проклятіи въ огнь вѣчный (Мѳ. 25, 41). А при чтеніи и псалмопѣніи (умиленіе зависитъ отъ того), чтобы человѣкъ возбудилъ умъ свой ко вниманію произносимыхъ имъ словъ и воспринялъ въ свою душу силу, заключающуюся въ нихъ; отъ благихъ—чтобы быть ревностнымъ къ благому, отъ тѣхъ же, гдѣ говорится о воздаяніи за зло,—дабы избѣжать того, что угрожаетъ дѣлающимъ злое. А пребывая въ размышленіи о семъ, не ослабѣвай, если и тогда еще будетъ оставаться въ тебѣ упомянутое нечувствіе; ибо милостивъ и щедръ и долготерпѣливъ Богъ, принимающій наше тщаніе. Вспоминай всегда псалмопѣвца, который говоритъ: терпя потерпѣхъ Господа и внятъ ми (Пс. 39, 1). Поучаясь въ семъ, уповай, что вскорѣ посѣтитъ тебя милость Божія [425].

150) Когда я стараюсь тщательно вникать въ смыслъ изреченій псалмопѣвца, то не рѣдко случается, что отъ нихъ перехожу къ злымъ помысламъ. — Когда увидишь, что врагъ ухитрился навести на тебя брань, посредствомъ самыхъ словъ псалмопѣнія; то ненадобно стараться съ особеннымъ тщаніемъ углубляться въ силу изреченій псаломскихъ, но читать ихъ со вниманіемъ и не развлекаясь: ибо если ты только произносить будешь псаломскія слова, то враги знаютъ ихъ силу и не могутъ противостать тебѣ, и такое псалмопѣніе послужитъ тебѣ вмѣсто моленія къ Богу и къ побѣжденію враговъ [426].

151) Когда среди упражненій въ псалмопѣніи, или при встрѣчѣ съ людьми, безпокоютъ меня помыслы, и я, не имѣя удобства призвать Бога устами, призову Его въ сердцѣ, или только вспомню Его, ужели не достаточно мнѣ сего въ помощь?—Если во время псалмопѣнія, или когда бываешь съ людьми, случится тебѣ призвать Бога, не подумай, будто безъ устнаго произношенія ты не призываешь Его, но помни, что Онъ сердцевѣдѣцъ и взираетъ на сердце, и призывай Его въ сердцѣ твоемъ. Это и есть сказанное въ писаніи: затвори двери твоя и помолися Отцу твоему, иже въ тайнѣ (Мѳ. 6, 6). Затворимъ же уста, и помолимся Ему въ сердцѣ: ибо кто затворяетъ уста и призываетъ Бога, или молится Ему въ сердцѣ своемъ, тотъ исполняетъ предписывающую сіе заповѣдь. Если же и не призовешь въ сердцѣ имени Божія, а только вспомнишь о Богѣ, то въ семъ еще больше быстроты (удобства),—и достаточно въ помощь тебѣ [427].

152) Хорошо ли всегда помышлять (о Богѣ) въ сердцѣ своемъ, или сердечно молиться Ему безъ содѣйствія языка? Когда случается, что я упражняюсь въ семъ, мысль моя погружается въ разсѣянность, и я пребываю будто въ сонныхъ мечтаніяхъ.—Не уклоняться умомъ, и не погружаться сильно въ разсѣянность или мечтаніе, есть дѣло совершенныхъ, могущихъ управлять умомъ своимъ и содержать его всегда въ страхѣ Божіемъ. А тотъ, кто не можетъ имѣть постояннаго трезвенія по Богу, пусть передаетъ поученіе и языку (т.-е. пусть и языкомъ повторяетъ слово, обращенное къ Богу). Подобное сему видимъ и на плавающихъ въ морѣ: тѣ изъ нихъ, которые искусны, смѣло ввергаютъ себя въ море, зная что оно не можетъ потопить хорошо обучившихся искусству плаванія. Начинающій же обучаться сему искусству, почувствовавъ, что онъ находится въ глубокомъ мѣстѣ, изъ опасеній утонуть, спѣшитъ выбраться изъ глубины на берегъ, и отдохнувъ немного снова бросается въ глубину и упражняется такимъ образомъ, что-бы совершенно узнать это искусство, пока достигнетъ степени изучившихъ оное прежде его [428].

158) Когда молюсь о многихъ предметахъ, должно ли о каждомъ изъ нихъ упоминать въ молитвѣ? — Если хочешь помолиться о многихъ предметахъ, то поелику Богъ знаетъ, въ чемъ мы имѣемъ нужду, молись такъ: Владыко Господи, Іисусе Христе, настави меня по волѣ Твоей! Если же о страстяхъ, то говори: исцѣли меня по волѣ Твоей. Когда объ искуше-ніяхъ, говори: Ты знаешь полезное мнѣ, помоги моей немощи и даруй мнѣ, по волѣ Твоей, избавленіе отъ искушеній [435].

154) Въ молитвѣ наипаче надобно наблюдать, чтобы все предоставлять волѣ всемогущаго Бога; и самая цѣль молитвы должна быть та, чтобы просимое нами было по волѣ Божіей [436].

155) Когда сижу за чтеніемъ или за рукодѣліемъ, и хочу, помолиться, помыслъ побуждаетъ меня, чтобы я обращался къ востоку, какъ я долженъ дѣлать?—Сидишь ли, ходишь ли, занятъ ли чѣмъ, ѣшь ли, или иное что дѣлаешь ради потребности тѣлесной, къ востоку или къ западу случится быть обращеннымъ, не сомнѣвайся молиться; ибо мы получили заповѣдь дѣлать сіе непрестанно и на всякомъ мѣстѣ. Наблюдай лишь то, что-бы дѣлать сіе не съ небреженіемъ [438].

156) Помыслъ внушаетъ мнѣ: ты согрѣшаешь во всемъ и потому долженъ при каждомъ словѣ, дѣлѣ и помышленіи говоритъ: согрѣшилъ я; ибо если не скажешь: я согрѣшилъ, то (значитъ) считаешь себя не согрѣшившимъ.—Мы должны имѣть всегда такую увѣренность, что согрѣшаемъ во всемъ, и въ словѣ, и въ дѣлѣ, и въ помышленіи, а говорить во всякомъ случаѣ: я согрѣшилъ, не можемъ. Это внушаютъ демоны, которые хотятъ повергнуть насъ въ уныніе. Они же внушаютъ намъ, будто, если не говоримъ такимъ образомъ о каждомъ своемъ дѣлѣ, то считаемъ себя не согрѣшившими. Но вспомнимъ Екклезіаста, который говоритъ: время глаголати и время молчати (Еккл. 3, 7). И поутру за (прошедшую) ночь, а въ вечеру за день, скажемъ со умиленіемъ въ нашей молитвѣ, къ Владыкѣ Богу: Вла-дыко! прости мнѣ все имени ради Твоего святаго, и исцѣли душу мою, яко согрѣшихъ тебѣ (Пс. 40, 5). И достаточно тебѣ сего, подобно тому, какъ если кто имѣя постояннаго заимодавца, беретъ у него (деньги) разновременно, и не имѣя возможности каждый разъ расчитываться съ нимъ въ точности, расплачивается вдругъ; такъ и здѣсь [439].

157) Что дѣлать, когда заблуждаюсь умомъ во время псалмопѣнія?—Если уклонишься мыслю въ разсѣяніе, то возвратись, и начни съ тѣхъ словъ, предлежащего псалма, которые удержались въ памяти. Если же возвратившись одинъ, два и три раза, затрудняешься вспом-нить слова, на которыхъ прервалось твое чтеніе, или вспомнивъ затрудняешься найдти то мѣсто, съ котораго слѣдуетъ продолжать чтеніе; то начни тотъ же псаломъ сначала. Цѣль врага та, чтобы забвеніемъ воспрепятствовать славословию. Читать предлежащіе псалмы въ послѣдовательномъ порядкѣ есть славословіе, а не разсѣяваться (при семъ) возможно лишь тѣмъ, которые имѣютъ чистыя чувства; но мы еще немощны. Когда же замѣтимъ свою разсѣянность, возвратимъ трезвенность къ уразумѣнію читаемаго, дабы иначе не послужило оно намъ во осужденіе [440].

158) Если же развлекусь въ молитвѣ, что мнѣ дѣлать? — Когда молишься Богу, и развлечешься умомъ, то подвизайся, пока не помолишься безъ разсѣянія, и бодрствуй твоимъ умомъ, чтобы не развлечься. Если же сіе продлится, то хотя въ концѣ молитвы укори себя внутренно, и скажи со умиленіемъ: Господи, помилуй меня, и прости мнѣ всѣ согрѣшенія мои, и получишь прощеніе во всѣхъ согрѣшеніяхъ, и въ разсѣянности, бывшей во время молитвы [441].

159) Когда братъ читаетъ псалмы, то помыслъ мой иногда пребываетъ миренъ, иногда же развлекается. Что мнѣ должно дѣлать?—Когда помыслъ твой пребываетъ мирнымъ и видишь, что отъ чтенія брата ты получаешь умиленіе, то держись сего дѣла. А какъ скоро увидишь, что умъ твой увлекается въ другія помышленія, то укори и понудь себя внимать славословию брата.—Если увидишь, что онъ снова увлекается, снова запрети ему, и дѣлай такъ до трехъ разъ. А когда онъ пребудетъ (въ семъ), тогда отвлеки его отъ чтенія, но не оставляй въ праздности, а помышляй судъ и вѣчныя муки, и молись святому имени Божію, говоря: Господи Іисусе Христе, помилуй мя [443].

160) Если кто, стоя на псалмопѣніи съ братіями, не знаетъ псалмовъ, которые они читаютъ, что ему полезнѣе: слушать ли ихъ, или читать тѣ, которые онъ знаетъ?—Не знающему псалмовъ, которые читаютъ братія, вмѣсто того, чтобы слушать ихъ, полезнѣе будетъ читать тѣ, которые самъ знаетъ; ибо къ слушанію примѣшивается разсѣянность [444].

161) Движеніе (противъ злыхъ помысловъ) должно состоять въ томъ, чтобы не склоняться къ лукавому помыслу, и не соглашаться съ нимъ, но безмятежно прибѣгать къ Богу. Итакъ, если войдетъ помыслъ, не смущайся, но разсмотри, что онъ хочетъ сдѣлать, и сопро-тивляйся безмятежно призывая Господа. Господь пришедши въ землю Іудейскую, т.-е., въ сердце человѣческое, изгонитъ бѣсовъ. Итакъ воззови къ Нему, какъ ученики: наставниче, спаси ны, погибаемъ (Мѳ. 8, 25); и Онъ, пробудившись запретитъ вѣтрамъ мыслимымъ, и утих-нутъ; ибо Его есть сила и слава во вѣки [445].

162) Сколько имѣешь силы, уничижай себя день и ночь, понуждаясь увидѣть себя ниже всякаго человѣка. Это есть истинный путь и кромѣ его нѣтъ другаго [447].

163) Если вижу, что кто нибудь поступаетъ неприлично, могу ли я судить о семъ неприличіи? И какъ избѣгать проистекающаго отсюда осужденія ближняго?— То дѣло, которое дѣйствительно неприлично, мы не можемъ не признать за неприличное; ибо иначе, какъ из-бѣжимъ происходящаго отъ него вреда? Того же, кто дѣлаетъ такое дѣло, осуждать не слѣдуетъ, какъ по слову писанія: не судите, да неосуждены будете (Лк. 6, 37), такъ и потому, что намъ должно признавать самихъ себя грѣшными болѣе всѣхъ, а равно и потому, что согрѣшенія брата мы должны считать за свое собственное, и ненавидѣть лишь діавола, прельстившаго его. Когда бы кто столкнулъ другаго въ яму, то мы порицаемъ, не того, кто упалъ въ яму, а того, кто столкнулъ его: точно такъ и здѣсь.—Случается, что человѣкъ дѣлаетъ дѣло, которое видящимъ оное кажется не приличнымъ, но оно совершается по благому намѣ-ренію дѣлающаго.—А равно мы не знаемъ и того, не сдѣлается ли согрѣшившій братъ посредствомъ покаянія благоугоднымъ Богу, чрезъ свое смиренномудріе и исповѣданіе. Фарисей отошелъ осужденнымъ за свое величаніе. Зная сіе, будемъ подражать мытареву сми-ренію и осуждать самихъ себя, чтобы быть оправданными; и убѣгать фарисейскаго величанія, чтобъ не быть осужденными [450].

164) Когда бываю съ другими, смущаюсь отъ стыдливости, рѣчь моя бываетъ неразумна, и къ словамъ присоединяется безсмысленный смѣхъ. Какъ быть? — Страхъ Божій чуждъ бываетъ всякаго смущенія, всякаго безпорядка и молвы. Итакъ прежде бесѣды утвердимъ себя въ страхѣ Божіемъ и вникнемъ тщательно въ свое сердце, отъ чего мы смущаемся и смѣемся: ибо въ страхѣ Божіемъ нѣтъ смѣха. Писаніе говоритъ о безумныхъ, что они въ смѣхѣ возносятъ гласъ свой (Сир. 21, 23). И слово безумныхъ бываетъ смущено и лишено благодати. 0 праведномъ же говоритъ, что смѣхъ его едва до осклабленія. И такъ если возбудимъ въ себѣ памятованіе о Богѣ и мысль о томъ, что мы должны бесѣдовать съ братіею нашею со смиреніемъ и безмолвнымъ помысломъ, и размышляя о семъ, будемъ имѣть всегда предъ глазами страшный судъ Божій; то такое приготовленіе изгонитъ изъ сердца нашего всякое лукавое помышленіе: ибо гдѣ безмолвіе, кротость и смиреніе, тамъ обитаетъ Богъ. Болѣе всего будемъ помнить, что необходимо намъ призывать святое имя Божіе, ибо гдѣ Богъ, тамъ все благое, очевидно же, что гдѣ діаволъ, тамъ все злое [451].

165) Свободное обращеніе бываетъ двухъ родовъ: одно происходитъ отъ безстыдства и есть корень всѣхъ золъ, а другое происходитъ отъ веселости; впрочемъ и это послѣднее не совсѣмъ бываетъ полезно тому, кто держится онаго. Но такъ какъ только крѣпкіе и сильные могутъ избѣжать обоихъ, а мы по немощи своей не можемъ сдѣлать этого; то по крайней мѣрѣ допустимъ иногда то свободное обращеніе, которое проистекаетъ отъ веселости, наблюдая, чтобъ не подать чрезъ него брату повода къ соблазну.— И въ смѣхѣ не должно давать себѣ свободы, но воздерживать помыслъ, чтобы благопристойно миновать тотъ смѣхъ. Ибо пусть тѣ, которые даютъ себѣ въ немъ свободу, знаютъ, что они впадаютъ отъ сего и въ блудъ [455].

166) Отъ желанія человѣкоугодія, человѣкъ приходитъ въ тщеславіе. Когда же оно умножится, приходитъ гордость [457].

167) Должно ли любопытствовать о божественныхъ тайнахъ? И приступая къ нимъ грѣшный осуждается ли, какъ недостойный?—Пріидя во св. храмъ для принятія тѣла и крови Христовой и принимая оныя, внимай себѣ, чтобы не сомнѣнно вѣровать истинѣ сего (таинства). А какъ сіе бываетъ, не любопытствуй, но вѣрь какъ сказано: сіе естъ тѣло мое, сія естъ кровъ моя. Господь далъ намъ ихъ во оставленіе грѣховъ (Мѳ. 26, 26; Мр. 14, 22). Надѣемся, что кто вѣруетъ такъ, тотъ не осудится, а кто не вѣруетъ, уже осужденъ есть. Итакъ не воспрещай себѣ приступать осуждая себя, какъ грѣшнаго, но признавай, что грѣшникъ, приступающій къ Спасителю, удостоивается отпущенія грѣховъ. И въ писаніи видимъ приступавшихъ къ Нему съ вѣрою и слышавшихъ оный Божественный гласъ: отпущаются тебѣ грѣси твои мнози (Мѳ. 9, 2. 5; Мр. 2, 5; Лк. 7, 47. 48), Послушай и самаго Господа, Который говоритъ: не пріидохъ спасти праведныхъ, но грѣшныя (Лк. 5, 32). И такъ, признавая себя грѣшнымъ, приступи къ Могущему спасти погибшаго (Мѳ. 18, 11; Лк. 19, 10) [460].

168) Когда мнѣ приходятъ многіе скверные помыслы и я стыжусь сказать кому нибудь о нихъ,—какъ поступить?— Скажи Богу: владыко прости мнѣ, что я помыслилъ противное волѣ Твоей въ вѣдѣніи или въ невѣдѣніи; ибо Твоя есть милость во вѣки, аминь [405].

169) Что мнѣ дѣлать, я страдаю отъ блудной страсти?—Сколько можешь, утомляй себя самаго, впрочемъ по силѣ своей: не на это однакожъ надѣйся, но на любовь и покровъ Божій, и не предавайся унынію, ибо уныніе служитъ началомъ всякому злу [497].

170) Что мнѣ дѣлать,—меня безпокоитъ брань чревоугодія, сребролюбія, любоиманія и другихъ страстей?— Когда боретъ страсть чревоугодія, то всѣми силами подвизайся Бога ради не давать тѣлу столько, сколько оно требуетъ.—И въ отношеніи сребролюбія (любоиманія) поступай подобнымъ же образомъ,—пока безпокоитъ тебя брань, отнюдь не пріобрѣтай ничего лишняго, даже до рубашки и глинянаго сосуда, и въ самыхъ малыхъ вещахъ подвизайся (противъ любоиманія). Когда же, при помощи Божіей, побѣдишь сію брань, то пріобрѣти по Богу нужное тебѣ. И при другихъ страстяхъ поступай такимъ же образомъ (т.-е. дѣятельно противнымъ) [499].

171) Брату, который легко воспламеняется гнѣвомъ:— если бы ты понуждалъ себя умереть для всякаго человѣка и взять нѣсколько смиренія, то могъ бы имѣть покой и избавился бы отъ многихъ бѣдъ. Да смирится сердце твое предъ Богомъ и благодать Его заступитъ насъ во всемъ [502].

172) Если ты (по немощи) будешь совершать псалмопѣніе и молитву сидя, но съ умиленіемъ; это не препятствуетъ тому, чтобы служеніе твое было угодно Богу; ибо кто и стоя совершаетъ его, но разсѣянно, трудъ того вмѣняется ни во что [506].

173) Стоишь ли ты, или сидишь, или лежишь, пусть бодрствуетъ сердце твое въ твоемъ псалмослуженіи. Предавайся молитвѣ, непрестанно прибѣгая къ Богу, днемъ и ночью, и тогда враги, борющіе душу, отступятъ постыжденные [508].

174) Какой признакъ того, что я имѣю упованіе на Бога, и какой признакъ прощенія грѣховъ?—Признакъ упованія на Бога состоитъ въ томъ, чтобы отвергнуть отъ себя всякій помыслъ попеченія о плоти и отнюдь не думать, что имѣешь нѣчто въ семъ вѣкѣ, ибо иначе будешь имѣть упованіе на то, а не на Бога.—Признакъ прощенія грѣховъ состоитъ въ томъ, чтобы возненавидѣть ихъ и не дѣлать болѣе. А когда человѣкъ помышляетъ о нихъ и сердце его услаждается ими, или онъ и совершаетъ ихъ на дѣлѣ: это есть знакъ, что грѣхи его еще не прощены ему, но онъ еще обвиняется въ нихъ [540].

175) Читалъ ли догматическія книги?—Не хотѣлъ бы я, чтобы ты занимался этими книгами, потому что онѣ возносятъ умъ горѣ; но лучше поучайся въ словахъ старцевъ, которые смиряютъ умъ долу. Я сказалъ сіе не съ тѣмъ, чтобы унижать догматическія книги, но лишь даю тебѣ совѣтъ, ибо пища бываетъ различна [544].

176) Писаніе говоритъ: аще духъ владѣющаго взыдетъ на тя, мѣста твоего не остави [Екл. 104]. Что это значитъ?—Значитъ: не позволяй помыслу взыти на тя и не бесѣдуй съ нимъ, но прибѣгай къ Богу; ибо если захочешь дать ему [помыслу] отвѣтъ, увлечешься въ размышленіе о немъ, которое отвлечетъ тебя отъ теплоты молитвенной [555].

177) Когда услышу, что кто нибудь худо говоритъ о мнѣ: что мнѣ дѣлать?—Тотчасъ встань на молитву и помолись сперва объ немъ, потомъ о себѣ, говоря: Господи Іисусе Христе! помилуй сего брата и меня, непотребнаго раба Твоего и покрой насъ отъ лукаваго, молитвами Святыхъ Твоихъ, аминь [556].

178) Кто начнетъ злословить другаго (и опомнится), тотъ долженъ скорѣе перестать и перемѣнить бесѣду на другую, болѣе полезную, но не медлить и въ этой, чтобъ отъ многословія (снова) не впасть въ злословіе [557].

179) Слушать съ удовольствіемъ злословіе, есть также злословіе и заслуживаетъ равное съ нимъ осужденіе [558].

180) Есть уныніе естественное отъ безсилія, и есть уныніе отъ бѣса. Если хочешь распознать ихъ, распознавай такъ: бѣсовское приходитъ прежде того времени, въ которое должно дать себѣ отдохновеніе; ибо когда человѣкъ начнетъ что нибудь дѣлать, оно, прежде нежели совершится треть или четверть дѣла, нудитъ его оставить дѣло и встать. Тогда не надобно слушать его, но должно сотворить молитву и сидѣть за дѣломъ съ терпѣніемъ, и врагъ видя, что человѣкъ о семъ творитъ молитву,—перестанетъ бороть его, ибо онъ не хочетъ давать повода къ молитвѣ [559].

181) Скажи (настоятель) братіямъ: „да не скрываетъ никто помысла, ибо если кто скрываетъ помыслы, злые духи радуются, (усиливаясь) погубить его душу". И если кто изъ братій объявитъ тебѣ помыслъ свой, то воззови мысленно: „Господи, что Тебѣ угодно—для спасенія души брата, подай мнѣ, дабы я могъ сказать ему и дабы сказалъ Твое слово, а не мое" [583].

182) Считай себя (настоятель), ниже всѣхъ, а равно и правителемъ всѣхъ, долженствующимъ дать отвѣтъ за санъ, который ты принялъ [585].

183) Если я вижу, что кто нибудь дѣлаетъ какое либо дѣло и разсказываю о томъ другому, говоря, что я не осуждаю, но мы только разговариваемъ: нѣтъ ли при этомъ злословія въ моемъ помыслѣ?—Когда человѣкъ говоря, чувствуетъ при семъ страстное движеніе, это уже злословіе. Если же онъ свободенъ отъ страсти, это не есть злословіе, а говорится для того, чтобы не возрасло зло [614].

184) Кто произвольно имѣетъ въ себѣ грѣхъ и зло, и кто не произвольно?—Произвольно имѣющіе въ себѣ зло суть тѣ, которые предаютъ свободу свою злу, услаждаются имъ и сдружаются съ нимъ. Таковые имѣютъ миръ съ сатаною и не ведутъ съ нимъ брани въ помыслахъ.Не произвольно же имѣющіе въ себѣ зло суть тѣ, которые, по слову Апостола (Рим. 7, 23), ощущаютъ противную силу противовоюющую въ членахъ ихъ, и есть надъ ними нѣкоторая мрачная сила и покрывало, но только въ помыслахъ, съ которыми они не соглашаются, не услаждаются ими, не повинуются имъ, но противорѣ-чатъ, противостоятъ, говорятъ вопреки, сопротивляются, гнѣваются сами на себя [617].

185) Какъ тѣло одно, а членовъ много, и если недостаетъ одного члена; то и тѣло не есть совершенное; такъ заключай и о внутреннемъ человѣкѣ, члены котораго суть многія добродѣтели. Если не достанетъ одной изъ нихъ, то человѣкъ не бываетъ уже совершеннымъ. И какъ ремесленникъ, который хорошо знаетъ свое ремесло и по быстротѣ ума своего занимается и другими ремеслами, не называется мастеромъ ихъ, но только мастеромъ своего ремесла, такъ и здѣсь: человѣкъ, имѣющій всѣ добродѣтели, по той познается, и отъ той по-лучаетъ наименованіе, чрезъ которую наиболѣе сіяетъ въ немъ благодать Духа [634].

186) Когда увижу, что кто нибудь уничижаетъ святыню, или хулитъ святую вѣру, то какъ бы по ревности смущаюсь на него: хорошо ли это?—Ты слышалъ уже, что исправленіе (зла) не совершится чрезъ злое, но чрезъ благое. И такъ, съ кротостію и долготерпѣніемъ скажи тому, кто такъ дѣлаетъ, вразумляя его со страхомъ Божіимъ. Если же видишь, что самъ смущаешься, то ничего не должно говоритъ [665].

187) Что мнѣ дѣлать,—я скоро увлекаюсь страстями?— Не заключай съ ними союза, и отврати очи твои, еже не видѣти суеты (Пс. 118, 37), и руки твои отъ лихоимства, и Богъ избавитъ тебя отъ нихъ. Веди себя благопристойно, не вкушай ни пищи, ни питія до сытости, и оныя страсти утихнутъ въ тебѣ, и ты будешь имѣть покой [670].

188) Помыслъ внушаетъ мнѣ боязнь, говоря: діаволъ можетъ сдѣлать то, что ты согрѣшишь, хотя бы и не желалъ; потому что ты сдѣлался ему покоренъ.—Я очень скорблю о семъ.—Не думай, чтобы діаволъ имѣлъ власть надъ кѣмъ нибудь: причина грѣха заключается въ нашей свободной волѣ, а не въ принужденіи отъ получившаго будто (надъ нами) власть; человѣкъ какъ не принуждается ко спасенію, такъ и ко грѣху. Властію ли своею прельстилъ діаволъ Еву, или совѣтомъ? Нигдѣ не видно его власти; иначе никто не могъ бы избѣгать (грѣха), когда бы онъ власть имѣлъ. Мы подобны свободному человѣку, который произвольно отдалъ себя въ рабство другому,—и по времени приходитъ въ себя и раскаявается. Но при семъ если онъ не прибѣгнетъ къ сильнѣйшему его (врага), то не можетъ себя избавить: а когда прибѣгнетъ, то (мнимый господинъ его), зная, что онъ не есть его собственный рабъ, не смѣетъ ничего ему сдѣлать ради Всесильнаго. И такъ явно, что діаволъ не имѣетъ власти надъ человѣкомъ; скажи же и ты своему помыслу: точно я должникъ, но прибѣгнулъ къ Могущему меня избавить, Который призвалъ меня, и говоритъ: пріидите ко Мнѣ вси труждающіися и обремененніи, и Азъ упокою вы (Мѳ. 11, 28), и я долженъ всегда бодрствовать, чтобы не впасть опять въ руки врага [691].189) Когда ты бесѣдуешь о жизни святыхъ отцевъ и объ ихъ отвѣтахъ, то долженъ осуждать себя, говоря: горѣ мнѣ! какъ я говорю о добродѣтеляхъ отцевъ, а самъ ничего такого не пріобрѣлъ и нисколько не преуспѣлъ?— Какъ бы не исполнилось и на мнѣ сказанное Апосто-ломъ: научая инаго, себе ли неучиши (Рим. 2, 21)?— Когда будешь такъ въ себѣ говоритъ, сердце твое будетъ умиляться,—и слова твои будутъ смиренныя [697].

190) Во время бесѣды съ кѣмъ либо, хорошо ли призывать имя Божіе?—И во время бесѣды, и прежде бесѣды, и послѣ бесѣды, во всякое время и во всякомъ мѣстѣ должно призывать имя Божіе. Писаніе говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18); ибо чрезъ сіе упраздняется всякое искушеніе [716].

191) Какъ можетъ человѣкъ непрестанно молиться?— Когда кто бываетъ на единѣ, то долженъ упражняться въ псалмопѣніи и молиться устами и сердцемъ; если же кто будетъ на торгу и вообще вмѣстѣ съ другими, то не слѣдуетъ молиться устами, но однимъ умомъ. При семъ надлежитъ соблюдать глаза, для избѣжанія разсѣянія помысловъ и сѣтей вражіихъ [717].

192) Когда молюсь или упражняюсь въ псалмопѣніи, и неощущаю силы произносимыхъ словъ, по причинѣ сердечнаго нечувствія: то какая мнѣ польза отъ сего (моленія)?—Хотя ты и не ощущаешь (силы того, что произносишь), но бѣсы ощущаюгъ ее, слышатъ и трепещутъ. И такъ не переставай упражняться въ псалмопѣніи и молитвѣ, и мало-по-малу, помощію Божіею, нечувствіе твое приложится въ мягкость [718].

193) Когда всѣ, сидящіе за трапезой, будутъ люди мірскіе, какъ намъ поступить, не имѣя, кто бы могъ благословить (трапезу)?—Хорошо и мірскимъ людямъ, приступая къ пищѣ, благословлять Бога, ибо памятію о Богѣ освящается пища. Благословеніе же сіе не имѣетъ того значенія, какъ благословеніе священнослужителя: оно лишь славословіе и воспоминаніе о Богѣ, ибо всѣмъ прилично воспоминать Бога и славословить Его; а потому хорошо дѣлать то и мірскимъ, когда нѣтъ среди ихъ, кто бы могъ благословить пищу [724].

194) Господь сказалъ: блажени плачущіи (Мѳ. 5, 4); а по слову Апостола надлежитъ всегда быть радостнымъ (1 Сол. 5, 17), и для всѣхъ доступнымъ (Рим. 12, 10). Скажи мнѣ, какое дѣло вмѣняется человѣку въ плачъ, и какое въ то, чтобъ всегда быть радостну? и можно ли обоимъ симъ—и плачу и веселости пребывать вмѣстѣ?— Плачъ есть печаль по Богу, которую раждаетъ покаяніе: признаки же покаянія суть: постъ, псалмопѣніе, молитва, поученіе въ словѣ Божіемъ. Радость есть веселость по Богу, которая благопристойно обнаруживается при встрѣчѣ съ другими и въ лицѣ и въ словѣ. Пусть сердце сохраняетъ плачъ, лице же и слово благоприличную веселость [737].

195) Если кто войдетъ въ церковь во время службы, и прежде окончанія выйдетъ изъ нея: не грѣшно ли это?— Совершенное и богоугодное дѣло состоитъ въ томъ, чтобы вошедшій въ церковь слушалъ Писаніе и пребывалъ при службѣ до совершеннаго окончанія оной; ибо безъ уважительной причины не слѣдуетъ выходить изъ церкви прежде конца службы; потому что это есть презорство. Если же предстоитъ нужда, то это прощается; но и въ такомъ случаѣ человѣкъ не долженъ оправдывать себя, а просить прощенія у Бога, говоря: Владыко! прости меня, что я не могъ исполнить должнаго [743].

196) Можно ли бесѣдовать въ церкви?—Отнюдь не должно кому бы то ни было бесѣдовать въ домѣ Божіемъ во время святой литургіи, но упражняться въ молитвѣ, и тщательно слушать Божественное Писаніе, возвѣщающее то, что служитъ ко спасенію душъ нашихъ. А какъ скоро будетъ нужда сказать что либо, то должно сказать кратко, ради благоговѣнія и страха къ настоящему времени, и считать сіе дѣло не иначе, какъ въ осужденіе себѣ [744].

197) Помыслъ представляетъ мнѣ недостатокъ моихъ потребныхъ средствъ, внушая, что я не могу пропитаться съ домашними моими, и отъ сего нападаетъ на меня печаль; что это значитъ?—Это печаль человѣческая. Если бы мы имѣли надежду на Бога, то Онъ Самъ управлялъ бы нами по волѣ Своей, и такъ, возверзи на Господа печаль твою (Пс. 54, 23), и Онъ силенъ подать тебѣ и домашнимъ твоимъ (все необходимое) безъ печали и скорби. Скажи Ему: да будетъ воля Твоя, и Онъ не оставитъ тебя въ печали и скорби [751].

198) Не грѣшно ли дѣлать что-либо въ день воскресный?—Дѣлать что-либо во славу Божію—не грѣшно; ибо Апостолъ сказалъ: день и нощъ дѣлающе, да не отяготимъ кого (1 Сол. 2, 9); дѣлать же что-либо не по Богу, съ презрѣніемъ (ко дню воскресному), по лихоимству и по видамъ низкаго корыстолюбія—грѣхъ. Впрочемъ вообще полезно въ день воскресный, въ Господскіе праздники и въ дни памяти св. Апостоловъ, упраздняться отъ дѣлъ и приходить въ церковь, ибо сему учитъ преданіе святыхъ Апостоловъ [758].

199) Скотъ мой боленъ, не будетъ ли безразсудно позвать кого-либо заговоритъ его?—Заговариванье запрещено Богомъ, и ни въ какомъ случаѣ не должно употреблять его; ибо нарушать повелѣніе Божіе—есть душевная погибель; лучше полечи скотъ свой другимъ образомъ, попроси совѣта у врачей—въ этомъ нѣтъ грѣха, или окропи его святою водою [760].

200) Богъ сотворилъ человѣка свободнымъ, и Самъ же говоритъ: безъ мене не можете творити ничесоже (Ін. 15, 5). Какъ согласить свободу съ тѣмъ, что безъ Бога ничего нельзя сдѣлать?—Богъ сотворилъ человѣка свободнымъ, дабы онъ могъ склоняться ко благому: склоняясь же къ нему произволеніемъ своимъ, онъ не въ состояніи бываетъ совершить благаго безъ помощи Божіей, ибо написано: ни хотящаго, ни текущаго, но милующаго Бога (Рим. 9, 16). И такъ, когда человѣкъ преклоняетъ сердце свое къ благому, и призоветъ на помощь Бога; то Богъ, внимая его доброму усердію, подастъ ему силу къ дѣланію, и такимъ образомъ бываетъ мѣсто тому и другому,—и свободѣ человѣка, и помощи, даруемой ему отъ Бога; ибо благое проистекаетъ отъ Бога, совершается же чрезъ Святыхъ Его. И такъ Богъ славится во всѣхъ и прославляетъ ихъ [770].
201) Еммануилъ толкуется: съ нами Богъ. И такъ испытайте самихъ себя, есть ли поистинѣ съ нами Богъ. Если мы удалились отъ золъ, и стали чужды изобрѣтателя ихъ діавола, то поистинѣ съ нами Богъ. И если горька стала намъ сладость злыхъ дѣлъ, и мы услаждаемся желаніемъ благихъ дѣлъ, и тѣмъ, чтобы всегда имѣть жительство на небесахъ, то поистинѣ съ нами Богъ. Если на всѣхъ людей смотримъ одинаково, и всѣ дни (скорбные и благополучные) для насъ равны; то поистинѣ съ нами Богъ. Если любимъ ненавидящихъ насъ, поносящихъ, укоряющихъ, презирающихъ, наносящихъ убытокъ, и угнетающихъ, такъ же какъ и тѣхъ, которые любятъ насъ, хвалятъ, доставляютъ намъ пріобрѣтеніе и упокоеваютъ насъ; то поистинѣ съ нами Богъ. Признакъ же достигшаго въ, мѣру сію состоитъ въ томъ, что такой человѣкъ всегда имѣетъ съ собою Бога, ибо и Богъ всегда съ нимъ. Если же ни съ нимъ нѣтъ Бога, ни онъ съ собою Бога не имѣетъ, то по необходимости дол-женъ имѣть съ собою сопротивнаго, а отсюда понятно и остальное для имѣющихъ умъ [846].