Тема моего выступления сегодня – это роль, которую медитация может сыграть при столкновении с болью, болезнью и смертью – неприятная, но важная тема. Грустно, что лишь когда человек оказывается лицом к лицу со смертельной болезнью, начинает он задумываться об этих вопросах, и часто это уже слишком поздно для того, чтобы подготовиться полностью. Хотя сегодняшняя конференция и посвящена тому, что современная медицина может предложить для борьбы со СПИДом, не следует впадать в благодушие. Даже если СПИД или его осложнения не убьют вас, что-нибудь еще сделает это, так что следует быть готовым и развивать навыки, которые непременно понадобиться, когда медицина – восточная ли, западная ли или еще какая – уже не сможет помочь, и вы останетесь сами по себе. Мой опыт показывает, что единственный способ развить необходимые навыки – это тренировать свой ум. В то же время, если вы ухаживаете за кем-то, кто умирает от неизлечимой болезни, медитация может предложить вам наилучший способ восстановить ваши собственные духовные и эмоциональные силы, чтобы и в самую тяжелую минуту вы могли продолжать исполнять свое дело.

Много разной информации появлялось в СМИ – в книгах, газетах, журналах, телевидении – о роли медитации при лечении телесных заболеваний и эмоционального истощения. Как это обычно и происходит в тех случаях, когда тема попадает СМИ «на зубок», журналисты одновременно и преувеличивают, и преуменьшают то, что такое медитация, и чем она может вам помочь. Это типично для журналистов. Слушать их – все равно, что слушать продавца подержанных машин. Ему даже не обязательно самому уметь водить машину или уметь за ней ухаживать. Его единственная задача – напирать на ее сильные стороны в той мере, которая позволит ему заполучить максимальное количество ваших денежек. Но если вы собираетесь сесть за руль этой машины, то вам понадобится руководство по ее эксплуатации. Так вот что я собираюсь предоставить вам сегодня: руководство по медитации, которое поможет вам даже тогда, когда все прочие варианты исчерпаны.

У меня есть существенный собственный опыт в этой области. За год до того, как я вернулся из Таиланда, я заболел малярией. Малярия совершенно не похожа на СПИД. Тем не менее, каждый год во всем мире от малярии умирает людей больше, чем от любой другой болезни, и это несмотря на прошедшую в 60-х массированную кампанию под эгидой ВОЗ по борьбе с этим заболеванием. Огромные запасы хлорохина были переданы сельским жителям в странах третьего мира. Для борьбы с комарами болота и дома опрыскивались смертельными количествами ДДТ. Но с тех пор появились новые штаммы малярийного паразита, против которых западная медицина бессильна, комары стали устойчивы к ДДТ, и рост смертности от малярии снова на подъеме. Помните об этом, полагаясь на то, что Государственный институт здоровья или Институт Солка придумают способ лечения или вакцину от СПИДа.

Мне повезло. Как вы видите, я выжил, но только после того, как обратился за помощью к традиционной медицине, когда самые лучшие способы лечения, предлагаемые специалистами по тропическим заболеваниям, не помогли. В то же время, пока я был болен, медитация, которую я практиковал в течении нескольких лет, предшествовавших недугу, помогала мне переносить сильнейшие приступы боли и дезориентации. Именно это и убедило меня в действенности медитативных техник в подобных случаях.

Кроме моего собственного опыта, я познакомился с многими медитаторами и здесь, и в Таиланде, которые страдают раком или другой серьезной болезнью, и от них я узнал, как медитация помогает им переносить и болезнь, и лечение, которое иногда хуже самой болезни. В своем выступлении я буду также опираться и на их опыт.

Но вначале я бы хотел, чтобы мы все помедитировали несколько минут для того, чтобы вы сами почувствовали, о чем идет речь, а также и для того, чтобы у вас был небольшой собственный опыт, на основе которого можно строить дальнейшую практику медитации.

Метод, которому я вас сейчас научу, называется медитация дыхания. Дыхание как тема для медитации хорошо тем, что оно подходит человеку любых религиозных убеждений. Как говорил мой учитель, дыхание не принадлежит буддизму, или христианству, или еще кому-то. Оно – общая собственность, так что все могут медитировать о дыхании. В то же время, из всех тем для медитации эта, пожалуй, наиболее благотворна для тела, ибо когда мы обращаемся с дыханием, мы обращаемся не только с воздухом, входящим и выходящим из легких, но также с всевозможными ощущениями энергии, проходящими через наше тело при каждом вздохе. Если вы научитесь воспринимать эти ощущения, и позволите им течь легко и беспрепятственно, вашему телу станет легче функционировать, а ваш разум получит способ управляться с болью.

Давайте же помедитируем несколько минут. Сядьте удобно, прямо, устойчиво. Вам необязательно сидеть прямо, как солдат. Лишь постарайтесь не наклоняться вперед или назад, влево или вправо. Закройте глаза и скажите себе: «Пусть я буду по-настоящему счастлив и свободен от страданий.» Это может звучать как странный, даже эгоистичный, способ начинать медитацию, однако есть несколько основательных причин делать это именно так. Первое, если вы неспособны желать счастья себе самому, никоим образом вы не сможете искренне желать счастья другим. Некоторые люди должны постоянно напоминать себе о том, что они заслуживают счастья – мы все заслуживаем его, но если мы не верим в это, мы будем постоянно наказывать вначале себя, а затем и других разнообразными методами, как изощренными, так и не очень.

Второе, необходимо задуматься о том, что такое истинное счастье, и где его можно найти. Несложно понять, что мы не найдем счастья в прошлом или в будущем. Прошлое уже прошло, а наши воспоминания о нем ненадежны. Будущее – полная неопределенность. Так что настоящее – единственное место, где можно найти счастье. Но даже здесь нужно знать, где искать. Если вы попробуете основать ваше счастье на объектах, подверженных изменениям – зрительных образах, звуках, прочих ощущениях, людях и внешних вещах – вы заранее обрекаете себя на разочарование. Это как строить дом на краю обрыва, где до этого уже были неоднократные оползни. Так что истинное счастье может быть обнаружено только внутри. Медитация, таким образом, это как охота за кладом: мы ищем цельное и неизменное сокровище в нашем сознании, нечто неподвластное даже смерти.

Для поисков нам нужны соответствующие инструменты. Наш первый инструмент это то, что мы делаем прямо сейчас: развиваем доброжелательность по отношению к самому себе. Второй – это распространение этой доброжелательности на все живые существа. Скажите себе: «Пусть все живые существа, не важно, кто они, не важно, что они мне сделали в прошлом – пусть они все тоже будут по-настоящему счастливы.» Если вы не будете культивировать в себе эту мысль, а вместо этого принесете с собой в медитацию недоброжелательство и недовольство, то это недоброжелательство и это недовольство будут тем единственным, что вы сможете увидеть, заглянув внутрь себя.

Как только вы очистите свой разум таким образом и отложите внешние проблемы в сторону, вы готовы сфокусировать ваше внимание на дыхании. Направьте внимание на физическое ощущение дыхания. Сделайте несколько длинных вдохов и длинных выдохов, сфокусировавшись на какой-нибудь точке тела, где ощущение дыхания особенно заметно, и где сознание легко и комфортно фокусируется. Таким местом может быть нос, грудь, живот, любая другая точка тела. Остановите внимание на этой точке, почувствуйте, как ощущается в ней ваше дыхание, вдохи и выдохи. Не форсируйте дыхание, и не позволяйте вашему вниманию налегать на него слишком сильно. Пусть дыхание течет естественно, вы же следите за тем, как оно ощущается. Наслаждайтесь дыханием, как если бы это было особенно утонченное наслаждение, которое хотелось бы продлить. Если ваш ум отвлечется на посторонние предметы, просто верните его назад. Не расстраивайтесь. Если он отвлечется 10 раз, верните его назад 10 раз, если 100 раз – верните его 100 раз. Покажите ему, что вы настроены серьезно, и через какое-то время он послушается.

Если хотите, поэкспериментируйте с разными типами дыхания. Если долгие вдохи-выдохи наиболее удобны, дышите так. Если нет, измените тип дыхания на более удобный и успокаивающий. Можно попробовать короткие вдохи-выдохи, долгие вдохи-выдохи, быстрое дыхание, медленное дыхание, глубокое дыхание, поверхностное дыхание – что более удобно в данный момент…

Как только дыхание стало ощущаться комфортно в избранной точке тела, сдвиньте фокус внимания в другую часть тела и следите за дыханием там. Начните, сфокусировавшись на области несколько ниже пупка. Дышите, обращая внимание на ощущения, возникающие в этом месте. Если вы не чувствуете в нем никакого движения, просто осознавайте это обстоятельство. Если движение есть – обратите внимание на свойства этого движения: может быть, дыхание ощущается неравномерно, или присутствует напряжение, зажатость. Если есть напряжение, подумайте о его расслаблении. Если оно неровное, подумайте о сглаживании его. Теперь сдвиньте внимание вправо – в правый нижний участок живота – и повторите процедуру… Потом в левый нижний участок… Потом к пупку… направо… налево… солнечное сплетение… направо… налево… середина груди… направо… налево… основание горла… направо… налево… середина головы… (на каждую точку уйдет несколько минут)

Если бы вы медитировали дома, вы могли бы продолжить процесс через все ваше тело – через голову вниз по спине, по рукам и ногам до кончиков пальцев на руках и ногах – но поскольку наше время ограничено, я попрошу вас вернуть ваше внимание на какую-нибудь точку из тех, что мы с вами сейчас посетили. Пусть ваше внимание почувствует себя в ней комфортно, а затем пусть внимание распространится на все тело, от головы до кончиков пальцев, так, как-будто вы паук, сидящий в середине паутины: он сидит в одной точке, но чувствует все паутину. Поддерживайте ваше сознание в таком состоянии – вам придется поработать над этим, ибо сознание имеет тенденцию сжимать осознаваемую область до одной точки – и думайте о дыхании, входящем и выходящем из всего тела, из каждой поры. Пусть ваше внимание остается в таком состоянии какое-то время – вам никуда не надо бежать, ни о чем другом не надо думать… А теперь аккуратно выйдете из медитации.

После моего доклада у меня будет время ответить на вопросы, а сейчас я бы хотел вернуться к проблеме, уже затронутой мной: в какой мере расхожее мнение преувеличивает и преуменьшает способность медитации помочь перед лицом болезни и смерти. Это важно, ибо лишь когда вы имеете должное представление о свойствах вашего инструмента, только тогда вы сможете его использовать наиболее точно и с максимальной пользой. Я хочу разделить эту тему на две части: что такое медитация, и что она может сделать для вас.

Первое, что такое медитация. Распространенные представления сильно суживают ответ на этот вопрос. Книги о медитации для больных обычно освещают лишь две стороны вопроса, словно это все, что может предложить медитация. Указанные стороны – это расслабление и визуализация. Верно, что эти два аспекта составляют начальные стадии медитации – вы, наверное, почувствовали расслабление от только что прошедшей медитации, и, возможно, использовали визуализацию, когда представляли, как ваше дыхание проходит через все ваше тело – но на этом дело не кончается. Величайшие медитаторы в истории человечества достигли гораздо большего, чем просто приобрели развитый навык расслабления.

Медитация, как целостный процесс, состоит из трех ступеней. Первая – это осознанное расслабление 1, цель которого – научить разум чувствовать себя комфортно в настоящем – ибо лишь когда удобно ему находиться в настоящем, только тогда он может успокоится и оставаться в настоящем. Самое главное слово в этом описании – «осознанное». Вам надо полностью осознавать, что вы делаете, сфокусирован ли ваш ум на объекте медитации или он пытается погрузится в сон. Если вы лишь расслабляетесь, и позволяете своему уму дрейфовать, куда ему заблагорассудится, это не медитация, и на таком фундаменте ничего не построить. Если же вы, напротив, сохраняете свое внимание в то время, как ваш ум успокаивается и устраивается в настоящем, ваша практика выходит на следующий уровень.

По мере того, как ум все более глубоко сосредотачивается на настоящем, растет его сила. Вы чувствуете, как будто разбросанные фрагменты вашего внимания – беспокойство о том, память об этом, ожидание и т.д. – собираются вместе, и ум приобретает целостность и объединенность. От этого ум начинает чувствовать мощь. Развиваясь, ощущение цельности все более прочно проникает во все ваши занятия, не важно, медитируете ли вы в данный конкретный момент или нет. С этого места ваша медитативная практика переходит на третий уровень.

Ваш ум все более и более концентрируется на сохранении этого состояния целостности, вы чувствуете и понимаете все лучше и лучше те обстоятельства, которые могут разрушить такое состояние. Вначале вы замечаете, что если вы делаете что-то разрушительное по отношению к себе или другим, цельность ума пропадает. После вы видите, что возникновение таких чувств, как алчность, похоть, злоба, заблуждение и страх, выбивает его из равновесия. Вы начинаете замечать способы уменьшить власть этих эмоций над разумом, вплоть до того момента, когда ваша сосредоточенность становится столь сильна, что уже не разрушается ни ими, ни еще чем-то, и вы становитесь свободны от них.

Как я покажу через минуту, именно эти высшие стадии медитации наиболее полезны. Если вы медитируете только для расслабления, это действенно лишь против тех аспектов вашей болезни, которые порождены стрессом. Однако, при СПИДе дело не ограничивается одним стрессом, телесным или ментальным, так что если вы ограничите себя релаксацией и визуализацией, вы недополучите многое из того, что может предложить вам практика медитации.

Теперь мы подошли к вопросу о том, что может медитация предложить вам в тот момент, когда вы сталкиваетесь с серьезной болезнью и смертью. Расхожие представления об этой области, усилиями средств массовой информации, одновременно и преувеличивают, и преуменьшают возможности медитации. С одной стороны, в некоторых книгах написано, что все ваши болезни – следствие состояния вашего ума, и вам всего-то надо отрегулировать ваше сознание, чтобы выздороветь. Однажды молодая женщина, лет двадцати четырех, с диагнозом рака легкого, пришла ко мне в монастырь, и спросила у меня, что я думаю про эти книги. Я сказал ей, что в некоторых случаях болезнь действительно имеет корни в ментальной области, тогда медитация может излечить, но существуют ситуации, в которых болезнь происходит от физических причин, и никакое количество медитации не заставит болезнь отступить. Если вы верите в карму, то вы можете сказать, что некоторые болезни проистекают от текущей кармы – от состояния вашего ума в настоящий момент – а другие происходят от прошлой кармы. Когда мы имеем дело с болезнью, созданной текущей кармой, возможно, медитация способна помочь. Если болезнь – следствие прошлой кармы, то самое большее, на что вы можете рассчитывать, это то, что медитация поможет вам жить с болезнью и болью, не страдая от них.

В то же время, если вы говорите больным людям, что они страдают потому, что их сознание в беспорядке, и что лишь они одни ответственны за наведение порядка, необходимого для выздоровления, то вы водружаете на их плечи чрезвычайно тяжелое бремя, и как раз в тот момент, когда больные чувствуют себя слабыми, несчастными, беспомощными и покинутыми. Когда я дошел до этого места, женщина улыбнулась и сказала, что она согласна со мной. Как только ей диагностировали рак, ее друзья выдали ей кипы книг о том, как победить болезнь усилием воли. Она сказала, что ей хотелось сжечь все эти книги, и она бы сделала это, если бы видела в этом хоть какую-нибудь пользу. Я знаю многих людей, кто верит, что состояние их здоровья является индикатором состояния их сознания. Подобная точка зрения хороша, пока чувствуешь себя хорошо. Но как только человек, придерживающийся такого мнения, заболевает, он начинает думать, что медитировал неправильно, и от этого «входит в штопор».

Нужно четко понять: цель медитации – найти счастье и благополучие внутри своего сознания, вне зависимости от тела и прочих внешних факторов. Ваша цель – найти нечто надежное внутри себя, на что вы можете положиться безотносительно к тому, что происходит с телом. Если так случится, что медитация излечит вас, это замечательно, и было много случаев, когда медитация производила удивительный эффект на тело. У моего учителя была ученица, женщина лет пятидесяти, у которой пятнадцать лет назад обнаружили рак. Врачи утверждали, что она проживет не более нескольких месяцев, однако, при помощи медитации она жива до сих пор. Она медитировала на такую тему: «Хотя мое тело больно, но мое сознание болеть не обязано». Несколько лет назад я пришел к ней в больницу на следующий день после того, как ей удалили почку. Собранная и с ясным умом, она сидела в постели так, словно ничего не произошло. Я спросил, много ли боли. Она ответила, что боль есть 24 часа в сутки, но она не позволяет боли совершать набеги на ее разум. Более того, эта женщина воспринимала свою болезнь гораздо лучше ее мужа, который, не будучи медитатором, переживал столь сильно возможность потерять свою жену, что сам заболел, и жене пришлось за ним ухаживать.

Однако, невозможно дать гарантии, что все пройдет именно так, и вам не стоит нацеливаться лишь на физическое выживание, ибо, как я уже говорил, если вас не убъет одно, так убъет что-то другое, и вы не находитесь в безопасности до тех пор, пока внутри вашего сознания вы не нашли сокровище, неподвластное смерти. Помните, что ваше самое ценное богатство – это ваш ум. Если вы умеете поддерживать его в хорошем состоянии вне зависимости от того, что происходит вокруг вас, тогда вам нечего бояться, поскольку ваше тело не переживет вашу смерть, но ваш ум продлится и после нее.

Поэтому, исследуя, что медитация может сделать для вас, следует сфокусироваться на том, как она может помочь поддерживать спокойствие ума перед лицом боли, старости, болезни и смерти, так как рано или поздно эти проблемы все равно встанут на вашем пути. Более того, эти проблемы – нормальная часть жизни, хотя мы и рассматриваем их как аномалии. Нас учат, что вечная юность, здоровье и красота принадлежат нам по праву рождения. Когда же они предают нас, мы чувствуем, что произошла какая-то ужасная ошибка, и что кто-то в этом виновен – или мы сами, или другие. Хотя на самом деле, тут нет ничьей вины. Как только мы родились, старости, болезней и смерти не избежать. И лишь когда мы согласимся с их неизбежностью, только тогда мы сможем применить к ним разумный подход, который бы позволил нам не страдать от них. Посмотрите вокруг себя. Именно люди, пытающиеся отрицать факт собственного старения – с помощью физических упражнений, диет, пластической хирургии, косметики и т.д. – именно они страдают от старения больше всех. То же самое верно для болезней и смерти.

Теперь я бы хотел рассказать, как использовать медитацию, чтобы встретить лицом к лицу старение, болезни, боль и смерть и выйти за их пределы. Первое, боль. Когда она приходит, необходимо начать с того, что признать ее присутствие. Это уже важный шаг, ибо большинство людей, почувствовав боль, пытаются отказать ей в праве на существование. Они думают, что они смогут избежать встречи с болью, отпихивая ее от себя, но это все равно что пытаться избежать налоговых выплат, выбрасывая в мусор налоговую декларацию: возможно, в начале вам сойдет это с рук, но потом компетентные органы поймут, что происходит, и ваша ситуация будет даже хуже, чем исходно. Поэтому, чтобы выйти за пределы боли нужно первым делом понять боль, познакомится с нею, а это означает выдержать ее. Однако, медитация может предложить способ отделить себя от боли, так что хоть боль и присутствует в теле, вы не страдаете от нее.

Первое, если вы овладели техникой сосредоточения сознания на дыхании и умеете настраивать ваше дыхание так, что оно комфортно, то вы обнаружите, что можете выбирать, на какой части тела сфокусировать ваше внимание. Если хотите, можете фокусировать его на вашей боли, но на ранних стадиях медитации лучше сконцентрироваться на тех частях тела, которые чувствуют себя хорошо. Пусть боль распоряжается другой частью тела. Вы не собираетесь выселять ее, но и не собираетесь съезжаться с ней. Отнеситесь к ней как к природному феномену, как к явлению, происходящему в настоящий момент, но не обязательно происходящему с вами.

Другой метод – это дыхание через боль. Если вы научились воспринимать ощущения, возникающие в теле при каждом вдохе-выдохе, вы заметите, что вы выстраиваете вокруг боли оболочку напряжений и зажатостей. Внутри этой оболочки энергия не протекает свободно. Хотя эти напряжения – попытка избежать боли, приводят они к тому, что боль усиливается. Вместо этого нужно представить, как дыхание свободно течет прямо через боль, растворяя зажатость в болезненной области. В большинстве случаев вы обнаружите, что боль заметно ослабевает. К примеру, когда я был болен малярией, я использовал этот прием чтобы растворить множество зажатостей, образовывавшихся в районе головы и плеч. Иногда напряжение было столь велико, что я едва дышал. В такие минуты я представлял, что дыхание входит в тело через все нервные узлы в моем теле – в середине груди, в горле, в центре лба и т.д. – и напряжение уходило. Некоторые люди, однако, чувствуют, что дыхание через боль увеличивает боль. Это знак того, что они неправильно концентрируются. Решение этой проблемы – сконцентрироваться на противоположной стороне тела. Другими словами, если болит правая сторона – сфокусируйтесь на левой, болит левая – на правой. Если боль спереди, сфокусируйтесь на задней части. Если болит голова – буквально – сфокусируйтесь на руках и ногах. (Этот прием работает особенно хорошо при мигренях. Например, при мигрени в правой стороне, сконцентрируйтесь на ощущении дыхания в левой стороне, от шеи и вниз.)

По мере того, как вы будете достигать все более глубоких уровней концентрации, вы сможете начать анализировать боль. На первом шаге она разделяется на физическую и ментальную компоненты. Различите собственно физическую боль и сопровождающую ментальную боль. Последняя проявляется в виде мыслей о том, что вы подвергаетесь наказанию, справедливому или нет, в виде страха еще более сильной боли, в виде страха приближающегося конца и т.д. Напомните себе, что вы не обязаны принимать сторону этих мыслей. Если ваш разум собирается думать эти мысли, вы не обязаны следовать за ними. Когда вы прекратите питать их, через какое-то время они потихоньку начнут уходить. Это точно разговаривать с безумцем: если вы вступаете с ним в диалог, через какое-то время вы и сами начинаете сходить с ума, но стоит лишь воздержаться от разговора, не мешая идиоту болтать, он уйдет и оставит вас в покое. То же произойдет и с ментальным мусором в голове.

По мере того, как вы избавляетесь от ментального убранства вокруг вашей боли, включая представления о том, что это «ваша боль», и что «страдаете от боли именно вы», то обнаруживается, что вы видите лишь что-то вроде бирки «Это – боль, она находится здесь». Когда этот рубеж пройден, то происходит прорыв в вашей медитативной практике. Например, можно заметить, как эта бирка возникает и пропадает. Как только она появляется, боль усиливается, когда она пропадает, боль стихает. Тогда постарайтесь понять, что тело, боль и ваше внимание – это три различные вещи, как три веревочки, связанные одним узлом, и этот узел вы развязали. После того, как вы сможете сделать это, вы обнаружите, что нет такой боли, какую бы вы не могли перенести.

Медитация может также помочь научится жить с осознанием того факта, что ваше тело больно. Для некоторых людей принять это – самая трудная часть их болезни. Но когда вы построили надежный фундамент для своего разума, он станет прочным основанием вашего счастья, и вы сможете смотреть на вашу болезнь с гораздо большей степенью невозмутимости. Следует помнить, что болезнь не является несправедливостью по отношению к нам. Это нормальная часть жизни. Я уже говорил, что болезнь – норма, это вот здоровье – чудо. Вероятность того, что все множество сложнейших систем нашего организма работает должным образом, невероятно мала, так что стоит ли удивляться, когда что-то начинает ломаться.

Многие больные, страдающие СПИДом или раком, жалуются, что самое тяжелое для них – это ощущение утраты контроля над телом. Однако, как только вы обретаете контроль над вашим разумом, вы начинаете понимать, что тот контроль, который вы якобы имели над телом, не более чем иллюзия. Тело никогда не заключало с вами контракт, обязуясь выполнять ваши желания. На самом деле, вы в него «вселились», заставили его есть, ходить, говорить и т.д., и решили, что вы – главный. Но даже тогда ваше тело не подчинялось вам полностью – оно хотело есть, испражнялось, мочилось, пускало газы, спотыкалось, ушибалось, получало травмы, болело, старело. Если вы задумаетесь о людях, которые считают, что контролируют свое тело лучше всех, как, например, культуристы, то поймете, что они-то как раз полностью порабощены: каждый день им надо есть огромное количество еды, которого хватило бы, чтобы прокормить десять сомалийцев, они часами перемещают металлические конструкции, растрачивая свою энергию на занятия, которые никуда не ведут. Если же они остановятся, их тела моментально сдуются словно надувные шарики.

Так вот, важная функция медитации – предоставляя в ваше распоряжение смотровую площадку, с которой жизнь открывается в ее истинных цветах, она предохраняет вас от ощущения угрозы или удивления в тот момент, когда тело заявит о своей независимости. Даже когда мозг начинает барахлить, человек, развивший с помощью медитации осознанность, может осознавать этот факт, и не привязываться к этой части своего тела. Один из учеников моего учителя перенес операцию на сердце, во время которой была перерезана одна из артерий, подходящих к мозгу. После операции он заметил, что его мозг не работает правильно, и что дефект мозга воздействует на его восприятие действительности. Например, он мог подумать, что он сказал что-то своей жене, и расстраивался, что она игнорирует его, в то время как на самом деле он ничего жене не говорил, а лишь подумал о том, чтобы заговорить с ней. Когда он понял, что происходит, он смог собрать достаточно осознанности для того, чтобы, сохраняя спокойствие, просто наблюдать за работой своего мозга, напоминая себе, что это лишь не совсем правильно функционирующий инструмент, и не переживая, когда дела идут не так, как хочется. Постепенно он смог вернуться к нормальному использованию своего мозга. Он сказал мне, что было очень интересно наблюдать работу мозга, как правильную, так и неправильную, и понять, что мозг и разум – две разные вещи.

Наконец, мы подошли к теме смерти. Как я сказал ранее, важная стадия медитации – когда вы обнаруживаете внутри разума осознающее ядро, которое не умирает со смертью тела. Если вы смогли дойти до этой стадии в медитации, то смерть перестает быть проблемой. Даже если вы не достигли ее, вы можете подготовиться к своей смерти так, чтобы умереть квалифицированно, а не беспорядочно, как умирает большинство людей.

Когда придет смерть, в вашу голову полезут мысли всех сортов: сожаления о делах, вами не сделанных, о делах, вами сделанных, воспоминания о людях, вами любимых, которых вы теперь должны покинуть. Меня однажды чуть не убило током, и хотя люди, видевшие происходившее, говорили, что прошло лишь несколько секунд до того, как электричество выключилось, мне показалось, что прошло целых пять минут. Много разных мыслей пришло мне в голову, начиная с мысли о том, что я сейчас умру из-за собственной глупости. Затем я собрался и решил, что если пришло время уходить, то следует сделать это должным образом, так что я не позволил своему разуму цепляться за сожаление и тому подобные переживания, затопившие его. Я уже действовал верным образом, когда вдруг электрический ток прекратился.

Если вы не практиковали медитацию, опыт такого рода может быть ошеломляющим, и разум ухватится за то, что ему подвернется, и унесется в непредвиденном направлении. Если же вы медитируете, учитесь не цепляться за свои мысли, или распознавать, за какие мысли держаться, а какие отпустить, вы сможете управлять ситуацией, не поддаваясь на соблазн подчиниться одному из низкопробных ментальных состояний. Если сила вашей концентрации велика, это будет наивысшей проверкой развитого вами навыка. Если вы чувствуете боль, можете попытаться проверить, что исчезнет раньше – боль или ядро вашего сознания. Я вас заверяю, боль пропадет первой, ибо осознающее ядро неподвластно смерти.

Сухой остаток от вышесказанного таков: пока вы живы, медитация сможет улучшить качество вашей жизни, так что вы сможете смотреть на боль и недуг с невозмутимостью, и учиться у них. Когда же придет время уходить, когда у докторов в бессилии опустятся руки, навык, приобретенный вами в медитации, будет единственным, что вас не покинет. Он поможет вам умереть искусно. Хотя нам и не нравится думать об этом, смерть неизбежна, так что стоит учиться смотреть ей в глаза. Помните, что хорошо встреченная смерть – верный признак хорошо прожитой жизни.

До сих пор мои ремарки ограничивались лишь проблемами людей, больных СПИДом и другими смертельными заболеваниями, и не касались проблем тех, кто ухаживает за ними. Тем не менее, вы уже должны были подметить несколько полезных идей. Медитация предлагает для вас место отдыха и восстановления. С ее помощью вы приобретете беспристрастность, необходимую для того, чтобы увидеть свою роль в верном ракурсе. Когда больному становится хуже или он умирает, это не признак неудачи того, кто ухаживает за таким больным. Ваш долг – сделать что в ваших силах для улучшения качества его жизни, пока больной жив. Когда же приходит время больному уходить, ваш долг – помочь улучшить качество его смерти.

Один старый человек, медитировавший долгие годы, однажды пришел попрощаться с моим учителем, так как врачи определили у этого человека запущенный случай рака. Он собирался вернуться домой и умереть, но мой учитель предложил ему остаться и умереть в монастыре. Пойди он домой, он слышал бы только брань племянников и племянниц, ссорящихся из-за наследства, и это бы негативно сказалось на состоянии его ума. Так что мы устроили его в монастыре, и его дочь, тоже медитатор, ухаживала за ним. Вскоре системы его тела стали ломаться, и иногда казалось, что боль захлестывает его, поэтому я велел его дочери шептать ему на ухо наставления по медитации и произносить возле его кровати его любимые буддистские сутры. Это успокаивало его, и когда он умер, а это произошло ночью, в два часа после полуночи, он выглядел спокойным и все осознающим. Его дочь сказала мне на следующее утро, что она не чувствовала печали или сожаления, поскольку сделала все от нее зависящее, чтобы сделать смерть как можно более гладким переходом для своего отца.

В ситуации, когда и ухаживающий, и больной – медитаторы, проблемы для обоих существенно уменьшаются, и смерть пациента не убивает способность ухаживающего помочь кому-то еще.

На этом я хотел бы поставить точку. Боюсь, что некоторым из вас мои ремарки покажутся слишком пессимистичными, однако моя цель – помочь вам взглянуть на вашу ситуацию ясным взором, не важно, сами ли вы больны или заботитесь о ком-то еще, кто болен. Если вы прячете голову в песок при встрече с болью и недугом, ваши страдания лишь умножаются, поскольку вы отказываетесь подготовить себя к их приходу. Только когда вы хорошо их видите, четко понимаете, что важно, а что – нет, и крепко держитесь своих приоритетов, только тогда вы можете возвысится над болью и болезнью.

Многие люди обнаруживают, что лишь диагноз смертельной болезни дает им силу впервые здраво взглянуть на жизнь, понять, что надо ставить во главу угла. Уже одно это может радикально улучшить качество их жизни – жалко лишь, что для этого им потребовалось, чтобы обстоятельства стали столь серьезными. Но в какой бы ситуации вы не находились, я вас прошу сделать все возможное для улучшения состояния вашего разума, ибо, когда все другое покинет вас, это останется. Если вы не вкладывали силы в развитие своего сознания, вы ничего и не получите от него. Если же вы тренировали его и заботились о нем, он вернет вам стократ. И, я надеюсь, я смог продемонстрировать, что медитация может много предложить: это способ, с помощью которого вы можете укрепить состояние вашего ума и помочь ему выйти за пределы всего того, что с ним может случится.

Благодарю Вас за внимание.

---

1 Осознанность (mindfullness – англ.) – технический термин, описывающий состояние ума, при котором сознание следит за чередованием и развитием ментальных и телесных процессов, протекающих в настоящий момент; противоположность осознанности – состояния, при которых сознание погружено в круговорот мыслей, грез, воспоминаний и тому подобных переживаний, полностью отрывающих разум от настоящего, или же наоборот, сознание отуплено, невосприимчиво к происходящему, заторможено; осознанность иногда переводится как внимательность. – прим. пер.

Как сказал однажды мой учитель, 'Если не можешь контролировать свой рот, то даже не надейся контролировать свой ум'. Вот почему правильная речь так важна в повседневной практике.

Правильная речь, описанная в отрицательных терминах, означает избежание четырех типов вредоносной речи: ложь (слова, сказанные с намерением искажения правды); речь, вносящая раздор (сказанная с намерением породить враждебность между людьми); грубая речь (сказанная с намерением задеть чувства собеседника); и праздная болтовня (сказанная вообще без цели).

Заметьте ударение на намерении: именно в этом практика правильной речи пересекается с тренировкой ума. Перед тем, как говорить, вы сосредотачиваетесь на том, почему вы собираетесь говорить. Это помогает вам соприкоснуться со всеми махинациями, происходящими в группе голосов, действующих в вашем уме. Если видите какие-либо неумелые мотивы, скрывающиеся за решениями, принимаемыми этой группой, наложите вето на них. В результате вы становитесь более самосознающим, более честным с собой, более твердым с собой. Вы также избавляете себя от слов, о которых впоследствии пожалеете. Таким образом вы усиливаете качества ума, которые будут полезными в медитации, в то же время избегая каких-либо болезненных воспоминаний, которые бы всплыли в момент внимательности к текущему моменту, когда придет время медитировать.

В положительных терминах правильная речь означает те способы речи, которые правдивы, гармоничны, создают комфорт и стоят быть принятыми сердцем. Когда вы практикуете эти положительные формы речи, ваши слова становятся даром для окружающих. В ответ окружающие начнут более прислушиваться к тому, что вы говорите, и более вероятно, что будут отвечать вам соответственно. Это даст вам ощущение силы ваших действий: то, как вы действуете в текущем моменте, действительно формирует мир вашего опыта. Вам необязательно быть жертвой прошлых событий.

Для многих из нас наиболее трудная часть практики правильной речи – в том, как мы выражаем наше чувство юмора. Особенно здесь, в Америке, мы привыкли смеяться с преувеличением, с сарказмом, коллективными стереотипами и чистой глупостью – всеми классическими примерами неправильной речи. Если люди привыкают к этим видам беспечного юмора, они прекращают внимательно слушать, что мы говорим. Тем самым мы принижаем нашу собственную речь. На самом деле, в положении этого мира достаточно иронии, которую нам не нужно преувеличивать или быть саркастичными. Величайшие юмористы, – те, которые просто позволяют нам взглянуть прямо на вещи как они есть.

Выражение нашего юмора теми способами, которые правдивы, полезны и мудры, возможно, требует усилий и мыслей, но когда мы овладеем этим видом остроумия, мы найдем наше усилие потраченным не впустую. Мы отточили наш собственный ум и улучшили нашу вербальную среду. Таким образом даже наши шутки станут частью практики: возможностью развить положительные качества ума и дать окружающим нечто, имеющее интеллектуальную ценность.

Так что обращайте внимание на то, что говорите, – и зачем вы это говорите. Когда вы будете так поступать, вы обнаружите, что открыть рот – это не всегда ошибка.

"Жизнеутверждающий буддизм, который учит нас находить счастье, открывая богатство нашей повседневной жизни".

Вот что мы хотим, или по крайней мере так нам было сказано людьми, которые стараются продать нам буддизм, измененный в соответствии с современными господствующими тенденциями. Но это ли то, в чем мы нуждаемся? И буддизм ли это?

Вспомним на мгновение историю молодого принца Сиддхартхи и его первую встречу со старением, болезнью, смертью и странствующим отшельником. Это одна из наиболее доступных глав буддизма, по большей части, из-за сердечной искренности и прямоты чувств молодого принца. Он увидел абсолютный ужас старения, болезни и смерти и направил все свои надежды на лесную жизнь отшельника, как единственный выход. Как изображает эти события Ашвагхоша, великий буддийский поэт, у молодого принца не было недостатка в друзьях и родственниках, которые пытались отговорить его от этих мыслей. Более того, Ашвагхоша был достаточно мудр, чтобы показать их жизнеутверждающие советы в очень привлекательном свете. Однако принц понимал, что если он поддастся этим советам, то предаст свое сердце. Только оставаясь честным со своими искренними чувствами, он оказался способен пуститься в путь от обычных ценностей современного ему общества к непревзойденному Пробуждению в Бессмертное.

Едва ли это жизнеутверждающая история в обычном смысле этого слова, но она утверждает нечто более важное, чем жизнь – правду сердца, когда оно стремится к абсолютно чистому счастью. Мощь этого стремления зависит от двух чувств, называемых на пали "самвега" и "пасада". Мало кто из нас слышал о них, но они являются чувствами, наиболее основополагающими для буддизма. Они не только вдохновили молодого принца на путь к Пробуждению, но даже после того, как он стал Буддой, он советовал своим ученикам ежедневно культивировать их. В сущности, его подход к этими чувствам настолько уникален, что возможно он и является наиболее важным вкладом его учения в современную американскую (западную) культуру.

"Самвега" была тем чувством, которое молодой принц Сиддхартха чувствовал при его первой встрече со старением, болезнью и смертью. Это сложное для перевода слово, потому что оно описывает сложный диапазон чувств, по крайней мере, три группы чувств сразу: подавляющее чувство шока, смятения, и отчуждения, которые приходят с пониманием тщетности и бессмысленности жизни, как она живется обычно; чувство порицания нашего собственного самодовольства и глупости, позволяющим нам жить вслепую; и беспокойное чувство безотлагательности в попытке найти выход из бессмысленного круга. Это группа чувств, которые все мы в какой-то момент испытали в процессе взросления, но я не знаю единственного английского слова, которое бы адекватно обозначало все три. Было бы полезным иметь такой термин, и возможно это причина, достаточная для того, чтобы просто включить слово"самвега" в наш язык.

Но больше чем просто введение в обиход полезного термина, буддизм также предлагает эффективную стратегию для того, чтобы работать с описываемым им чувством; чувством, в котором наша собственная культура видит угрозу и обходится с ними очень неумело. Наша западная культура, конечно, не единственная культура, которая видит угрозу в "самвега". В истории Сиддхартхи, реакция отца на открытие молодого принца была подобна способу, которым большинство культур пытается справиться с этим чувством. Он пробовал убедить принца, что его стандарты для счастья невозможно высоки, в то же самое время пробовал отвлечь его дружбой, любовью и любыми вообразимыми чувственными удовольствиями. Короче говоря, такая стратегия должна была заставить принца понизить планку его целей и найти удовлетворение в счастье, которое было менее чем абсолютно и не особенно чисто.

Если бы молодой принц жил сегодня в Америке, то его отец имел бы другие средства для обращения с его неудовлетворенностью, но основная стратегия была бы по существу такой же. Мы можем легко вообразить его отправляющим принца к священнику, который учил бы принца верить, что мир, сотворенный Богом, по сути своей хорош, и не стоит сосредотачиваться на тех аспектах жизни, которые бы подвергли сомнению эту веру. Или он мог бы отправить принца к психотерапевту, который рассмотрел бы чувство "самвега" как неспособность принять действительность. Если бы беседы не дали результатов, врач вероятно прописал бы изменяющие настроение лекарства, чтобы притупить унылые чувства молодого человека так, чтобы тот мог стать производительным, хорошо приспособленным членом общества.



Если бы отец был действительно осведомлен о современных тенденциях, то он мог бы найти учителя Дхармы, который рекомендовал бы принцу находить счастье в небольших удивительных удовольствиях жизни – чашке чая, прогулке в лесу, социальной активности, помощи другим людям. Не обращай внимания, что эти формы счастья прекратились бы старением, болезнью и смертью, говорили бы ему. Существующий момент – вот и все, что мы имеем, поэтому мы должны стараться ценить сладко-горькую возможность смаковать, но не удерживать краткие, проходящие радости.

Маловероятно, что храбрый принц, которого мы знаем по истории, внял бы любому из этих благонамеренных советов. Он видел бы их как пропаганду жизни тихого отчаяния, просящую его быть предателем своего сердца. Но если он не нашел никакого утешения из этих источников, куда бы в нашем обществе он пошел? В отличие от Индии его времени, мы не имеем никакой известной, социально принятой альтернативы тому, чтобы быть экономически производительными членом общества. Даже наши религиозные ордена отшельников ценят за их способность обеспечить рынок хлебом, медом и вином. Так что принц, вероятно, не нашел бы никакой альтернативы, кроме как присоединиться к бродягам и изгоям, радикалам и революционерам, вытесненным на окраины общества.

Он обнаружил бы много тонких умов и чувствительных душ в этих группах, но никакой опоры в виде накопленной доказанной и глубокой альтернативной мудрости. Кто-то мог бы дать ему книгу Торо или Мюира (американские мыслители, сторонники естественного образа жизни в согласии с природой – прим. переводчика), но их работы не предложили бы ему никакого удовлетворительного анализа старения, болезни, и смерти, и никаких рекомендаций для того, как выйти за их пределы. И потому что едва ли есть помощь и поддержка для искателей, людей на крае, он тратил бы чрезмерное количество энергии для решения проблем выживания, с небольшим количеством времени или энергии, оставленных, чтобы найти свое собственное решение проблемы "самвега". Он исчезнул бы и его путь к Пробуждению прервался – возможно в каньонах Юты, возможно в юконском лесу, – без следа.

Однако, к счастью для нас, принц родился в обществе, которое действительно поддерживало и уважало отшельников, что дало ему возможность найти решение проблемы "самвега", которое действительно было приемлемо для его сердца.

Первый шаг в этом решении символизируется в истории Сиддхартхи реакцией принца на четвертого человека, которого он увидел в путешествиях вне дворца – блуждающего лесного отшельника. Чувство, которое он пережил в этот момент, называют "пасада", другой сложный набор чувств, обычно переводимый как "ясность и безмятежная вера". Это то чувство, которое препятствует "самвега" превратиться в отчаяние. В случае принца, он ясно понял свое затруднительное положение в круге перерождений и путь из него, приводящий к чему-то вне старения, болезни, и смерти, с чувством уверенности, что этот путь будет результативным.

Как открыто признается ранними буддийскими учениями, это затруднительное положение заключается в том, что круговорот рождения, старения, и смерти является бессмысленным. Они не пробуют отрицать этого факта и поэтому не попросят нас, чтобы мы были нечестными сами с собой или закрыли глаза на действительность. Как выразился один учитель, буддийское признание действительности страдания (настолько важное, что страдание почитается как Первая Благородная Истина) является даром, которым оно подтверждает наш самый точный и прямой опыт бытия, опыт, который многие другие традиции пытаются отрицать.

Поэтому ранние учения требуют, чтобы мы стали еще более чувствительными, до той степени, где мы видим, что истинная причина страдания – не там снаружи – в обществе или внешних явлениях – но здесь, в жажде (танха), присутствующем в каждом уме. Затем они подтверждают, что есть конец страданию, освобождение из круга. И они показывают путь к этому освобождению, через развитие благородных качеств, уже скрытых в уме до той степени, где эти качества отвергают жажду (танха) и открывают путь в Бессмертное. Таким образом проблема имеет практическое решение, решение в пределах возможностей каждого человека.

Также это решение открыто для критического исследования и проверки – признак того, как уверен был Будда в решении, найденном им для "самвега". Это один из аспектов подлинного буддизма, который больше всего привлекает людей, уставших от внушений, что им следует отрицать прозрения, вдохновившие их чувство "самвега".

Фактически, ранний буддизм не только уверен, что он может справиться с чувством "самвега", но это также одна из немногих религий, которая активно культивирует это чувство до радикальной степени. Буддийское решение проблем жизни требует такого интенсивного и преданного усилия, что только сильная "самвега" будет препятствовать практикующему буддисту откатываться назад в своей практике. Отсюда следует рекомендация, согласно которой все буддисты, и мужчины и женщины, миряне или монахи, должны ежедневно размышлять над фактами старения, болезни, разделения и смерти, чтобы развить чувство "самвега" и, опираясь силе собственных прошлых поступков, пойти через "самвега" на один шаг дальше, к "пасада".

Для людей, чье чувства "самвега" настолько сильно, что они хотят оставить любые социальные связи, которые препятствуют им следовать путем к прекращению страдания, буддизм предлагает и давно обоснованную философскую доктрину, и поддержку – монашескую сангху, учреждение, которое позволяет им покинуть общество, не имея необходимости напрасно тратить время, волнуясь о выживании. Для тех, кто не может оставить социальные связи, буддийское учение предлагает способ жить в мире, не будучи преодоленным миром, ведя жизнь полную щедрости, добродетели и практики, чтобы усилить благородные качества ума, которые ведут к прекращению страдания.

Симбиотические отношения, разработанные для этих двух ветвей буддийского "париса", или сообщества, гарантируют, что каждый извлечет выгоду из контакта друг с другом. Поддержка мирян гарантирует, что у монахов не будет нужды чрезмерно заботиться о поиске пищи, одежды и убежища; благодарность, которую монахи неизбежно чувствуют за добровольную щедрость мирян, не дает им превратиться в изгоев и мизантропов. В то же самое время, контакт с монахами помогает мирянам вырабатывать надлежащий взгляд на жизнь, питающий энергию "самвега" и "пасада", которую они должны удерживать от выхолащивания и отупления под влиянием материалистической пропаганды господствующей экономики.

Таким образом, буддийское отношение к жизни культивирует "самвега" – ясное принятие бессмысленности цикла рождения, старения и смерти, и развивает его в "пасада" – уверенный путь к Бессмертному. Этот путь включает не только доказанное временем руководство, но также и социальное учреждение, которое питает и поддерживает его. Это то, в чем наше общество отчаянно нуждается. Позор, что в современном господствующем популярном буддизме, эти аспекты традиции обычно игнорируются. Мы продолжаем забывать, что одним из источников силы буддизма является его способность держаться вне господствующей тенденции, и что традиционная метафора для практики это то, что она переправляет через поток на другой берег. Я надеюсь, что мы начнем вспоминать эти вещи и принимать их ближе к сердцу, таким образом, чтобы в нашем движении найти буддизм, который можно продать, мы не продали сами себя.

///*(избирательное) распознавание (saññā) – узнавание на основе прежних представлений, категоризация непосредственных впечатлений///

Медитация дает урок о силе влияния распознавания. Начинаешь видеть, как ярлыки, которые навешиваешь на явления, образы, в которых представляешь себе явления, оказывают огромное влияние на то, что видишь, и как они могут обременять страданием и стрессом. Тем не менее, по мере того, как медитация продвигается, она предоставляет инструменты для освобождения от этого влияния.

Вначале, когда в первый раз отмечаешь силу влияния распознавания, то легко может ошеломить то, насколько она вездесуща. Скажем, вы сосредотачиваетесь на дыхании. Наступает момент, когда вы начинаете задавать себе вопрос, сосредотачиваетесь ли вы на самом дыхании, или же на вашем представлении о дыхании. Обычная реакция на возникновение этого вопроса - попробовать обойти это представление, и добраться до непосредственного ощущения, стоящего за ней. Но если вы при этом очень восприимчивы, то вы замечаете, что просто замещаете одну карикатуру на дыхание другой, более утонченной. Даже непосредственное ощущение дыхания формируется тем, как вы представляете себе непосредственное ощущение. Как бы настойчиво вы ни пытались удержать внимание на непосредственном переживании дыхания, все равно окажется, что оно сформировано представлением о том, что же такое дыхание. Чем настойчивее стремишься к реальности дыхания, тем дальше она ускользает, как мираж.

Хитрость тут в том, чтобы обратить этот факт в преимущество. В конце концов, вы медитируете не для того, чтобы добраться до дыхания. Вы медитируете, чтобы понять процессы,ведущие к страданию, с тем, чтобы положить им конец. То, как вы относитесь к своему распознаванию, является частью этих процессов, то есть как раз тем, что вам нужно увидеть. Вам нужно работать с переживанием дыхания не как с самоцелью, а как с инструментом для понимания роли распознавания в создании страдания и стресса.

Это делается с помощью раз-распознавания: оспаривания убеждений насчет дыхания, намеренного изменения этих убеждений, и наблюдения того, что происходит в результате. Ну а без подходящего контекста раз-распознавание может легко уйти в сторону беспорядочных абстракций. Так что вы берете практику сосредоточения в качестве контекста, предоставляя раз-распознаванию и общее направление, и частные задачи, которые заставляют его сталкиваться с имеющимися у вас убеждениями, формирующими ваше текущее переживание.

Общее направление состоит в стремлении приводить ум на всё более глубокие и продолжительные уровни спокойствия, с тем, чтобы устранять всё более утонченные уровни стресса. Вы не пытаетесь выяснить, какой вид распознавания дыхания отображает его наиболее верно, а просто какие из видов распознавания действеннее всего для устранения стресса в каких ситуациях. Вам нужна не объективность дыхания, а объективность причины и следствия.

Частные задачи, которые преподают эти уроки, начинаются со стремления привести ум к удобному сосредоточению на дыхании в течение долгих периодов времени, – и там вы наталкиваетесь на два имеющихся у вас убеждения: Что значит дышать? Что значит быть сосредоточенным?

Общепринято считать дыхание воздухом, входящим и выходящим через нос, и это может быть полезным избирательным распознаванием для начала. Используйте любые грубые ощущения, которые вы связываете с таким распознаванием, как средство установления осознанности, развития бдительности, и приведения ума к успокоению. Но по мере того, как ваше внимание все более очищается, вы можете обнаружить, что дыхание становится слишком слабым, чтобы его замечать. Поэтому постарайтесь вместо этого представлять себе дыхание как энергию, текущую в теле, как процесс всего тела.

Затем сделайте это переживание как можно более удобным. Если вы чувствуете какие-либо блокировки или затруднения в дыхании, посмотрите, что вы можете сделать для рассеивания этих ощущений. Делаете ли вы что-либо, чтобы создавать их? Если вы можете поймать себя на том, как вы их создаете, то легко позволить им раствориться. И что могло побудить вас создать их, кроме ваших предвзятых представлений о том, как должна работать механика дыхания? Итак, поставьте под сомнение следующие представления: Где дыхание входит в тело? Входит ли оно только через нос и рот? Должно ли тело втягивать дыхание в себя? Если так, то какие ощущения вызывают эти действия по втягиванию? Какие ощущения вызывает втягиваемый воздух? Где начинается это втягивание? Откуда втягивается дыхание? Какие части тела обладают дыханием, а какие – нет? Когда вы чувствуете ощущение блокировки, то на какой вы стороне этого ощущения?

Эти вопросы могут звучать странно, но часто до-словесные убеждения о теле оказываются не менее странными. Лишь когда вы прямо противостоите им лицом к лицу странными вопросами, вы можете вывести их на свет. И лишь когда вы видите их ясно, вы можете заменить их другими представлениями.

Итак, однажды поймав себя на затрудненном дыхании в соответствии с определенным убеждением, замените его противоположным, чтобы увидеть, какие ощущения выведет на свет новое убеждение. Старайтесь отслеживать эти ощущения как можно дольше, чтобы исследовать их. Если их легче отслеживать, чем ваши прежние ощущения, связанные с дыханием, если они обеспечивают более твердую и просторную опору для сосредоточения, значит, то предположение, которое привлекло к ним ваше внимание, послужит новым полезным инструментом в вашей медитации. Если же новые ощущения не помогают в этом, то вы можете выбросить такой новый инструмент.

Например, если по вашему впечатлению, вы находитесь с одной стороны блокировки дыхания, попробуйте представить, что находитесь с другой её стороны. Попробуйте находиться с обеих сторон. Представляйте себе дыхание входящим в тело не через нос или рот, а через центр груди, затылок, каждую пору кожи, любое место, помогающее сократить чувствуемую потребность выталкивать и втягивать.

Или вообще поставьте под сомнение потребность выталкивать и втягивать. Воспринимаете ли вы свое непосредственное впечатление о теле в виде твердых частей, которые должны управлять механикой дыхания, играющем второстепенную роль? Что произойдет, если вы воспримете свое непосредственное впечатление о теле иначе, как поле первичной дыхательной энергии, а твердость – как просто ярлык, прикрепленный к определенным аспектам дыхания? Что бы вы ни воспринимали как первичное ощущение тела, представляйте его уже как дыхание, безо всякой нужды делать с ним что-то еще. Как это влияет на уровень стресса и напряжения в дыхании?

А как насчет поддержания сосредоточения? Как вы это себе представляете? Это происходит на заднем плане дыхания? Окружено дыханием? В какой степени ваша умственная картина сосредоточения способствует или препятствует легкости и прочности вашего сосредоточения? Например, вы можете обнаружить, что представляете себе ум пребывающим в одной из частей тела, но не в остальных. Что вы делаете, когда вы сосредотачиваете внимание на другой части тела? Уходит ли ум из своего обычного местонахождения, – скажем, головы, – туда, или же данная часть тела должна быть перенесена в голову? Какое напряжение это порождает? Что произойдет, если вы представите, что ум уже пребывает в той части тела? Что произойдет, если вы полностью все поменяете наоборот: вместо пребывания ума в теле, представите тело как бы окруженным ранее существующим полем ума, и заметите, какой стресс при этом устраняется.

Когда вы задаете подобные вопросы и получаете благоприятные результаты, ум может погружаться на всё более глубокие уровни прочности. Вы устраняете ненужные напряжение и стресс в вашем сосредоточении, находя пути чувствовать себя всё более "как дома", удобно, в переживании настоящего.

Как только ум успокоился, дайте ему время побыть там. Не слишком торопитесь продвигаться дальше. Здесь уместны такие вопросы: "Какие части процесса были необходимы для достижения сосредоточения? Какие из них можно теперь отбросить? Чего следует придерживаться, чтобы сохранять сосредоточение?" Настройка на нужный уровень ума – это один процесс; пребывание там – другой. Когда вы научитесь поддерживать чувство спокойствия, старайтесь сохранять его во всех ситуациях. С какими помехами вы встречаетесь? Это ваше сопротивление отвлекающим факторам? Можете ли вы сделать свое спокойствие настолько воздушным, чтобы отвлекающие факторы могли проходить насквозь, не сталкиваясь ни с чем, не выводя вас из колеи?

По мере того, как вы всё больше погружаетесь в исследование этих вопросов, сосредоточение становится не столько битвой с отвлекающими факторами, сколько возможностью для внутреннего исследования. И даже не думая о них, вы развиваете четыре основы успеха: желание понимать явления, настойчивость, сохраняющаяся после вашего исследования, тщательное внимание, обращаемое вами на причины и следствия, и изобретательность, вкладываемая вами в формулировку задаваемых вами вопросов. Все эти качества вносят вклад в сосредоточение, способствуют его успокоению, прочности и ясности.

В то же время они развивают мудрость. Будда однажды сказал, что критерием мудрости человека служит то, как он формулирует вопрос и старается на него ответить. Таким образом, чтобы развить мудрость, нельзя просто придерживаться заранее установленных направлений в своей медитации. Вам нужно тренироваться в формулировке вопросов, и проверке кармы этих вопросов через рассмотрение их результатов.

В конечном счете, когда вы достигнете распознавания дыхания, позволяющего утихнуть ощущениям вдоха и выдоха, вы можете начать задавать вопросы о более тонких видах распознавания тела. Это похоже на настройку на волну радиостанции. Если ваш приемник не настроен точно на частоту сигнала, то помехи не позволяют услышать тонкости радиопередачи. Но когда вы точно настроились, слышно каждый нюанс. Аналогично и с ощущением тела: когда дыхательные движения стихают, проявляется всё больше тонких нюансов того, как распознавание взаимодействует с физическим ощущением. Тело кажется туманом мельчайших ощущений, и вы можете начать видеть, как ваше распознавание взаимодействует с этим туманом. В какой степени форма тела присуща этому туману? В какой мере она преднамеренна – как что-то добавленное? Что происходит, когда вы отбрасываете намерение создавать эту форму? Можете ли вы сосредоточиться на пространстве между капельками тумана? Что происходит тогда? Можете ли вы оставаться там? Что происходит, когда вы отбрасываете распознавание пространства, и сосредотачиваетесь на знании? Можете ли вы оставаться там? Что происходит, когда вы отбрасываете единство знания? Можете ли вы оставаться там? Что происходит, когда вы вообще стараетесь прекратить обозначать что-либо?

По мере погружения в эти более бесформенные состояния важно, чтобы вы не потеряли из виду свою цель настройки на них. Вы здесь, чтобы понять страдание, а не для того, чтобы переосмысливать свои переживания. Скажем, к примеру, вы погружаетесь во всеохватывающее чувство пространства или сознания. В нем легко предположить, что вы достигли изначального ума, основы бытия, из которой исходят все явления, в которую они все возвращаются, и которая в сущности не затрагивается всем этим процессом исхода и возвращения. Вы можете взять описания Необусловленного и приложить их к тому, что вы переживаете. Если вы пребываете в состоянии ни распознавания, ни отсутствия распознавания, то легко увидеть его как не-пребывание, лишенное различий между воспринимающим и воспринимаемым, так как умственная деятельность здесь настолько утончена, что фактически незаметна. Поразившись явному отсутствию усилий в этом состоянии, вы можете посчитать, что ушли по ту сторону страсти, отвращения, и заблуждения, просто отнесясь к ним как нереальным. Если вы ухватитесь за подобное убеждение, то вы можете посчитать, что достигли конца пути, до реального завершения работы.

Ваша единственная защита здесь – это относиться к этим убеждениям как к формам распознавания, и тоже их демонтировать. И именно здесь четыре благородные истины доказывают свою ценность как инструменты демонтажа всех убеждений путем обнаружения стресса, который их сопровождает. Спросите, есть ли еще какой-нибудь тонкий стресс в том сосредоточении, которое стало местом вашего пребывания? Что сопровождает этот стресс? Какие блуждающие движения в уме создают их? Какие настойчивые движения в уме создают их? Вам нужно отслеживать и те, и другие.

Таким образом вы встречаетесь лицом к лицу с видами распознавания, поддерживающими даже тончайшие состояния сосредоточения. И вы видите, что даже они порождают стресс. Однако если вы замените их другими видами распознавания, вы просто замените один вид стресса другим. Это подобно тому, как если б восхождение по уровням сосредоточения привело вас на вершину столба. Вы смотрите вниз и видите, что старение, болезнь, и смерть взбираются по столбу, преследуя вас. Вы исчерпали все варианты, которые распознавание может предоставить, и что вы собираетесь делать? Вы не можете просто оставаться там, где находитесь. Единственная возможность – отпустить свою хватку. И если вы полностью освобождаетесь от столба, то вы заодно освобождаетесь и от силы тяжести.

"Он показал мне яркость этого мира".

Так мой учитель, Аджаан Фуанг, однажды охарактеризовал то, чем он обязан своему учителю, Аджаану Ли. Его слова застали меня врасплох. Я лишь недавно начал учиться у него, недавно из вуза, где меня учили, что серьезные буддисты нигилистически и пессимистично смотрят на мир. Но тут был человек, отдавший жизнь практике учений Будды, и при этом говорящий о яркости этого мира. Конечно, под яркостью он не подразумевал удовольствия, связанные с искусством, едой, путешествиями, спортом, семейной жизнью, или любыми иными разделами воскресной газеты. Он говорил о более глубоком счастье, которое приходит изнутри. Когда я с ним встретился, я почувствовал, насколько глубоко счастлив он был. Возможно, он скептично относился ко многим человеческим претензиям, но я никогда бы не назвал его нигилистическим или пессимистичным. "Реалистичным" – было бы ближе к истине. Однако долгое время я не мог стряхнуть с себя чувство парадокса от того, каким образом пессимизм буддийских текстов смог найти воплощение в настолько счастливой личности.

Лишь когда я начал смотреть непосредственно в ранние тексты, я осознал, что то, что я считал парадоксом, было как раз иронией – иронией того, как буддизм, дающий такой позитивный взгляд на человеческий потенциал для нахождения истинного счастья, мог быть заклеймен нигилистическим и пессимистичным на Западе.

Вы, вероятно, слышали, что "Жизнь – это страдание" является первым принципом буддизма, первой благородной истиной Будды. Это хорошо себя зарекомендовавший слух, распространенный уважаемыми учеными, а также и учителями Дхаммы, но все же это слух. Истина о благородных истинах гораздо интереснее. Будда учил не одной, а четырем истинам о жизни: "Есть страдание, есть причина страдания, есть конец страдания, есть путь практики, кладущий конец страданию". Эти истины, взятые как целое, далеки от пессимизма. Они выступают в роли практичного, направленного на решение проблемы подхода, – метода, по которому врач справляется с болезнью, или механик с неисправной машиной. Человек определяет проблему и ищет ее причину. Затем он кладет конец проблеме, устраняя её причину.

Особенность подхода Будды в том, что он берется за проблему всего человеческого страдания в целом, и предлагает решение, которое люди могут осуществить самостоятельно. Так же как врач с надежным лекарством от кори не боится кори, Будда не боится никаких сторон человеческого страдания. И, испытав счастье поистине безусловное, он не боится указать на страдания и стресс, присущие тому, в чем большинство из нас не увидело бы их, – в обусловленных удовольствиях, к которым мы привязаны. Он учит нас не отрицать эти страдания и стресс или убегать от них, а спокойно встречать их лицом к лицу, тщательно исследуя их. Таким путем, – с помощью понимания, – мы можем выследить их причину и положить им конец. Полностью. Насколько уверены вы можете стать?

Изрядное количество писателей указало на фундаментальную уверенность, присущую четырем благородным истинам, и однако слух о пессимизме буддизма продолжает жить. Я задаю себе вопрос, почему это происходит. Одно из возможных объяснений состоит в том, что приходя к буддизму, мы подсознательно ожидаем, что он будет направлен на проблемы, имеющие долгую историю в нашей культуре. Начиная со страдания в качестве первой благородной истины, Будда, казалось бы, излагает свою позицию по вопросу, имеющему давнюю историю на Западе: хорош или плох в сущности этот мир?

Согласно Книге Бытия, это был первый вопрос, пришедший Богу в голову после того, как он завершил свое творение: хорошо ли он поработал? Тогда он посмотрел на мир, и увидел, что мир хорош. С тех пор люди Запада соглашались либо возражали Богу по поводу его ответа на этот вопрос, но тем самым они подтверждали, что этот вопрос стоит того, чтобы с него начинать. Когда Тхеравада – единственная форма буддизма, противостоявшая христианству, когда Европа колонизовала Азию – искала пути пресечь то, что она видела как угрозу миссионерства, буддисты, получившие образование у миссионеров, полагали что этот вопрос актуален, и представляли первую благородную истину как опровержение христианского Бога: смотрите как несчастна жизнь, говорили они, и трудно согласиться с оценкой Богом его труда. Эта стратегия спора в то время могла заработать несколько очков, и легко найти буддийских апологетов, которые, живя все еще в колониальном прошлом, пытаются набрать то же количество очков. Настоящая же проблема, однако, – это имел ли в виду Будда свою первую благородную истину прежде всего в качестве ответа на вопрос Бога и, что самое важное, извлекаем ли мы максимум пользы из первой благородной истины, видя её в таком свете.

Трудно представить, чего можно было бы достичь, утверждая, что жизнь есть страдание. Пришлось бы тратить время, споря с теми, кто видит в жизни что-то кроме страдания. Сам Будда высказывается в этом духе в одной из бесед (Маджджхима Никая 74). Брахман по имени "Длинные Ногти" (Дигханакха) приходит к нему и заявляет, что он ничего не одобряет. Это был бы прекрасный момент для Будды, если б он захотел, сказать в связи с этим, что жизнь есть страдание. Вместо этого он оспаривает саму идею принятия какой-либо позиции относительно того, стоит ли жизнь одобрения. Он говорит, что есть три возможных ответа на этот вопрос: (1) ничто не заслуживает одобрения, (2) все заслуживает одобрения, и (3) некоторые явления заслуживают, некоторые – нет. Если вы принимаете одно из этих воззрений, то в результате вы будете вынуждены спорить с принявшими любое из оставшихся двух воззрений. И к чему это приведет?

Будда затем учит брахмана Дигханакху смотреть на тело и чувства как на примеры первой благородной истины: они порождают стресс, непостоянны, и не стоят привязанности как к "себе самому". Дигханакха следует инструкциям Будды и, отбрасывая свою привязанность к телу и чувствам, обретает первый проблеск Бессмертного, – того, каково быть полностью свободным от страдания.

Суть этой истории в том, что пытаться ответить на вопрос Бога, судить мир, – пустая трата времени. И в ней предлагается лучшее применение первой благородной истины: рассматривать явления не в терминах мира или жизни, а просто распознавать страдание с тем, чтобы иметь возможность его понять, отбросить его и достичь освобождения. Первая благородная истина просит нас не выносить огульные суждения, а смотреть и точно видеть, где проблема страдания.

Другие беседы показывают, что проблема не в теле и не в чувствах самих по себе. Сами они не являются страданием. Страдание – в привязанности к ним. В своем определении первой благородной истины Будда подытоживает все типы страдания одной фразой: "пять совокупностей привязанности": привязанность к физической форме (включая тело), чувствам, восприятию, мысленным конструкциям, и сознанию. Однако, говорит он нам, когда пять совокупностей свободны от привязанности, то они ведут к долговременному счастью и благополучию.

Итак, упрощая, первая благородная истина состоит в том, что привязанность является страданием. Именно из-за привязанности физическая боль становится умственной. Именно из-за привязанности старение, болезнь и смерть вызывают умственный стресс. Парадокс здесь в том, что привязываясь к явлениям, мы не ловим их в ловушку и не обретаем над ними контроль. Вместо этого мы ловим в ловушку сами себя. Осознав, что мы в ловушке, мы, естественно, ищем выход. И здесь особенно важно, что в первой благородной истине не говорится, что "Жизнь есть страдание." Если б жизнь была страданием, то где б мы искали конца страданий? Нам осталась бы разве что смерть и уничтожение. Но если подлинная истина состоит в том, что привязанность есть страдание, то мы просто должны искать привязанность и устранять её причины.

Однако, этот процесс требует времени, так как нельзя просто приказать уму не привязываться. Он похож на непослушного ребенка: если вы заставите его отбросить что-то, пока вы смотрите, он найдет слепое пятно, где вы его не видите, и начнет привязываться там. Фактически, главное слепое пятно в сознании – невежество – является первичной причиной, которая вызывает непосредственную причину привязанности: жажду (taṇhā). Таким образом, в качестве четвертой благородной истины, Будда рекомендует путь практики по избавлению от этого слепого пятна. В этом пути восемь составляющих: правильное воззрение, правильная решимость, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное осознавание, и правильное сосредоточение. В более сокращенной форме, термин Будды для практики таков "отбрасывать и развивать": отбрасывать деятельность, сковывающую осознание, и развивать те качества, которые расширяют его ясность и диапазон.

Отбрасывание – при котором вы воздерживаетесь от неумелых мыслей, слов, и действий, вызванных жаждой, – очевидно, является противоположностью привязанности. Развитие, однако, играет более парадоксальную роль, так как вам нужно придерживаться умелых качеств осознанности, сосредоточения, и мудрости, которые благоприятствуют осознанию, до тех пор, пока они не достигнут полной зрелости. Это подобно подъему по лестнице на крышу: вы беретесь за более высокую перекладину, так что можете отпустить нижнюю перекладину, а затем беретесь за еще более высокую перекладину. По мере того, как перекладины удаляются от земли, ваш взгляд становится все шире, и вы можете видеть точно, где находятся привязанности ума. Вы обретаете более точное чувство того, какие части опыта относятся к которой благородной истине и что с ними нужно делать: те части, которые являются страданием, должны быть постигнуты; те части, которые причиняют страдания, должны быть отброшены; те части, которые образуют путь к концу страдания, должны быть полностью развиты; те части, которые относятся к прекращению страдания, должны быть испытаны на собственном опыте. Это поможет вам взбираться всё выше и выше по лестнице до тех пор, пока вы не окажетесь в безопасности на крыше. Тогда вы можете совсем оставить лестницу и быть совершенно свободными.

Так что подлинный вопрос, стоящий перед нами, – это отнюдь не вопрос Бога, судящий, насколько умело он создал жизнь или мир. Это наш вопрос: насколько умело мы обращаемся с сырым материалом жизни? Привязываемся ли мы так, что лишь продолжаем круговорот страданий, или же мы учимся придерживаться подобных лестнице качеств, которые устранят жажду и невежество с тем, чтобы мы могли вырасти и больше не нуждаться в привязанности. Если мы займемся жизнью, вооружившись четырьмя благородными истинами, осознавая, что жизнь содержит и страдание, и конец страдания, то тогда есть надежда: надежда, что мы сможем рассортировать, какие части жизни к которой истине относятся; надежда, что однажды, в этой жизни, мы обнаружим ту самую яркость в тот момент, когда мы сможем согласиться с Буддой: "О, да. Вот конец страдания и стресса".